А у "Белого дома" площадь и стоянка любо-дорого посмотреть, словно языком вылизаны. Такое впечатление, что на этом пятачке сконцентрировались все городские дворники вместе с приданной им техникой. А голубые елочки по периметру эстетически дополняют эту ласкающую взор картину. Ну не знаю, как там у них в Голландии, может, и почище, а для нашей Тьмутаракани уж куда благолепнее.
- Пойди-ка, посмотри, на месте она или уже слиняла. Вдруг шеф ее сегодня пораньше отпустил, - распорядилась я, припарковавшись у самой пушистой елочки.
Жанка послушно выбралась из машины и заковыляла к "Белому дому". Вернулась быстро, минут через пять, и доложила:
- Там она, там. Сидит в приемной и трепется по телефону.
- Хорошо, подождем, - кивнула я. - Надеюсь, она там не до глубокой ночи застрянет. Вот только где ты будешь ее обрабатывать? На улице холодно. В машине тоже не выйдет, поскольку я участвую в этом мероприятии только в качестве наблюдателя. По крайней мере до поры до времени.
- Можно в кафешку зайти. - Жанка показала на скромно притулившуюся за елками стекляшку. - Приличное заведение. Никакой выпивки, только кофе и пирожные. Кстати, эклеры там - пальчики оближешь.
Кто бы сомневался! Уж по части эклеров и прочих кондитерских вывертов Жанке просто нет равных. Она поглощает их буквально в промышленных объемах, что в конечном итоге и сказывается на ее экстерьере.
- О! О! - Жанка так запрыгала на сиденье, что чуть не перевернула машину. - Он! Вице!
Я прильнула к лобовому стеклу и увидела лысоватого типа среднего роста и среднего же телосложения, без шапки и в распахнутой куртке. Тип этот с самым целеустремленным видом усаживался в бежевую "Ауди". Личность его мне сразу показалась знакомой, и в этом не было ничего удивительного. Как-никак по долгу службы мне приходилось бывать на всяческих помпезных мероприятиях, вроде дня города или закладки камня на месте будущего биосортира на пятьдесят посадочных мест, а там такого сброда пруд пруди. Начальство любит быть на виду.
- Ну, значит, скоро и наша козочка копытцами зацокает. Вслед за шефом, - обронила Жанка.
"Козочка" действительно возникла на горизонте сразу после того, как "Ауди" с Вице на заднем сиденье бодро рванула с места. Я тут же узнала неказистую фигурку секретарши, поскольку имела хорошую возможность рассмотреть ее, пока она лаялась в "Мимозе" с продавщицей.
- Вижу объект! - информировала я Жанку.
- На зрение не жалуюсь, - сквозь зубы процедила она в ответ и, по-старушечьи покряхтывая, выбралась из машины.
Последовавшие вслед за этим драматические события показали, что у Жанки и впрямь было гораздо больше оснований жаловаться на голову, чем на зрение. Уверена, вы присоединились бы к моему мнению, имея возможность наблюдать следующую сцену.
Сначала Жанка бесцеремонно схватила бедную пигалицу за рукав и потянула за собой. Та - и в этом не было ничего сверхъестественного - сказала ей какое-то короткое отрывистое слово, судя по артикуляции, непечатное, после чего стала очень даже бодро улепетывать. Жанка бросилась за ней, смешно вихляя задницей. Догнала и надежно припечатала к бетонной стене "Белого дома". Секретарша не будь дура принялась отбиваться и орать дурным голосом, а я поняла, что мне пора остановить эту корриду, пока Жанка не загремела на пятнадцать суток за хулиганство.
Не подоспей я вовремя, разъяренная Жанка просто-напросто размазала бы несчастную по стене. Я даже вспотела, оттаскивая ее в сторону. А секретарша смотрела на нас с ужасом, судорожно прижимая к груди сумочку.
- Нет, ты только прикинь: она меня послала! - кипятилась Жанка, красная от возмущения. - Даже разговаривать не хочет. Какая важная!
- Успокойся, пожалуйста, успокойся, - внушала я Жанке тоном психотерапевта-самоучки. - На нас люди смотрят.
Тут я немного привирала. Людей поблизости пока что не было, но парадное крыльцо было буквально в двух шагах и на него в любой момент мог выйти покурить вооруженный охранник с вахты.
- А чего она! - не унималась Жанка. - Как будто я не знаю, что она там прячет! - С этими словами она попыталась выдернуть сумочку из миниатюрных секретаршиных лапок и наверняка бы вырвала, не будь меня. Но чего мне стоило ей воспрепятствовать! Даже в спине что-то хрустнуло. Вдруг эта корова мне ребро сломала!
- У тебя в сумке красное белье! - бесновалась Жанка. - И знаешь, чье оно? Не твое, нет! Это твой шеф тебя заставлял его покупать! А хочешь скажу, для кого?
- Заткнись! - рявкнула я.
Однако процесс зашел слишком далеко, и остановить Жанку было уже невозможно. Ну разве что с помощью асфальтоукладчика.
- Эти тряпки предназначались для Ольги Пахомовой, убитой в начале недели! - истошно голосила Жанка. - Ее, между прочим, нашли в таких же! А под подозрение попал совершенно другой человек! Невинный!
Лебединая Жанкина песнь закончилась тем, чем и должна была закончиться. Секретарша, воспользовавшись суматохой, незамедлительно сделала ноги и, уже оказавшись на относительно безопасном расстоянии, выложила все, что думает о нас. Ну Жанке-то, положим, досталось за дело, а мне, как всегда, за компанию.
* * *
- Ну что, довольна? - осведомилась я у Жанки, когда секретарши и след простыл.
- А чего она? Ты бы слышала, чего она мне сказала!
- Слышала-слышала, - прошипела я. - Радуйся еще, что она милицию не вызвала!
Уже в машине Жанка начала страдать. Проклинать себя за горячность и предпринимать активные попытки порыдать на моем дружеском плече. От ее нытья у меня даже зуб разболелся.
- Ну вот, - сипела она, как удавленница, - теперь я уже ничем не могу ему помочь! Ничем!
Я еще ее утешала, как будто мне больше заняться нечем было:
- Почему же ничем? Найми ему хорошего адвоката, и он, как теперь принято выражаться, развалит дело в суде. Насколько я понимаю, у них нет прямых доказательств, что твой маринист убил Пахомиху. Опять же алиби ты ему обеспечила.
- Да-а… - белугой ревела Жанка. - Ты хочешь, чтобы он в СИЗО до суда мариновался?
Мне пришло на ум, что маринованный маринист звучит как каламбур, но озвучивать эту мысль я не стала. Во избежание очередного истерического припадка с Жанкиной стороны.
- …Они же его там затравят, - убивалась меж тем Жанка, - заставят подписать признательные показания… Еще, не дай бог, туберкулез заработает, а у него и так здоровье слабое…
- Тогда все, что тебе остается, это снабжать его свежими фруктами, - констатировала я. - На фрукты же, как известно, деньги нужны, а если ты будешь целыми днями изводиться, Краснопольский попрет тебя с работы.
Жанка затихла, ну разве что всхлипывала время от времени. А потом попросилась:
- Можно я у тебя переночую?
Я скрепя сердце согласилась, при том что именно сегодня мне меньше всего хотелось выступать в роли утешительницы скорбящих. Да еще скорбящих так шумно, как это любит делать Жанка.
Разумеется, вечер она мне испортила. Рыдать не рыдала, но зудела непрерывно. Все по маринисту тосковала. Послушать ее, так он просто гений чистой красоты, а не мазила средней руки. Леонардо да Винчи, никак не меньше. Поведала, сколько раз он пытался писать ее с натуры, но так и не намалевал ничего путного.
Мне все это до смерти надоело, и я предложила Жанке выпить коньяку. Она не возражала. Прихлопнула рюмашечку под лимончик и другую запросила. После второй перестала хлюпать носом и неожиданно настроилась на философский лад.
- Нет, ну что за жизнь такая собачья, - рассуждала Жанка, обсасывая лимонную корку. - Ну вся заграница твердит в одно горло, что русские бабы самые лучшие, а вот на исторической родине они почему-то спросом не пользуются. Вот почему так, объясни?
- Спроси у Яндекса, - традиционно отослала я Жанку. Я и в самом деле не знала, что ей сказать. И вообще, разве у риторических вопросов бывают ответы? А Жанкин как раз из их числа. Из той же серии, что и "Есть ли жизнь на Марсе?" или "В чем смысл жизни?", к примеру. Некоторые, впрочем, рискуют отвечать и на такие, без всякого зазрения пуская в ход провонявшие нафталином формулировки. Терпеть не могу эту породу с универсальным шаблоном за пазухой, ну просто на дух не выношу!
После третьей рюмашки Жанку сморил здоровый сон, и я постелила ей на диване. Сама же удовольствовалась крайне неудобным раскладным креслом. Честно говоря, я бы с удовольствием уступила его Жанке, но вряд ли она в нем поместилась бы с ее-то габаритами.
Утро выдалось туманным и седым. Не в прямом смысле, конечно, а в фигуральном. Сильно пострадавший при столкновении с "Мерседесом" передний бампер моей "десятки" от мороза весь пошел трещинами и грозил отвалиться к чертям собачьим при первом же удобном случае. Я не придумала ничего лучше, чем прикрутить его проволокой.
Пока я возилась с машиной, Жанка топталась рядом, громко зевала и жаловалась на изжогу. Коньяк мой ей, видите ли, не впрок, а как эклеры центнерами трескать - так хоть бы что! Мне же было тошно от того, что я до сих пор не нашла денег на ремонт "Мерседеса". Этот "новый русский", убей бог, не помню, как там его, может свалиться на мою голову в любой момент, а что я ему скажу?
С работы позвоню в банк Дроздовскому, дала я себе честное благородное слово, в десять он всегда на месте. И что бы вы думали, опять не выполнила обещанного! Не до того было. Ибо меня в очередной раз подхватил стремительный и мутный водоворот событий. И подхватил буквально на ступеньках Дома радио. Дежурный на проходной известил меня об этом самым обычным, ничего такого не предвещающим тоном:
- Вам тут конверт передали.
Как водится, я поблагодарила и сунула послание в карман пальто. А чего удивительного, обычная практика, неутомимые деятели типа небезызвестного вам Мелкого Пакостника то и дело присылают на телевидение цидули с завиральными идеями.
Уже в лифте я надорвала конверт, чем несказанно напугала Жанку.
- Ты что? - задергалась она. - А вдруг сибирская язва?
Ага, вот только сибирской язвы мне еще не присылали!
А в конверте оказалась фотография. Обычная, сделанная пластмассовой мыльницей, ну, из тех, на которых глаза получаются красными, как у кролика. Наверное, мои такими же стали, если Жанка со словами "Что там у тебя?" навалилась на меня всей своей массой. Фотография выскользнула из моих рук, плавно, как при замедленной съемке, спланировала на затоптанный линолеум.
Лифт успел остановиться на четвертом этаже, немного подождать и снова пойти вниз, в то время как мы с Жанкой, раззявив рты, тупо пялились на снимок из конверта, на котором Пахомиха в красном бикини и черных чулках нежилась в объятиях лысоватого типа с наглой физиономией, широко известного в народе в качестве вице-мэра нашего гнусненького городишки.
ГЛАВА 13
Я уже битый час разглядывала фотографию из конверта, в том числе и с помощью лупы, а за моей спиной озабоченно пыхтела Жанка. А также предлагала немедленно позвонить Кошмарову, чтобы собственноручно передать ему вещдок, перекладывающий ответственность за убийство Пахомихи с хилых плеч Порфирия на крепкие и спортивные - вице-мэра.
Кстати о плечах. В голом виде у Вице комплекция и впрямь была хоть куда. Прямо как у Сильвестра Сталлоне. Что касается Пахомихи, то она в одном лишь неглиже показалась мне довольно жилистой, но ведь на вкус и цвет товарищей нет. Вице же, судя по блаженству, разлитому по его скабрезной роже, находил покойную Шамаханскую царицу очень даже привлекательной. Вон как он ее облапал, а с подбородка чуть ли не слюна от вожделения капает.
Теперь чуть подробнее о ракурсе. Передний план на обычной фотографии формата восемь на тринадцать занимала уже известная вам парочка. Шаловник Вице восседал в глубоком зеленом кресле, а Пахомиха в упомянутом выше красном бикини и черных чулках бочком пристроилась у него на коленях, но лицо обернула анфас. И в этом лице было нечто, смутившее меня с самого начала, но я не сразу разобралась, почему. Впрочем, об этом позже, пока же поговорим о заднем плане, представлявшем из себя кусок попавшего в кадр ковра с непривычным геометрическим рисунком: ромбики, кружочки и треугольники, а также странные фигурки с завитушками, похожие на морских коньков.
- Ну, что я говорила! У Пахомихи были шашни с Вице! - торжествовала Жанка. - Теперь ему не отвертеться!
Я же, как ни силилась, Жанкиного оптимизма разделить не могла. Сами посудите, эта фотография свалилась на нас чуть ли не с неба. Буквально по щучьему велению, по моему хотению. Еще вчера в нас едва теплилась слабая надежда хоть что-нибудь разнюхать с помощью козы-секретарши, от которой мы так ничего и не добились, а сегодня - столь беспрецедентная компра. Ну прямо по просьбам трудящихся. Так бывает, спрашиваю я вас, и пока вы лихорадочно соображаете, сама же себе и отвечаю: нет и еще раз нет. Уж поверьте мне на слово, такие штучки проходят только в скороспелом чтиве в мягких обложках.
Само собой, я попыталась донести эту здравую мысль и до Жанки. Да где там, она так загорелась идеей сей же минут освободить своего узника совести, что прямо дрожала от нетерпения.
- Да пойми ты, - вдалбливала я ей. - С этой фотографией что-то нечисто.
- Еще бы чисто! - перебивала она меня. - Вице-мэр в обнимку с любовницей, убитой неизвестным маньяком!
- Да послушай ты наконец! - пыталась я ее вразумить. - Дело даже не в том, что мы видим на этой фотографии. Если честно, то меня больше удивляет сам факт ее возникновения в природе. На кой черт этой сладкой парочке вздумалось позировать перед фотокамерой и какой такой доброжелатель и за какие такие заслуги решил нас осчастливить столь пикантным снимочком? Такое впечатление, что он очень обстоятельно посвящен в наши проблемы. Тебя это разве не настораживает?
- Ну и пусть! Пусть настораживает! Пусть подозрительно! Главное - это доказательство, что Порфирий непричастен к убийству! - У Жанки только одно и было на уме - поскорее заключить в свои сдобные объятия мазилку-мариниста.
- А мне сдается, что это доказательство того, что некто навязывает нам свою игру! - У меня было огромное желание заехать Жанке в лоб, чтобы ее заржавленные от долгого бездействия винтики пришли наконец в движение. - Этот некто пытается сделать из нас марионеток. Ну почему, спрашивается, он не послал эту фотографию прямо в прокуратуру? Объясняю: он не преступника разоблачить стремится, он скандала хочет!
- Ну и наплевать! - Жанка была безнадежна. - Чего он там хочет, к чему стремится! Нужно отдать фотографию Кошмарову, и дело с концом!
- Какая же ты дура, Хвостова! - Мне надоело с ней церемониться. - Неужели ты не понимаешь, что мы наживем себе кучу лишних неприятностей, если снимок окажется фальшивкой? А также упустим возможность найти того, кто вздумал с нами поиграть. Не исключено, что этот человек знает много интересного, но откровенничать он с нами станет, только если припереть его к стенке.
Жанка обиделась на то, что я обозвала ее дурой, и надула губы:
- Хотела бы я знать, как ты собираешься искать этого всезнайку?
- А чего его искать? - ухмыльнулась я. - Ясно, как белый день, что он из ближайшего окружения Вице. И, возможно, именно с ним ты вчера так бездарно повздорила!
- Коза? - насупилась Жанка. - Ты ее имеешь в виду?
- Скорее всего, - с победным видом кивнула я, - хотя стопроцентной гарантии дать не могу, ибо доброжелателей у нашего Вице наверняка предостаточно. Как говорится, положение обязывает. Вот среди них нам и придется пошукать.
- Но если ты говоришь, что их много, - разочарованно протянула Жанка, - то как же мы найдем того, кто принес конверт? Что, собираешься у дежурного на входе спросить?
- Тоже вариант, - согласилась я, - только вряд ли этот человек сам его принес. Скорее попросил кого-нибудь другого… Зато у меня есть предложение поинтереснее…
- Ну?! - уставилась на меня Жанка.
- Показать фотографию ее главному герою - Вице! - выпалила я.
- Ты что, издеваешься? - набычилась Жанка.
- Нет, я вполне серьезно. Уж он-то знает, кто желает ему добра больше других.
- Я вижу, ты окончательно рехнулась, - поставила мне неутешительный диагноз Жанка. - Собираешься предупредить убийцу, чтобы он замел следы. Просто гениально с твоей стороны!
- А ты дальше своего носа не видишь! - парировала я. - Чтоб ты знала, фотография эта еще не доказывает, что Вице убил Пахомиху. Пока что речь идет только о том, что он любил ее потискать, а она - посидеть у него на коленках. А это дело хоть и аморальное, но неподсудное. Про презумпцию невиновности слыхала когда-нибудь? А вот тот, кто заботливо снабдил нас этой компрой, вполне возможно, таким образом отводит подозрение от себя или от кого-либо еще.
- Ну даже если и так, что с того? - Жанка оказалась еще тупее, чем я предполагала. - Нужно отдать фотографию Кошмарову. Чтобы он сначала выпустил Порфирия, а потом уже разбирался, что к чему. Кто послал, что послал…
Я уже готова была ее убить:
- Да пошевели ты хоть немного своими куриными мозгами! Пойми наконец: у нас ноль целых и ноль десятых процента гарантии, что Кошмаров выпустит Порфирия после того, как получит фотографию. Почему? Да очень просто! Ведь пока твой маринист в камере, начальство не таскает Кошмарова за чуб. А выйдет Порфирий на свободу, кто займет его место? Думаешь, красавчик Вице? Черта с два! Во-первых, Вице ничего не стоит напустить на Кошмарова целую свору цепных адвокатов, которые с удовольствием вцепятся в холку этому доморощенному пинкертону. А во-вторых, сам Кошмаров никогда не рискнет засадить вице-мэра без прямых доказательств. Поскольку одно дело мариновать в СИЗО безвестного мариниста и совсем другое - крупного городского чиновника.
- А не отпустит, мы обнародуем эту фотографию в прессе и поднимем общественность! - Жанка так и рвалась на баррикады.
Я развела руками:
- Тогда тот, кто прислал нам эту фотографию, будет довольно потирать руки. Хотел скандала - получил скандал. И заметь: нашими с тобой усилиями. Но и это еще не все. Позволь мне полюбопытствовать, в какой такой прессе ты собираешься обнародовать эту фотографию? Ты что - вчера родилась и не знаешь, под чьей пятой все местные газеты? Остается одно, лезть на рожон в прямом эфире. Ну, видимо, на это он и надеется после нашего ток-шоу, имевшего ошеломительный успех в прокуратуре.
В комнате на некоторое время воцарилась тишина. Похоже, мои мольбы все-таки возымели некоторое действие и Жанка потрудилась наконец поработать своими шариками и винтиками.
- Ну… А если… Ну, если ты покажешь фотографию Вице?..
- Возможно, удастся разворошить эту мусорную кучу, и тогда у нас появятся более веские аргументы, - подбодрила я Жанку. - Не забывай, что гений - парадоксов друг.
- Думаешь? - все еще сомневалась Жанка.
- Всего лишь присоединяюсь к Александру Сергеевичу, - сказала я и на всякий случай уточнила: - В смысле Пушкину.
- Хорошо… И как ты собираешься это сделать? Ну, встретиться с Вице. - Похоже, Пушкин пользовался у Жанки авторитетом.
- Очень просто. Сейчас позвоню и договорюсь. - Я придвинула к себе телефон и разыскала в справочнике телефон вице-мэра.
Первой, как и положено, на проводе возникла секретарша.
Я представилась и затаила дыхание. Но в трубке не раздалось и воздыхания, всего лишь короткая пауза, а затем сухое: "Соединяю".