Афганистан и т. д.), довольно долго были для американского обывателя хорошей мотивацией затрат на оборону и стимулом его имперских амбиций. Теперь реально зримого противника нет, а амбиции и структура производства остались. Ну и что делать, искать нового? Не исключено…
Тут невольно вспоминается ситуации самого начала XX в. в Российской империи. Самодержец, ощущая шаткость своего трона, искал "маленькой, но победоносной войны". И получил ее в 1905–1907 гг. с Японией. Итоги ее всем памятны. Очередная попытка лечить внутренние болезни внешними припарками.
Тревожным симптомом является и узкая специализация отраслей знания, которая в США развита как нигде в мире. В сочетании с тем, что американская литература и искусство, столь расцветшие в XX в., не могут предложить миру практически ничего интересного в классических музыкальных жанрах, сколько ни стараются. А ведь именно эти жанры требуют особого типа синтеза и комбинаторики мышления в сочетании с самой широкой профессиональной подготовкой. Это дает повод для раздумий.
Экономическая теория США предлагает, безусловно, интереснейшие модели для анализа процессов, но человеческий фактор в теории можно усмотреть разве что в делении на "синие" и "белые" воротнички, а социальные и личностные мотивации приходится искать в примитивных рецептах Дейла Карнеги.
Из всех стран древней цивилизации Япония включилась в мировое экономическое хозяйство последней. Ее многовековая политическая и экономическая самоизоляция была нарушена под угрозой орудий американского военного флота. Иностранное присутствие раздуло подобно ветру до тех пор тлевшие угли объективно назревших перемен, и они получили свое политическое оформление.
С экономикой обстояло сложнее. С одной стороны, кардинальная земельная реформа, ликвидирующая государственную собственность на землю и вроде бы устраняющая один из элементов азиатского способа производства. С другой – сохранение крайней дробности наделов обрабатываемой земли, что затрудняет процесс интенсификации сельскохозяйственного производства, и промышленность, едва перешедшая на мануфактурную стадию.
Капитализация доходов элитной части высшего социального слоя общества – самураев, как составляющая процесса первоначального накопления, сработала не в полной мере. Дешевизна рабочей силы не стимулировала внедрение в производство машин. Государство, используя опыт иностранных специалистов, само принялось создавать современные промышленные предприятия с их последующей передачей самурайской верхушке. Черты азиатского способа производства, национально оформленные в традиции "патернализма", определили социально-экономическую специфику развития японской промышленности.
Характерной особенностью развития новой экономики Японии стала ее быстрая милитаризация. С одной стороны, руководство промышленности попало в руки военной касты с многовековыми традициями. Самураи внешних войн не вели, но другую "достойную жизнь", кроме постоянных сражений с себе подобными, исторически не представляли. А теперь открылась возможность испытать себя и на мировой арене. Однако был и внешний объективный раздражитель. Столкнувшись с иной цивилизацией, Япония первым делом была ограблена: иностранцы, используя "ножницы в ценах" на золото и серебро, вывезли ее золотой запас.
Успешное завершение войны с огромной Россией, легкий захват азиатских территорий, который прошел почти незамеченным под грохот Первой мировой войны в Европе, не могли не вскружить голову. Огорчительной была только потеря азиатских рынков сбыта продукции своей молодой промышленности, которые сами "приплыли в руки" японцам, так как европейские поставки временно прекратились. Окончание Первой мировой войны восстановило прежний торговый оборот, и японской промышленности пришлось туго. Тогда ставка была сделана на дальнейшую милитаризацию экономики и военный захват практически всего цивилизованного мира, начиная с Азии и заканчивая Америкой.
Отрезвление пришло только по итогам Второй мировой войны, краха, аналога которому в мировой истории найти трудно. Но одновременно полностью рухнул и милитаризм и в кратчайшие сроки были ликвидированы вековые пережитки в сельском хозяйстве. Характерно, что реформы "шли сверху", что вообще типично при отходе от азиатского способа производства.
Знаменитое японское "экономическое чудо" мы уже рассмотрели достаточно подробно, поэтому еще раз коснемся только одного его аспекта. Поразительно, какую роль в росте экономики Японии сыграли национальные традиции, отражающие исторические особенности ее развития. Это и аккумуляция средств всего населения для инвестиций в экономику, позволившая до предела сократить иностранное заимствование. Это и уникальная социально-экономическая структура общества, базирующаяся на системе материальных и моральных стимулов, пожизненно добровольно прикрепляющих работников к своему предприятию. Начав работать в молодости с небольшой зарплаты, растущей по прогрессивной шкале, но только в этой фирме, человек, к старости получив единовременную пенсию по выслуге лет, становится акционером, совладельцем своего предприятия. А патриотом его он стал уже давно. Недаром всю сознательную жизнь он начинал рабочий день с исполнения гимна своей фирмы. Хитроумные японцы сумели "заставить работать" средневековые традиции "патернализма" на закате двадцатого столетия.
Блестящую иллюстрацию национальных особенностей психологии предпринимательства еще в начале ХХ в. дал граф А. А. Игнатьев. Он писал:
"Каждая капиталистическая страна имела в то время для финансирования крупных дел свои навыки, отражавшие отчасти ее характерные черты.
Если, например, вы предлагали какое-нибудь дело, крайне выгодное, но требующее вложения капитала, крупному русскому банку, то вы должны были представить ваш проект раздутым до мировых масштабов, сулящим миллиардные наживы.
Если вы с тем же делом ехали в Берлин, то проект ваш должен был предусматривать строго рассчитанные сроки выполнения, детальную разработку всей техники, с тем чтобы одной уже этой чисто кабинетной работой доказать серьезность предлагаемого вами проекта.
Если же вы, наконец, решались обратиться к настоящему серьезному банкиру, которым являлся в ту пору Париж, то вам следовало для верности заехать сперва в Брюссель и заручиться там хотя бы только принципиальным одобрением какого-нибудь бельгийца. Появившись с ним во французском банке, вам не следовало открывать всех ваших карт, запугивать "нулями", сулить крупные барыши через десять лет, а просто запросить только первую необходимую для начала сумму и доказать возможность заработать хоть какие-нибудь гроши, но в кратчайший срок. Раз французский капиталист дал первые франки, он будет не в силах считать их потерянными – il courra apres son argent (он побежит за своими деньгами) и никогда не даст вам погибнуть. Мнение бельгийца как тяжеловатого на подъем, но серьезного дельца послужит вам лучшей рекомендацией".
Итак, национальные различия налицо. Но есть и очевидное общее, интернациональное.
Суммируя приведенные примеры, мы можем предложить вашему вниманию в качестве первой безусловно объективной общемировой характеристики экономического развития, как это ни парадоксально звучит, особенности природно-географических и исторических условий развития, которые трансформируются в национальные традиции. Анализ динамики мирового хозяйства убедительно показывает, в сколь значительной мере они определяют темпы движения на отдельных исторических отрезках, сочетание форм собственности, социальный срез, структуру экономики и, в конечном счете, ее "национальное лицо".
Общим для хозяйства стран, опыт которых мы рассматриваем, является отказ от государственной собственности на землю как единой формы владения ею – решение, к которому пришли все, пусть в разное время и разными дорогами. Характерно, что Япония, где мы наблюдали черты азиатского способа производства, вступила на этот путь позже всех, но и прошла его неизмеримо быстрее.
Наличие в каждой стране значительного государственного сектора экономики – важнейший фактор регулирования ее стабильности. Этот сектор везде формировался в разное время, под разными предлогами, в разных отраслях, разными методами, но современная экономика любой развитой страны без него немыслима. Упрощая ситуацию до предела, его можно сравнить с балластом на воздушном шаре или подводной лодке, необходимым и в ходе нормального полета или плавания, но особенно в критических ситуациях.
Государственное регулирование экономики страны, осуществляемое, помимо госсектора, не директивно, а методами прямого и косвенного экономического воздействия. Еще один простой пример. Министерство сельского хозяйства США по ряду его важнейших функций можно вполне уподобить министерству по чрезвычайным ситуациям в сфере своей компетенции.
Налоговая система как важнейший регулятор взаимоотношений между субъектами экономики и обществом в лице государства. Несмотря на многочисленные национальные, а иногда и региональные отличия, комплекс прямых и косвенных налогов является основным источником наполнения государственного бюджета, а тот, в свою очередь, служит главным инструментом регулирования народного хозяйства, социальной сферы, обеспечения обороноспособности страны.
Акционерная собственность как ведущая ее форма на средства производства и значительную часть производственной и социальной инфраструктуры. Зародившись на заре капитализма в виде относительно равного долевого участия, пройдя через опыт реализации первых масштабных экономических проектов (помните, железнодорожное строительство, например?), акционерный капитал окончательно утвердился, значительно изменив и социальную структуру общества.
Прямое государственное финансирование научных исследований и опытно-конструкторских разработок, образования, "высокого" искусства. Наши гарвардские или оксфордские коллеги-профессора в разговоре любят горько сетовать на убогость своего материального положения, на что мы, профессора российские, улыбаемся не менее горько. Действительно, их годовой доход в 150–250 тыс. долл. США трудно сравним с доходом среднеудачливого бизнесмена или достаточно популярного адвоката. Но разницу вполне компенсирует система материальных льгот и привилегий, особенно невероятно высокий социальный статут. Нельзя забывать и абсолютную стабильность их материального положения.
Широко развитая и также относительно стабильная система государственного социального обеспечения в сочетании с негосударственными его формами. Несмотря на резкие национальные отличия (Япония, например), она везде действует достаточно эффективно, хотя в этой сфере постоянно возникают вопросы о необходимости реформ (США, например). Так, величина среднего пособия по безработице в Бельгии превышает ставку заработной платы посла такой великой державы, как Российская Федерация.
Государственный контроль над сохранением ресурсного потенциала для будущего развития экономики в сочетании с сохранением и восстановлением экологии под давлением общественности. Обидно, что опыт реализации этого постоянно декларируемого советской экономической теорией принципа нам приходилось и приходится поныне наблюдать в основном извне.
Наконец, надо отметить усиливающуюся тенденцию мировой и региональной интеграции хозяйства, уживающуюся чудесным образом с обострением конкуренции, противоречий национальных экономических интересов и амбиций. Не грех на этом фоне вспомнить теорию "сравнительных затрат" Давида Рикардо и еще раз убедиться, что великая экономическая мысль не стареет.
5. Экономическое разбитие России
5.1. От Руси до России
Единое российское государство – Киевская Русь – возникло в IX в. Первоначально процесс формирования феодализма и развитие экономики как база этого процесс были практически аналогичны западноевропейским. Но были и отличия.
Во-первых, русское государство не имело предшественника, тогда как западноевропейские формировались на обломках Римской империи.
Во-вторых, христианство на западе Европы прошло долгий путь своего формирования, выражая первоначально новую идеологию "низов" империи. Россиянам же оно было внедрено "сверху", крестили порой "огнем и мечом". Как мы увидим, впоследствии насаждение идеологических стереотипов станет вообще типичным для России.
В-третьих, Русь восприняла христианские догматы не из рук католического Рима, а из постепенно затухавшего Константинополя – последнего "восточного" острова Римской империи. Это при наличии родственных связей русских великих князей с последними правителями Византии позволило позднее сформулировать достаточно спорное утверждение о том, что "Москва – третий Рим", с одной стороны, и обусловило идеологическую изоляцию русского государства в Европе – с другой.
В Киевской Руси, как и у франков, например, разложение родовой общины происходило путем перерастания ее в сельскую, которая была аналогична и марке франков. Как и франки, славяне в переходный период переживали строй военной демократии, когда военная верхушка во главе с князем-вождем постепенно оттесняла народное вечевое собрание, и князь из военного вождя превращался в главу государства. Как и в Западной Европе, феодалами стали члены княжеской дружины, и их первые феодальные владения составлялись из княжеских пожалований. И слой феодально зависимых крестьян формировался здесь так же, как и на
Западе: земли жаловались с крестьянами, рабы превращались в крепостных, происходило долговое закабаление.
В первой половине XI в. Киевское государство распалось на удельные княжества, ситуация для феодализма вполне естественная. Экономической основой этой раздробленности был натуральный характер феодального хозяйства, вполне приспособленного для независимого существования. Экономические связи между отдельными княжествами носили характер внешней торговли.
Экономической разобщенности соответствовала и политическая раздробленность. Один из тех же бояр, например, имевший вотчины в разных княжествах, мог попеременно воевать со своей дружиной за разные конфликтующие стороны, и это вполне соответствовало морально-этическим нормам. Поэтому нашествие монголов – орды кочевников, государственно организованных, с целью ограбления и порабощения также в государственных масштабах – Киевская Русь встретила не как единое государство, а как собрание отдельных феодов, погрязших в между-усобицах.
Монгольское разорение в разной степени коснулось разных частей страны. Почти не пострадал новгородский Север. Наибольшему разорению подверглась южная группа княжеств вокруг Киева, чей князь традиционно считался "Великим" и вокруг которого усобицы были еще острее. Со своими стадами монголы шли по степям, а на лесной Север совершали только набеги.
Спасаясь от этого разорения, население уходило на северо-восток, в междуречье Оки и Волги. Это был глухой лесной край, столь дикие места, что проехать отсюда прямым путем к Киеву считалось подвигом. Когда богатырь Илья Муромец рассказал воинам-дружинникам в Киеве, что проехал прямым путем из Мурома в Киев, ему не поверили: "В очах детина завирается. А где ему проехать ту дорогу прямоезжую".
И вот теперь в эти дремучие леса потянулся народ с юга, основывая здесь деревни и города, часто с теми же названиями, что носили их родные села и города на юге. Постепенно экономический центр русских земель переносится с юга на эти лесные земли на северо-востоке, которые быстро заселяются.
Здесь налицо еще одно отличие будущей России от Западной Европы. Подвергнись западноевропейцы нашествию иных племен, то путь их отступления был бы один – в море, тогда как наши просторы оставляли возможность для маневра.
Но главное другое. До нашествия монголов Киевская Русь развивалась по тому же пути, что и другие европейские государства, а ее экономика и культура находились на высоком уровне. К концу же монгольского ига она не только намного отставала от европейских стран по уровню экономического развития, но и изменила его путь. В экономику России были включены многие черты азиатского способа производства.
5.1.1. Причины объединения русских княжеств
В XV в. период феодальной раздробленности кончается: русские княжества объединяются вокруг новой столицы – Москвы. Период феодальной раздробленности – закономерный период политической организации развитого феодализма. Для России он оказался осложнен татаро-монгольским игом.
После ликвидации монгольского ига Россия не только на столетия отставала от Западной Европы, но изменилось и направление ее развития: в хозяйстве страны стали отчетливо проявляться элементы азиатского способа производства. И не удивительно: ведь длительное время русские князья выполняли роль администраторов Золотой Орды, собирая для нее дань и подавляя антитатарские выступления.
В странах Западной Европы ликвидация феодальной раздробленности была началом перехода к капитализму. Там сначала происходило экономическое объединение: устанавливались экономические связи между частями будущего государства, стягивая страну в единое экономическое целое, складывался единый рынок, а за экономическим объединением следовало политическое. А так как торговлей и товарным производством занималась буржуазия, то и в основе формирования централизованных государств лежало развитие буржуазных отношений.
В России в это время городской буржуазии еще не было, всероссийский рынок начал складываться только в XVII в. Поэтому объединение княжеств в XV в. происходило не на буржуазной, а на феодальной основе.
Что же объединило страну на два века раньше, чем сложились для этого экономические условия? Необходимость отстоять государственную самостоятельность России. Только объединенными силами можно было избавиться от монгольского ига. К тому же защищать русские земли надо было не только от монголов. Значительная территория отошла в это время к западным соседям, так что районы западнее нынешней Московской области были уже "за границей", в составе Польско-Литовского государства. Итак, образование Московского государства имело военные цели.