- Меня хотели Виталием назвать. Приехали от матери из роддома, дед Матвей спрашивает: "Кто народился, малец или девка?" Отец говорит: "Сын, Виталий". Дед уже тогда туговато слышал, ладонь к уху приложил: "Кого видали?" Отец кричит: "Виталий! Имя такое новорожденному дадим!" Дед кулаком по столу: "Видалий! Видалий!.. Придумали чужеземную кличку, язык сломаешь. По-русски, Антоном, мальца нарекем!" Сказал, как отрубил. Перечить деду Матвею и сейчас в нашей семье не принято.
Полюбовавшись с пригорка селом, Антон со Славой спустились к проулку и по нему вышли прямо к дому Бирюковых. Антон подошел к дремлющему деду и, наклонившись к его уху, громко сказал:
- Здравствуй, дед Матвей!
Дед Матвей не вздрогнул от неожиданности, не шелохнулся. Медленно открыв глаза, он неторопливо поднял склоненную в дреме голову, провел костистой рукой по сивому лоскуту бороды и только после этого ответил:
- Здоров, едри-е-корень, коли не шутишь. Никак в гости явился?
Антон показал на Славу Голубева.
- С другом вот, на выходной порыбачить приехали.
Дед Матвей понимающе кивнул, сдвинулся к краю скамейки, освобождая место.
- Одолели ныне рыбаки Березовку. Каждый выходной прут к озеру и на легковушках, и на мотоциклах.
- Ну, и ловят?…
- Бывает. Серега наш на прошлой неделе с Димкой Терехиным на жерлицу щуку заловили чуть ни с метру длиной.
- Как Сережка? - поинтересовался Антон.
- А чего ему?… Шибко не фулиганит, а когда и отмочит чо, так он же малец, не девка. В тебя весь удался, следственную работу в школе ведет. Старых героев, вишь, отыскивать решил. Меня первого сыскал, фотографа домой приводил, сняли на карточку при ордене и всех Егориях. Говорит, при школе та карточка висеть будет… - дед Матвей кашлянул, поцарапал бороду и вернулся к разговору о рыбалке: - Коли удачливей зорьку провести желаете, пораньше место на берегу хватайте. Вот-вот напрутся сюда городские рыболовы, - махнул рукой в сторону дома деда Ивана Глухова, около которого стоял голубой "Запорожец". - Вон первый казак уже прикатил.
- Кто это к Глуховым приехал? - спросил Антон.
- Племяш каждый выходной тут ошивается, - дед Матвей повернулся к "Сельмагу". - Да вон, кажись, он чего-то с Иваном на телегу грузит.
Возле магазина уже знакомый Антону и Славе Голубеву путевой мастер с рыжебородым рослым стариком устанавливали на подводу новенький холодильник. Тут же крутился Торчков и невпопад давал советы.
Видимо, заметив у дома Бирюковых гостей, Торчков, по-утиному покачиваясь с боку на бок, направился к ним. Радостно улыбаясь, еще издали заговорил:
- Надыть такому совпадению случиться! Утром в районном центре встречались, а теперича уже в Березовке видимся. Никак сродственников пожаловал проведать, Антон Игнатьич?
- Дербалызнул уже? - не дав Антону ответить, строго спросил Торчкова дед Матвей.
Торчков испуганно закрутил головой.
- Что ты! Что ты, Матвей Василич! Не бери зазря на свою душу грех. С сегодняшнего дня, акромя газировки, никакой бутылочной жидкости не принимаю. Хватит! Покуражился и будя!..
- Поди, от моциклетных денег ни шиша не осталось, ась?
Сморщившись, Торчков щелкнул вставной челюстью, словно хотел проверить, на месте ли она, и небрежно отмахнулся:
- А куды мне деньги?… Гроб имя обклеивать, кады подохну? - он примостился на краешек скамейки и, заискивающе заглядывая Антону в глаза, заговорил: - Деньги, Игнатьич, по моему разумению - одно зло. Кады они есть, и печенку червяк точит, и в голове будто бы трактор "Беларусь" гудит. Другое дело, кады денег нет. Вот щас зашел в "Сельмаг" к Броньке Паутовой, дернул бутылочку газировки за двадцать копеек: в голове - свежесть, и печенка не взбрыкивает. У меня, Игнатьич, натура не та, как у некоторых. Возьми того же Ивана Глухова. В прошлом годе племяшу своему автомашину купил, - Торчков показал заскорузлым пальцем на "Запорожец". - Щас вот только холодильник в подарок опять же ему подбросил. А у самого Глухова в доме?… Чего только нет! Даже зеркальный шихванер имеется. А чего ему в том шихванере держать?… Это ж кулацкие замашки, Игнатьич, - покупать барахло, без которого в хозяйстве очень даже просто обойтись можно.
- Ты, Кумбрык, на Ивана Скорпионыча бочку не кати! - уловив нить разговора, строго оборвал Торчкова дед Матвей. - Скорпионыч - мужик хозяйственный.
- Я, Матвей Василич, не качу, - вильнул в сторону Торчков. - Я к тому рассказ вел, что надо б на полном сурьезе поставить вопрос ребром: откуда заимелись у Скорпионыча деньги, чтобы племяшу автомашину дарить? У меня тоже есть племяш. А могу я ему вот так вот, за эдорово живешь, хотя б лисапед подбросить?… Дудки!
Дед Матвей сердито обронил:
- Пропивать меньше надо. - И, не дав Торчкову открыть рта, продолжил: - Ты, Кумбрык, всех мало-мальски зажиточных людей готов кулаками обозвать. Гайдамачихе и той проходу не даешь.
- А чего это я старой ведьме должен проход давать, если она моему самому породистому гусаку лопатой голову, как маковку, оттяпала, а на корову такой глаз напустила, что та и хвост откинула?! - взвился Торчков.
- Чего?!. Ты ж свою корову гнилой картошкой обкормил.
- Кады я обкармливал? Ктой-то такое оскорбляющее сообщение на меня сделал?
- Ветеринар колхозный на ферме сказывал, чтоб другие до такой глупости не докатились.
- Шибко он понимает, твой ветеринар… - Торчков обиженно замолчал, пощелкал челюстью, словно злящийся филин, и, взглянув на Антона, проговорил, будто извиняясь: - Засиделся, Игнатьич, я с вами. Пойду по хозяйству управляться. Хоть коровы щас у меня и нет, так опять же двух боровков держу. А им тоже есть-пить надо подать.
- Вот мастак сочинять! - глядя ему вслед, громко проговорил дед Матвей. - С малолетства, едри-е-корень, такой удался. Хлебом не корми, только дай об людях дурное побалабонить.
- Правда, что он мотоцикл выиграл? - спросил Антон.
- У Кумбрыка узнать правду трудней, чем у змеи ноги найти. Говорят деревенские, будто видели у него выигрышный билет, да и деньжонки последнее время, кажись, густо у него завелись, из "Сельмага" почти не вылазил, - дед Матвей, кряхтя, стал подниматься со скамейки. - Ну, ладно, гости… Соловья баснями не кормят. Пошли в избу, надо матери доложиться, чтобы ужин готовила.
А на крыльце уже появилась Полина Владимировна, обрадованно всплеснула руками:
- Антошка, сынок! Давно появился? Проголодались, поди, в дороге? А я слышу, дед Матвей с Кумбрыком разговоры ведет. И невдомек мне, что сын в гости заявился…
5. Березовские следопыты
Дед Матвей оказался прав, когда говорил, что скоро в Березовку нагрянут городские рыболовы. Пока Антон с Голубевым сидели за столом, по селу мелькнуло около десятка мотоциклистов и промчалось несколько легковых автомашин. Все они скатились к берегу Потеряева озера. Медленно развернувшись от дома Глухова, туда же укатил голубенький "Запорожец". Едва только он проехал мимо окон Бирюковых, в избу влетел Сергей. Следом за ним появился Димка Терехин. Поздоровался, швыркнул облупившимся от загара вздернутым носом и прислонился к дверному косяку.
- Ты почему так долго не приезжал? - напустился было на Антона Сергей, но, узнав, что Антон и Слава торопятся на рыбалку, быстро притащил из кладовки кучу рыболовецких снастей и стал выбирать лучшие из них.
- Где это ты таким богатством разжился? - спросил Антон.
- На макулатуру выменял. А вот эти, - Сергей показал две самые лучшие жерлицы, - и еще мировецкую книжку, "Судьбу барабанщика", заготовитель нам с Димкой дал за серебряный рубль царский, который мы в щуке нашли.
- Ого! - с самым серьезным видом воскликнул Голубев. - У вас, оказывается, даже с серебряными рублями рыба ловится. А с золотым червонцем мы сегодня не поймаем?
Сергей смущенно пожал плечами:
- Не знаю. Дед Матвей говорит, что нам с Димкой подфартило. А рубль, правда, серебряный был - заготовитель даже на зуб пробовал. Буквы на нем такие старинные, с твердым знаком в конце некоторых слов и год выпуска - тысяча восемьсот восемьдесят первый. Наверное, кто-то бросил его в озеро, а щука вместо рыбешки - хап!.. И проглотила.
Наскоро закончив ужин, Антон и Голубев переоделись и в сопровождении Сергея с Димкой отправились к озеру. На песчаном скосе, у причальных столбов, голубел "Запорожец". Возле него племянник Глухова разматывал жерличную бечеву, а сам дед Иван Глухов, кивая своей рыжей кержацкой бородой, накачивал автомобильным насосом надувную лодку. Антон издали поздоровался со стариком. Тот сдержанно, но учтиво склонил в ответ голову и, что-то сказав племяннику, устало положил насос.
- Опять Скорпионыч к острову собирается, - заговорщицким тоном сказал Сергей Димке.
- Это отчество у Глухова такое? - спросил Голубев.
- Отчество его Серапионович, выговаривается с трудом. А в Березовке трудных слов не любят, вот и получилось "Скорпионыч", - объяснил Антон и посмотрел на Сергея. - Почему "опять"? Он что, дед Иван, часто туда плавает?
- Я ж тебе писал. Почему сразу не приехал? - вместо ответа обидчиво спросил Сергей.
- Не могу же я, как по щучьему велению, по твоему зову приезжать. У меня, брат, работа.
- Будто я отдыхать приглашал. Знаешь, зачем тебя звал? Бабка Гайдамачиха со Скорпионычем уголовщиной занимаются… - Сергей многозначительно посмотрел на брата и торопливо стал рассказывать, как они с Димкой видели старуху рано утром на берегу озера.
- Почему решили, что именно дед Иван Глухов был с Гайдамачихой? - спросил Антон, когда Сергей замолчал. - Вы ведь его в лицо не видели.
- Потому что больше таких мужиков в Березовке нет. А потом… племянник Скорпионыча часто к острову плавает. Вон и сегодня лодку накачивает. Понял?
Антон помолчал.
- Понять-то понял, но, насколько мне известно, у острова водятся щуки побольше той, что вы с Димкой поймали. Вот и плавают туда, чтобы щук добывать.
- А ведь это правда, Серы! - подхватил Димка. - Помнишь, летом тот кудрявый, что с аквалангом и подводным ружьем на зеленых "Жигулях" приезжал, какую щучину оттуда привез?! Метра полтора, наверное, длиной…
- Кудрявый с аквалангом каждый раз туда днем плавал, а Гайдамачиха со Скорпионычем ночью. Что им, дня не хватает? - недовольно перебил Димку Сергей.
Разговаривая, все четверо подошли к склонившейся над озером березе, от которой тянулась цепь к лодке. Антон с Голубевым стали разматывать лески с удилищ, а Сергей с Димкой готовить жерлицы. Молча забросили удочки. Озеро рябило от ветерка, и клев, по определению Славы Голубева, был не так уж, чтобы очень, но и не очень. Окунь шел средний. Когда наловили десятка полтора рыбин, Антон отправил мальчишек в село за котелком и приправой к ухе, а сам принялся разводить костер. Голубев, принеся огромную охапку сушняка, сел рядом на траву и, разглядывая пойманную рыбу, вдруг расхохотался.
- Торчкова вспомнил. Ну и земляк у тебя, - проговорил он на вопросительный взгляд Антона и посерьезнел. - Обратил внимание, что на этот раз Торчков даже не заикнулся о деньгах?
Антон подбросил в костер хворосту. Дождавшись, когда огонь весело заплясал над ним, задумчиво заговорил:
- А вообще-то, мотоцикл Торчков, наверное, правда выиграл, коль деревенские у него билет видели. Только, почему в сберкассе выплатили за "Урал" с коляской всего тысячу рублей? Похоже, спекуляцией попахивает. Надо будет нашим обэхээсникам подсказать, чтобы заинтересовались сберкассой. Спекуляция по их части, а нам и без того работы хватит.
- В понедельник зайду к ребятам, - сказал Голубев и принялся чистить рыбу.
Побрякивая котелком и ложками, прибежали запыхавшиеся мальчишки. Сергей зачерпнул из озера воды и, вешая котелок над костром на перекладину, доложил:
- Скорпионыч с племянником меньше нашего наловили. Сегодня к острову не плавали. Говорят, ниппель лопнул, не могли лодку накачать. Вот брешут, черти!..
- Почему же брешут? - строго спросил Антон.
- Потому что раньше у них ничего не лопалось, а сегодня увидели работников уголовного розыска и сразу ниппель лопнул.
- Логично, юный следопыт, - усмехнулся Антон, а про себя подумал, как иногда можно объективно истолковать случайные факты.
Огонь костра весело лизал черные от копоти стенки котелка. Темное небо как будто подмигивало звездами. С озера легонько тянуло свежестью, шелестел широкими листьями камыш.
Уха припахивала дымком, зеленым луком и укропом. Переговариваясь, ели прямо из котелка. Когда котелок опустел и все сытно замолчали, Сергей облизал свою ложку и вдруг спросил Антона:
- Ну, так что будем с Гайдамачихой и Скорпионычем делать?
Антон незаметно подмигнул Голубеву.
- Осторожно следите за ними. Как улики подберутся, арестуем.
- Какие улики?
- Что они нарушают советское законодательство. Сергей присвистнул;
- Нашел дураков. Они могут и не нарушать закона.
- Тогда за что же их арестовывать?
- За то, что по ночам на остров плавают. Гайдамачиха наверняка там награбленное золото спрятала. Мы, когда историю Березовки для школьного музея писали, расспрашивали стариков. Знаешь, что о прошлом Гайдамаковых говорят?… Ой-е-е-ей!
- Торчков говорит?
- Хотя бы… - Сергей насупился. - Давайте завтра на остров сплаваем и узнаем, что там Скорпионыч делал.
- Пока мы плаваем, - Антон опять подмигнул Голубеву, - уголовные старики убегут из Березовки.
- Вот я и говорю, что их надо арестовать! - горячо заторопился Сергей и, вытащив из кармана аккуратно сложенную бумажку, сунул ее Антону. - Во, полюбуйся! Гайдамачиха уже навострила из Березовки лыжи.
Антон развернул тетрадный листок и при свете костра прочитал:
"ПО СЛУЧАЮ ОТЪЕЗДА ПРОДАЮТЦА КУСТЫ СМОРОДИНЫ ОВОЩНЫЕ ГРЯДКИ БОЧКА СПОДКАПУСТЫ И ПРОТЧАЯ МЕБЕЛЬ ГАИДАМАКОВА."
Прочитав, посмотрел на Сергея, спросил:
- Что это? Объявление?
- Вчера бабка Гайдамачиха на дверь сельмага повесила, а мы с Димкой сняли, чтобы покупателей отбить.
- Знаешь, как ваш с Димкой поступок называется?
- Как?
- Хулиганство, - Антон вернул Сергею листок и приказным тоном сказал: - Завтра же утром повесьте туда, откуда сняли.
Сергей растерянно замигал, а настороженно слушающий Димка даже втянул голову в плечи, будто его неожиданно ударили по спине.
- Не горюйте, следопыты, - посочувствовал мальчишкам Слава Голубев. - Сыщики-профессионалы и те ошибаются.
- Чем объявления срывать да россказни Торчкова о бабке Гайдамачихе слушать, узнали бы, например, почему озеро Потеряевым называется, - посоветовал Антон.
Обидевшийся Сергей насупленно смотрел в затухающий костер, но Димка не сдержался:
- Мы это уже знаем. В озере купеческие обозы зимой терялись.
- Как? - заинтересовался Голубев.
- Очень просто. Бывало, выедут подводы из Березовки, а в Ярское, что напротив, не приедут. И никто их найти не мог, как под лед проваливались.
Голубев повернулся к Антону:
- Правда?
- Старики говорят… - Антон посмотрел на мальчишек. - А вот следопытам и разобраться бы, правду деды рассказывают или басни сочиняют.
- Это мы разберемся, - торопливо заявил Димка и швыркнул носам.
Звездное с вечера небо затянулось плотными облаками, потемнело. На берегу озера светились огни рыбацких костров…
- Ну, а о старушке Гайдамаковой что вам известно? - снова поинтересовался у мальчишек Голубев.
- Уголовная бабка, - буркнул Сергей.
- О ней разное говорят, - уточнил Димка. - Одни уверяют, что в революцию она за Советскую власть была, а другие - будто бы с колчаковцами заодно.
- Ее же колчаковцы чуть не расстреляли, - сказал Антон.
- Это знаешь за что?… - задиристо спросил Сергей и тут же ответил: - Гайдамачиха, наверное, не хотела им бриллианты отдать.
- Какие бриллианты?
- Которые ее муж прикарманил, ограбив в семнадцатом году богатого томского купца Кухтерина.
- В семнадцатом году муж Гайдамаковой уже умер, - снова сказал Антон. - Могила его на березовском кладбище, рядом с партизанским памятником. Отлично помню гранитную плиту и надпись: "Дворянин Петр Григорьевич Гайдамаков. 1867–1917". Пацанами мы часто на этой плите топтались, когда носили цветы к памятнику.
Мальчишки оживились. Сергей вскочил на ноги и горячо заговорил:
- Правильно! Гайдамаков умер осенью семнадцатого года, а две кухтеринские подводы с фарфоровой посудой и бриллиантами исчезли в Потеряевом озере до его смерти, в феврале. Тут, знаешь, какое уголовное дело было? Все лето в Березовке полицейские сыщики из Томска рыскали. Говорят, даже отыскали у Гайдамаковых дорогую вазу из пропавшего обоза. Вот тогда Гайдамаков с перепугу и умер.
- Почему же полицейские не арестовали Гайдамачиху? - подзадорил брата Антон.
- Ее арестовывали.
- И судили?
- Нет… Быстро выпустили. У нее ребенок грудной был, да и молодая она тогда совсем была, лет на тридцать младше своего мужа. Во!..
- Если бы Гайдамачиха была виновата, купец не пожалел бы ни ее грудного ребенка, ни молодости.
- Конечно. Так ведь вскоре революция произошла. Купец, говорят, в Шанхай умотался. А с колчаковцами остался его родственник, который работал полицейским сыщиком и следствие о пропавших бриллиантах вел. Вот он-то чуть и не укокошил Гайдамачиху…
- А потом украл у нее ребенка и скрылся, - быстро добавил Димка.
- Какого ребенка? - спросил Антон. - Насколько я знаю, у Гайдамачихи был единственный сын. Он уходил на Отечественную войну вместе с нашим отцом и погиб на фронте. По-моему, она за него и пенсию получает.
- Наверное, у нее еще был ребенок… - неуверенно проговорил Сергей. - Вообще-то мы с этой историей капитально разбирались. Всю зиму прошлую даже переписывались со следопытами из одной томской школы. Просили их договориться с уголовным розыском, чтобы помогли найти старый полицейский архив. Галина Васильевна нам подсказала.
- Ну, и что нашли томские следопыты?
Сергей вздохнул:
- Архив полицейский нашли, да никаких документов о кухтеринских бриллиантах в нем нет.
- Выходит, история с бриллиантами всего-навсего детективная легенда.
- А фарфоровая посуда?… - почти враз спросили мальчишки, и Сергей тут же добавил:
- Осколки фарфоровой посуды озеро в непогоду до сих пор на песок выбрасывает.
- В Потеряевом озере чего только нет… - Антон зевнул. - Пошли, братцы, спать. Утром придется рано на зорьку подниматься.
Тихо, спокойно спала Березовка. Лишь в доме Бирюковых светилось окно. Полина Владимировна, подремывая за столом, ждала запоздавших рыболовов.
- Ужинать будете? - спросила она, едва компания заявилась в избу.
- Мы уху варили, - похвастал Сергей. - Всю рыбу, что поймали, съели, - хлопнул себя по животу. - От пуза нарубались!
Полина Владимировна строго посмотрела на него.
- Ты-то, пострел, с голоду не умрешь, а гости…
- Спасибо, мам. Правда, как Сергей сказал, от пуза наелись, - не дал ей договорить Антон.
- В таком разе ложитесь спать, в горнице постелила, - чуть помолчала и обратилась к Антону: - Галя Терехина приходила, больше часу тебя ждала.
- Зачем я ей понадобился?