Лифт в преисподнюю - Михаил Март 9 стр.


9

Вводить в курс дела Стебликова никто не собирался. По логике вещей так и должно быть, для артельщиков он все еще оставался котом в мешке. Вечером, ближе к ночи, к нему подошел Рябой и сказал:

- Поедешь с ребятами в город. Малость подсобить нужно, а опыта у тебя, как я думаю, предостаточно.

Это был приказ, а не предложение. Среди стаи волков одиночек не бывает, тут другие порядки. Вожак сказал, остальные делают. Стебликов понял, что его прощупывают, "пробуют на вшивость". Тут не отвертишься.

- Когда?

- Сейчас. Одевайся. Ребята тебя в машине ждут. Остальное узнаешь на месте.

Стебликов спорить не стал. Оделся и вышел на темный двор. Со стороны ворот мелькнули фары автомобиля. Он подошел к машине. В "Ниве" сидели трое - водитель и еще парочка мужичков. Вид у всех был вполне приличный. Одного из них он уже знал. Это он прижал к его затылку обрез в ту ночь, когда лейтенант решил сунуть свой нос в улей. Ему велели сесть на заднее сиденье.

В дороге никто не проронил ни слова, будто воды в рот набрали. Машина направилась к центру. Стебликов сделал вывод, что операция должна пройти быстро и не сомневался, что все хорошо спланировано, иначе они не смогут вернуться. Мосты разведут, и они застрянут в центре надолго, а такую роскошь опытные грабители себе позволить не могут.

Машина заехала во двор и остановилась. Обычный двор, похожий на колодец, тишина и темень. Светящихся окон в домах мало. В этих местах большинство жильцов отселили, многие помещения арендованы под офисы мелких фирм, а другие и вовсе пустуют из-за непомерной арендной платы, взвинченной по причине престижности центральной части города. Стебликов не хотел забивать себе голову догадками, придет время, ему все расскажут, а там, что называется, действуй по обстоятельствам.

Водитель остался сидеть в машине, трое вышли. Тот, что прищучил лейтенанта, командовал парадом.

- Я прикрою выход. А вы пойдете вдвоем. Будь на чеку, Тимоха. Если Парфен попытается выкинуть фортель, уберешь его.

Он достал из кармана пистолет с глушителем и передал низкорослому крепышу. Тимоха был на голову ниже Стебликова, но в нем чувствовалась сила. Да и опыта, наверняка, хватало.

- Только без мокрухи, - жестко заявил лейтенант.

- Кроме тебя, там мочить некого, Парфен, - усмехнулся здоровяк. - Делов-то на пять минут. Посветишь фонариком, чтобы у Тимохи руки свободными были, постоишь на стреме. Работенка чистоплюйская, но требует внимания и деликатности.

Крепыш подал Стебликову резиновые перчатки и фонарь.

- Вот и все твое оружие, напарничек. Пошли.

- Я втемную не работаю.

- Так тебе же фонарь дали, дура! Иди за мной и делай что говорю, остальное тебя не касается. Вперед!

Они подошли к пожарной лестнице, и Тимоха, чтобы дотянуться до первой перекладины, встал на плечи лейтенанта. Когда он вскарабкался наверх, то опустил руку, держась второй за поручень. Стебликов подпрыгнул, и Тимоха ухватил его за кисть. В этом мужике и впрямь гуляла недюжинная сила, он поднял лейтенанта вверх, как пушинку. Теперь оба стояли на пожарной лестнице.

- Ну, с Богом! - пробормотал Тимоха, перекрестился и полез к небесам, перебирая ногами, как матрос по веревочной лестнице.

Стебликов едва за ним поспевал. Окна первого, второго и третьего этажей были зарешечены. Они добрались до четвертого этажа девятиэтажного дома. Здесь решеток не было.

- Подстрахуй, - буркнул Тимоха.

От лестницы до окна было не менее двух метров, что означало "подстраховать", лейтенант не знал. В метре от окна слева проходила водосточная труба, а на полметра ниже окна узкой ленточкой протянулся карниз. Может быть, как опора он и годился, если за что-то держаться, но и то сомнительно. Слишком покатый и узкий, упереться можно только мысками ботинок.

Тимоха достал из-под куртки веревку, на одном конце которой был привязан такелажный ремень. Он опоясался ремнем, второй конец привязал к стальным поручням. Длина веревки составляла метра три. Если он промахнется, то долетит до третьего этажа и с маху врежется в стальные перекладины лестницы. Перспектива не из приятных.

Стебликов не знал, что ему делать и лишь наблюдал за действиями подельника. Надо отдать уголовничку должное, работал он, как часы, ни одного лишнего движения, ни одной потерянной секунды. Самым красивым моментом был прыжок. Маленький, коренастый, приземистый, а летел по воздуху, словно птица.

Тимоха не промахнулся. Он, как муха, прилепился к водосточной трубе, обняв ее, точно потерянную в детстве маму. Ноги сами уперлись в карниз. На передышку крепыш отвел себе пять секунд, и следующий скачок от трубы к окну выглядел грандиозным кульбитом виртуозного циркача.

Тимоха действительно напоминал муху. Он летал и цеплялся за выступы, за которые ни один нормальный человек не решился бы взяться да еще на высоте четвертого этажа. Откуда такая дерзкая смелость?

Держась одной рукой за оконную раму и стоя на покатом скользком карнизе, человек-муха достал из кармана стеклорез, вырезал квадрат в стекле и, немного надавив на него локтем, выдавил стекло, которое бесшумно провалилось в промежуток между рамами и даже не раскололось. Просунув руку, отодвинул шпингалет и открыл окно.

Стебликов наблюдал за происходящим с открытым ртом, будто смотрел на экране захватывающий боевик. Он и глазом моргнуть не успел, как его напарник оказался в помещении. Сняв с себя ремень, он пристегнул его к трубе отопления и пальцем поманил лейтенанта. Стебликову оставалось лишь пробраться по натянутой веревке в дом, миновав без твердой опоры под ногами каких-то два метра. Насмотревшись на кульбиты своего напарника, он отважно бросился в бой со своим страхом.

Все прошло благополучно, и через минуту оба стояли в конце длинного темного коридора.

- Теперь слушай меня внимательно, Парфен. Дойдем до середины коридора, там лестничная площадка. Нам надо спуститься на второй этаж. Внизу такой же коридор. Там мы пробудем минут пять и потом повторим тот же путь, но в обратном порядке. Ничего сложного. Но тебе предстоит выполнить одну работенку. Дело в том, что лестничная площадка второго этажа и коридор хорошо освещены. На лестничной клетке стоит стол, а за ним сидит охранник. Тебе крупно повезет, если он спит. А если нет, то ты должен его обезвредить на час или два. Как? Твое дело. Не мне тебя учить дурить конвоиров и охранников. Ты же у нас известный колобок. Когда появишься в его поле зрения, вас будет разделять девятнадцать ступенек и два метра площадки плюс стол. Здесь потолки по четыре метра, лестничные пролеты длинные. На раздумья у тебя нет времени. Реши, как будешь действовать, пока мы пройдем полкоридора и два этажа вниз.

- Он вооружен?

- Возможно. Не знаю. Но у него есть кнопка тревоги и телефон на столе.

- Девятнадцать ступенек и протянутая рука к кнопке. Хорошее соотношение возможностей.

- Я наслышан о твоих подвигах. Четыре удачных побега и два из них из-под стражи. Потому тебя и взяли, что ты такой ловкий. Пошли. У нас время рассчитано по секундам.

Тимоха достал фонарь, включил его и кивнул Стебликову, чтобы тот шел первым. Они пошли.

Пожалуй, еще никто и никогда не ставил перед лейтенантом такой сложной задачи. Все, что он мог сделать, это поставить себя на место настоящего Парфена. Как бы тот поступил в такой ситуации? Нерешаемых задач не бывает, тут важен подход, единственный и правильный. У Стебликова пухла голова от напряжения. Необходимо расслабиться. Мышцы начинали костенеть, а ноги превратились в ходули.

Они дошли до площадки и свернули к лестнице. Девятнадцать ступеней, их в пять прыжков не одолеешь. В него раза три выстрелить успеют. С испуга пальнуть и в родную мать можно. Самооборона все грехи спишет.

Один пролет прошли. Но стоящая мысль так и не появилась. Тягучая, длинная до бесконечности лестница. Ну что? Ясно одно, на таран охранника не возьмешь.

Тимоха шел сзади и дышал ему в затылок. Лейтенант не сомневался, что бандит сжимает в кармане рукоятку пистолета. Он получил однозначный приказ: "Если что, Парфена убрать!" И приказ будет выполнен. Ему до сих пор не верят. И правильно делают. Говорить можно что угодно и назваться кем хочешь, но нужны подтверждения, а их пока нет. Нет, и слава богу. Когда они придут, его на мелкие ремешки порежут и свиньям скормят. Братва такой лажи не простит. А ведь, небось, Куприянов нашел бы достойный выход… Так у него же опыт и погоны капитана! Эх, была, не была.

- Стой здесь, Тимоха. Дальше моя работа. Не лезь.

Оставался последний пролет. Лейтенант вышел на площадку. Все правильно. Девятнадцатью ступенями ниже на ярко освещенной лестничной клетке стоял стол, за ним сидел крепкий молодой парень, пил кофе из пластикового стаканчика и смотрел на экран крошечного транзисторного телевизора.

- Эй, дружище! Встречай гостей! Вот я и пришел! - крикнул Стебликов, запрыгнул на перила и, расставив руки в стороны, чтобы сохранить равновесие, как на санях с горки, с ветерком заскользил по полированным перилам вниз.

Охранник ничего не успел понять. Он даже не испугался, уставился на летучего психа, будто увиденное явление было частью или продолжением фильма. Эпизод длился недолго, как вспышка фотокамеры. Приведение соскользнуло вниз в считанные секунды. Стебликов по инерции проскользил подошвами по зеркальному кафелю и врезался в стол, которым и прижал охранника к стене, блокировав тем самым все его движения. Термос, телевизор и телефон полетели на пол, у сторожа кусок застрял в горле, он закашлялся, а лейтенант тем временем выдернул тяжелый с тремя батарейками фонарь и с силой трижды огрел парня по темени. Оказалось мало, пришлось пару раз добавить, чтобы парень отключился. Стебликов отодвинул стол, и охранник повалился на пол вместе со стулом. Теперь он уже не представлял никакой угрозы.

Тимоха стоял на нижней ступени и гоготал.

- Ну ты артист, Парфен!

Стебликов оглянулся. Тимоха бросил ему наручники.

- Оттащи его к батарее и пристегни к трубе. И кляп сунь в пасть.

По скользкому кафелю и слона без особых усилий можно покатать, как по льду. Тимоха не обманул лейтенанта. У охранника на поясе была кобура, а в ней лежал пистолет. Стебликов его конфисковал.

- Дай мне! - приказал партнер.

- С тебя и одного хватит. И смени тон. Я тебе не погоняла, а ты мне не пахан. Делаем работу и уходим.

Из телефонной трубки, валявшейся рядом с телефоном, послышался мужской голос.

- Але, але, Жора, с кем ты там разговариваешь? Что у тебя там?

На мгновенье оба налетчика смолкли, с некоторым испугом глядя на говорящую трубку. Первым среагировал Стебликов, поднял ее и ответил:

- Ничего. Телевизор работает. Трубку локтем задел.

- У тебя все в порядке? Что с твоим голосом?

- Иди ты в баню. Не мешай, я тушенку жую.

Лейтенант поднял телефон и положил трубку на рычаг. Он понадеялся, что на том конце провода все поняли правильно и примут должные меры.

- Телефон прямой с централизованным пунктом охраны. Надо торопиться, - скороговоркой пробурчал Тимоха и свернул в левый коридор. Стебликов сунул пистолет в карман, поднял стол, но никакой кнопки тревоги не заметил. Задерживаться он не мог, стал догонять напарника. Нужная комната находилась в центре коридора. Тимоха достал отмычки и открыл ее в считанные секунды.

- Свети мне. Только не в окно, а в левый угол.

В указанном месте стоял сейф. Скорее даже не сейф, а несгораемый шкаф. Стебликов освещал замки, а Тимоха лихо орудовал отмычками. И все-то у него получалось. Ни напряжения, ни пота на лице, ни усилий. Три замка щелкнули один за другим. Наконец дверцы открылись. На верхней полке стояли две картонных коробки из-под печенья. Тимоха их достал, поставил на стол и открыл.

- Свети сюда.

В коробках лежали мешочки из грубой ткани, затянутые веревкой. Тимоха развязал один и высыпал содержимое на стол. Шесть камней мутно-зеленого цвета размером с куриное яйцо разлетелись по стеклу. Они походили на осколки разбитого булыжника.

- И на хрена нам нужны эти камни?

- Дура! Это изумруды. Из каждой такой хреновины получится целый гарнитур из колец, браслетов, ожерелий, серег и диадем. Им цены нет.

- Бесценный груз так не хранят.

- Только так. Остальные, как и ты, считают их простыми камнями.

- И что мы с ними делать будем?

- Мы? Ничего. Наше дело выполнить заказ. Все, сваливаем.

Он собрал изумруды в мешок, прихватил второй, и они направились к двери. Как только вышли в коридор, услышали надрывные звонки телефона.

Телефон не умолкал. Стебликов еще не знал, как ему поступить. Лейтенант твердо решил в артель не возвращаться, но как он мог отпустить преступника? Он, опер, который даже мелкое хулиганье хватал за шкирку и волок в отделение, а тут грабеж такого уровня! Да еще сам помогал вору, стал соучастником… Нет. Так дело не пойдет. В конце концов у него пистолет в кармане. Нужен только момент. Удобный момент.

И момент настал. В коридоре четвертого этажа их уже поджидали. Человек пять в камуфляже, с автоматами.

- Стоять! Руки за голову.

Тимоха не растерялся и выхватил пистолет. Ловко у него получилось. Если парень решил идти с пугачом против автоматов, значит, терять ему нечего. Стебликов успел схватить его за руку. Три выстрела подряд и все пули врезались в стену. В ответ последовала автоматная очередь. Что-то сильно ударило лейтенанта в плечо. Он отлетел назад и упал на спину.

Дальше все происходило, как в тумане. На него, беспомощного, навалилось несколько здоровенных мужиков, заломили ему руки за спину и сцепили наручниками. Уж лучше так, чем подыхать от бандитской пули. Молодцы ребята, отлично сработали.

Стебликов улыбнулся и потерял сознание.

10

Одним из главных достоинств Куприянова, как считал Трифонов, была его наблюдательность и почти фотографическая зрительная память. Вот по этой самой причине следователь и брал с собой на важные встречи капитана, а вовсе не потому, что Куприянов, как многие считали, был любимчиком полковника. Сам Трифонов все усилия тратил на психологический анализ, тонко улавливал настроение и характерные черты собеседника, будь то свидетель или подозреваемый. В одиночку он никогда не работал, ценил свою команду. Наташа всегда вела протоколы и очень часто выдвигала неожиданные версии, которые вряд ли могли родиться в рациональном мужском мозгу. Куприянов - стопроцентный сыскарь с хорошим нюхом и однозначными определениями. Майор Лыткарин - дотошный и настырный опер с огромным опытом, не знающий компромиссов, дорожащий офицерской честью, за что и был уважаем в питерских криминальных кругах как честный мент. Он умело пользовался своим авторитетом у крестных отцов северной столицы.

Сегодняшний визит, по мнению Трифонова, носил очень ответственный характер. Во всяком случае, могли проясниться многие вопросы и важные детали. Многие считали визит к владельцу "мерседеса" преждевременным и предлагали установить наблюдение, но Трифонов думал иначе. Перед тем как отправиться к упомянутому владельцу, некоему Андрею Константиновичу Курносову, двадцатичетырехлетнему аспиранту, проживающему по адресу Дровяная улица, дом двенадцать, Трифонов сделал запрос в ГИБДД и получил ответ, что от гражданина Курносова заявлений об угоне автомобиля не поступало. Это могло означать следующее: либо Курносов был соучастником преступления, либо он самолично дал свою машину преступникам.

Куприянов не сомневался, что в убийстве была замешана группировка из нескольких преступников. Во-первых, документов Чарова никто не нашел. Они исчезли. Альбом с фотографиями был найден в гараже, где стоял злополучный "мерседес". Наниматель гаража и квартиры, он же свидетель, поплатившийся жизнью, так же не имел документов. На шоссе он представился как Владимир Новиков, а в доме, где снимал жилье, его знали как Николая. Его убили в тот момент, когда он возвращался из гаража в дом. Но если он приехал на машине, то у него должны быть права, по крайней мере. Но ни прав, ни других документов ни в машине, ни в гараже, ни в квартире так и не нашли. Однако деньги в размере десяти тысяч долларов остались в кармане нетронутыми. Человек, замешанный в крупных преступлениях, не будет рисковать по пустякам и ходить без документов. Если только он не передал свои вещи, скажем, барсетку, по пути к дому, где его поджидал загримированный киллер.

Дверь следственной группе открыла очень красивая женщина лет сорока пяти с яркой внешностью. Судя по одежде, она куда-то собиралась, так как трудно себе представить, что хозяйка ходит по квартире, увешанная золотом, и в туфлях на шпильке.

Куприянов уже видел эту женщину и совсем недавно, но где? Мозг не срабатывал.

- Что вам угодно? - ничуть не пугаясь спросила она, оглядывая посторонних мужчин. - Кто вам нужен?

Смелая женщина. Трифонов достал удостоверение. Она с холодным равнодушием заглянула в него и, отдавая книжицу, вопросительно посмотрела на полковника.

- Мы хотели бы повидать Андрея Константиновича Курносова.

Женщина посторонилась и пропустила мужчин в квартиру. Это была огромная и богатая квартира. Трудно с первого взгляда определить, сколько в ней комнат.

- Обувь снимать не надо, я не ханжа. К тому же у вас чистые ботинки, очевидно, приехали на машине.

- Угадали, - улыбнулся Куприянов.

- Я не гадалка, но с трудом себе представляю, чтобы старший следователь по особо важным делам ездил на троллейбусе. Проходите за мной.

Кругом царила идеальная чистота. Гостей проводили в просторную гостиную и предложили присесть в мягкие глубокие кресла. Хозяйка устроилась на диване.

- Итак! - сказала она, будто подводила какие-то итоги. - Я мать Андрея. Меня зовут Татьяна Георгиевна. Могу я узнать, на каком основании моим сыном интересуется прокуратура?

- Видите ли, Татьяна Георгиевна, ваш сын совершеннолетний человек, и мы хотим задать ему ряд вопросов, - очень деликатно отвечал Трифонов. - Ну а если он сочтет нужным, то сам вам расскажет, почему им интересуются правоохранительные органы.

- Не расскажет. По двум причинам. Во-первых, он уже две недели как уехал отдыхать в Сочи, а во-вторых, у нас с ним подпорчены отношения. Но это семейное.

- Вот видите. То, что семейное, вы не обсуждаете, а то, что касается следствия, вам вынь и положь. Мы могли бы разговаривать с вами в присутствии сына, если он нанял бы вас в качестве своего адвоката. Но раз его нет в городе, то ответьте мне на такой вопрос. Вы уверены, что ваш сын находится на курорте? Вроде как не сезон.

- Он отдыхает на горнолыжной базе. Там сейчас самый сезон. Пару раз звонил из Сочи, когда ездил в город. С базы звонить невозможно. Но я с ним успела переброситься парой слов. Он предпочитает рассказывать все жене.

Назад Дальше