– Будьте добры, мисс Симмонс, посмотрите внимательно. Вдруг там есть что-нибудь интересное. А пока я пойду. Если найдёте что-то, заслуживающее внимания, сразу пришлите мне записку. Желаю всего хорошего.
Доктор ободряюще улыбнулся Лиз, но заметил, что она хочет что-то сказать и не решается.
– Вы что-то ещё хотите сказать?
Лиз явно колебалась.
– Ну же, говорите, мисс Симмонс, – подбодрил её доктор. – Я выслушаю любую вашу версию.
Лиз, наконец, решилась. Она прямо взглянула в глаза доктора и сказала:
– Я тоже видела нечто чёрное. В коридоре. Вроде того, обо что споткнулась моя матушка!
Глава 6. Тайник
Что это было? То ли наважденье
От чар луны в глухой полночный час?
То ль краткий миг внезапного прозренья,
Что раскрывает больше тайн для нас,
Чем древние оккультные ученья?
То ль просто мысль, что в плоть не облеклась,
Но, как роса траву в начале лета,
Живит рассудок, несмотря на это?
Эдгар А. По
В саду под деревьями, за круглым чайным столиком, расположилась небольшая компания: миссис Симмонс и её дочь, мистер Хейлсворт с сестрой Эмили, жизнерадостной молодой особой и викарий. Жена викария тоже была приглашена, но не смогла прибыть по причине болезни.
– Это ужасный дом, просто ужасный, – жаловалась миссис Симмонс. – Я жалею, что согласилась сюда приехать! Надо было продать его.
– Я думаю, вы несколько преувеличиваете, – пробормотал викарий. Разговоры о продаже усадьбы его явно расстраивали.
– Я скорее преуменьшаю, – трагически воскликнула миссис Симмонс и поправила свою неизменную шаль. – Если бы мы знали, что этот дом настолько ветхий, мы бы не стали в нём жить. С каждым днём я всё больше убеждаюсь, что его невозможно отремонтировать.
– Мне так жаль это слышать! – искренне огорчился викарий.
– А ещё всякие странные разговоры насчёт дома и его бывшего хозяина, – миссис Симмонс понизила голос и даже оглянулась.
Чашка с чаем дрогнула в руке Лиз. Викарий посмотрел на хозяйку дома и решительно произнёс:
– Я уверен, дорогая миссис Симмонс, это всё пустые слухи. Мы же с вами просвещённые люди! Неужели вы покинете этот прекрасный старинный дом только из-за нелепых сплетен? Нам всем очень бы этого не хотелось.
– Да я вообще согласилась принять это наследство исключительно из-за Лиз, – ответила миссис Симмонс и бросила выразительный взгляд на дочь, словно ища поддержки. Но Лиз не смотрела на мать. Она рассеянно следила за полётом стрекозы над клумбой.
– Всё – таки свой дом, усадьба, это не тесная съёмная квартирка, вы меня понимаете?
Викарий энергично закивал.
– Но теперь я думаю, зря я это сделала, – вздохнула миссис Симмонс. – Это завещание, и всё с ним связанное, всё очень странное. Если не сказать больше.
Она сделала многозначительную паузу.
– А с завещанием что-то не так? – живо поинтересовалась мисс Хейлсворт и тут же, смутившись, добавила:
– Ой, простите, мою бесцеремонность, я, наверное, встреваю не в своё дело?
– С завещанием как раз всё в порядке, это не секрет, – ответила миссис Симмонс. – Хотя, зная мистера Холла, можно строить любые догадки, зачем он его вообще написал в нашу пользу.
– К сожалению, должен признать, что он был действительно очень странный человек, – мрачно согласился викарий. Перспектива того, что старинная усадьба будет снова покинута и продолжит разрушаться, привела его в уныние.
– А ещё говорят, покойный мистер Холл изобрёл какие-то фальшивые чернила? – не утерпела мисс Хейлсворт. Глаза её заблестели. Она была очень рада оказаться приглашённой в эту загадочную усадьбу и, будучи хорошо воспитанной девушкой, изо всех сил старалась скрыть своё любопытство. Но это у неё, благодаря природной живости нрава, не очень хорошо получалось.
– Как слухи-то у нас расходятся, – хмыкнул викарий. – Года два назад собирались у меня гости, был покойный мистер Холл и наш престарелый доктор. Вот он и рассказал эту странную историю. Он у нас большой любитель таких историй, причём всегда говорит, что они произошли на самом деле и чуть ли не с ним самим или его хорошими знакомыми.
– Как интересно, – воскликнула мисс Эмили и чуть ли не в ладоши захлопала от восторга. Лиз отвернулась от стрекозы и тоже прислушалась к разговору.
– Так вот, – продолжил викарий. – Доктор рассказывал про одного весьма богатого, но исключительно скупого старика. Старик отличался неуживчивым нравом и вечно ссорился со своими неимущими родственниками. Он знал, что родственники очень ждут наследства. При этом любил намекать, какую, по его словам "прекрасную шутку" он приготовил для них. И вот однажды старик умер. Вскрыли завещание, все деньги достались родственникам, как они и ожидали. Вот только на следующий день вместо завещания они обнаружили чистый лист бумаги.
– И как же это случилось? – от любопытства глаза мисс Хейлсворт разгорелись.
Викарий пожал плечами.
– Всё очень просто, – пояснил доктор. – Я слышал про такие чернила, но никогда не видел. По виду они совершенно обычные, но всё, написанное ими, дня через два полностью исчезает.
– По крайней мере, наш доктор уверял, что именно так и было, – подтвердил викарий. – А мистеру Холлу эта история настолько понравилась, что он всерьёз допытывался у доктора, не знает ли тот состава этих чернил. И так не по-христиански радовался этой "шутке", что всем присутствующим стало очень неприятно!
– И ему не удалось изобрести такие чернила? – снова спросила Эмили с живейшим интересом.
– Нет, как видишь, – пояснил её брат. – Раз с завещанием всё в порядке. Хотя лично я не могу поручиться, что мистер Холл не пытался.
– Кто ж его знает, что он на самом деле пытался делать, а чего не пытался, – голос викария был по-прежнему мрачным.
– Лиз, дорогая, – обратилась миссис Симмонс к дочери. – Покажи гостям лабораторию мистера Холла. Мне кажется, мисс Хейлсворт будет любопытно самой на всё взглянуть. Хотя там уже ничего по-настоящему интересного не осталось.
Эмили просияла от радости и выскочила из-за стола первой:
– Пойдёмте, пойдёмте, это так захватывающе!
Но ничего захватывающего в лаборатории не оказалось. Эмили внимательно осмотрела унылую пыльную комнату с тяжёлыми тёмными портьерами, два сломанных стула на полу, несколько обломанных перьев. Доктор, скрестив на груди руки, снисходительно улыбаясь, смотрел на сестру.
– Это всё? – спросила она разочарованно и повернулась к брату.
– Да, – ответила Лиз. – Всё ценное давно вывезли. А у нас никак не доходят руки тут как следует прибрать.
– А это что?
Эмили заметила в углу старый ободранный секретер и быстро подошла поближе.
– Смотри, Джеймс, – обратилась она к брату. – Эта штука в точности такая же, как у нашей тётушки Молли. Помнишь? В ней ещё тайник был, вот здесь.
– И тут тоже он есть, – подтвердила Лиз. – Но там пусто, Уильямс всё осмотрел. Вот, видите?
И Лиз выдвинула нижнюю доску. Под ней оказалось небольшое углубление. Глаза доктора сверкнули, он подался вперёд:
– Подождите, мисс Симмонс. Эмили, у нашей тётушки был в таком же секретере ещё один тайник. Ещё более тайный, так сказать.
– Точно, – воскликнула Эмили, просияв. – Она нам его показала. Без неё мы никогда бы его не нашли.
– Я сейчас посмотрю здесь. Вы позволите, мисс Симмонс? – обратился доктор к Лиз.
– Конечно, – удивлённо отозвалась та.
Доктор внимательно осмотрел панель секретера, поковырял его рассохшуюся боковую стенку ногтём.
– Эмили, – обратился он к сестре, – дай-ка свою шпильку.
Обе девушки подошли поближе. Доктор разогнул шпильку, вставил в еле заметное отверстие, потянул и вытянул маленький ящичек. В ящичке лежали свёрнутые листы бумаги.
– Что это? – Эмили нетерпеливо заглянула в ящик.
– Может, записки чернокнижника? – с улыбкой предположил доктор. – Или просто кулинарные рецепты?
– Скажешь тоже, рецепты, – фыркнула сестра. – Давай, разворачивай.
Доктор посмотрел на Лиз, ожидая одобрения. Та кивнула. Он осторожно вытащил бумаги и аккуратно развернул.
Листы с двух сторон были исписаны неровным почерком, кое-где переходящим просто в каракули. Некоторые строчки были зачёркнуты, что-то дописано сверху.
– Латынь, – разочаровано сказала Эмили. – Это по твоей части, братец.
Доктор пробежал глазами по строчкам, на лице его отразился неподдельный интерес, но он тут же придал себе спокойный и равнодушный вид.
– Если вы позволите, мисс Симмонс, – вежливо обратился он к Лиз, сворачивая листки, – я посмотрю эти записки дома. Может, в них есть что-то интересное.
– Конечно, – согласилась Лиз. Она заметила, как заблестели глаза доктора, когда он начал читать.
Эмили не заметила ничего, она уже деловито оглядывала комнату:
– Как вы думаете, нет ли тут ещё каких-нибудь тайников? В стенах, например?
– Можем посмотреть, если вы хотите, – вежливо ответила Лиз.
Все трое обошли комнату ещё раз, осмотрели ободранные стены, потрясли пыльные шторы. Эмили от усердия перевернула вверх ногами колченогие стулья, доктор простучал тростью все панели. Ничего, естественно, не нашли, только потревожили пыль.
– Либо тут больше ничего нет, либо мы не умеем искать, – подвела итог Лиз.
Эмили чихнула:
– Извините. Вы совершенно правы. Пойдёмте во двор.
И она двинулась к двери.
– Только никому пока не говори об этих листках, дорогая сестрица, – предупреждающе сказал ей в спину доктор.
Эмили обернулась к нему, обиженно надув губы:
– Я уже выросла, дорогой братец, если ты заметил. И умею держать язык за зубами!
Она задрала подбородок и с достоинством вышла.
Доктор подавил невольную улыбку и тихо сказал Лиз:
– Мисс Симмонс, в той книге, что вы мне дали, нашёлся один любопытный рукописный листок. А тут, мне кажется, есть продолжение. Я сегодня же этим займусь. Надеюсь, найду разгадку.
– О чём хоть это всё? – тоже шёпотом спросила Лиз и невольно вздрогнула, когда закрывающаяся дверь сильно хлопнула у неё за спиной.
– Я пока ничего не скажу, – серьёзно ответил доктор. – Но, поверьте мне, всё будет хорошо.
Лиз кивнула, соглашаясь, и невольно вздохнула.
Вечером после ужина миссис Симмонс сказала, обращаясь к дочери:
– Мисс Хейлсворт – прекрасная девушка, умная, воспитанная. Очень жизнерадостная, даже иногда слишком. Но это по молодости, я полагаю, потом всё пройдёт. Вот только она, на мой взгляд, чересчур увлекается всякими мистическими историями. Весь день только и разговору об этом было.
– О, да, – улыбнулась Лиз. – Чересчур. Матушка, не будете ли вы так добры вернуть мне мою книгу с рассказами о привидениях, мне тоже перед сном почитать хочется.
Глава 7. Старые тайны
И будет дух твой одинок.
Под серым камнем сон глубок, -
И никого – из всех из нас,
Кто б разгадал твой тайный час!
Эдгар А. По, "Духи Смерти"
– У вас прекрасный чай, миссис Симмонс, – одобрительно сказала старая миссис Бэнкс, аккуратно опуская чашку на блюдечко. – Давно я не пила ничего подобного. Хотя во времена моей молодости чай, безусловно, был лучше.
Миссис Симмонс невольно напряглась, предвкушая долгие и нудные излияния по поводу давно ушедших прекрасных времён. По крайней мере, большинство её знакомых старых леди были склонны именно к таким разговорам. Но, вопреки её страхам, никаких излияний не последовало. Миссис Бэнкс молча оглядела гостиную, одобрительно покивала головой и сказала, глядя прямо на хозяйку:
– Вы очень хорошо поработали, превратив этот старый сарай почти во дворец. Но, если бы вы спросили моё мнение, я бы вам настоятельно посоветовала продать это логово и бежать как можно дальше!
Миссис Симмонс чуть чашку не выронила, Лиз застыла, не донеся пирожное до рта. А миссис Бэнкс, насладившись произведённым эффектом, спокойно попросила:
– Мисс Симмонс, ещё чашечку чая, пожалуйста.
Обе дамы молча смотрели на гостью, ожидая продолжения. А миссис Бэнкс отпила несколько глотков и сказала, удивительно бодрым для её возраста голосом:
– Я ещё не выжила из ума, как болтают местные сплетницы. И хорошо помню здешних обитателей. И их грязные делишки тоже.
Миссис Симмонс невольно покосилась в сторону дочери. Миссис Бэнкс правильно истолковала её взгляд и тут же ответила:
– Не надо отсылать юную леди. Я не собираюсь рассказывать ничего такого, что не предназначено для её ушей. А знать, что творилось в этом доме её право.
Рассказчица умолкла на несколько минут, занявшись своим чаем. Обе хозяйки напряжённо ждали, забыв от волнения о собственных чашках. По лицу старухи скользнула тень удовлетворения: она давно уже не имела в своём распоряжении такой благодарной аудитории.
– Старый греховодник немало наделал скверных дел за свою жизнь, – наконец изрекла миссис Бэнкс. – Чем он только тут не занимался! Страшными и небогоугодными делами, доложу я вам. И пусть другие назовут это сплетнями, но я знаю, что это всё – чистая правда.
Старуха перевела дух. В гостиной стояла такая тишина, что было слышно, как в углу тихо жужжит муха, попавшая в паутину.
– Вы, наверное, слышали, что покойная миссис Спенсер не общалась ни со своими родственниками, ни с друзьями?
– Да, – подтвердила миссис Симмонс.
– Так вот, это не совсем правда, – торжественно изрекла старая леди. – Ещё чашечку чая, пожалуйста. Благодарю. Так о чём это я? Ах, да. Когда наш чернокнижник, то есть мистер Холл, только-только тут поселился, он сразу же начал завоёвывать расположение хозяйки и Робинс. Робинс, доложу я вам, всегда имела прескверный характер, и в молодости тоже. За что ей часто доставалось от мужа. Ныне покойного, как вы знаете. И только с мистером Холлом эта мегера прекрасно ладила, бегала по его поручениям, что-то для него покупала. И даже принимала участие в его дьявольских алхимических опытах.
– Неужели? – пробормотала растерянная миссис Симмонс.
– Точно вам говорю, именно так и было, – миссис Бэнкс важно кивнула головой. – Простая служанка – и помогает учёному. Ну, может не совсем уж учёному, но всё равно это совершенно не её дело. А он превратил её в свою помощницу. По каким-то колдовским опытам. Что она конкретно делала, я, конечно, не знаю, врать не буду, но частенько торчала в его лаборатории. Она слушалась его во всём.
Миссис Бэнкс отпила чаю и замолчала на несколько минут. Хозяйки нервно переглянулись и сидели молча, ожидая продолжения.
– Так вот, – нарушила молчание гостья. – Возможно, мистер Холл с самого начала имел виды на этот дом, возможно и нет, но он хорошо знал, что у хозяйки нет наследников. И вдруг, к его величайшему несчастью, наследник появился. Точнее, наследница. Неожиданно приехала молодая женщина. Вернее, не очень уже молодая, средних лет, одинокая вдова. Я её хорошо помню. Миловидная, общительная, прекрасно воспитанная. Звали её… Кажется, Роза. Да, да, Роза. А фамилию забыла. Ей очень шло это имя. Очень приветливая и приятная во всех отношениях дама. Она всем в доме понравилась. За исключением мистера Холла. И Робинс, естественно.
Старая леди сделала паузу и снова взялась за свою чашку. Обе хозяйки сидели, затаив дыхание. Даже муха в углу перестала жужжать.
– Старая леди Спенсер неожиданно прониклась родственными чувствами к своей гостье, – сообщила миссис Бэнкс. – И даже успела намекнуть, что оставит всё ей в наследство. Мы все очень обрадовались, лично я с большим удовольствием имела бы в соседях эту приятную даму, чем злобную старуху Спенсер. Да-да, характер у неё был не лучше, чем у Робинс. Хотя о покойниках… Ну, вы меня поняли.
Старая леди насладилась произведённым эффектом и продолжила:
– Мы-то радовались, что в доме появилось новое лицо, а вот мистер Холл ходил чернее тучи, хоть и пытался делать вид, что ему всё безразлично. Но я видела один раз, каким злобным взглядом он окинул несчастную миссис Розу, когда та не видела! Меня до сих пор озноб пробирает, когда я это вспоминаю.
Рука старой леди даже дрогнула при этих словах. Однако чай, к счастью, не расплескался.
– Ой, какая я неловкая, – посетовала миссис Бэнкс. – Чуть было всё не разлила. Совсем старая стала. Но это вовсе не значит, что память у меня тоже старая. Как раз прошлое я хорошо помню.
Глаза у старой леди действительно смотрели хитро и проницательно. Лиз очень хотелось её немного поторопить, но перебивать гостью было невежливо. Однако миссис Бэнкс и сама решила не затягивать рассказ.
– То, что мистеру Холлу приезжая наследница пришлась не по нутру, мне было ясно с самого начала. Однако я не могла вмешаться, моего мнения леди Спенсер не спрашивала. Не могу сказать, что я была настолько проницательна, чтобы сразу заподозрить неладное, однако когда всё случилось, я не удивилась, к этому всё и шло. Видимо, мистер Холл постарался настроить старуху против миссис Розы. Что он там наплёл, мне неведомо. Но, к большому сожалению, хозяйка прислушалась именно к нему. Тем более что в тот момент сильно нуждалась в его услугах: у неё случился очередной приступ болезни. Не знаю, настоящий или выдуманный. А, может, сам чернокнижник эту болезнь и вызвал: долго ли подсыпать чего-нибудь старухе.
– Какие страшные вещи вы говорите, миссис Бэнкс. – пробормотала миссис Симмонс, побледнев.
– Я и не утверждаю, что он был отравителем, – хладнокровно возразила гостья. – Доказательств у меня, как вы понимаете, нет. Просто я хорошо изучила характер этого господина. Он на многое был способен, на многое. А болезнь хозяйки случилась очень кстати, хотя до этого времени она почти поправилась, как раз благодаря его снадобьям. А тут на тебе, новый приступ, ни с того, ни с сего. Словом, наш алхимик опять помог своим лекарством, старуха повеселела, а потом… Потом он что-то нашептал про бедную миссис Розу или подстроил какую-то каверзу, точно не могу сказать. Ещё чашечку, если позволите.
Пока Лиз наливала чай, миссис Бэнкс заметила её перевязанную руку:
– А что это у вас, милочка?
– Пустяки, – отмахнулась Лиз. – Упала на лестнице. Вы ведь знаете, какие тут старые и рассохшиеся лестницы.
Лиз умолчала только о том, что со времени появления "лица" за окном она ежедневно спотыкалась то на пороге, то на лестнице. Только чудом обошлось без серьёзных травм. Зато травмы поджидали других обитателей дома: юный Паркер сильно поранился о свою собственную лопату, а кухарка сегодня утром обварилась на кухне. Смешливая горничная Грейс давно уже не смеялась, а твёрдо заявила, что в конце месяца возьмёт расчёт.
– Странные дела творились и творятся в этом доме, – пробормотала миссис Бэнкс как бы про себя. – Вы только не подумайте, что я вас пугаю! Нет, я просто хочу вас предупредить. А вы, как люди разумные, делайте выводы сами.
Снова воцарилась тишина. Муха в углу возобновила попытки вырваться из паутины. Старая леди неторопливо пила чай, а обе хозяйки, не притронувшись к своему, терпеливо ждали продолжения рассказа.