– Никогда. Никогда… Пока я могу стоять на ногах, я всегда сдержу свое слово.
– Прекрасно, – произнес Калагэн. – Я знал, что сделал правильно, познакомившись с тобой. Я посажу тебя в такси, Паула. Тебе лучше поехать домой.
Мисс Роше с достоинством поднялась и проговорила:
– Может, ты и прав, дорогой. Думаю, что я прилягу ненадолго, потому что я чувствую, что если не сделаю этого, я свалюсь.
На улице, когда Калагэн усаживал ее в такси, она простилась с ним:
– Пока, Слим. Я буду всегда помнить тебя как превосходного джентльмена. Только в следующий раз, когда мы встретимся, лучше приходи ко мне, и мы выпьем у меня. Я думаю, что всем полезно расслабляться время от времени.
Такси тронулось. Калагэн вздохнул с облегчением. Он быстро пошел назад к Беркли Сквер, вошел в офис, сел за машинку Эффи Томпсон, вставил четвертинку листа обычной бумаги и начал печатать…
"Гранд Отель, Кларгес стрит…"
* * *
Ровно в одиннадцать тридцать Калагэн вошел в Гранд Отель на Кларгес стрит. Он направился прямо к стойке администратора.
– Я пришел на встречу с мистером Вендейном. Он меня ждет. Где его номер?
Служащий отеля ответил ему. Калагэн поднялся по лестнице на второй этаж. Подойдя к номеру Ланселота, он толкнул дверь и вошел.
Он оказался в хорошо меблированной гостиной. Слева открытая дверь вела, как предположил Калагэн, в спальню. В центре гостиной стоял стол, за которым сидел Ланселот. Калагэн оценил по достоинству наличие бутылки виски, сифона и стаканов на буфете.
– Ну и нервы у тебя, Калагэн, – сказал Ланселот. – Я, право, не знаю, зачем я остался для разговора с тобой. Мне бы следовало вызвать полицию.
Калагэн обошел вокруг стола, прошел мимо Ланселота и подошел к буфету. Он налил себе в стакан виски, чуть более половины стакана, выпил и запил глотком содовой. Затем вернулся назад к столу и остановился, глядя на Ланселота сверху вниз.
– Ты просто-напросто большой надутый пузырь, Ланселот, – начал говорить Калагэн. – Ты высок, имеешь приятную внешность, выглядишь так, как и подобает выглядеть мужчине, но внутри у тебя нет ничего, кроме воздуха. Смотреть на тебя тошно.
Ланселот вскочил на ноги. Он развернулся, чтобы нанести Калагэну удар в лицо, но Калагэн с легкостью перехватил его руку своей левой, отступил немного назад и нанес Ланселоту сильный удар по голове.
Ланселот, задев спинку стула, рухнул на пол. Он лежал некоторое время, потом начал с трудом подниматься. Когда он уже более или менее твердо стоял на ногах, Калагэн опять сбил его с ног.
– Ну вот так-то, – сказал он, – А теперь давай покончим с этими грубыми выходками: у тебя они плохо получаются, у тебя все плохо получается. Садись и расслабься. Я собираюсь поговорить с тобой.
Вендейн стер кровь с губ.
– Хорошо, но я рассчитаюсь с тобой за это. Так и знай.
В голосе у него звучала некоторая обида, как у рассерженной женщины.
– Я готов рискнуть.
Калагэн подошел к буфету, смешал виски с содовой, вернулся со стаканом к столу, поставил его на стол перед Ланселотом:
– Выпей. Тебе это необходимо. Я же говорил, что ты не сможешь такое выдержать.
Он вернулся к буфету и налил себе еще виски. Потом отошел к камину и встал, повернувшись к нему спиной, держа стакан с виски в руке и глядя на Ланселота.
– Если ты не дурак, – посоветовал он, – если у тебя есть мозги в голове, ты выслушаешь меня, и очень внимательно. Я расскажу тебе две истории. Одна из них – чистая правда. Вторая – некоторый вариант правды, созданный мной. Когда ты все услышишь, ты поймешь, что вторая история звучит так, как если бы она была правдой. И что первая история, которая на самом деле – чистая правда, похожа не вымысел. Итак, вот первая история.
В прошлом году ты заставил своего дядю, майора Вендейна, вложить значительную часть своего капитала в акции придуманного тобой рискованного предприятия. Видимо, все это казалось убедительным, потому что ты заставил вложить свои деньги не только майора Вендейна но и Габби Вентуру. Однако из твоей затеи ничего не вышло. И майор Вендейн и Габби потеряли свои деньги, но если майор, возможно, и посчитал это простым невезением, Габби не был готов так просто смириться с потерей денег. У него возникло подозрение, что каким-то образом ты на этом что-то поимел. Ему это не нравилось. Я могу себе представить, что он был с тобой не слишком вежлив из-за этого, и, пытаясь оправдать себя, ты сказал ему, что не он один потерял свои денежки, что и твой собственный дядюшка тоже потерпел неудачу.
В то время существовало такое предположение, что ты можешь жениться на Одри Вендейн. Из-за этого майор ничего не сказал Одри о своем участии в покупке акций. Позже, когда она решила, что ты ей не очень нравишься (и я ее за это не виню), он уже не смог сказать ей. Неважно, по каким причинам.
Как бы то ни было, ты околачивался в Марграуде, возможно, пытаясь заставить Одри изменить свое решение. И ты там находился, когда Эсме вернулась из Кейптауна.
Эсме не очень хорошо себя чувствовала. Она была чем-то обеспокоена. Ей нужно было довериться кому-нибудь, и ей нужны были деньги. Ей нужны были деньги, чтобы заставить Блейза молчать. Она испробовала все, что знала, но в конце концов она уже ничего больше не могла поделать и обратилась к тебе как к последней надежде. Она рассказала тебе свою историю: как вышла замуж за Блейза в Кейптауне, как Блейз шантажировал ее. Она рассказала тебе, как он появился здесь и приобрел пивную Ярд Арм, чтобы все время быть поблизости от поместья. Она рассказала, как он обещал, если раздобудет достаточно денег, дать согласие на развод и тихо развестись, так чтобы ни ее отец, ни семья ничего не узнали о ее замужестве.
Я думаю, что тебе было интересно, возможно, это тебя даже позабавило, но ты ничего не предпринял. Когда ты вернулся в Лондон, ты, я нисколько в этом не сомневаюсь, рассказал Габби Вентура об этой новости, как о забавном пикантном случае. Ты пытался подружиться с Габби, ты никогда не чувствовал себя счастливым со времени этого дельца с акциями. Скорее всего, ты даже боялся его.
Хорошо. Следующее, что ты узнаешь, это о похищении драгоценностей Вендейнов. Ты знаешь, что и местная полиция, и сыщики из Скотланд Ярда считают, что это дело рук кого-то из своих. И не надо иметь большого ума, чтобы суметь сложить два и два. Ты догадался, что Эсме нашла как откупиться от Блейза. Ты догадался, что она впустила его в дом, сообщила ему код сейфа. Ты даже не догадался, ты просто знал это. Ты знал, что драгоценности у Блейза.
Это тебя вполне устраивало. Что это значило для тебя? При нормальном ходе событий, у тебя не было бы ни самих драгоценностей, ни дохода от их продажи, пока майор был жив. Кража тебя вполне устраивала, при условии, что страховая компания выплатит страховку. Ты просто был поблизости и наблюдал за ходом дела. Ты обратил внимание на то, что майор не спешил заявить о пропаже в страховую компанию. Практически, ты заставил его это сделать. И, между прочим, я полагаю, тебя интересовало, почему он не сделал этого раньше. Но даже после получения иска, страховая компания не стремилась выплатить, тогда ты решил, что используешь другие рычаги. Ты сделал так, что меня привлекли к этой работе, думая, что, когда я прибуду в Марграуд, Эсме испугается, расскажет отцу правду, и, чтобы спасти репутацию дочери, он встанет на твою сторону. Он будет настаивать на немедленной выплате страховки, и, когда он бы получил ее, я так думаю, тебе захотелось бы завладеть всей суммой.
Когда Одри Вендейн услышала о намерении привлечь частного сыщика к этому делу, ей это не понравилось – неважно по каким причинам, – я их знаю и понимаю. Она прибыла в Лондон. Ее цель заключалась в том, чтобы не допустить меня к этому делу. Она думала, что для этого ей понадобятся деньги, поэтому она попросила тебя одолжить ей 300 фунтов. Ты дал ей эти деньги, не зная, для чего они ей были нужны. Ты думал, что сможешь опять вернуть себе ее расположение. Но ты одолжил ей не свои деньги – у тебя не было трехсот фунтов. Ты занял их у Вентуры, а Вентура одолжил их тебе, потому что в этот момент его это очень устраивало.
Естественно, – бодро продолжал Калагэн, – ты был очень раздосадован, когда я сказал тебе, что заставил Лейна забрать иск из страховой компании. Ты высматривал – вынюхивал и узнал, что я договорился о том, что буду также представлять интересы страховой компании. Тогда ты дозвонился до Одри и пытался устроить мне веселенькую жизнь. Однако из этого ничего не вышло…
В действительности, – сказал Калагэн, при этом он казался дружелюбным, как никогда, – я, в кои-то веки, выполнил до конца свои обязанности. Я не только должным образом защитил интересы семьи Вендейнов, но, как мне кажется, я спас страховой компании кучу денег. И это дает мне возможность отлично себя чувствовать.
Ланселот ничего не ответил. Калагэн закурил сигарету, сделал глоток виски с содовой.
– Итак, Ланселот, это правда, только правда и ничего, кроме правды. Это та история, которую, расскажи я ее полиции, они не поверили бы: согласись, что каждому нормальному полицейскому такая история покажется неправдоподобной.
– Теперь, – продолжал Калагэн, – у меня есть другая история, история, которая далека от правды, не соответствует всем фактам. Я тебе ее расскажу. Когда расскажу, ты либо согласишься сделать то, что я хочу, либо я сообщу эту вторую историю полиции. Думаю, что ты будешь причастен к этому делу. Слушай.
Ланселот откинулся на спинку стула. Он перестал промокать платком кровь вокруг рта, жадно глотнул виски с содовой. По его глазам было видно, что он заинтересовался.
Калагэн сказал:
– Дело с драгоценностями Вендейнов – всего лишь прикрытие. Это самая забавная история, которую я когда-либо в жизни слышал. Вот первое, над чем можно посмеяться: когда Блейз забрался в Марграуд и похитил драгоценности, в его руках оказались не настоящие драгоценности. Это была лишь подделка – имитация, которую сделал майор, заменив настоящие драгоценности. Эсме этого не знала, и никто в то время этого не знал. Но по моей версии всей этой истории один ты знал наверняка об этом. Согласно моей версии, когда Эсме пришла к тебе и сказала, что ей нужны деньги, ты предложил, чтобы Блейз похитил драгоценности Вендейнов, хотя знал, что они фальшивые, и, таким образом, майор вынужден будет предъявить фальшивый иск в страховую компанию. Согласно иску, он бы получил 75000 фунтов и пообещал из этой суммы рассчитаться с Блейзом. Если ты тщательно проанализируешь ситуацию, то увидишь, что улики указывают на то, что так все оно и есть, хотя, как мы оба знаем, это совсем не так.
– Блейз знал о тебе, – продолжал Калагэн. – Эсме, возможно, рассказала ему, что пыталась раздобыть у тебя денег. Он также знал, что, когда майор умрет, драгоценности перейдут к тебе. Естественно, Блейз был раздражен, когда он обнаружил, что драгоценности были фальшивыми, и что все его старания и риск были напрасными. И тогда он постарался отыграться на Эсме. Он отправил тебе записку без подписи – ты сам ее мне показывал, – в которой сообщалось, что драгоценности не стоили и сорока фунтов. Ты никак не отреагировал на эту записку потому, что ты надеялся, что страховая компания все-таки выплатит страховку. Это свидетельствует о том, что ты жулик, так как ты тогда уже знал, что похищенные драгоценности были фальшивыми. Но одному человеку ты сказал об этом – я думаю, ты сказал Вентуре.
– А при чем здесь Вентура? Он-то какое отношение имеет к этому делу? – вставил Ланселот.
– Это не твое дело, – ответил Калагэн. – Когда я захочу, чтоб ты задавал вопросы, я тебе скажу.
Калагэн допил свой бокал виски с содовой.
– Завтра у меня встреча в Скотланд Ярде. Мне надо что-нибудь рассказать этому полицейскому Валпертону, он руководит работой по этому делу. Валпертон не из простаков. Он жаждет крови, ему все равно чьей. Что ж, я ему подброшу кое-кого – я сдам ему тебя, Ланселот.
– Понимаю, – с горечью произнес Ланселот. – Значит, именно мне предстоит отдуваться. Но если ты это сделаешь, скажи мне: как ты объяснишь полиции замену драгоценностей. Должно быть, мой дядя несет ответственность за это. Ну, так что ж, ты скажешь им и об этом?
Калагэн улыбнулся, улыбнулся блаженной улыбкой.
– Это совсем нетрудно, Ланселот. Майор расскажет им, что он подозревал, что кто-то может попытаться похитить драгоценности, поэтому он заменил их фальшивыми – это достойно лишь похвалы.
– Понятно, – сказал Ланселот. – Значит, такая вот история. Но в то же время тебе надо признать одну вещь. Он не возражал, чтобы иск был предъявлен страховой компании, хотя и знал, что драгоценности были фальшивыми.
– Хорошо, – ответил Калагэн. – А разве ты не сделал то же самое? Когда Блейз написал тебе эту записку и сообщил, что драгоценности фальшивые, ты пошел в страховую компанию и сообщил им об этом?
Губы Калагэна растянулись в широченной улыбке.
– Ты проиграл, Ланселот, и ты знаешь, что это так. Если ты не потерял рассудок, ты будешь делать так, как я хочу. Тогда ты сможешь кое-что получить.
Ланселот опустил глаза. Через минуту он спросил:
– Ладно, чего ты хочешь?
Калагэн сунул руку в карман, достал четвертушку бумаги:
– Я вот здесь напечатал небольшой документик. Ты его подпишешь. Я расскажу тебе, что в этом документе. Там говорится, что как единственный и последний владелец драгоценностей Вендейнов после смерти твоего дяди ты имеешь право их продать. Еще там говорится, что ты готов, с его согласия, продать их сейчас и что ты желаешь поделить с ними вырученную сумму около ста тысяч фунтов. Это значит, что ты получишь 50000 фунтов и никаких обвинений с моей стороны. Ну как, это достаточно честно, ты согласен, Ланселот?
– Если я получу деньги, тогда нормально, – ответил Ланселот. – Но как мы сможем продать драгоценности? У нас их нет.
– Не волнуйся об этом, Ланселот. Я их достану.
Калагэн подошел к столу, положил листок бумаги перед Ланселотом, протянул ему свою ручку и произнес:
– Конечно, ты мог бы заявить, что этот документ получен от тебя под давлением. Ты бы мог сказать много чего, Ланселот, но ты этого не сделаешь, потому что если скажешь, ты сам знаешь, что я с тобой сделаю. Я добьюсь для тебя приговора как соучастнику и как укрывателю в деле похищения драгоценностей Вендейнов. Если имя Эсме появится в этом деле, твое будет тоже, и какое бы наказание она не понесла и что бы с ней ни случилось, то же самое произойдет и с тобой. Запомни это.
Ланселот нетерпеливо перебил.
– Хорошо, у меня нет другого выбора. Я согласен подписать этот документ.
Затем, подписав, он положил ручку на стол и спросил:
– А как же Блейз?
– Тебе нечего беспокоиться о Блейзе. Никому не придется о нем волноваться.
Калагэн взял листок, свою ручку и шляпу.
– Ему и самому не придется волноваться. Спокойной ночи, Ланселот.
Калагэн стоял у входа в Гранд Отель на Кларгес стрит. Он посмотрел на часы. Было двенадцать часов. Он направился в сторону Беркли Сквер.
* * *
Будильник, который мисс Роше поставила ровно на двенадцать ночи, резко зазвонил, как взорвался. Паула, одетая в комбинацию, лежала, растянувшись на постели и тихонько, как и подобает леди, похрапывала. От трезвона будильника она сразу же проснулась. Паула зевнула, потянулась, села на край кровати и пригладила волосы руками. Через секунду она встала с постели, подошла к буфету, достала бутылку джина, налила полный стакан и выпила. Затем подошла к туалетному столику и взяла лежавшую на нем карточку, которую Калагэн дал ей. Нетвердой походкой она подошла к телефону, села рядом, сняла трубку и набрала номер Вентура клуба. Когда на другом конце взяли трубку, она попросила:
– Мне надо поговорить с мистером Вентура… Неважно, кто я, можете сказать, что это срочно. Это вопрос жизни и смерти.
В голосе Паулы звучали драматические нотки. Она сама себе нравилась. Через несколько секунд в трубке раздался голос Вентуры. Паула сказала:
– Это ты, толстый червяк? Говорит Паула Роше. Итак, это ты тот самый тип, который собирается сделать так, чтобы меня не пустили ни в один клуб в Вест Энде. Правильно? Хорошо. Тебе кто-нибудь говорил когда-нибудь, что нет ничего страшнее, чем гнев оскорбленной женщины? Ну так слушай: сегодня я обедала с одним твоим приятелем. Может, он и не такой приятель, как ты думаешь. Его зовут Калагэн. Он мне сказал кое-что по секрету. Мне не следовало бы тебе об этом говорить, но я скажу. Так что прочисть свои грязные толстые уши и слушай.
Калагэн расколол тебя. Он готовится нанести тебе удар изнутри. Ему все известно о драгоценностях Вендейнов. Ему все известно о тебе, здоровый, толстый пустозвон. Тебе не выкрутиться, и, когда они засадят тебя за решетку, я буду приходить каждый день только для того, чтобы скорчить тебе рожу. Спокойной ночи, дорогуша.
Мисс Роше швырнула трубку на рычаг. Она посмотрела на себя в зеркало. Тушь с ресниц попала ей в глаз. Это ей не понравилось. Она вздохнула, выпила еще немного джина, увидела на столике пять десятифунтовых банкнот, которые ей дал Калагэн, еще раз вздохнула удовлетворенно и вернулась в постель.
Глава XIV
ПОСОШОК НА ДОРОЖКУ
Ровно в двенадцать часов инспектор сыскной полиции Валпертон притормозил свой чистенький блестящий автомобиль напротив одного жилого дома в Челси.
Он вошел в дом и на лифте поднялся на третий этаж. Затем прошел к квартире, расположенной в конце коридора, и нажал звонок у двери. Он закурил сигарету и ждал.
Через минуту дверь открыл старший инспектор сыскной полиции Гринголл, он был в голубом халате, и лицо его выражало удивление. Какое-то время он молча стоял, глядя на Валпертона. Затем губы его растянулись в улыбке. Это была приятная, доброжелательная улыбка. Это была отеческая улыбка, улыбка родителя, который пережил в жизни определенные трудности и который понимал, что некто, не такой умудренный жизненным опытом, как он, тоже начал сталкиваться с трудностями.
Гринголл насмешливо-вопросительно поднял одну бровь.
– Калагэн? – спросил он.
Валпертон кивнул.
– Да, мистер Гринголл. Калагэн… вы и говорили это.
– Входите, – пригласил Гринголл. – Мне думалось, что по какой-то причине вы не хотели ввязываться в это дело с драгоценностями Вендейнов.
Валпертон проследовал за Гринголлом в его кабинет. Гринголл закрыл двери, достал бутылку виски, сифон с содовой и два стакана и стал смешивать напитки. Валпертон сел в одно из огромных кожаных кресел.
– Ну, рассказывайте. Что теперь затеял наш друг Калагэн?
Валпертон взял стакан из рук своего начальника.
– Сегодня днем я получил от Калагэна письмо. Оно было послано не по почте, кто-то бросил его в мой ящик. Это очень интересное письмо. Может, хотите его прочитать?
Он вытащил из кармана письмо и передал Гринголлу. Тот прочитал письмо и, закончив чтение, произнес:
– У меня тоже были подобные письма от Калагэна. Они ни о чем не говорят. По ним можно предположить, что Калагэн много знает, и что в нужное время, если вы будете хорошо себя вести и терпеливо ждать, вы тоже многое узнаете.
– Это очень похоже на его проклятое высокомерие, – вспылил Валпертон.
Гринголл улыбнулся.