В один прекрасный день 1974 года Сорос играл в теннис со своим знакомым. Раздался телефонный звонок. Брокер из Токио поведал Джорджу секрет: разгоревшийся в этом году скандал по поводу "уотергейтского дела", видимо, завершится отставкой президента Ричарда Никсона. Брокер дал понять бизнесмену, что японцы почти не реагируют на возникшие у Никсона проблемы.
Осуществляя крупные операции на рынке японских акций, Сорос должен был решить, стоит ли их сворачивать. Его соперник по корту заметил, что лоб Джорджа покрылся испариной, чего не было во время игры. Сорос сразу решил продать все свои активы. Без малейших колебаний, не посоветовавшись ни с кем перед таким ответственным шагом. Решение пришло к нему за долю секунды.
"Суммируя" таланты Джорджа Сороса-инвестора, Байрон Вин утверждает: "Гениальность Джорджа заключается в необычной самодисциплине. Он смотрит на рынок с чисто практической точки зрения и знает, какие силы влияют на цены акций. Джордж понимает, что рынок содержит и рациональные и эмоциональные аспекты. И знает, что он тоже иногда ошибается. Он готов к самым решительным действиям, когда он прав, и может выжать из открывшихся ему возможностей все, и готов любыми средствами уменьшить свои убытки, когда ошибается… Он умеет быть очень убедительным, когда уверен в своей правоте, как было во время кризиса английского фунта осенью 1992 года".
Сорос задавал себе вопрос, стоит ли заниматься бизнесом дальше. Денег он заработал больше, чем сможет потратить. Рутина надоела. Он устал играть чужими деньгами, руководить множеством людей, которых нанимал не сам. И для чего? Что взамен? Где радости жизни? Сорос признавал, что он "как-то перегорел". После 12 фантастически удачных лет в бизнесе он понял, что жизнь инвестора просто не удовлетворяет его как личность.
В одной из своих книг Сорос вспоминает: "К 1980 году, когда я уже не мог скрывать свои успехи, меня охватил некий духовный кризис. Я спрашивал себя, ради чего я должен терпеть страдания, если не могу насладиться собственным успехом? Я должен вкушать плоды своего труда, пусть даже придется зарезать курицу, несущую золотые яйца".
Духовный кризис отразился на делах бизнесмена. Он слишком спешил с выводами, и многие инвестиции оказались неудачными. Джордж слишком долго не обновлял портфель активов. Он длительное время получал сведения от высокопоставленных лиц, но теперь, если верить его критикам, стал часто обращаться к некомпетентным людям. В самом деле, он подолгу беседовал с правительственными чиновниками, особенно с председателем совета управляющих федеральной резервной системы Полом Волкером.
Летом 1981 года никто не думал, что фонд Сороса окажется на мели. Но многие искренне опасались за состояние дел фонда. А затем наступил крах рынка федеральных облигаций. Проблемы Сороса на этом рынке обозначились еще в конце 1979 года, когда Пол Волкер решил переломить хребет инфляции. Учетные ставки подскочили с 9 до 21 % годовых, и Сорос резонно решил, что это вредно скажется на экономике. Когда летом оживился рынок федеральных облигаций, бизнесмен начал скупать их. Долгосрочные казначейские обязательства, срок погашения которых наступал в 2011 году, в июне покупали за 109 % от номинальной стоимости. Но к концу лета их цена упала лишь до 93 %.
У Сороса были все возможности свести баланс по операциям с федеральными облигациями с положительным сальдо, хотя он играл на заемные средства. Пока процент по облигациям был выше процента по банковским кредитам, облигации могли приносить прибыль. Сорос занимал под 12 % годовых. Но если облигации приносили 14 %, а иногда даже 15 %, то проценты по краткосрочным кредитам подскочили до 20 % годовых, что привело к появлению негативного сальдо, и прибыли исчезли. За год Джордж Сорос потерял от 3 до 5 % на каждой облигации. По некоторым оценкам, это обошлось его клиентам в 80 миллионов.
1981 год оказался для фонда наихудшим. Акции "Квантума" упали в цене на 22,9 %. В первый (и пока последний) раз фонд завершил год без прибыли. Многие клиенты фонда оказались теми, кого один обозреватель окрестил "летучими искателями успеха из Европы". Они боялись, что Сорос утратил свою былую хватку, и добрая треть инвесторов покинула фонд. Позднее бизнесмен признавал, что не может винить их за это. Уход этих инвесторов урезал средства фонда наполовину – до 193,3 миллионов долларов.
С августа 1985-го Сорос ведет дневник. Помимо сведений о своих инвестициях, он записывал побочные мысли по ходу "эксперимента в реальном времени" в поисках ответа на вопрос, как долго просуществует "имперский круг" Рейгана. Джордж рассматривал дневник как проверку своей способности предвидеть перемены на финансовых рынках и возможность проверки своих теорий на практике. Благодаря дневниковым записям, взгляды Сороса и его инвестиционная стратегия в период между августом 1985 и ноябрем 1986 года тщательно задокументированы. Часть дневника была опубликована в изданной в 1987 году книге "Алхимия финансов".
Первый серьезный экзамен теории Сороса прошли в сентябре 1985 года. 6 сентября Сорос решил играть на повышение иены и марки. Но они продолжали дешеветь. Он начал сомневаться в своей идее "имперского круга". Его закупки обеих валют достигли суммы 700 миллионов долларов, что превысило актив фонда "Квантум". Хотя Сорос понес некоторые убытки, он был уверен, что ход событий подтвердит его правоту, и довел объем операций по иене и марке до 800 миллионов долларов – на 200 миллионов больше, чем общая стоимость активов фонда.
Позже, а именно 22 сентября, сценарий Сороса начал воплощаться в жизнь. Джеймс Бейкер, новый министр финансов США, решил, что курс доллара нужно понизить, поскольку американские производители все настойчивее требовали протекционистских мер. Бейкер и министры финансов других ведущих стран – Франции, Германии, Японии и Великобритании – так называемая "большая пятерка", собрались в Нью-Йорке в отеле "Плаза". Сорос узнал об этой встрече и сразу понял, что именно предпримут министры. Он трудился всю ночь, скупая миллионы иен.
Министры действительно согласовали снижение курса доллара, позже окрещенное как "соглашение Плаза". Предполагалась "справедливая оценка других валют" путем "более тесного сотрудничества". Это означало, что центральные банки будут обязаны девальвировать доллар.
На следующий день стало известно о падении курса доллара к иене с 239 до 222,5 иены, или на 4,3 %. Крупнейшая девальвация за один день в истории финансов! Сорос, к своему немалому удовольствию, заработал за ночь 40 миллионов долларов. В записях от 28 сентября он назвал сговор в "Плазе" "сущей бессмыслицей… прибыли за последнюю неделю оказались равны общим убыткам от операций с валютой за последние четыре года…"
Ночная инвестиция "Квантума" создала вокруг него почти мистический ореол. Стенли Дракенмиллер, работающий с Джорджем Соросом с 1988 года, сообщил, что осенью 1985-го другие торговцы, подражая Соросу, тоже скупали иены накануне "соглашения Плаза". Когда в понедельник утром курс иены на торгах вырос на 800 пунктов, эти торговцы стали снимать пенки, воодушевленные столь быстрыми и крупными прибылями. Однако наш герой оказался предусмотрительней. "Предположим, Сорос проговорится и даст понять другим, что пора прекращать продажу иены. Правительство намекнуло ему, что доллар будет падать и в следующем году. Отчего бы ему не быть свиньей и не скупать иены дальше?"
В течение следующих полутора месяцев центральные банки продолжали понижение курса доллара. К концу октября доллар упал на 13 %, или до 205 иен. К сентябрю 1986 года он упал до 153 иен. Валюты стран "большой пятерки" выросли к доллару на 24–28 %.
Общая сумма ставки Сороса на иену превысила 1,5 миллиарда долларов. Он вложил почти все деньги, используя и огромные займы, в иены и марки. Как оказалось, это был мудрый шаг. Его прибыли за это время составили, по некоторым оценкам, 150 миллионов долларов.
1985 год был для Сороса очень удачным. По сравнению с 1984-м, "Квантум" продемонстрировал ошеломительные темпы роста – 122,2 %! Стоимость его активов выросла с 448,9 миллиона долларов в конце 1984 года до 1003 миллионов долларов в конце 1985-го. Достижения фонда примерно вчетверо превышали рост индекса Доу-Джонса (на 34 %, включая дивиденды). Безупречная репутация Сороса получила отличное подкрепление. Один доллар, вложенный в его фонд в 1969 году, в конце 1985-го стоил уже 164 доллара, за вычетом пошлин и издержек. Сорос с гордостью пояснял журналисту Дэну Дорфману, что тот же доллар, вложенный в акции 500 крупнейших компаний, вырос бы за этот же период лишь до 4,7 доллара.
1985 год увенчался признанием Джорджа Сороса "человеком года номер два" в списке ста наиболее преуспевших торговцев на Уолл-стрит, составленном журналом "Файнэншл уорлд". Если верить журналу, доля нашего героя в прибыли фонда составила 66 миллионов, помимо 17,5 миллиона долларов пошлин и 10-миллионного бонуса от клиентов. Всего же за этот год он заработал 93,5 миллиона долларов.
Невообразимая игра на повышение в середине 1980-х осыпала инвесторов миллиардными прибылями. Больше всех преуспел Джордж Сорос. В 1986-м активы "Квантума" выросли до полутора миллиардов, на 42,1 %, что еще более упрочило славу Сороса. За 1985–1986 годы он заработал невообразимую сумму в 2,5 миллиарда долларов для себя лично и избранной группки иностранных инвесторов.
Индекс Доу-Джонса устойчиво рос, от 776,92 пункта в августе 1982-го до заоблачных 2722,42 в августе 1987 года. Согласно соросовской теории рефлексивности, рынок должен был вырасти еще выше, ибо наивный энтузиазм и горячность инвесторов вознесут биржевые курсы до небес. Однако в глубине души Сорос знал, что рано или поздно, если его теория рефлексивности верна, за подъемом последует спад. Это всего лишь вопрос времени.
Величайшая победа Джорджа Сороса, сразу превратившая его во всемирно известного инвестора, пришла к нему в сентябре 1992 года. Именно тогда он сделал грандиозную ставку в игре против английского фунта стерлингов. При этом он вступил в схватку с двумя могущественнейшими институциями во всем Соединенном Королевстве.
Первой был сам некогда всемогущий фунт. Два века он оставался главной мировой валютой, приравниваемой к золоту, символом английской мощи, с которым мог сравниться лишь королевский флот. Но военные расходы в Первой мировой войне и крах на бирже в 1929 году подорвали могущество фунта. Британия ввела плавающий валютный курс и отказалась от золотого стандарта. Курсовая стоимость фунта постоянно колебалась.
Другим почтенным учреждением был Банк Англии. Много лет он олицетворял процветание и власть и служил истинным оплотом британских финансов. Казалось, ничто не сможет сдвинуть его с прочного места бастиона страны в бушующем рыночном море.
Джордж Сорос проверил обе эти институции на прочность, да так, что никто себе и представить не мог! Задуманное им было беспрецедентно. Он долго готовился к воплощению замысла. Прежде, чем бизнесмен смог приступить к действию, должно было произойти несколько примечательных совпадений. Европейская валютная система, основанная в 1979 году, рассматривалась как первый этап на пути к созданию общеевропейской валюты. Единая денежная единица, как полагали, стабилизировала бы европейскую экономику. Она ослабила бы позиции валютных спекулянтов, постоянно усложнявших жизнь центральным банкам, особенно когда правительства действовали так, словно не входили в валютный союз.
Миллиарды, которыми рискнул Джордж Сорос осенью 1992 года, играя против английского фунта, были всего лишь каплями в бурных волнах потоков капитала, омывавших берега мирового финансового рынка. При современной технике связи и слабом правительственном контроле на рынке каждый день покупали и продавали валют на триллион долларов – втрое больше, чем в 1986 году. Только пенсионные фонды США вложили за рубежом свыше 150 миллиардов долларов из взносов американских рабочих, что в 20 раз больше, чем в 1983 году. Всевозможные финансовые институты, от японских страховых компаний до американских взаимных инвестиционных фондов, рыскали по всему миру в поисках мест для удачных вложений своих капиталов.
"Талант Джорджа в том и заключается, – отмечает Гэри Глэдстейн, ответственный сотрудник инвестиционного фонда Сороса, – что он улавливает тенденцию намного раньше других. Джордж понял, к чему все идет, еще при крушении Берлинской стены. Поскольку он мыслил широко, то рано осознал, что объединение Германии будет стоить намного дороже, чем обещал бюргерам канцлер Коль и все остальные. Понимание им макроэкономических процессов позволило нам заблаговременно подготовиться. Джорджу даже не нужно было смотреть на мониторы – в его голове все это уже давно произошло".
Не один Джордж Сорос повел игру против фунта и центральных банков Европы. Взаимные фонды, транснациональные корпорации и традиционные валютные игроки начали избавляться от более слабых европейских валют. Торговцы валютой вскоре отметили рост объема сделок своих клиентов. Стало ясно, что на центральные банки европейских стран оказывается гигантское давление. Им придется израсходовать фантастические суммы на укрепление национальных валют. Таяли надежды на то, что Банк Англии сумеет хоть на какое-то время защитить фунт. И все же правительство стояло на своем.
Когда рынок взорвался, Джордж Сорос был уже на месте, и притом во всеоружии. Начатая им игра была исключительно сложной. Сложной потому, что развал ЕВС, отныне неизбежный, вызвал новую цепь событий. Во-первых, перестановку сил среди европейских валют. Во-вторых, резкое падение учетных ставок. В-третьих, спад торговли акциями в Европе. Поэтому Сорос решил продавать слабые европейские валюты. Он играл и на учетных ставках, и на рынках акций. Одним махом бизнесмен с сотоварищами продал фунтов стерлингов на 7 миллиардов долларов – и тут же купил немецких марок на шесть миллиардов. Менее активно он скупал французские франки. Одновременно Сорос приобрел акций английских компаний на 500 миллионов долларов, исходя из того, что после девальвации национальной валюты акции растут в цене. Он покупал немецкие и французские облигации и продавал акции. По его мнению, рост марки должен был подорвать курс акций, но повысить курс облигаций, если понизятся учетные ставки. Сорос воспользовался мощным кредитом. Только в этих сделках он рискнул одним миллиардом собственных средств.
И снова не он один не торопился делать окончательные ставки. Торговцы валютой во всем мире играли на понижение курса фунта. Однако ставка Сороса в Нью-Йорке была выше всех. "Имея акций на семь миллиардов, мы довели объем сделок до десяти миллиардов долларов. Это в полтора раза превосходило сумму всех активов фонда", – отметил Сорос. Под активы фонда "Квантум" он занял пять миллиардов фунтов. Потом обменял фунты на марки…
Все указывало на то, что он получит баснословную прибыль, а последние события не оставили у Сороса и тени сомнения в этом. Чуть позже, в своих апартаментах на 5-й авеню, Сорос с немалым удовольствием скромно поужинал. А после ужина спокойно лег спать, хотя только что заключил пари на 10 миллиардов долларов – может быть, крупнейшее в истории финансов. Настолько крепка была его уверенность в удачном исходе. В этот роковой день – "черную среду", как ее назовут позже, – Банк Англии израсходовал сумму, равную 15 миллиардам фунтов (26,9 миллиарда долларов), из 44 миллиардов фунтов (78,8 миллиарда долларов) своих общих валютных резервов, на скупку собственной валюты в тщетных попытках удержать ее курс.
В семь часов утра Джорджа Сороса разбудил телефонный звонок. По своим тайным каналам он узнал, что Англия вот-вот капитулирует: "Джордж, вы только что заработали 958 миллионов долларов!" Позднее Сорос узнал, что заработал еще больше, объединив усилия с правительством Франции в борьбе против спекулянтов, атаковавших французский франк. Всего на событиях "черной среды" он заработал около двух миллиардов долларов: миллиард на фунте стерлингов, а второй на последующей панике вокруг итальянской и шведской валют и на токийском рынке акций. Простой смертный по этому случаю открыл бы бутылочку шампанского. Но не Сорос. "Так уж получается, что в эту игру я играю лучше других и делаю большие ставки", – признался он.
Многие сорвали куш на падении фунта, но их прибыли остались в тени. Пол Тюдор Джонс или Брюс Ковнер из "Кэкстон корпорейшн" были в числе выигравших главный приз: первый заработал 250, второй примерно 300 миллионов долларов. Ведущие американские банки, активно оперирующие иностранной валютой, особенно "Ситикорп", "Дж. П. Морган" и "Кэмикл бэнк", тоже остались довольны. Всего же за третий квартал банки заработали дополнительно 800 миллионов долларов на торговле иностранной валютой.
Грандиозная ставка Сороса стала достоянием гласности, когда лондонская "Дейли мейл", со ссылкой на неизданный еще номер журнала "Форбс", в передовице от 24 октября поместила набранный огромными черными буквами вызывающе дерзкий заголовок: "Я заработал миллиард на крушении фунта". Статью сопровождал снимок улыбающегося Сороса с бокалом вина в руке. Смысл статьи сводился к тому, что "международный финансист, как сообщили вчера вечером, заработал почти миллиард долларов на сентябрьском валютном кризисе".
К чести Джорджа Сороса не он один делал ставки на понижение обменного курса фунта. Один торговец валютой в крупном английском инвестиционном банке отметил, что "Сорос вложил значительную сумму, но для сравнения скажу, что ежедневный оборот на валютных рынках достигает триллиона долларов. Это невообразимая сумма. На этом фоне 10 миллиардов Сороса сравнительно невелики. Да, в согласованной игре против одной валюты они могут оказать большое влияние. Но вовсе не Сорос сокрушил Банк Англии. Это сделала рыночная спекуляция против фунта. Джордж Сорос был просто заметным ее участником".
Благодаря победе над фунтом, 1992 год оказался чрезвычайно удачным для Сороса и фонда "Квантум". Кроме того, Джордж был признан наиболее высокооплачиваемым лицом на Уолл-стрит. Он заработал 650 миллионов долларов – более чем в пять раз больше, чем в 1991-м. Осужденный за мошенничество торговец акциями Майкл Милкен уже не мог претендовать на первенство со своими 550 миллионами, заработанными в 1987 году.
Если верить "Файнэншл уорлд", составившему список богачей Уолл-стрит, Джордж Сорос получил около 400 миллионов долларов от распределенных прибылей фонда; пошлина за управление активами фонда дала оставшиеся 250 миллионов. На пятом месте оказался тридцатидевятилетний "наследник" Сороса, Стенли Дракенмиллер, заработавший в 1992 году 110 миллионов.
В конце года "Квантум" стал крупнейшим офшорным фондом, добившись прироста стоимости активов на 68,6 %, что довело их сумму до 3,7 миллиарда долларов. Некто, вложивший в акции "Квантума" 10 тысяч долларов в момент его основания в 1969 году, а потом реинвестировавший все дивиденды, к концу 1992 года получил бы сумму в 12 982 827 062 доллара.
Отметим, что четверо из шести добившихся наибольших успехов фондов принадлежали Соросу: активы "Квантум имерджинг" выросли на 57 %, и он занял третье место; четвертым был "Квазар интернешнл" с приростом в 56 %; шестым – фонд "Квота", выросший на 37 %. Через четыре офшорных фонда наш герой управлял активами более чем на 6 миллиардов долларов. Как ему это удавалось?
Помимо успеха, во время сентябрьского кризиса ЕВС он заработал много денег на иностранных акциях, особенно на японском рынке в начале года. Солидную прибыль принесли и операции с акциями 500 ведущих компаний США.