- Не верите, да?! Раз сидел, значит не верите!!! - Стручок накачивал себя, чтобы вызвать блатную истерику. - Тогда хватайте, тащите, в тюрьму сажайте!!!
- Ты меня на стос не возьмешь, портяночник, - перешел на феню Казарян. - И стойку передо мной не держи. Не хочешь калякать, и не надо. Но запомни: ты на них шестеришь, а если что - они тебя сдадут первого.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и ушел. Но ушел недалеко: перейдя Брестскую, вбежал в подъезд дома напротив и, поднявшись на пролет, встал у окна. Отсюда хорошо просматривался выход из флигелька. Ждал он недолго.
На ходу натягивая пальтишко, выскочил из флигелька Виталий Горохов. Покрутился на месте, оглядываясь. Выбрался за ворота, посмотрел по сторонам и успокоенно двинулся быстрым шагом по неотложным делам. Спускаясь по лестнице, Роман тихо смеялся.
Вести такого - милое дело. Наперед знаешь, где клиент будет проверяться. Тем более что уже догадался, куда его несет. Несло Горохова на Пресню к такому же порчиле, как он сам, к Генке Иванюку, однодельцу. Все, как по расписанию. На улице 1905 года Стручок исчез в подъезде дома номер шестнадцать. Выбрав местечко поудобнее - за частым забором - Казарян стал ждать. Минут через десять выскочил Горохов; суетливо и откровенно проверившись, побежал домой, допивать водку и песни петь.
Роман, прождав положенный контрольный час, тоже побежал на Петровку…
- …Санятка где? - спросил Казарян у Ларионова.
- В Измайлове милиционера убили.
Хевра брала ствол. Брала подло, грязно, неумело. Постового милиционера ударили ножом сзади. Он упал, успев вытащить пистолет, и, уже теряя сознание, выстрелил. Они, в ярости и страхе, топтали ногами, добивая. Потом побежали в открытую, глупо, непрофессионально. Через три минуты милиция узнала о происшедшем, через пятнадцать - район был оцеплен, а через сорок - обложили кособокую, с кривыми окнами избушку в Новогирееве.
Смирнов выбрал булыжник поприкладистее и, остерегаясь, запустил им в окно. Раздался звон разбитого стекла. Александр зашел с непростреливаемой стороны поближе и громко, отчетливо произнес:
- В связи с чрезвычайными обстоятельствами у меня есть полномочия. Могу вас живьем не брать. Со мной рядом - товарищи и друзья убитого милиционера. Уйти отсюда вы можете только двумя способами: в наручниках или на катафалке. Предлагаю сдаться. Предлагаю в первый и последний раз.
- Гад! Падло! Пес рваный! - завыли, завизжали, запричитали в избушке и дважды выстрелили.
Было ясно: эти не сдадутся. Пьяные или намарафеченные…
Смирнов, не торопясь, отошел к своим.
- Сколько их точно? - спросил капитана, руководившего оцеплением.
- Шестеро. И два ствола по крайней мере.
- Не сдадутся… Придется их брать, капитан. Я пойду, а вы отвлекайте. По окнам стреляйте, что ли. Все равно шум уже подняли.
Смирнов вытащил из-под мышки фронтовой парабеллум. Пошел…
Капитан добросовестно отнесся к порученному делу. Методичный огонь по окнам не давал возможности бандитам наблюдать за происходящим. Стоя с непростреливаемой стороны, Смирнов подозвал к себе трех милиционеров.
- Когда пойду, сразу начнете выламывать дверь. Перед дверью не стойте. Шевелите ее сбоку. Только услышав мои выстрелы внутри дома, будете ломать ее по-настоящему.
Трое кивнули. Сожалея об испорченном пальто, Смирнов по-пластунски пополз к избушке. Достигнув угла дома, двинулся к первому окну. Дополз до него и залег. Стрелки поняли и перенесли огонь на соседнее окно. За углом внушительно затрещало: трое начали ломать дверь.
Прикрыв лицо, Смирнов нырнул в разбитое окно. Перекатываясь по полу, он выстрелил в бандита с пистолетом. Второго вооруженного он увидел лишь тогда, когда тот выстрелил в него, но не попал. Зато ответный выстрел Смирнова был точен. Потом он выпустил обойму над головами оставшейся четверки. Для устрашения.
Ворвались милиционеры. Живых повязали. Кто-то стонал, кто-то плакал. Смирнов поднялся, спрятал пистолет, стал отряхивать пальто. Подошел капитан, доложил:
- Четверо под стражей. Одного вы на месте, другой тяжело ранен. Санитарная машина будет через десять минут.
- Первый раз после фронта убиваю, - не капитану, себе сказал Александр.
- Их бы всех за Игнатьева без суда к стенке поставить.
- Поставят, - вяло успокоил капитана Александр и спросил - Машина есть?
- Да ваша же! - удивился капитан.
- Тогда поеду. Вы сами тут разберетесь.
- Спасибо, товарищ майор.
- За что? За то, что человека убил?
- Не человека - бешеную собаку, - убежденно произнес капитан.
- Не понимаю вас, Александр Иванович, - сказал шофер Вася, когда тронулись. Вася был очень молод и до чрезвычайности категоричен. - Зачем сами-то? Приказали бы любому, и все. Пусть выполняют! А ваше дело - руководство осуществлять.
- Стоять и смотреть, что ли?
- Ну, зачем же. Советы давать, указания. Под пули командиру лезть негоже.
Так и твердил Вася до самого МУРа. Александр молчал. Никто не мог этого сделать, не подвергая себя смертельной опасности. Никто, кроме майора Смирнова, который в годы войны командовал ротой десантников.
VII
…Чай гоняли с наслаждением.
- Ты и жасминного слегка присыпал? - поинтересовался после второго стакана Александр.
Казарян кивнул.
- Откуда взял?
- Китайский секрет, как говорится в одной детской книжке, - туманно ответил довольный собой Казарян.
- У секретарши Верки выпросил, - буднично раскрыл китайский секрет Ларионов.
- Самого, значит, мы обделили, - догадался Александр.
- Обойдется. У него китайские делегации часто бывают. Привезут, - суров был с начальством Роман Казарян.
- Намылит он загривок твоей Верке.
- Для нее пострадать за меня будет великим счастьем.
- Трепло ты, Рома! - возмутился Ларионов. - У нее же любовь с Гришиным из НТО.
- Так то земная любовь, меня же она любит неземной, я бы даже сказал - надмирной любовью.
Отпустило затылок, перестало ломить глаза. Хорошее это дело - сидеть с ребятами, чаи гонять.
- Я прав оказался, Саня, - заговорил Казарян. - Огольцы задействованы на всю катушку. Кто-то через них искал Васина. По цепочке. На прямой связи, видимо, Геннадий Иванюк. Но и у него нет непосредственного контакта. Вероятнее всего - точно обусловленные по месту и времени связные. Мне люди нужны, Саня. Поводить вышеупомянутого Геннадия Иванюка.
- Где я их тебе найду? Все на прочесывании. Мне и вас-то оставили под слезные мои причитания.
- А что делать будем?
- Плакать, - разозлился вдруг Смирнов. - Думай! Мне за всех, что ли, думать?!
- Конечно, непосильная для тебя задача, - охотно согласился Казарян.
- Смотри, Рома, язык в момент укорочу.
- Это каким же макаром?
- В отделение Крылова переведу.
Команда Крылова занималась карманниками. Работа хлопотливая, на ногах, почти всегда безрезультатная, и оттого крепко неблагодарная.
- Произвол - главный аргумент начальства, - попытался продолжить сопротивление Роман, но Смирнов спросил по делу:
- Кто у них за Ивана проходил? Жорка Столб?
- Вроде он.
- Почему "вроде"?
- Вон Сережа во мне сомнения разбудил. Сережа, скажи.
Тихий Ларионов был известен неукротимой въедливостью. За это и ценили. Он поставил стакан на сейф, поднялся:
- В деле странный диссонанс…
- Ты не в консерватории, Сережа, - вкрадчиво заметил Казарян. - Попроще нам изложи, по-нашему, по-милицейски.
- В деле странный диссонанс, - упрямо настоял на своем Ларионов и разъяснил: - Замысел - одно, исполнение - другое, а завершение - совсем уж третье. Задумана операция весьма остроумно, я бы даже сказал - изящно. Исполнена же несколько грубовато, - ну, зачем вохровца темнить, доски, по которым контейнеры катили, оставлены, следы от машины не уничтожены. Ну, а уж Колхозник с шкурками на рынке - совсем никуда.
- Выводы? - Смирнов входил в азарт.
- Два последних этапа - безусловно, Жорка Столб. Задумал же всю операцию явно не он. И никто из тех, кто по этому делу проходил. Интеллектуальный уровень преступной группы оставляет желать много лучшего.
- А что, Ромка, в Сережиных теориях что-то есть! Руки не доходят с делом как следует познакомиться. Просил же тебя, Роман, дать мне его!
- Я дал, и ты спрятал в сейф, - бесстрастно напомнил Роман.
- А, черт, совсем забыл! - Смирнов кинулся к сейфу, но в это время раздался телефонный звонок.
- Майор Смирнов у телефона, - раздраженно бросил он в трубку, но через паузу раздраженную интонацию сменил на деловую. - Через три минуты буду. Слушаюсь! Облава, бойцы! - оповестил Смирнов. - По коням!
VIII
С утра Казарян решил попытать удачу. К десяти устроился в обжитом местечке за забором на улице 1905 года. Малолетняя шпана просыпается поздно, поэтому он был уверен, что Геннадий Иванюк еще не ушел.
В половине двенадцатого тот наконец высунулся на белый свет. Видимо, очень любили родители своего Гену. В щегольской буклевой кепке-лондонке, в сером пальто с широкими ватными плечами, в ботинках на рифленой каучуковой подошве Геннадий Иванюк выглядел франтом. Прямо-таки студент-стиляга.
Казарян вел его на расстоянии, проклиная про себя свою заметную внешность: и чернявый, и перебитый, расплющенный боксом нос, и четкий шрам на скуле. Все это наверняка запомнил Стручок и доложил приятелю, какой именно мент к нему приходил.
В киоске у пресненских бань Иванюк взял кружку пива и выпил не спеша. Посмотрел на часы и направился к метро. Через одну остановку, на Киевской, вышли. Было без пяти двенадцать. Иванюк подошел к пивному ларьку у трамвайной остановки и взял две кружки пива, большую и маленькую.
- Смотри не перепей! - негромко пожелал Казарян, развлекая сам себя.
Неторопливый паренек был Гена Иванюк. Высосал пиво и тихо так, нога за ногу, побрел к углу Дорогомиловской улицы. У пивного ларька остановился.
- Неужели еще пить будешь? - злобным шепотом осведомился Казарян.
Нет, Гена передумал-таки, направился к Бородинскому мосту. Невесть откуда рядом с ним оказался быстрый гражданин. Ромка Цыган?! Гражданин обнаружил профиль, повернувшись к Иванюку и продолжая что-то темпераментно втолковывать ему. Точно, Ромка Цыган. Казарян перебежал к молодым деревцам - поближе бы, поближе. Длинный поводок чреват неожиданностями. Двое были уже на Бородинском мосту.
Зазвенел трамвай. Казарян обреченно смотрел, как вагон поравнялся с любезной его взору парочкой, и Ромка Цыган прыгнул на подножку, сделал приветственно ручкой и уехал к Плющихе.
IX
- Где шлялся? - нелюбезно осведомился Смирнов.
- Где надо, - огрызнулся Казарян.
- Надо здесь. Следователь требует уточнений по делу Витеньки Ящика и Сени Пограничника.
Казарян сел, вытянув ноги, и признался:
- Я сегодня, Саня, Цыгана упустил.
- Что так? - хладнокровно поинтересовался Смирнов.
- На длинном поводке вел, чтоб не узнали, а он на ходу в трамвайчик, и будь таков. Мальчики нам нужны, и чтоб понезаметнее, похожие на всех, как стертый пятак.
- И чтобы роту. Не меньше.
- Иронизируй, иронизируй! Все равно без наружного наблюдения настоящей работы не будет.
- Надо мечтать! Кто это сказал? - задумался Смирнов. - А, в общем, некогда нам мечтать, Рома. Давай-ка по складскому делу пройдемся. Кое-что занятное имеется…
Зазвонил телефон. Оба с ненавистью посмотрели на него.
X
Грабанули известного писателя. Муровская бригада прибыла в роскошный дом на углу Скаковой и Ленинградского шоссе, когда там вовсю шуровали районные.
- Помочь? - спросил Александр у старшего группы, который диктовал протокол осмотра. Тот, кинув недовольный взор на печального гражданина, скромно стоявшего у притолоки, сквозь зубы процедил:
- Раз знаменитость, значит, МУР подавай, районные пентюхи обязательно завалят!
- Мы собачку привезли, - радостно сообщил Казарян.
- Пробуйте, - ответил районный. - Только, по-моему, все затоптали.
Казарян спустился к машине, чтобы позвать Семеныча с его Верным, а Смирнов подошел к печальному гражданину.
- Вы хозяин квартиры? - спросил Александр.
Гражданин кивнул и вдруг быстро-быстро заговорил, уцепившись сильными пальцами за борт Смирновского пальто:
- Я не могу понять, почему он сердится. Я никого не вызывал, только позвонил в Союз оргсекретарю, спросил, что делать в таких случаях. Он сказал, что все возьмет на себя.
- А в районное отделение кто сообщил?
- Дворник наш, Галия Асхатовна. Она всегда после трех к нам убираться приходит. Пришла - а дверь не заперта, и никого нет. Она сразу к участковому.
- А вы, э-э-э…
- Василий Константинович, если позволите, э-э-э…
- Александр Иванович. А вы, Василий Константинович, всегда в первой половине дня изволите отсутствовать?
- Ни боже мой, Александр Иванович. Жена на работе, дочка в институте, а я с утра до двух за письменным столом.
- Почему же сегодня вас не было?
- Срочно вызвали на заседание секции прозы. - Старший на них недовольно посмотрел. Смирнов взял писателя под руку:
- Мы мешаем, Василий Константинович. Пойдемте на кухню.
В стерильно чистой кухне на столе стоял пустой графинчик и пустой стакан. Смирнов ухмыльнулся:
- От расстройства чувств позволили?
- Не скрою: хотел было. Да он меня опередил.
- Кто "он"?
- Да вор этот.
- Интересно. А много в графинчике было?
Василий Константинович указал пальцем уровень: граммов сто-сто пятьдесят, не больше.
- Что же из квартиры взяли, Василий Константинович?
- Шубу жены, довольно дорогую, из обезьяны, каракулевую дочкину, два моих костюма и так, по мелочам, побрякушки всякие: кольца, кулоны, часы.
- Действительно побрякушки или золото настоящее?
- Золотые, естественно. Кольцо-маркиза с бриллиантами, кольцо с порядочным изумрудом, бирюзовый гарнитур, часы швейцарские в осыпи…
- Ничего себе побрякушки. А деньги?
- Денег в доме не держу. Понемногу в карманах, в сумках. А он, видно, деньги особенно искал. Весь мой стол перевернул, мерзавец.
Смирнов прошел в спальню, куда переместилась группа. Старший посмотрел вопросительно.
- По-моему, скачок, - поделился своими соображениями Александр.
- По-моему, тоже, - саркастически согласился старший. - Высокий профессионал. Работал в перчатках, ни одного пальчика. Нутряк отжат мастерски, взято все по точному выбору.
- Скажите, - робко полюбопытствовал писатель, - почему, когда вот здесь, в спальне, стояли прекрасные кожаные чемоданы, он, для того, чтобы уложить вещи, полез на антресоли и достал старый, драный фибровый?
Из-за спины потерпевших Казарян дал нужные разъяснения:
- Чтобы все соответствовало, товарищ писатель. Вор чемодану и чемодан вору.
- Не понял, - обернулся к Казаряну писатель.
- В ватнике и кирзачах - и с заграничным чемоданом, представляете? Лакомый кусок для любого милиционера.
- Теперь понял! - ужасно обрадовался писатель.
- Мы вам не нужны? - спросил у старшего Смирнов.
- Да уж как-нибудь обойдемся.
- Эксперта я вам оставлю. А мы, Рома, пойдем погуляем.
XI
На улице встретили недовольного Семеныча и удрученного Верного. Семеныч, чтобы избежать подначки, начал первым:
- Вы бы еще нас на улицу Горького вывели или на Театральную площадь! Найдешь тут! Только собаку нервируют!
- Докуда хоть довел? - миролюбиво поинтересовался Александр.
- До Беговой. А там уж - полный бардак, только нюх собаке портить.
Смирнов посмотрел на Верного. Пес, будто понимая, виновато отвел глаза.
- Не унывай, кабыздох!
- Собачку не смей обижать. Если что - я виноват, - сказал Семеныч.
Ничего не ответив, Смирнов ободряюще похлопал его по спине и вместе с Казаряном пошел дальше. Они пересекли Беговую и поплелись вдоль церковной ограды стадиона Юных пионеров. Из-за угла выползал трамвай.
- А ну-ка, покажи, как от тебя Цыган ушел! - требовательно предложил Александр.
- А вот так! - заорал Казарян и с ходу набрал немыслимую скорость. Хотел, вспрыгнув на подножку, показать кукиш отставшему Александру. Но Смирнов успел-таки зацепиться, прыгнул на подножку и показал Казаряну кукиш. Роман ликующим криком вопросил:
- Куда едем, Саня?
- За кудыкину гору! - весело ответил Александр.
Пересекли Ленинградское шоссе и по Дворцовой аллее вышли к устью Красноармейской улицы. Справа, рядом со складом, расположенным в бывшей церкви стиля ампир, стояла обширная пивная.
За стойкой у сатуратора несла бессменную вахту буфетчица Дуська. К ней и направился Александр.
- Сколько же ты лет за стойкой, добрая душа! - произнес он проникновенно и повернулся к Роману. - Помню, как меня еще несовершеннолетнего жалела! Не положено вроде, - ан нет, пожалеет пацана, нальет.
- Несовершеннолетним спиртные напитки запрещено продавать, - сурово сказала Дуся.
- Ты что, не узнала меня, Дусенька?
- Узнала, Санечка. По шуткам твоим нахальным узнала.
Александр облокотился о стойку, грустно так посмотрел ей в глаза.
- Что ты у него купила, Дуся?
- Не понимаю о чем вы, Александр Иваныч.
- Ого, официально, как на допросе! И сразу с отказа. А если шмон с понятыми? Если найду? Соучастницей пущу, Дуся.
Дуся тут же уронила слезу. Крупную, умелую. Смирнов ждал. Наконец, достала из рукава кофты платочек, промокнула глаза, высморкалась.
- Ничего я у него не покупала. В залог взяла.
- Покажи.
Она положила на стойку кольцо с зеленым камнем. Подошел Казарян, глянул на кольцо через Сашино плечо, удивился:
- Вполне приличный изумруд. Вполне, вполне.
- Изумруд не изумруд, а на золоте - проба.
- Сколько ты ему за кольцо отвалила? - ласково спросил Александр.
- Я не покупала, я в залог. Сто пятьдесят ему налила.
- Ты мне зубы не заговаривай. Сколько?
- Двести рублей.
- Вот и ладушки. А теперь - по порядку, и не торопись, с подробностями.
Не в первой. Дуся рассказывала гладко, как под протокол.