Цены бы не было этой земле, если бы не крутой берег. Когда подойдешь к самому обрыва краю, то ощущаешь себя на балконе десятиэтажного дома. Только внизу не асфальт тротуара, а самое красивое море.
Нет, конечно, там, на полосе прибоя есть кое-где небольшие площадки и даже уютные пляжи. И есть ведущие вниз козьи тропы, проложенные впритирку к обрывистой скале. Но спуститься по ним могут только скалолазы первого разряда.
А чтоб под палящим солнцем подняться вверх, нужно быть вообще альпинистом.
Верхнее плато над обрывом – ровная, как стол, степь. Во многих местах здесь есть хорошие дороги и очень плотно стоят сарайчики, дачи и коттеджи.
Но чуть дальше к Балаклаве дороги превращаются в каменистый проселок, идущий прямо вдоль обрыва. И не видно вокруг ни домов, ни людей…
Вот в таком красивом месте Гамаюн остановил "Фольксваген", развернув его капотом к морю.
Подошел Сойма, и они вдвоем перетащили спящую Маргариту на водительское место. Игорь Иванович присел и зачем-то поставил ноги женщины на педали. А потом встал и положил ее руки на руль.
Закрыв двери машины, они осмотрелись.
Лепота!
Как в песенке Вертинского:
"Над ласковым морем блестела луна.
Во льду зеленела бутылка вина…"
Вина, понятно, у них не было – они оба за рулем!
Но море было спокойным и добрым. Лунная дорожка тянулась к подножью обрыва. Воздух был сухой, прохладный и вкусный. Какие-то цикады или кузнечики щебетали в степной траве.
Так хорошо, что хотелось жить, жить и жить!
Гамаюн с Соймой взялись за багажник зеленого "Фольксвагена". Машина была без тормозов и легко сдвинулась с места.
До края обрыва оставалось всего три метра…
* * *
Андрею повезло не сразу. Лизу Мамонову он дома не застал. Хотел ждать до упора! Но, разговорившись с ее мамой, Стругов понял, что у девушки любовь…
Женихи в Севастополе делятся на моряков и всех остальных.
Мамаша считала, что в учебной группе ее Елизавета на одном из первых мест по статусу. И всё потому, что ее жених военный моряк. И ничего, что Витя Егоркин пока главный старшина. Это не очень высокое звание. Оно соответствует сухопутному старшему сержанту.
Важно другое – Виктор связан с морем и законно носит тельняшку с бескозыркой. А вот у Эли Кропоткиной, хоть она и княгиня, а жених студент. И его даже в тюрьму посадили…
Самое главное, Андрей узнал, что обычно не старшина Егоркин провожает домой Лизавету, а она сама доводит его до Графской пристани. Там, чуть правее лестницы в двадцать два пятьдесят отходит катер, который доставляет моряков на эсминец "Грозный". Офицеров и тех, кто был в увольнении…
В нужное время Стругов перешел площадь с памятником Нахимову, миновал колоннаду, спустился к морю и замер у фигуры льва, который справа от лестницы. Их там два белых льва, и они не одну сотню лет охраняют Графскую пристань.
Андрей замер потому, что от длинного причала отходило сразу несколько катеров. И каждого третьего матроса провожала девушка.
Девушек там было больше, чем в финале "Лебединого озера". И у всех были взволнованные и даже заплаканные глаза.
И Андрею стало стыдно!
Ну, найдет он Лизу Мамонову. И после того, как невеста пережила любовный всплеск, он опустит ее с небес и будет допрашивать, как последний следователь.
А что делать? Юра Грымов сидит безвинно! Ему сейчас хуже, чем Елизавете.
Катера ушли почти одновременно. И девушки пошли по причалу вместе. Если не строем, то широкой нестройной толпой.
Стругов, стоя на деревянных ступенях Графской пристани, видел всех девиц. Когда они подошли довольно близко, он без всяких хитростей крикнул:
– Кто из вас Мамонова? Елизавета, у меня к вам важное дело.
По реакции одной из девушек, Андрей сразу понял, кто есть кто…
Лиза замедлила шаг. Ей казалось, что за эти секунды у нее немного просохнут глаза.
Она сама подошла к Стругову, который так и стоял у белого каменного льва.
– Вы меня звали?
– Да, я вас искал. Если вы, конечно, Лиза Мамонова.
– Это я.
– А мне ваша мама подсказала, как вас найти. Оказалось, что это не так сложно.
– Я ничего от мамы не скрываю.
– Так это хорошо! Все бы так делали… Лиза, я журналист из Москвы. Меня зовут Андрей. Мы тут с женой проводим что-то вроде медового месяца. А адвокат Юры Грымова попросил нас помочь.
– Понятно, Андрей. Проводите меня к троллейбусной остановке. Там возле театра есть лавочки с видом на море. Там и поговорим.
– А что, Лиза, разговор долгий?
– Да, я об Элеоноре Кропоткиной знаю всё!
* * *
Кропоткина всегда нравилась Диме Краснову. Но он перед ней робел. Он знал, что она очень умная, что она из богатой семьи, что она потомок княжеского рода…
Помимо юридического института Дмитрий был сержантом и работал в местном СИЗО. Вот там он никого не боялся.
Идет перед ним криминальный авторитет, а Краснов ему: "Руки за спину! Лицом к стене! Стоять и не дергаться".
Там в коридорах и камерах всё понятно. Он для них старший! Он барин, а они холопы.
Вот выйдут на свободу и тогда будут учителями, сапожниками и штурманами. А пока они лишь подозреваемые, подследственные и обвиняемые. С ними всё ясно!
А вот с девушками Дима робел. Он затем и пошел в юридический институт. С высшим образованием можно получить лейтенанта.
Севастополь такой город, где каждая девица отличит матроса от старшины, а мичмана от капитана третьего ранга.
Поэтому Краснов считал, что офицерские погоны сделают его привлекательным в глазах женщин.
Кропоткина сама пригласила его на свидание. Она просила его так ласково, что он не мог отказать. Может, она его и не любит, но Эля всячески намекала на особый и доверительный характер встречи. Это явно не лекции переписать!
Более того, девушка предложила встретиться в десять вечера у Карантинной бухты. Там, где начинается Древняя улица. А оттуда рукой подать до развалин Херсонеса.
Очень романтичное место! Дима часто в мечтах представлял, как он вечером гуляет здесь с какой-нибудь девушкой и находит рядом с морем укромные уголки.
И не так важно, какая это девушка! Лишь бы она была покладистой и делала всё, что он говорит: "Лицом ко мне! Руки за спину! Стоять и не шевелиться"…
Сержанту Краснову показалось, что они с Кропоткиной встретились, как влюбленные.
Девушка жадно смотрела на Диму. Но она не постоянно пялилась. Нет, Эля скромно опускала голову вниз, а потом вдруг поднимала ее на несколько секунд и смотрела глаза в глаза.
Дмитрий чувствовал, что у него подкашиваются ноги. И не только от этих взглядов, а и от прикосновений. Они шли так близко, что Элеонора часто своим плечом дотрагивалась до его руки.
Однажды, когда они, обходя забор музея, по каменистым тропинкам пробирались на территорию Херсонеса, Краснову пришлось взять ее за талию и подсадить повыше.
А еще один раз Эля поскользнулась. И, чтоб не упасть, она обняла его за талию и не отпускала свою руку очень долго. Почти минуту!
Короче, когда они подошли к морю, сержант совсем размяк. Он надеялся, хотел и боялся…
У самой кромки воды они нашли маленький пляж, с трех сторон прикрытый двухметровым обрывом. В центре был еще теплый плоский камень.
Они сели.
От вечернего бриза было слегка прохладно, и Элеонора прижалась к парню и обняла его. А он весь сжался и совсем не знал, что делать.
Очень долго Кропоткина говорила о пустяках. Но о таких, которые невозможно обсуждать в институте или в автобусе по дороге домой.
Эля рассказывала, что их сокурсница Лиза Мамонова дружит с Витей Егоркиным, с флотским старшиной. А это что-то вроде сержанта.
У Виктора есть друг, который в дальнем плаванье. А у друга есть в городе маленькая квартира. И Елизавета вместе с Витей каждую неделю поливают там цветы.
Потом Элеонора, приблизив губы к щеке сержанта Краснова, шепотом рассказала ему страшную тайну.
С первых же свиданий флотский старшина Витя начал целоваться с Лизаветой. Вероятно, на квартире они не только поливали цветы. Точно, что от этих встреч Мамонова стала беременная и теперь готовится к свадьбе.
Дима Краснов чувствовал, что от нежных объятий и от рассказов про цветы, он стал каким-то легким и начал радостно парить над развалинами, над пляжем и морем.
Когда он вернулся назад, то подумал, что милая Эля ждет от него каких-то действий. Он же мужчина, в конце концов!
И сержант СИЗО собрал в кулак всю свою решительность, расправил плечи и попытался поцеловать гражданку Кропоткину. Но девушка увернулась, и его губы попали ей в щеку.
Для начала это тоже хорошо.
Дима распалился и жаждал продолжения банкета. Но Эля его остудила.
– Я не могу так, Димочка. Ты же знаешь, что я встречалась с Юркой Грымовым?
– Знаю! Но мне это всё без разницы.
– А для меня важно! Да, я решила, что не он герой моего романа.
– А кто герой!
– Ты, Димочка! Но это потом. Пока он в тюрьме, я не могу его предать.
– Почему?
– А потому! Ты, Краснов, знаешь о чести и благородстве?
– Не всё, конечно. Но кое-что слышал. Особенно о чести.
– Ты только слышал? А для нас, Кропоткиных, это фамильное кредо!
– Что?
– Кредо, Дмитрий! Это такой жизненный принцип. Вроде как, обязательные правила.
– Ну и что из этого?
– А то, милый мой, что я к тебе тянусь всей душой, но буду верна Грымову до тех пор, пока он томиться в тюрьме.
– Против него десятки улик. Он влип по макушку. Нет, а если ему десять лет дадут?
– Я, Димочка, буду верна ему десять лет. А потом мы с тобой поженимся.
– Я не хочу столько ждать!
– Не хочешь? Тогда подумайте, сержант Краснов, как освободить Юру Грымова. И, если ты, Дима, не можешь влиять на следствие, то побег организовать ты сможешь.
– Это не так просто! И деньги будут нужны.
– Деньги у меня есть! Пойдем, дорогой, уже поздно и холодно…
* * *
Вероятно, Лиза Мамонова хотела показать москвичу одно из самых красивых видов Севастополя.
С лавочки, где они начали разговор, была видна вся Артиллерийская бухта, монументы на другом берегу, последние паромы, уходящие к Бастиону на Северной стороне. И символ города, стоящий прямо в море Памятник затопленным кораблям.
Из всего, что Стругов узнал от Лизаветы, было всего три важных детали, которые стоит использовать в расследовании.
А всё остальное – это женские эмоции про веру, надежду и любовь…
Итак, Андрей понял, что в день ограбления влюбленная Кропоткина сама привела Юру Грымова в квартиру на улице Суворова.
Мамонова сообщила, что перед этим свиданием Эля очень волновалась. Она подробно спрашивала подругу про всякие интимные подробности. И особенно в смысле страстной любви! Про то, как это делается в первый раз.
Второе – Эля очень боится свою мать. Марианна Романовна – женщина властная, вздорная и нервная. У нее есть крупный заскок по поводу чистоты рода.
А еще у госпожи Кропоткиной часто взрывается дикая ревность. Это просто мания какая-то! Она заранее ненавидит всех женщин, которые подходят близко к ее мужу. Она готова их разорвать!
По большому секрету Лиза сказала, что мать Эли даже недавно начала лечиться у какого-то мага…
Далее вот что! Сейчас несчастная Элеонора ищет варианты помощи своему "жениху". Она верит, что Юра не виноват! И получается, что она заманила хорошего парня в ловушку. Ей надо спасти Грымова любым способом!
А Эля Кропоткина, как понял Андрей, девушка умная и настойчивая. Она скромная, но вроде тихого омута. Когда надо – она бесшабашная авантюристка! И если она что решила, то сделает обязательно.
И еще милая Елизавета мимоходом сообщила московскому журналисту, что беременна и что скоро будет ее свадьба с главным флотским старшиной Витей Егоркиным.
При этом в ее словах было море гордости и нежности.
Стругов почувствовал, что это говорит ему не молоденькая студентка, а женщина и будущая мать. Лиза Мамонова верит в жизнь, в своего жениха и в будущее этого прекрасного города.
Скоро супруги Егоркины родят в Севастополе парня, который будет жить здесь всегда. И он всегда будет говорить по-русски!
– Вы сказали, Андрей, что у вас медовый месяц? Я вам завидую! Но и у нас с Витей скоро это будет.
– И я вам завидую, Лиза! Сейчас я поймаю машину и провожу до дома.
* * *
Капитан Лозовой не сразу понял, зачем жена ограбленного Сергея Кропоткина попросилась на прием. По телефону она сказала, что имеет важную для следствия информацию. Но зайдя в кабинет, она стала говорить совсем о другом.
Марианна Романовна напомнила, что из сейфа украли не только деньги, но и драгоценности. А зачем нормальному мужику брошки и сережки?
Да, их можно продать…
– Но вы, товарищ капитан, стали бы продавать ворованные кольца?
– Я бы не стал их воровать!
– Вы уходите от ответа. А именно тут и есть момент истины! Здесь собака зарыта.
– Какая собака?
– Это я, капитан, фигурально выражаюсь. А суть в том, что вокруг моего мужа крутятся порочные женщины. Некоторые из них могли быть в нашей спальне, там, где ограбленный сейф!
– Ну и что? Это ваше личное дело! Мы здесь не партком.
– Нет, капитан, вы не улавливаете мою мысль. Именно девицы, жадные до бриллиантов, могли вместе с Грымовым ограбить меня и мою дочь.
– А дочь тут причем?
– В последний момент Элеонора оставила фамильные драгоценности в сейфе, и они исчезли! Вот фото этих вещей. Прошу вас, посмотрите на женщин, окружающих моего мужа. У кого в ушах эти серьги, та и сейф ограбила! Однозначно…
* * *
Интернет – это всемирная паутина! Это значит, что до всех секретов Севастополя можно добраться и из Москвы.
Стругов любил компьютеры, но не знал их до такой степени, как Марк Угрюмов по кличке "Браузер".
Именно из-за этого Андрей не решилсь ставить эксперименты здесь, на чужой территории. Да и ноутбука у него с собой не было. А часто выходить в интернет из кабинета администраторши гостиницы просто неудобно…
Галя Ямина, сорокалетняя хозяйка "Бастиона" выделяла Стругова из всех постояльцев. Она сочувствовала ему. Галина хорошо понимала, что у него медовый месяц, а это накладывает на мужчину определенные обязательства.
Короче, администраторша – женщина добрая, но надо и честь знать. У Гали есть свои дела, свои заботы и заморочки.
Поэтому Андрей через компьютер Яминой направил "Браузеру" список жильцов в квартирах, где грабили сейфы. И всё их окружение. Всех известных, включая гостей, друзей и домработниц. По каждому преступному эпизоду все личности были разделены на шестнадцать групп.
Эту депешу Стругов сопроводил коротким письмом хакеру Марку Угрюмову:
"… Жаль, что вы с Дарьей не были у нас на свадьбе. Сделай подарок! Изучи по полной этих жителей Севастополя. Нужно всё о каждом. И, главное, что их объединяет…"
Ответ на компьютер Галины Яминой пришел через день. И это была сенсация!
Можно сказать, что "Браузер", сидя в Москве в старом доме на Плющихе, почти раскрыл сейфовые кражи в Севастополе!
Конечно, здесь в белом городе над ласковым морем надо еще много работать, чтоб завершить операцию. Но это уже дело техники…
* * *
Автомобильную аварию на крутом обрыве в районе Фиолента "повесили" на Вадима Лозового.
Обычно капитан такими вещами не занимался. Хватит с него убийств и крупных грабежей!
Для финансовых аферистов есть свой отдел, для карманников свой, а сгоревшими машинами пусть разбирается Дорожная инспекция.
Всё так! Но за рулем зеленого "Фольксвагена" была жена ограбленного банкира госпожа Горенко.
Понятно, что автомобиль был уже не совсем зеленый, и совсем не "Фольксваген". Всё расплющилось и сгорело! Тело Маргариты Сергеевны и возможные улики собирали с катера, причалившего на маленький скалистый пляж.
А наверху, где вдоль берега шла ровная степная дорога, любопытные туристы и дачники утром затоптали все следы. Совершенно невозможно было определить последний путь немецкой иномарки.
Как она ехала? Или машина соскользнула, приблизившись к обрыву? Или она резко развернулась вправо и сама пошла навстречу морю?
После первой срочной экспертизы стало ясно, что погибшая банкирша была трезвой! Наркотиков и другой гадости в ее крови не нашли. Какого-нибудь инсульта или сердечного приступа не отмечалось.
Более того, по всем первичным опросам она побаивалась высоты. Банкирша даже на Эйфелеву башню не поднималась! А обрывы на Фиоленте вообще игнорировала. Она никогда тут не была, и быть не хотела!
Почувствовав загадочность этой смерти, полковник Андрей Кормач решил, что трагедия может быть связана с ограблением сейфов.
Так дело о сгоревшем "Фольксвагене" попало к капитану Лозовому.
В отделе у Вадима Тарасовича было всего девять человек. Это, не считая его самого.
Из всех оперативников четверо плотно работало по делу о вскрытых сейфах. Столько же расследовали другие дела. И только один, стажер Коля Люсин был "многостаночник". Он работал всегда на подхвате.
Именно Николаю капитан Лозовой поручил разобраться в странной ситуации. Он назвал это так: "Дело о падении "Фольксвагена" в воды Черного моря".
Потом Вадим быстро объяснил стажеру, что в этой аварии ключ к серийному ограблению сейфов. Возможно, что погибшая знала взломщиков, и бандиты решили ее убрать.
Зачем этой Горенко надо было ночью тащиться на обрывистую дорогу Фиолента? Она что, дура?
Нет, она банкирша! А это совсем другое дело…
По слухам Маргарита Сергеевна очень хитрая особа. Как, кстати, и все женщины. Так, может быть, что она сама активный участник налетов.
Или даже их организатор!
Майор хотел взбодрить лейтенанта, давая ему пустяковое задание. Но, чем больше Лозовой говорил, тем больше сам подпадал под железную логику своих слов. Получалось, что он убеждал самого себя!
– Давай так, Костя, как что-нибудь накопаешь, то сразу ко мне. Я подключусь, и мы вместе распутаем дело о сейфах.
– Конечно, Вадим Тарасович. Если что, я сразу до вас побегу.
– Вот поймаем мы этих бандюг, и нас наградят. Мне орден дадут, а тебе медаль.
– Хорошо бы. Я согласен на медаль.
– Но это Коля потом! А пока надо работать. Ты, кстати, с чего думаешь начать.
– Надо обмозговать это дело! Думаю, что с машины и трупа мы уже ничего не возьмем.
– Верно мыслишь, стажер! Что с них взять?
– Дальше, товарищ капитан! Я полагаю, что надо изучить личность банкирши. Через мужа мы ничего не узнаем. С ним она не делилась, поскольку он старик.
– Как так, Коля? Банкиру всего сорок пять.
– Не всего, а уже! Вы почувствуйте разницу. Погибшей было тридцать, а муж в полтора раза старше.
– Возможно, ты и прав.
– Точно, товарищ Лозовой. Вот вам тридцать пять, и вы для меня старик.