Андрей поднял фужер, чуть встряхнул вино, ощутил аромат и вместо тоста задал вопрос.
– У вас что-то случилось, Марианна Романовна? Может быть я не вовремя?
– Всё нормально, Андрей! Но у тебя хороший журналистский нюх. У нас в семье несчастье.
– Что произошло?
– У нас, Андрюша, пропала дочь.
– Как пропала?
– Ну, не совсем пропала. Но она не ночевала дома! Более того, она забрала мои записные книжки и оставила невнятное письмо: "Всё в порядке. Я полюбила, вышла замуж, и мы уехали далеко".
– Действительно, Марианна Романовна, очень странное и туманное объяснение.
– Кошмар, Андрюша! Полный позор. Ничего подобного в роду Кропоткиных еще не было!
– Я думаю, что не всё так всё страшно. Я найду вашу Элеонору. У меня есть свой метод. Эффектное журналистское расследование.
– Что вы говорите! Это так интересно.
– Но только нужен экстрасенс. В крайнем случае, колдун или волшебник. У вас, Марианна Романовна, нет знакомого мага?
– Есть! Его зовут "Гамаюн". Недавно я у него консультировалась.
– Гамаюн, это у него фамилия такая?
– Нет, Андрюша. Это имя ему дано свыше! А так по паспорту он Игорь Терещенко. Сейчас я черкну его адрес и номерок телефона.
– Отлично, Марианна! Только вы ему больше не звоните и не общайтесь. Иначе все чары пропадут…
* * *
Такого успеха капитан Лозовой не ожидал.
После визита ограбленной Кропоткиной он размножил фотографии пропавшего комплекта драгоценностей. А потом раздал их всем возможным информаторам – антикварам, ювелирам, агентам из высшего общества.
Как опытный сыщик, Вадим Тарасович понимал, что мало шансов найти эти вещи. Крупные бриллианты уже выковырнули, а золотишко переплавили…
Но через три дня ловушка сработала.
Агент, который руководил престижным автосалоном, увидел приметные серьги в ушах покупательницы модного "Мерседеса". Более того, на руке мадам Синицкой было то самое кольцо.
Капитан Лозовой мигом рванулся по указанному адресу. Не без труда он вошел в коттедж дамы с ворованным кольцом и купленным "Мерседесом".
Если бы простой инженер узнал, что его зажигалка краденная, он бы спокойно отдал ее. Один доллар – не очень большие деньги.
Вот и мадам Синицкая спокойно сняла украшения на тридцать тысяч баксов, приложила к ним чек из ювелирного магазина Наума Альтмана и без расписки отдала драгоценности капитану милиции.
А потом развернулась и соблазнительной походкой пошла в свой рабочий кабинет. У вас, мол, свои игрушки, а у меня свои.
Лозовой мухой полетел на Проспект Нахимова, готовя по пути наручники для Альтмана.
Но Наум Иосифович как-то обошелся без милицейских браслетов.
Его бухгалтерия была в полном порядке. В журнале записано, что пять дней назад ювелир купил бриллиантовый комплект у дочери известного бизнесмена Сергея Кропоткина.
То, что он купил за пятнадцать тысяч, а продал за тридцать, так это бизнес. Слава богу, не в советские времена живем! Сейчас можно жульничать вполне законно. А какие вопросы?
С этой сделки налоги уплачены!
Наум всегда платил государству и поэтому он спал спокойно…
Через час Лозовой заехал на квартиру Кропоткиных, и узнал, что Элеонора пропала, оставив невразумительную записку. И произошло это в день побега преступника Юрия Грымова…
Нарисовался интересный сюжет.
Картина маслом!
* * *
Такая идея не могла придти в голову влюбленному Стругову. И не только из-за того, что шел их медовый месяц. А потому, что он любил Таню.
Это слово в русском языке очень многозначно. Можно любить жену и детей, можно любить мороженое, а можно заниматься любовью.
Андрей жалел Татьяну, опасался и тревожился за нее, все время старался сделать ей приятное.
И вдруг это глупое, каверзное и провокационное предложение адвоката Чарского.
Конечно, Максим Петрович умный и хитрый человек. Он сразу сказал, что его жена готова исполнить эту роль, но она простушка, и сразу провалит дело. А вот в Татьяне Струговой видна голубая кровь и присутствуют актерские способности.
Эта хитрая бестия, этот бездушный адвокат Чарский предложил поймать Гамаюна на живца.
Журналистка Стругова, которая счастливо живет в медовом месяце, обязана стать подсадной уткой. Она, по рекомендации мадам Кропоткиной, должна пробраться в берлогу зверя!
Чарский считал, Тане надо пойти к магу Гамаюну и увлечь его тем, что муж накопил огромные деньги, которые спокойно лежат в сейфе. На тарелочке с голубой каемочкой…
Татьяне Струговой предлагалось сыграть жену богатого юриста.
Чью жену? А именно его – успешного адвоката Максима Чарского.
Максим Петрович пятнадцать лет назад был успешным оперативником.
Но именно тогда городское УВД возглавил молодой Олег Сорока. Это сейчас он генерал, а тогда был полковником. Но с западной Украины!
И его первое новшество – всем и всегда говорить на "ридной мове".
Большая часть сотрудников могла общаться на украинском языке. Но это, если песню спеть, анекдот рассказать или потрепаться о бананах и пряниках.
Но вести допросы, писать протоколы или докладывать о криминальных разборках в городе, уж это увольте!
И Чарский уволился…
А остальные продолжали играть в эту игру. Они слабо понимали друг друга, но научились обходиться кратким набором заученных фраз.
Тут уж не до тонкостей отработки версий и не до психологического контакта с подозреваемым лицом русской национальности.
Вскоре, примерно через год, почти одновременно произошли три важных события. Сверху отменили ахинею с протоколами на украинском языке, Олег Сорока за свое рвение получил генерала, а молодой адвокат Максим Чарский выиграл первое крупное дело.
С тех пор Максим Петрович начал богатеть, отстроил коттедж на Северной стороне, женился на студентке и на процессы стал ходить в английском костюме с галстуком-бабочкой…
Но связи в милиции у Чарского остались.
Адвокат предлагал провести операцию по всем правилам. Если нацепить на Татьяну микрофоны и всякие "жучки", то опасности никакой.
Более того, приятель Чарского, специалист по гипнозу проверит ее на восприимчивость и проведет защиту психики. Никто не сможет ввести ее в транс.
Адвоката волновала еще одна вещь.
Гамаюн не только жулик, но и убийца банкирши Горенко. Надо искать улики и по этому эпизоду.
И еще, если не найти краденые вещи, а маг не сознается в прошлых кражах, то будет трудно оправдать сбежавшего Юру Грымова…
Кроме того – надо искать парня!
И его, и Элеонору Кропоткину.
Тоже мне, Ромео и Джульетта!
* * *
Они уже третий день не выходили из домика.
Элеонора была в полном восторге от первых моментов семейной жизни.
Кое-что она знала и до этого. Совсем недавно Лиза Мамонова рассказывала про любовь. Но слова не моги передать эмоции и детали этого восхитительного занятия.
На четвертый день они немного устали и начали трезво размышлять.
У следствия улики против Юрия железные! И сыщики будут долго его искать. Неделю, месяц, год!
Пока Грымов сидел в СИЗО, то у него было алиби. Но сейчас, если грабежи сейфов продолжатся, то всё будут записывать на его счет.
А то, чем они занимаются здесь на даче за поселком Кача, это никто не признает за алиби.
После долгих размышлений Эля сказала очень умную мысль.
– Я думаю, Юрка, что мы будем сидеть здесь, пока не найдут настоящего грабителя.
– Это точно.
– А кто его будет искать? Менты считают, что ты взломщик сейфов. Других версий у них нет.
– Это точно! Только сейчас они думают, что взломщиков трое. Ты, да я, да мы с тобой.
– Верно, Юра. Если нас поймают, то посадят вместе. Жаль, что не в одну камеру.
– Зря шутишь, Эля. В СИЗО очень плохо. Я чуть-чуть посидел, а отвращение на всю жизнь! Нам с тобой нельзя попадать в тюрьму.
– Согласна, я тоже не хочу в тюрьму. Но для этого, Юра, нам надо найти настоящего преступника.
– Как?
– Я знаю! Вот смотри.
Эля не спешила. Она разложила на столе листы чистой бумаги, еженедельник, записную книжку и несколько блокнотов.
Юра ждал, что она сейчас назовет ему фамилию вора, но Элеонора начала издалека.
– Допустим, Юрочка, ты не грабил сейф в нашей квартире.
– Ну, спасибо тебе.
– Значит, это сделал кто-то другой!
– Умная мысль.
– Я еще раньше начала думать, кто это?
– И придумала?
– Да, Юра! Квартиру у нас открыли ключами, а сейф вскрывали сваркой. Так?
– Да, следователь меня об этом спрашивал.
– Далее, Юра! У меня и у матери в сумочке только домашние ключи, а отец носит всю связку вместе. Какой вывод?
– Кто-то взял ключи от квартиры у твоей матери и сделал дубликат.
– Да! Правда, он мог взять ключи и у меня, но я отпадаю. Последний месяц я помню по минутам. Не могло этого быть. Я даже в парикмахерской сумку держала на коленях.
– А твоя мама?
– Вот тут вопрос. За последний месяц она десять раз уходила на какие-то процедуры. Нервы лечить! А однажды, Юрочка, мать поехала к этому психотерапевту на дачу.
– Откуда знаешь?
– Подслушала телефонный разговор! Теперь смотри на записи. Я их перед побегом у матери украла.
– Зря ты так, Эля! Красть нехорошо…
Они стали раскладывать блокноты и бумажки, записывать фамилии, адреса, телефоны. Им нужен был врач, который лечит нервы. Врач, которого Марианна Кропоткина называла просто "Игорь".
Полного совпадения не было, но в записной книжке был обрывок газетной рекламы: "Народный целитель и маг Игорь Гамаюн, улица Гоголя…"
Далее, в дневнике по три раза в неделю стояло время и имя – Игорь Иванович. И в одном случае был приписан адрес на Раздольной улице, и там же стояла большая буква "Д".
– Точно, Юра! Это его дача, куда мать ездила.
– А ты заметила, что народный целитель Гамаюн лечит гипнозом. Ловко! Усыпил, всё выспросил про сейф, сделал слепки ключей и порядок…
– Скажи, Юрочка, на тебя хотели повесить шестнадцать сейфов? Это пять чемоданов денег, вещей и бумаг. Ты бы хранил их дома?
– Не знаю, Эля. Я как-то не думал об этом.
– Это потому, что ты честный. А я думала!
– И что?
– А то, что этот Гамаюн рекламу печатает. Он не станет держать ворованное на улице Гоголя. А дачку можно снять на год-два без всякого оформления. И никто о ней не будет знать.
– А твоя мать?
– Она случайно туда попала. Гамаюн, возможно, ее сразу загипнотизировал – забудь всё, ты здесь не была.
Всё стало на свои места! Они как-то сразу расслабились и вспомнили, что у них недавно начался медовый месяц.
Их опять потянуло на ласки.
Но в последний момент Грымов успел сказать.
– Мы поедем, Эля, на эту дачу и найдем награбленное. И тогда нас наградят, а потом меня отпустят.
– Ты не прав! Сначала тебя отпустят, а потом нас наградят.
– Верно!
– Замолчи, Юрка! Хватит на сегодня деловых разговоров…
* * *
Марианна Кропоткина позвонила своему магу Игорю Гамаюну. Она всегда с мужчинами разговаривала игривым детским голосом.
Она как бы намекала, что готова к легкой интрижке или к неким более глубоким отношениям. И, возможно, она считала, что и другие женщины так же общаются с ее мужем.
Отсюда ее дикая ревность!
Но сейчас Марианна Романовна звонила Игорю по очень конкретному вопросу. Московский журналист Андрюша Стругов попросил порекомендовать кудеснику клиентку. Это очень солидная женщина. Ее муж очень богатый адвокат. Они живут в коттедже на Северной стороне.
Ее имя – Татьяна Чарская. Очень яркая и красивая девушка.
Гамаюн подумал немного и согласился принять жену адвоката. В пятницу в шесть вечера в офисе на улице Гоголя.
Госпожа Кропоткина исправно сыграла свою роль и опять впала в уныние. С каждым днем бегство дочери становилось всё нестерпимее. Марианна даже пробовала рыдать, но у нее не получалось.
Не тот характер!
А Таня Стругова начала готовиться к ответственной роли богатой дамы.
Первое – походка, осанка и тон. Надо научиться говорить сверху вниз! Не прямо, не снизу вверх, а как генерал, входящий на офицерское собрание.
Второе – это прическа и макияж. Но это дело техники. Тут специалистов хоть пруд пруди. На каждом шагу салоны и студии.
Далее – платье, бриллианты, сумочка и обувь. Всё это принес "временный муж" Максим Чарский.
В пятницу к середине дня Татьяна была вполне похожа на госпожу адвокатшу. Но тут пришли два технаря-криминалиста, которым было поручено оснастить девушку микрофонами.
Чарский, используя авторитет и старые контакты в милицейских кругах, уговорил капитана Лозового на авантюру.
Об этой операции не знал не только генерал Олег Сорока, но и полковник Кормач.
К вечеру в пятницу семь оперативников и два технаря в наушниках дежурили на улице Гоголя. Они на трех машинах окружили офис Гамаюна.
А еще одна машина на всякий случай прикрывала коттедж Чарского.
В случае успеха адвокат просил Лозового отпустить Юру Грымова, замяв его побег. Можно представить руководству, что это была тайная операция по выходу на Гамаюна и его людей…
Ровно в шесть вечера у офиса кудесника Игоря Гамаюна остановился "Мерседес". Таня вышла с гордо поднятой головой и пошла уверенной походкой "от бедра". С грацией пантеры перед прыжком!
Вот он подъезд и квартира на первом этаже.
Таня позвонила не коротким робким звонком, а громко и широко. Так, как это делают хозяева жизни…
* * *
Старенькие "Жигули" девятой модели катились медленно по шоссе со странным названием Президентская дорога.
Они ехали к даче мага Гамаюна так, чтоб миновать городские кварталы Севастополя.
Юра Грымов, который сидел за рулем, не спешил по двум причинам.
Прежде всего, он плохо водил машину и поэтому опасался всего.
И он не хотел, чтоб их остановила местная Дорожная инспекция. Они имели липовые документы на всех троих. И на Элю, и на Юру, и на машину.
С Президентской дороги они свернули на Балаклавское шоссе. А там и до Раздольной улицы рукой подать.
"Жигули" остались стоять на пустыре за сто метров до дачи Гамаюна.
Домик мага стоял на восьми сотках. И располагался он очень удобно – не в центре дачного поселка, не сбоку, и даже не с угла. Он стоял особняком. К нему можно было подойти с трех сторон.
Правда, со всех сторон был плотный и высокий забор из ракушечника.
Слева – хозяйство соседа. Впереди дорога по основной улице. Здесь по центру калитка и ворота с облупившейся краской.
Справа поляна, заросшая колючим кустарником. А дальняя часть участка выходила на каменистый холм, который поднимался над забором, над деревьями и над крышами.
Обсудив ситуацию, Юра с Элей решили обойти кусты справа и забраться на горку. Оттуда легче разведать обстановку. И, если Гамаюн спрятал ценности не дома, а на участке, то можно определить, где начинать искать.
Нам сверху видно всё, ты так и знай!
Сверху было видно самое главное! Сейчас дом наверняка пуст. Вечер только начинался, и солнце палило нещадно. Железная крыша за день так раскалилась, что можно яйца жарить.
При такой погоде внутри дачи душно и жарко, как в сауне. И нормальный хозяин давно бы открыл бы все окна. А тут ставни со всех сторон.
Они решили потихоньку спускаться к забору. Тем более, что в одном месте склон вплотную приблизился к ограде из ракушечника. Можно было встать на забор и спрыгнуть вниз на крышу погреба.
Юра проделал это первым, а потом поддерживал Элеонору и ловил ее внизу.
Странный погребок, на который они приземлились, был не больше метра в высоту. От него до дома не больше, чем десять шагов.
Машинально Грымов посмотрел на дверь этого лабаза. К ней вел спуск и пять ступенек, выдолбленных в мягком ракушечнике.
Дверь была сбита из солидных досок, но висячий замок держался на честном слове. Даже издалека было видно, что петли болтаются на шурупах, которые сами расхлябались и вываливаются.
– Эля, если искать ценности на участке, надо начать с этого погреба.
– Почему?
– Потому, что здесь дверь можно открыть. Я этот замок одной левой вырву.
– Попробуй, Юра!
Он попробовал, но левой рукой ничего не получилось. Пришлось взяться за замок двумя руками, упереться ногой и дернуть со всей силы.
Потом попытку пришлось повторить еще и еще!
На третий раз Юра со звоном отлетел на каменистые ступени. Он крепко держал в руках замок, на котором висели петли и оставшиеся шурупы.
Они спустились на пять ступенек, открыли дверь и вошли. Сразу за входом была площадка, а потом еще десять ступеней вниз.
В сторону дома шел широкий коридор.
Солнце светило в открытую дверь, и пока в этом подвале было все видно. Особенно через минуту, когда глаза привыкли к полумраку.
Здесь пахло сыростью и вином. Широкий проход был похож на винный склад.
Это "Массандра" в миниатюре! Если там, в винных подвалах на боку лежали дубовые бочки размером с джип "Чероки", то здесь на стеллаже сгрудились бочонки на два-три ведра.
Через двадцать метров стало совсем темно.
Юра зажег зажигалку и увидел над головой мощные половые доски, висящую на коротком проводе "лампочку Ильича" и крутую деревянную лестницу, ведущую наверх.
Стало ясно, что они находятся в подвале прямо под домом.
Элеонора увидела выключатель, и притронулась к нему. Тусклая лампочка зажглась и осветила дальние углы прохладного подполья.
В помещении, где обычно свалены кучи хлама, было относительно чисто и прибрано. На первый взгляд здесь не видно ничего, где могли бы храниться украденные из сейфов ценности.
Тут не было чемоданов, ящиков или бидонов с двойным дном. Только ведра, доски, лопаты и другой шанцевый инструмент.
Кое-где в подвале был мягкий пол, но рыть землю не хотелось.
– Юра, пойдем наверх, в дом. Может быть, чемодан лежит там под кроватью и ждет нас.
– Пойдем наверх. Погреемся! Но начинать поиски надо с чердака. Здесь в подвале сыро, и доллары могут сгнить. А под крышей им самое место.
Странно, но широкий люк из подвала не был закрыт. Они откинули крышку, вылезли и оказались в душной комнате между столом и диваном.
Здесь было совсем светло и как-то сказочно красиво. Щели в ставнях пропускали сюда полосы солнечных лучей.
Сразу за входной дверью располагалась пологая лестница, которая вела на чердак. Они поднялись наверх и поняли, что поиски будут долгими. Здесь громоздились ящики, коробки, сундуки, платяные шкафы и никелированные кровати с тумбочками.