Я на цыпочках проворно подбежала к двери и заглянула в глазок. Марго, конечно, с грацией беременной медведицы закосолапила за мной, сопя в маковку и отталкивая меня от двери.
- Ну - что там? Что?.. Дай же и мне посмотреть! Так нечестно! Это, в конце концов, моя дверь!.. Агнесса, подвинься же!..
Пока она толстым пухлым локтем оттирала меня от глазка, на лестницу в сопровождении двух рослых мрачноватых мужчин с лицами грузчиков, одетых на похороны бригадира, вышел маленький, круглый, толстый кавказец совсем не страшной, забавной наружности, с большой бородавкой на носу. Вытирая маленькие крепкие волосатые руки белоснежным платочком, он уже шагнул было к лифту, предусмотрительно вызванному верзилой, но вдруг крутанулся на высоких каблуках и вперил горящий яростный взгляд прямо в меня. Клянусь всеми святыми, я уверена была, что он меня видит! Я отпрянула, вжалась в притолоку и обеими руками оттолкнула эту дуру Маргариту, страждущую заглянуть в глаза собственной погибели. Целую нескончаемую минуту Ладо, припадая к глазку снаружи то левым, то правым глазом, распластавшись по двери и сопя сплющенным горбатым носом, пытался что-то высмотреть в нашем убежище и прислушивался. Я боялась, что он услышит, как у меня колотится сердце. Чутье у этого человека было просто звериное!
Наконец, он устал привставать на цыпочки, недобро усмехнулся, откашлялся и вошел в кабину лифта. Мы, пригибаясь, точно защитники Сталинграда под обстрелом, на цырлах, как две старые крысы из мультфильма, просеменили на кухню к окну и, приподняв кружевную, когда-то белую занавесочку, смотрели, как они уехали на двух больших черных машинах.
Сердце билось так часто, словно вот-вот выпрыгнет и поскачет по полу. Мой веселый красный мяч, ты куда помчался вскачь?.. Ухватившись руками за грудь, глотая воздух открытым ртом, точно рыба на мели, я опустилась на табурет, знаками показывая этому гиппопотамистому недоразумению, что мне нужен стакан воды и таблетка валидола под язык. И сигарета потом, конечно, но сначала - валидол.
Говорить я смогла только после третьей глубокой затяжки.
- Эх, ты! Прошляпила такие деньги! Десять миллионов у твоего соседа вчера стырили! Из-под носа, можно сказать, увели, а ты и не почесалась! Вы с ним, случайно, не родственники? Одинаково бестолковые! Надо же - такие деньги, а?! До самой старости хватило бы! Такую заначку упустили, эх!.. Придется теперь в тюрьму из-за тебя садиться!
- Я не поняла! - возмутилась, наконец, Маргарита. - Почему это все из-за меня?! А что я могла сделать?! Вместо этой смазливой блондиночки себя предложить, что ли? Так он бы на меня не клюнул!
- Меня позвала бы!
- Ой-ой… ты себе льстишь… Старость то уже пришла! Все! Тю-тю! Финита ля комедия! Так что нечего выпендриваться! Ты чего уставилась? Обиделась, что ли? Агнесса! Ганечка! Эй! Выйди из преждевременной комы!
Но я еще некоторое время пялилась в ее голубые слабоумные гляделки, прежде чем с трепетом задала свой вопрос:
- Маргариточка… только не волнуйся, пончик мой подгорелый, персик мой недоразвитый… Ты что - видела эту девушку, да? Видела? Скажи честно мамочке… Говори, дура! Говори быстро! Ну - что ты на меня теперь уставилась?! Ты смерти моей хочешь, что ли-и?.. Говори, а то помру! Ой!.. Ой!.. Сердце колет! Ой, боже ты мой со святыми угодничками! Умру - не дождусь, когда ответит! По ночам к тебе являться буду! Ну говори же, Маргарита Карловна, пожалуйста… а то как дам сейчас дуршлагом по чайнику!
Маргарита, как и положено тормозу, медленно догоняла ситуацию.
- Ты мой чайник не трожь… - вяло пробормотала она, глядя в никуда, в прошлое. - Он новенький, я его с последней пенсии купила. Да! Я ее видела! Он же мне спать не давал, этот подонок! Я половину упаковки димедрола перевела - и все впустую! Музыка гремела… а он, наверное, спал уже… Я завернулась в свой платок… потом покажу тебе, такой теплый, кашемировый, почти что новый, только одна маленькая затяжечка на нем, и в уголке моль чуть-чуть дырку проела… И вышла на балкон, подышать свежим воздухом. Может, думаю, проветрюсь немного - и усну. Какая была луна, Агнеска! Киска, такой луны я еще не видела никогда! Даже когда меня бросал мой первый муж! Вот… о чем это я?.. А, да! А из нашего подъезда выбегает так бодренько такая, знаешь, смазливая барби, намазюканная, длинноногая, в плащике, с чемоданчиком серым и сумочкой. Интеллекта ноль, один основной инстинкт на лице, тощая такая, ухватить даже не за что… Ну, ты представляешь, да? Терпеть таких не могу!
- О вкусах не спорят, - пробурчала я, косясь на свои стройные и достаточно длинные для моего роста ноги. - Ходячий гамбургер ничуть не лучше…
- Это ты на кого намекаешь?! - возмутилась Маргарита.
- Ни на кого… Давай, дальше рассказывай. Ты, значит, стояла тюленем на балконе и спокойно смотрела на то, как у тебя уводят нашу последнюю надежду на достойную старость. Твоя спартанская выдержка достойна всяческого восхищения. Бессребреница ты наша!
- Но я же не знала, что в чемодане такие деньжища! - виновато сказала Марго.
- А должна была догадаться! Интуицию включить! Предвидение! Жизненный опыт!
- Мой жизненный опыт, извини, протекал несколько в более цивилизованных условиях!
- Да, знаю… ты тридцать пять лет рассусоливала о роли спряжений в жизни современного общества. Ладно, чего уж… Даже если бы из этого чемодана деньги сыпались бы на каждом шагу, это тебе не помогло бы…
- Ну, ты меня уж совсем за дуру считаешь! - гордо выпрямилась Маргарита. - Я бы тогда уж не оплошала! Я бы… милицию вызвала! Надо же, такие деньги… десять миллионов!.. Это сколько же пенсий будет? Там семь нулей, да?
Пока Маргарита, достав бумажку и огрызок карандаша, занималась изощренным садомазохизмом, деля в столбик и безнадежно ошибаясь в попытках определения точного значения иррациональной дроби, я лихорадочно, до звона в голове, до ломоты в висках думала. Это был мой шанс! Это был наш общий шанс! Это было реально, и грозило совсем не тюрьмой, а сразу уж… да, впрочем, ничем не грозило. Не следует в самом начале предприятия думать о его печальном конце.
- Не мучайся, жертва калькулятора! Раньше надо было учиться делению в столбик! - сказала я, отобрала у подруги бумажку, скатав шарик и метко бросив его в мусорное ведро под раковиной. - Это будет приблизительно пять тысяч пятьсот пятьдесят пять и пять в периоде пенсий. Их при нынешней нашей бережливости может хватить на четыреста шестьдесят три года. Если принять среднюю продолжительность жизни питерской пенсионерки за двадцать лет…
Марго смотрела на меня недоверчиво, точно Гобсек над сундуками с золотом.
- Чего это только двадцать лет? Маловато будет…
- Зато делить удобно!
- Ты точно сосчитала? - сварливо уточнила она. - Пересчитай еще раз, для верности. А чьих пенсий - твоих или моих?
- Между нами разница в двадцать восемь рублей, - усмехнулась я. - Не стану я пересчитывать. Поверь кандидату физико-математических наук на слово. Маразмом еще не страдаю, как некоторые. Нечего дуться, сейчас тебе представится возможность опровергнуть мои слова. Если хочешь на деле проверить, на сколько тебе хватит твоей доли, быстро вспоминай, куда пошла эта девушка! Что на ней было одето? Какой рост, цвет глаз, волос, марка косметики - словом, все! Ну - что ты притихла? Убеждаешься в собственной неполноценности?!
Маргарита надула толстые щеки, покраснела от непривычного умственного напряжения.
- Издеваешься, да? - с обидой в голосе спросила она. - Духи, косметика… Я же с пятого этажа на нее смотрела… Ты хоть сама помнишь, какая у меня, например, косметика?
- У тебя всегда одно - огуречный лосьон! - махнула я рукой. - Про девушку думай, а не права филологов на женскую стать защищай! Эмансипе мое!
- А зачем тебе это надо?
- Потому что мы будем искать эту девушку! Мы знаем, как она выглядит, а мафия - нет… если ты, конечно, им не расскажешь. И когда мы ее найдем, мы заставим ее с нами поделиться!
- Да-а… - задумчиво протянула Марго. - Вряд ли мы ее найдем… и не захочет она делиться! Надо же, привалило такое счастье…
- Счастье, Марго, это когда ты нашел деньги! А несчастье - это когда тебя нашел тот, кто эти деньги потерял! Если мы ее разыщем, положись на меня - я заставлю ее поделиться! Не захочет же она, в самом деле, познакомиться с твоим соседом и его хозяином с ласковым именем! Думай, бегемот, думай!
Я принялась толкать ее кулаками в пухлый бок. Марго насупилась, по-бабьи подперла щеки ладонями так, что лицо ее пошло складками кожи, точно морда у шарпея. Пользуясь минутой, я уже заварила чай покрепче, под шумок насыпав от души ее хваленой заварки, и теперь курила, а хозяйка маленькой кухни все еще пыжилась, ерзала ногами в тапках под столом и тяжко вздыхала.
- Хоть убей - ничего не помню! - созналась она наконец, бессильно повесив полные плечи под халатом. - Я и видела ее всего минуту! Она машину тормознула, села - и адью! Даже ручкой не махнула, зараза! Увезла наши деньги и спасибо не сказала!
- Маргарита! - вскричала я, обнимая ее. - Ты на самом деле такая… чудная, или притворяешься?! Что за машина?! Какая марка?! Номер запомнила?!
- Да я не разбираюсь в них! - отмахнулась в расстроенных чувствах Марго. - Машина и машина… синяя такая… На ней наш сосед ездит… таксистом ночным работает. Я ее хорошо знаю. Он, видно, домой уже возвращался, только во двор завернул - а она его и подцепила. Села - и адью!
Я присела на табуреточку, унимая дрожь в пальцах.
- Он сейчас дома, твой таксист?
Подруга подняла взгляд на часы с кукушкой на стене.
- Дома должен быть, если еще не уехал. Он днем спит, а по ночам работает. Я же тебе говорю, ты разве меня не слушаешь?! Какая ты, Агнешка, рассеянная!
- Ты прости меня! - сказала я, поднимаясь и целуя ее в мягкую теплую щеку. - Я подарю тебе новый телевизор, плоский, во всю стену! Ты сможешь повесить его на потолок и смотреть сериалы, лежа на спине, кверху пузом!
- Иди ты! - отмахнулась Маргарита, довольная, что помогла мне и справилась с заданием. - А разве такие телевизоры бывают? Ты меня опять разыгрываешь!
5
Мы отправились к соседу-таксисту, но по пути старую квашню разобрал страх. Просто паника на нее накатила. Началось все с того, что на выходе из подъезда дорогу нам проворно перебежала черная кошка. Маргарита подпрыгнула и схватилась за сердце.
- Вот, опять! Проклятая зверюга! Она всегда меня караулит, и перебегает мне дорогу, чтобы накликать несчастье! Точно тебе говорю! В прошлый раз я пошла в магазин, а она так же вот сидела и поджидала. И только я из подъезда ногой, как она шнырь - и перебежала на ту сторону. И села там же, где и сейчас, и принялась ухмыляться! Вон, смотри, смеется, бесовская морда! Кыш! Вот я тебе!..
Кошка грациозно сидела чуть поодаль, жмурила зеленые глаза и, действительно, будто подсмеивалась над нашими тревогами.
- Не беспокойся, - решительно сказала я. - Я заговор знаю от черного кота. Сейчас пошепчу - и порядок. А что случилось в тот раз, когда ты в магазин пошла?
- Что-что… - сердито отозвалась Маргарита. - Несчастье, конечно! Молоко оказалось прокисшим, вот что!
Едва преодолели мы заклятье черной кошки и ступили на тротуар, как Маргарита принялась вертеться, норовя посмотреть на окна своего недружелюбного соседа.
- Агнесса, я спиной, просто спинным мозгом чувствую, что он за нами наблюдает! И уже наверняка позвонил своим дружкам, чтобы нас пристукнули! Они проследят, куда мы идем, а потом кокнут нас, и все! Тебе хорошо, ты домой пойдешь, а я останусь тут, у него под боком, одна-одинешенька! Ох, и втравила ты меня в историю!
- Ну, хочешь, я у тебя переночую? Или, хочешь, ко мне пошли? - пыталась успокоить я ее.
- А на кого я квартиру оставлю? Вдруг жулики залезут?! Не надо мне этого удовольствия! И денег этих не хочу, и тревог таких тоже не хочу на старости лет! Ты, если хочешь, Зинаиду себе возьми в пособницы, она пройда еще та! А меня уволь! Я вот тебе издали покажу, где этот сосед живет, а дальше я тебе не помощница. Дальше ты уже сама как-нибудь. А я потихонечку поковыляю и спать лягу, а то и голова у меня разболелась, и ноги ломит, и на душе что-то неспокойно… Ты уж меня прости, ладно?
Она так разохалась, раскудахталась, что мне стало ее искренне жаль. Увидав темно-синий "фольксваген" у бровки тротуара и пожилого мужчину в черной куртке возле него, я поблагодарила подружку, взяла с нее страшную клятву никому ничего не рассказывать и с миром отпустила восвояси.
Мужчина, неторопливо хлопочущий у машины, был седоволосый, основательный, видный. У таких обычно всегда есть о чем задуматься, но часто нечем. Заметив, что именно к нему направляется дама, он специально отошел за машину, так, чтобы мне пришлось добираться до него, перешагивая через широкую грязную лужу. Ничего, потерпим для дела. Мы люди не гордые.
- Добрый вечер! - используя свою самую привлекательную улыбку, обратилась я к его широкой спине и, простите, к не менее широкой заднице. - Извините, пожалуйста, можно вас на минутку! Мужчина, я к вам обращаюсь!
Я металась по краю грязной лужи, выбирая место поуже и готовясь к прыжку, а этот крейсер не спеша разворачивал свою корму, чтобы взглянуть на меня главным калибром.
- Вы же видите - я занят… - процедил он сквозь зубы, достал из багажника грязную ветошку и принялся для вида елозить ею по полированной крыше своего экипажа.
Типичный дундук, согласитесь со мной! Каждая настоящая женщина меня поймет. У меня тут дело на десять миллионов - а этому придатку рулевого колеса некогда! Но я решила держать себя в руках. В конце концов, если ты споришь с идиотом, вполне вероятно, что он делает то же самое!
Я отступила на шаг, набралась решимости, вдохнула побольше воздуха для легкости, зажмурила глаза - и прыгнула! И не упала, между прочим! Немножко оступилась правой ногой, попав в грязь, так что пришлось ухватиться за багажник его машины. Как он завопил! Можно было подумать, что я собираюсь надругаться над прахом его матери!
- Вы что делаете! С ума сошла… дура!
- Ничего не случится с вашей повозкой, - легкомысленным тоном заметила я, щелчком сбивая случайный комочек грязи, налипший на полу плаща. - Она ведь железная!
- Я не об этом! - ворчливым голосом ответил он, обтирая тряпкой грязь со штанины. - Вы же меня обрызгали… идиотка…
Его счастье, что он не сказал "старая идиотка". Тогда бы я ему показала! А все прочие варианты меня устраивают. Настоящая женщина позволяет мужчинам говорить все, что им вздумается, но делает с ними то, что вздумается ей.
- Вы, я вижу, опытный водитель? - спросила я, указывай на большую букву "Ш" в треугольнике за стеклом.
- Тридцать восемь лет за рулем! - приосанился он. - Ни одной аварии!
- Что вы говорите! Вот это да-а!..
Впервые я поняла, в чем состоит высокое искусство управлять мужчиной, намного раньше, чем освоила примитивное ремесло управления автомобилем. Это случилось в первом классе средней школы, когда мальчики дрались за право донести до дома мой портфель. Мне тоже можно нацепить на лоб наклейку "Мастер первого класса по разведению индюков". Полвека уже прошло - и с тех пор они ни капли не изменились! Такие же напыщенные индюки… А я теперь уже глазками не стреляю, как прежде. Стесняюсь. Зря, наверное…
- Всегда мечтала узнать, что значит эта "Ш", - продолжила я беседу в избранном направлении. - Шпециалист?
- Вы что - неграмотная? - обиделся он, и отворотился от меня, бурча что-то под нос.
Бурчи, бурчи, милый. Никуда ты не денешься с веревки собственного мужского самолюбия. Будешь ты у меня ходить на коротком поводу, как бычок за пастушкой. Только вот скотиной я не интересуюсь, к сожалению…
- Ах, простите! Это, очевидно, "шофер" с большой буквы! Какая я недогадливая!.. Но мы, женщины, недостаточную глубину мысли умеем восполнить… другими глубинами.
И тотчас глазки его сделались маслянистыми, как у кота при виде баночки сметаны, он заулыбался и даже тряпку свою вонючую отложил.
- Ничего страшного… мне самому заумные не по душе. Теща у меня уж как начнет рассуждать, как начнет - ну прямо премьер-министр! А ведь коленвал от карбюратора не отличит! И жена в нее тоже… ха-ха-ха!..
Мы посмеялись в унисон, и я, посчитав, что прелюдии проведено достаточно, перешла к основному действу по извлечению информации из этого скудоумного хранилища. Тут меня подстерегало некоторое затруднение. Хранилище оказалось не столь простым, а с секретом. Я недооценила в нем житейский опыт ночного таксиста, чего только не перевидавшего за свой век на улицах славного города Питера… При первых же вопросах о девушке с чемоданчиком он набычился, замкнулся и спросил:
- А вам это зачем? Из милиции, что ли?
- Нет, что вы! Разве я похожа на милиционера? Это моя племянница… мы поссорились, и она ушла из дома! Представляете? Такая распущенная нынче молодежь!..
Он как-то странно посмотрел на меня.
- О клиентах справок не даю. Мне чужие проблемы ни к чему. Мое дело маленькое - посадил пассажира, отвез, деньги взял, пассажира высадил. Приходите с милицией, если ищете свою племянницу, тогда все и расскажу.
- Стойте! - воскликнула я. - Погодите! Не хотите говорить - не надо! Просто отвезите меня туда же, куда и ее. Как обычного пассажира! Я вам заплачу… сколько скажете.
Это я, конечно, блефовала. У меня на все про все до пенсии оставалось триста двадцать три рубля без мелочи. Он еще раз бросил на меня подозрительный взгляд, как-то недобро усмехнулся и кивнул:
- Ну что же… садитесь.
Мы поехали. Настроение мое из боевого сделалось грустным. Да, проходит мое время, проходит… Раньше такой вот водила за счастье посчитал бы подвезти, о деньгах бы и не заикнулся! А может, люди стали черствее, прагматичнее? Когда стареешь и слабеешь, кажется, что все вокруг становятся жестокосердыми. Я мусолила в кошельке свои мятые стольники, отчаянно рылась в сумочке за подкладкой в поисках завалившейся шалой купюры и краем глаза посматривала в окна - мне хорошо известен этот район.
Неожиданно меня посетила очень неприятная мысль. Что, если водитель этот - не такой уж дундук? Что, если девушка проговорилась ему о деньгах… ну, например, когда расплачиваться стала? Может, она ему целую пачку из чемодана сунула! Мало ли что сотворишь, когда такая куча денег на голову свалится! Может, он ее этими вот руками и… Не с новым ли хозяином чемоданчика я еду? И не везет ли он меня к месту моего скорого безвременного упокоения?! Ой, дура я, дура!..
Что, если порыться в сумочке в поисках средств защиты собственной персоны? Мне удалось обнаружить алюминиевую расческу с длинной острой ручкой. Зажав ее в кулаке на манер стилета, я вежливо обратилась к таксисту, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал:
- Скажите, пожалуйста, нам далеко еще ехать? Это я так просто… к тому, чтобы денег хватило расплатиться…
- Сто рублей с вас, - нелюбезно отозвался он, не оборачиваясь. - Приехали уже.
Смущенная, испуганная и счастливая, что так легко отделалась, я птичкой выпорхнула из машины, продолжая сжимать расческу в кулаке. "Фольксваген" развернулся и укатил, а седоволосый дундук напоследок молча ткнул пальцем в сияющую рекламу напротив - казино со стриптизом.
- Спасибо! Спасибо вам! - обрадованно закричала я и помахала ему рукой с расческой, но он даже не оглянулся. Невоспитанный какой-то… шоферюга!