В романе "Тайное становится явным" мы встречаемся с детективом мистером Слимоном Калагэном. Чувство собственного достоинства, благородство проявляются в полной мере в деле о похищении фамильных бриллиантов. Риск, основанный на расчете и быстрых опережающих действиях, вознаграждается. Бриллианты возвращены, герой награжден взаимной любовью.
Содержание:
-
Глава I - ЛЕГКИЕ ДЕНЬГИ 1
-
Глава II - ПОЯВЛЯЕТСЯ ГАББИ 4
-
Глава III - ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С ДЕВУШКАМИ 8
-
Глава IV - ТРОЕ – ЭТО УЖЕ КОМПАНИЯ 11
-
Глава V - ПРИМАНКА АЛЯ КЛАРИССЫ 14
-
Глава VI - ОБНАДЕЖИВАЮЩЕЕ НАЧАЛО 16
-
Глава VII - ОДНО ИЗ УХИЩРЕНИЙ 19
-
Глава VIII - ПОСЛЕ НАСТУПЛЕНИЯ СУМЕРЕК 22
-
Глава IX - ЛЮБОВНАЯ СЦЕНА 25
-
Глава X - ПОРТРЕТ ЭСМЕ 28
-
Глава XI - СЦЕНА В СПАЛЬНЕ 31
-
Глава XII - ТАЙНЫЙ ОБМАН 34
-
Глава XIII - НОЧНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ 37
-
Глава XIV - ПОСОШОК НА ДОРОЖКУ 40
-
Глава XV - ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ 44
-
Примечания 46
Питер Чейни
Тайное становится явным
Глава I
ЛЕГКИЕ ДЕНЬГИ
Часы над камином пробили семь.
Лучик майского солнца, выглянувшего после проливного дождя, пробился через неплотно прикрытые тяжелые бархатные портьеры, косо скользнул по большому дивану, на мгновение задержался в просторной, обставленной дорогой мебелью спальне, и, очевидно, разочаровавшись увиденным, исчез. А на улице вновь начался ливень.
Дверь, соединявшая гостиную со спальней, медленно приоткрылась, и в проеме появилась рыжая голова Эффи Томпсон, а затем и она сама. Она остановилась, упершись рукою в бедро, и сузившимися зелеными глазами внимательно оглядела пребывавшую в беспорядке комнату, в которой от дверей до дивана на полу были разбросаны брюки, пиджак, жилетка, рубашка и все, что хотите.
Вздохнув, она вошла в комнату и стала собирать одежду, складывая ее на стул.
На диване, растянувшись во весь рост, в одном нижнем белье из шелка цвета морской волны, лежал Калагэн. На одной ноге был синий шелковый носок и начищенный ботинок. С большого пальца другой ноги небрежно свисали подтяжки.
Сложив руки на животе, он спал глубоким, мирным сном. Его широкие плечи еле умещались на диване, талия была тонкой, бедра узкими. На худощавом лице выдавались скулы, так что оно казалось еще более узким. Его черные непослушные волосы были спутаны.
На полу рядом с диваном валялась полупустая бутылка одеколона, возле которой лежала пробка.
Эффи Томпсон закрутила пробку и стояла, глядя на лицо Кала-гэна. Она посмотрела на его губы и удивилась, какого черта они ее так заинтриговали.
Калагэн что-то пробурчал во сне.
Она вышла из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь, и через гостиную прошла в коридор. Там она села в лифт и спустилась в офис, расположенный двумя этажами ниже.
Пересекая коридор, ведущий ко входу в офис, она продолжала размышлять, почему Калагэн напился, и предположила, что причиной была женщина. У Калагэна всегда все начиналось и кончалось пьянкой. Интересно, что он отмечал в этот раз, – начало чего-нибудь с кем-нибудь или конец…
С ее губ сорвалось очень нехорошее слово.
В кабинете Калагэна сидел Николз. Раскачиваясь на стуле, он курил сигарету и пускал кольца дыма. Он был широкоплеч, немного располневший в талии. На его круглом, добродушном лице светились умные, проницательные глаза.
Когда Эффи Томпсон, направлявшаяся к рабочему столу Калагэна проходила мимо него, он запел песенку "У тебя талия как у змеи" и одновременно, с поразительной скоростью развернулся на стуле и попытался ладонью шлепнуть ее по наиболее выдающейся части ее тела. Она успела увернуться и произнесла:
– Послушай ты, чертов канадец. Я уже говорила тебе, чтобы ты не распускал руки. А то заработаешь по голяшкам.
Николз вздохнул.
– Послушай, милая, – сказал он печальным голосом. – Будь человеком. Почему мужчина не может тебя шлепнуть? Это что, неестественно?
Она села за стол и стала приводить в порядок разбросанные на нем бумаги.
– А почему это должно быть естественно? – спросила она.
В ее зеленых глазах была злость.
Николз порылся в кармане пиджака, достал новую сигарету и прикурил ее от непогашенного окурка. Затем, не выпуская сигарету изо рта, он издал вздох, которому предназначалось быть трагическим, но это скорее напоминало вздох кита, всплывшего за глотком свежего воздуха.
– У каждого мужика есть своя слабость, милая, – произнес он.
– Ты что, никогда не знала об этом? Я имею в виду у каждого нормального мужика. Ну хорошо. А моя слабость – это бедра. Я к ним неравнодушен. Я всегда был и буду к ним неравнодушен. В широком смысле, я имею в виду.
Он передвинул сигарету в другой уголок рта.
– Некоторые парни думают, что самое главное – это лодыжки,
– продолжал Николз почти мечтательно, – другим нравится лицо, красивая прическа или осанка, или манера речи. А мне – бедра. И я могу встать и объявить на весь этот бестолковый мир, что когда я вижу твои бедра, то бедра дам, которых я встречал в жизни, не идут с ними ни в какое сравнение. И я хочу сказать тебе, что перед тем как умереть, я собираюсь хорошенько шлепнуть по ним и затем умру счастливым.
Она поправила рыжий завиток волос и произнесла:
– Николз… Таких гадостей мне никто никогда не говорил. Ты…
Он ухмыльнулся.
– Неужели? – спросил он. – Послушай, а, может быть, ты бы и не возражала, если бы тебя шлепнул подходящий парень… Вот если бы это сделал Слим…?
Она покраснела и метнула на него сердитый взгляд.
Он выпустил кольцо дыма.
– Послушай, а как вообще наш босс? – спросил он. – Еще не очухался?
– Храпит так, что голова чуть не отваливается, – сказала Эффи. – Шмотки разбросаны по всей спальне. Он, должно быть, здорово заложил вчера вечером. Он даже выпил полбутылки одеколона.
Николз кивнул.
– Этот парень точно кое-чего принял вчера вечером, – сказал он. – И много. Веселился во всю…
Она со стуком задвинула ящик стола.
– Появление новой подруги или расставание со старой? – спросила она, посмотрев на Николза. Он глядел на нее, загадочно улыбаясь.
– Похоже, тебя это очень интересует. Я прав, милая, – произнес он. – Мне об этом ничего не известно… Слим никогда не разговаривает со мной о своих куколках. Он очень скрытен. Имей в виду, я встречал его раз или два с очень симпатичными крошками. Но это же тебе не интересно, не так ли, моя радость?
Она вспыхнула.
– Конечно нет.
На письменном столе Калагэна зазвонил один из телефонов и она сняла трубку.
– Да… Это сыскное бюро Калагэна. Извините, мистер Лейн. Я весь день пыталась добиться, чтобы мистер Калагэн позвонил вам. Нет… В данный момент он находится на совещании. Извините, но не могу беспокоить его. Он сейчас заканчивает одно очень важное дело. Не смогли бы вы поговорить с его первым помощником господином Николзом… Благодарю вас, мистер Лейн… Подождите, пожалуйста, минутку…
Она передала телефонную трубку Николзу. Он опять передвинул в губах сигарету и, перестав раскачиваться, вернул стул в первоначальное положение.
– Мистер Лейн? Виндемир Николз. Чем могу быть вам полезным, мистер Лейт?… Понятно… да… догадываюсь… и сколько стоит это добро? Сто тысяч… Не может быть… Послушайте, мистер Лейн, не могли бы вы оставить мне ваш телефон? Я попрошу мистера Калагэна сразу же связаться с вами, как только он вернется с совещания. Я это сделаю… До свидания…
Он бросил трубку Эффи. Та ее ловко поймала и положила на место. Он встал.
– Похоже, здесь назревает большое дело, сестренка, – произнес он. – Звякни Слиму и разбуди его. Мне нужно с ним поговорить.
Вновь зазвонил телефон. Она сняла трубку. Николз услышал хриплый и довольно кислый голос Калагэна, звонившего из расположенной наверху квартиры.
– Я рада, что ты проснулся, – сказала Эффи. – Я заходила, чтобы взглянуть на тебя, но решила, что мне жизнь дороже и не стала беспокоить.
Николз поднялся на ноги и взял у нее трубку.
– Привет, Слим, – произнес он. – Послушай… На самом деле она хотела сказать, что поднималась наверх, чтобы взглянуть на эти твои шелковые трусы цвета морской волны. Да… Она себя после этого хорошо чувствует… Но не говори ей, что это я тебе об этом сказал. Послушай, ты хочешь поговорить о деле? Хорошо. Сейчас поднимусь.
Он повесил трубку.
– Слим просит, чтобы ты позвонила вниз в обслуживание и попросила их принести ему большой чайник с очень горячим и крепким чаем. А потом можешь идти домой, сестренка. Может быть, когда-нибудь вечерком у меня будет свободное время, и мы сможем сходить с тобой в кино…
– Еще чего, – произнесла Эффи. – Ты что, думаешь я решусь остаться с тобой в темноте?
Николз ухмыльнулся.
– А почему бы и нет, моя радость? – произнес он. – Я очень хорош в темноте, но не менее опасен и при дневном свете. Я помню раз одна дама в Миннесоте…
Снова зазвонил телефон. Прежде чем взять трубку, она произнесла:
– На твоем месте я бы уже была наверху. Это он, и в очень плохом настроении, насколько я знаю мистера Калагэна.
– Может быть, ты и права, – сказал Николз и направился к двери.
Эффи разговаривала по телефону ровным спокойным голосом.
– Да, мистер Калагэн… Да… он только что вышел из офиса…, он уже идет к вам…, а я звоню в обслуживание насчет чая. Что-нибудь еще? Очень хорошо… Спокойной ночи…
Калагэн вышел из ванной и стоял перед зеркалом, тщательно завязывая черную шелковую бабочку. Завершив эту операцию, он надел двубортный смокинг и направился к стоящему в углу буфету, из которого достал бутылку виски, графин с водой и два стакана. Он налил виски в стакан, отпил немного и запил все небольшим количеством воды. Николз налил себе сам.
Калагэн спросил:
– Что там за история, Винди?
Он прикурил сигарету, глубоко затянулся и закашлялся.
Николз начал:
– Этот парень какой-то юрист. Его зовут Лейн. Они пытались найти тебя весь день. Он представляет фирму Лейн, Норкот, Фел-линз, Трип и Лейн. Они хорошие юристы. Их услугами пользуются многие шишки. Лейн, который звонил, у них за старшего. Дело заключается в краже… Кто-то стянул у одного парня в Девоншире первоклассные бриллианты стоимостью сто тысяч фунтов. Полиция занимается этим делом, но, кажется, они недовольны ее работой. Других деталей я не знаю. Они хотят, чтобы ты занялся этим. Лейн хочет встретиться с тобой. Я сказал ему, что ты позвонишь. Он ждет у себя в конторе. Она находится на Грин-стрит, прямо рядом с парком.
Калагэн посмотрел на часы. Они показывали восемь.
– Созвонись с ним и скажи, что я сейчас приеду, – произнес он. – Я буду у него через десять минут, а ты побудь в офисе на случай, если ты мне понадобишься.
Николз кивнул и стал подниматься. В этот момент зазвонил внутренний телефон. Он взял трубку. Калагэн смотрел в окно.
Николз зажал трубку рукой.
– Это дама, – сказал он. – Ее зовут Вендейн. Мисс Вендейн. Она говорит, что, как ей кажется, фирма Лейн хочет связаться с тобой, что ей срочно нужно тебя увидеть. Что ей ответить?
Калагэн ухмыльнулся.
– Забавное дельце, – сказал он. – Назначь ей встречу на сегодняшний вечер. В любом месте, где она пожелает, если только это в Лондоне.
Николз продолжил разговор по телефону. Повесив трубку, он сказал:
– Все в порядке. Она сказала, что ты можешь найти ее в десять часов в клубе Вентура рядом с Шеферд Маркет.
Калагэн закурил новую сигарету.
– Как она на слух? – спросил он.
Николз усмехнулся и задумчиво развел руками.
– У нее один из тех голосов, Слим, – сказал он, – ну, знаешь, из тех, в которых звучит музыка и обещание вознаграждения, и вся эта чепуха в духе Омара Хайяма…
– Что ты говоришь, – произнес Калагэн. – Винди, ты становишься поэтом.
– Да, – сказал Николз. – Со мной это иногда случается… но я сам себе все порчу. На меня это накатывает всегда в самое неподходящее время. Как раз в тот момент, когда из меня должна изливаться поэзия, я вдруг обнаруживаю, что пытаюсь похлопать по заднице какую-нибудь дамочку, и все идет насмарку.
Он поднялся.
– Я буду ждать внизу, в офисе, – сказал он. – Может быть, ты заедешь туда попозже?
Калагэн кивнул, надел мягкую черную шляпу и вышел из комнаты. Как только за ним закрылась дверь спальни, Николз протянул руку к бутылке виски. Калагэн вновь приоткрыл дверь.
– Налей себе виски, Винди, – произнес он и ухмыльнулся.
Николз тихо выругался про себя.
– Какого черта я не подождал? – пробормотал он.
* * *
Мистер Лейн из фирмы Лейн, Норкот, Феллинз, Трип и Лейн был очень худощав и держался с достоинством. Вид у него был довольно озабоченный и несколько отрешенный.
Калагэн уселся в большое кресло, стоящее напротив письменного стола юриста, и прикурил сигарету от выточенной на станке золотой зажигалки.
Лейн произнес:
– Боюсь, мистер Калагэн, что это очень необычное дело.
Калагэн ухмыльнулся.
– Думаю, что это так. Когда кто-то похищает драгоценности стоимостью сто тысяч, то этим должна заниматься полиция, а не частный детектив. – Он посмотрел на юриста. – Это очевидно, не так ли? – спросил он.
Лейн кивнул. Он сложил кончики пальцев вместе и через них посмотрел на Калагэна, затем заговорил:
– Мистер Калагэн, я думаю, что мне лучше рассказать вам всю историю с самого начала. Прежде всего, это была не моя идея привлечь частного детектива к этому делу. В тех случаях, с которыми я имел дело, меня всегда удовлетворяла работа полиции.
Калагэн произнес:
– Неужели? – и стряхнул пепел с сигареты.
– В двух словах, – продолжил Лейн уверенным голосом, – история заключается в следующем. Моим клиентом является майор Эустас Вендейн. Вы могли слышать о Вендейнах, – это старинный род из Девона, действительно очень древний. Майор Вендейн проживает в Марграуд Мэнор, – очень симпатичное поместье недалеко от Гара в Южном Девоне. Он является или являлся пожизненным владельцем чрезвычайно дорогих старинных драгоценностей, которые попали в этот род при довольно-таки уникальных обстоятельствах. Один из Вендейнов во времена королевы Елизаветы утопил массу испанских кораблей. А у него было разрешение оставлять себе в виде вознаграждения часть трофейной добычи. И в своем завещании он оставил инструкции, как распоряжаться имуществом после его смерти.
И он распорядился, чтобы глава рода являлся владельцем и опекуном драгоценностей в течение всей жизни. Хранить их он должен был в сейфе и в определенных случаях разрешать женщинам своего рода носить их. Если бы он попытался продать эти драгоценности, то право на них переходило следующему члену семьи по мужской линии, к которому бы они переходили по наследству после его смерти.
В случае отсутствия наследника по мужской линии по достижении им возраста двадцати пяти лет или, если в семье вообще не останется наследников по мужской линии, то владелец драгоценностей имеет право распоряжаться ими по своему усмотрению. Вы понимаете?
Калагэн кивнул головой.
– Теперешний владелец и опекун драгоценностей является моим клиентом, – сказал Лейн. – После его смерти они переходят к его племяннику Ланселоту Вендейну, которому уже больше двадцати пяти лет. Он холост, и, так как у него нет наследников, он имеет право, если захочет, реализовать их, когда они перейдут к нему после смерти моего клиента.
Около одиннадцати недель тому назад, – продолжал юрист, – воры проникли в поместье Манор, вскрыли сейф и похитили драгоценности. Им или здорово повезло, или они каким-то образом узнали, что в тот вечер драгоценности будут в доме. Их привезли за день до этого из хранилища в Ньютон Аббот, чтобы продемонстрировать на частной выставке, которую собирались провести в поместье.
Когда кража была обнаружена, майор Вендейн сразу же сообщил о ней в местную полицию, и та занялась этим делом, а неделю спустя потребовалось подключить к нему и Скотланд Ярд. Складывается впечатление, что до настоящего момента власти ничего не смогли обнаружить.
– Драгоценности, – продолжал Лейн, – были застрахованы на сто тысяч фунтов стерлингов. Но это, можете мне поверить, не отражает их реальной стоимости. Майор Вендейн, конечно, обратился в страховую компанию, но по каким-то причинам, – и я должен сказать, что не понимаю, по каким, – страховая компания, как кажется, не спешит удовлетворить его иск. Последние три или четыре недели они под различными невразумительными предлогами увиливают от этого. И, откровенно говоря, в настоящий момент у меня нет никаких сведений относительно того, когда они собираются уладить дело с иском.
– Вот тут, – продолжал юрист, – на сцене появляется мистер Ланселот Вендейн. Будучи следующим владельцем драгоценностей и человеком, которому они несомненно будут полностью принадлежать вместе с правом распоряжаться ими по своему усмотрению, он, естественно, больше всех обеспокоен сложившейся ситуаций. В конце концов, у него были основания рассматривать эти драгоценности почти как свою собственность. Моему клиенту уже пятьдесят лет, у него слабое сердце, и считается, что долго он не проживет.
– Короче говоря, – сказал юрист, – мистера Ланселота Вендейна все больше беспокоит поведение страховой компании. Между ним и майором Вендейном была достигнута договоренность, – и я думаю, что молодой человек в этом случае был очень великодушен, – о том, что когда будет улажено дело с иском к страховой компании, то он получит 75 тысяч фунтов, а мой клиент будет иметь право на получение оставшихся 25 тысяч.
Две недели назад Ланселот Вендейн навестил моего клиента в поместье Манор и в связи с тем, что полиция, видимо, прилагает недостаточные усилия в этом деле, предложил прибегнуть к посторонней помощи. Очевидно, – произнес Лейн, глядя на Калагэна поверх пенсне, – Ланселот слышал о вас. Ваша репутация, – продолжал он с ледяной улыбкой, – вероятно бежит впереди вас. Он настоял на том, чтобы мой клиент прибег к вашим услугам и чтобы вы постарались, если это будет возможно, выяснить в первую очередь, что произошло с драгоценностями, и, во-вторых, почему страховая компания заняла такую позицию.
– Я могу ответить на вторую часть вашего вопроса прямо сейчас, – произнес Калагэн. – Я много работал на страховые компании и знаю их методы. Им просто не нравится этот иск, и они тянут время.
– Я тоже так полагаю, – сказал адвокат, – но Ланселот и, соответственно, мой клиент хотели бы знать почему?
Он поднялся на ноги, подошел к камину и, заложив руки за спину, остановился, глядя на Калагэна.
– Могли бы вы взяться за это дело, мистер Калагэн? – спросил он.