Все это было свалено по краям. А пол чердака был из обычных толстых досок. Если лечь и заглянуть в щель, можно было рассмотреть всю комнату – шкаф, диван и большой стол посередине.
Люка между столом и диваном не было видно. Перед походом на чердак Юра закрыл его и аккуратно поправил коврик.
Зачем он это сделал?
Или он очень умный, или интуиция подсказала…
* * *
Дверь открыл сам Гамаюн. И сразу стало ясно, что никого больше в доме нет.
Маг был в форменной одежде – в каком-то восточном халате и в маленькой шапочке, наподобие тюбетейки.
Он говорил каким-то странным вкрадчивым голосом. Совсем не так, как солидный мужчина, который на двадцать лет старше Татьяны.
Сначала Гамаюн посадил ее в кресло и стал расспрашивать о жизни, о проблемах и тревогах.
Легенда у Тани была элементарная. С этим сталкивается не каждая вторая, а каждая первая богатая женщина.
Ее муж достаточно молодой адвокат. Он сделал много денег и хочет испытать все прелести жизни.
Он купил несколько новых машин, построил новый дом, а теперь ему нужны новые женщины.
– Вы понимаете меня, Игорь Иванович? Мой Чарский активно пошел налево. И дело тут не в женском возрасте – я намного младше его. И дело не в темпераменте – я чувствую, что могу завести мужчину. Вопрос в новизне! Я уже многократно просмотренный диск. А ему хочется новый фильм посмотреть.
– Я понимаю вас, Татьяна.
– Последние месяцы я вся на нервах! И не от ревности. Пусть мой Чарский пошалит, пусть использует девок, как игрушки! Но я боюсь, что он к какой-нибудь прилипнет и бросит меня.
– Такое часто бывает.
– Вот именно, Игорь Иванович! У меня уже крыша едет от этих мыслей. Иногда внутри что-то вспыхнет, и я начинаю дрожать мелкой дрожью.
– Это правильно. У вас любовная лихорадка.
– Нет, это не правильно! Так не должно быть. Спасите меня, Гамаюн! Говорят, что вы кудесник.
– Да, я многое могу.
– Помогите мне! А я хорошо заплачу. У нас в сейфе куча денег. Муж не любит банковские счета и держит только наличку.
– Я спасу вас, Татьяна. Три процедуры, и всё наладится. Всё будет хорошо! Идите к той кушетке и ложитесь на спину.
Таня встала с кресла и пошла к кровати. Она готова была изобразить, что попала под действие гипноза и спит. Или делает во сне всё, что требует маг.
Вчера Стругова общалась с гипнотизером, которого привел Чарский. Так вот этот психотерапевт заявил, что Татьяна совершенно не подвержена внушению.
Таня расправила шикарное платье и осторожно легла на кушетку.
Со всех сторон тихо звучали фуги Баха, по потолку хаотично передвигались сотни светящихся точек, а койка была не только мягкой и пушистой, но уютной, располагающей ко сну…
Татьяне захотелось спать.
А тут еще Гамаюн что-то шептал сверху, убаюкивал и передвигал перед глазами блестящий шар.
Ресницы сомкнулись сами собой, и девушка заснула. Вернее, она впала в состояние гипнотического транса. Колдун мог делать с ней, что хотел.
Но он пока ходил вокруг, да около и повторял магические заклинания. Именно их и слышали ребята, сидевшие в микроавтобусе на улице Гоголя. По их реакции Лозовой понимал, что всё пока спокойно, и штурм начинать рано.
Гамаюн собирался работать. Ему надо было укрепить глубину сна, а потом выяснять детали. Где сейф? Где ключи? Кто еще живет в коттедже на Северной стороне, и когда он будет пуст?
Для проверки крепости сна Татьяны магу пришлось применить верный прием. Он расстегнул несколько пуговиц на платье. Если женщина не спит, она машинально прикроет грудь.
Таня не пошевелилась!
Но в верхней части живота Гамаюн увидел приклеенный пластырем плоский серебристый диск. Маленький, не больше, чем нынешний рубль или советские десять копеек.
Колдун испытал шок! Он сразу понял, что это жучок. А значит, что где-то рядом сыщики. И, возможно даже, группа захвата.
Гамаюн испугался, но не потерял присутствия духа. Голова работала, как швейцарские часы.
Прежде всего, он не перестал монотонно говорить.
– Всё хорошо, Татьяна. Вам надо заснуть. Почему вы не спите? Все будет хорошо. Я исправлю вашего мужа. Я отведу от него всех ваших соперниц…
Одновременно он отошел к динамику, откуда звучал Бах, набрал номер своего подручного Соймы и, прикрываясь рукой, прошептал.
– Срочно бери Гошу, и подгоните джип со стороны двора. Прямо к окнам.
– Сделаем, шеф!
– И на Гоголя не выезжать.
– Понял, господин Гамаюн.
– Никаких фамилий в эфире. Конспирация!
– Всё сделаем, Игорь!
Дом целителя Гамаюна обладал той особенностью, что во внутренний двор было сложно проникнуть. В центре здания была арка. Но въезд загораживали высокие железные ворота, которые уже несколько лет были заперты.
Заехать в тихий внутренний дворик можно было, но только переулками со стороны Ялтинской улицы.
Сыщики должны были это предвидеть, но капитан Лозовой недооценил мага. Да и никто не думал, что волшебник Гамаюн способен на такую фальсификацию!
Через двадцать минут со стороны двора подъехал джип.
Гамаюн, видя микрофон на животе Татьяны, продолжал для сыщиков говорить всякую чушь. Он делал вид, что девушка пока не спит и даже тихо общается с ним.
А за эти минуты маг успел многое. Он открыл окно во внутренний двор. Он завернул Таню в одеяло и связал веревкой в пяти местах. Он ласково отлепил жучка и приклеил его на стол поближе к фугам Баха.
Когда Сойма с Гошей влезли через окно в квартиру, они без слов поняли свою задачу.
Бандиты взяли спящую Татьяну и, ласково обнимая журналистку, поволокли ее к открытому окну. Потом они загрузили девушку в багажник джипа и стали ждать шефа.
А Гамаюн быстро переоделся. А потом собрал документы, деньги и ценности в небольшой рыжий кейс.
Каждый раз, проходя мимо микрофона, он что-то бубнил и делал вид, что мило разговаривает с пациенткой. Потом он подбежал к окну, вылез наружу и сел в джип.
На медленной скорости машина пробиралась по зигзагам внутренних дворов и узких переулков.
Выехав на Ялтинскую улицу, джип рванул от центра города в сторону Балаклавы.
Они быстро проехали по широкой улице Хрусталева по направлению к Сапун-горе. А потом левый поворот к Раздольной улице.
Все пассажиры джипа находились в радостном возбуждении. Они знали, что в конце этой улице домик, где деньги лежат!
* * *
На чердаке было совсем душно.
Юра, сразу понял, что в такой обстановке Элеонора потеряла вкус к жизни. Она была вялая, мокрая от пота и даже не хотела целоваться.
Парень, разбирая лишнюю мебель, пробрался к чердачному оконцу, выходящему к горе. Он открыл его, и сразу в эту "финскую сауну" проник свежий воздух.
Эля сразу ожила и улыбнулась. Жить стало лучше, жить стало веселее!
Но если открыть форточку напротив, то пойдет легкий сквозняк. Вот тогда можно будет не вянуть в духоте чердака, а работать. Надо, наконец, найти деньги из взломанных сейфов.
Отодвигая лишние тумбочки, Юрий добрался до чердачного окна, которое выходило на основную улицу. Но, прежде чем открыть его, он глянул вниз и замер от испуга.
Ворота были открыты настежь. Задом к крыльцу подъехал джип, из которого вышли трое бандитов.
Двое из них начали возиться в багажнике, а третий пошел к входной двери со связкой ключей в руке.
Спускаться вниз по лестнице было уже поздно!
Юра обернулся, и Элеонора поняла всё без слов.
Они быстро легли на пол чердака и через щели стали смотреть вниз.
А что им еще оставалось делать?
Если пытаться спрятаться за мебель, то можно наделать столько шума, что будет еще хуже. Тогда наверняка злые бандиты поднимутся на чердак, найдут, поймают и убьют.
А жить, несмотря на духоту, очень хотелось!
Первым в дом вошел Гамаюн. Он поднял подушки дивана и вытащил из ящика помятый коричневый чемодан.
А еще он достал пистолет, завернутый в тряпку. Развернул и засунул ствол в карман.
И тут появились те двое. Они принесли что-то длинное и тяжелое, завернутое в одеяло.
Поклажу с трудом положили на стол. По характерным изгибам стало понятно, что это человеческое тело.
Или мертвое, или живое!
А Гамаюн открыл лицо лежащей девушки, прошептал что-то, хлопнул в ладоши, и она ожила.
– Немедленно развяжите меня, Гамаюн! На мне жучки. Меня будут искать.
– Все твои жучки и маячки, милая, остались на Гоголя. Ты чистая! Я сам проверял.
Татьяна даже забыла о смертельной опасности. Она реально покраснела, сообразив, что произошло. Пока она спала, этот похотливый тип осматривал и ощупывал всё ее тело. Стыдно как!
– Послушайте, Гамаюн. Я журналистка, и я не хотела вам зла. Мы с мужем пишем статью о народных целителях Крыма.
– А кто у нас муж?
– Он тоже журналист. Он сидит в машине на Гоголя. Мы с ним хотели записать ваши заклинания во время гипноза.
– Возможно, что и так, госпожа Татьяна! Но сейчас уже слишком поздно. Ты знаешь много лишнего.
– Я не знаю ничего такого.
– Это ты пока не знаешь. Но вот смотри – это простой чемодан. А в нем деньги и драгоценности из шестнадцати богатых сейфов! И как сейчас? Теперь ты знаешь лишнее?
– Вот теперь, Гамаюн, знаю.
– Но и это еще не всё!
Народный целитель повернулся к дивану, на котором сидели медвежатник Сойма и его подручный Гоша Шитиков. Они были в отличном настроении. Они улыбались, веселясь шуткам шефа.
А кудесник вынул из кармана пистолет и произвел два выстрела.
Вероятно, Гамаюн был хороший стрелок!
И Сойме, и Гоше пули попали точно в центр груди, туда, где расположено сердце.
А затем он повернулся к связанной журналистке Татьяне Струговой.
Лежавшие наверху Эля и Юра видели всё. Они одновременно вздрогнули, решив, что целитель застрелит девушку.
Но Гамаюну еще хотелось поговорить.
– Ну, что, девочка? Теперь ты точно слишком много знаешь. Два трупа на мне!
– Три! Банкиршу Риту Горенко вы в море столкнули?
– Да, я! Вздорная дамочка была. Мне ее зеленый "Фольксваген" жалко! Хорошая машина. А на Фиоленте обрыв высокий. Мы слышали, как она летела и об скалы билась.
– Так вы не один ее убили.
– Не один. Вместе с другом. Это с тем, который на диване справа сидит. Верно, Сойма? Молчит…
– А за что вы этих двух убили. Это же ваши шестерки. Они не предавали.
– Верно, пока они не предавали. Но могли! Да и делить чемодан не хотелось… Шестерки сделали свое дело, шестерки могут уйти.
– Понятно, Гамаюн! А меня вы как убьете? Задушите или топором.
– Что вы говорите, Таня? У меня не поднимется рука на такую красивую женщину. Вы просто сгорите вместе с домом.
Очевидно, что кудесник наговорился и стал заниматься делом.
Где-то в чулане у него была пятилитровая канистра. Он начал поливать везде – на диван, на стол, на шкафы и стены. Особенно много он выплеснул под окном на кухне.
И вскоре до чердака дошел запах бензина.
Когда Гамаюн взял чемодан, он вышел и запер дверь. Эля с Юрой мгновенно скатились вниз. Они понимали, что скоро кудесник разобьет кухонное окно и бросит внутрь факел или горящую бумагу.
Грымов забежал на кухню и схватил огромный острый нож. Он подошел к Татьяне и стал быстро резать веревки.
А тем временем Элеонора убрала коврик под ногами сидящих трупов и откинула крышку люка.
Через двадцать секунд освобожденная Татьяна спрыгнула со стола и первой нырнула в подвал.
Потом в подполье ушла княгиня Элеонора Кропоткина. А Юра Грымов прихватил обрезки веревок и, спускаясь вниз, аккуратно и тихо прикрыл крышку люка.
И именно в этот момент Гамаюн разбил оконное стекло и бросил на кухню горящую тряпку, слегка смоченную бензином.
Когда ребята вышли из погребка у забора, дом еще не горел синим пламенем. Но дым начинал просачиваться везде. И особенно через отрытое Юрой чердачное окно.
У ворот послышался легкий рокот мотора. Это выезжал джип Игоря Гамаюна.
Юрий сразу оживился.
– Мы успеем его догнать!
– Зачем?
– Если мы не захватим чемодан, то кто поверит, что это не я грабил сейфы.
– Верно! Мы должны его догнать!
С крыши погребка они взобрались на забор и побежали вниз к своим стареньким "Жигулям".
Сверху было видно, что джип едет неторопливо. Он делал большой крюк, сворачивая влево на Балаклавское шоссе. А Юра рванул по степной проселочной дороге. Он мчался по кочкам и буеракам. Но этот путь был в три раза короче.
"Жигули" успели выехать на дорогу, опередив на двести метров джип Игоря Гамаюна.
Юра сразу развернулся и направил машину в лобовую атаку. Когда кудесник понял, он уже не мог повернуть влево – по встречной полосе шли два КамАЗа и туристический автобус с Сапун-горы.
У Гамаюна мелькнула мысль, что он на мощном джипе. Это внедорожник! Он проедет по степи…
И маг свернул с дороги вправо и сразу стал заваливаться в каменистый кювет. Джип лег набок, десять метров скользил по инерции, а потом наткнулся на крупный камень и перевернулся на плоскую крышу.
А старенькие "Жигули" с победным видом развернулись и шустро подкатили к месту аварии.
Кудесник был не только был жив. Он на десять метров отполз от джипа, который и не думал взрываться.
Но встать Гамаюн как-то не смог.
На всякий случай Элеонора уселась ему на шею, а Татьяна зафиксировала ноги.
Юра из тех веревок, которыми недавно была связана журналистка, нашел два метровых куска. Один для рук волшебника, другой для его ног.
И только, когда враг был полностью обездвижен, Грымов подошел к джипу и вытащил из багажника чемодан с деньгами и ценностями.
У всех после битвы начали блуждать блаженные и немного нервные улыбки.
Княгиня Элеонора первой произнесла несколько слов.
– Что будем делать дальше. Нам ментов сюда не надо. Нас с Юрой сразу в СИЗО загребут! Таня, а может быть, вы журналистов пригласите?
– Могу, если телефон есть.
– Есть!
Татьяна позвонила Стругову, который был в полном шоке, ступоре и трансе. Андрей решил, что потерял любимую жену в самом расцвете медового месяца.
Когда Татьяна говорила, она поняла, что возле дома на Гоголя паника. И где-то рядом с Андрюшей адвокат Чарский и капитан Лозовой.
Поэтому Стругова сказала мельком.
– Дорогой, все кражи раскрыты. Можно даже сообщить Сороке. Пусть летит. Слушай адрес…
* * *
Через полчаса вокруг джипа были все.
Запаздывали только местные журналисты и ТВ. А молодому генералу Олегу Сороке нетерпелось сфотографировать себя с победителями и с чемоданом денег.
Он попросил Стругова передать фотоаппарат Юре Грымову.
– Сними нас, парень, если умеешь.
– Умею, товарищ генерал! Я профессионал. Всё будет в лучшем виде.
Генерал справа от себя поставил Андрея, слева Татьяну, а по центру открытый чемодан с коробочками и пачками долларов.
Юра подошел к делу серьезно.
– Всё хорошо, но нужен победный жест. Товарищ генерал, поднимите вверх руку и изобразите пальцами английскую букву "В". Это вроде как Виктория, или победа по-нашему.
Олег Сорока послушно поднял руку и двумя пальцами показал "галочку".
Андрей с Татьяной засмеялись. Генерал-то не знал, что им командует обвиняемый по уголовному делу и беглец из СИЗО Юрий Грымов.
А парень сделал несколько фото подряд.
И один из этих жизнеутверждающих снимков через две недели попал на обложку журнала "Зубр".
А в следующем номере была другая статья – про любовь, про дружбу и про побег из СИЗО.
Здесь на обложке была свадебная фотография – в центре радостная княгиня Марианна Кропоткина, справа ее дочь в фате, а слева жених, бывший заключенный Юрий Грымов…
Глава 4
Шаги на чердаке
Катя уже пятый день ночевала в этом пустом и унылом коттедже.
Она еще не привыкла к богатству и роскоши. Ей казалось, что она совсем не знает свой новый дом.
Сегодня днем она обошла все комнаты этого подмосковного замка. Но сразу запуталась в этажах, коридорах и лестницах.
Только в подвале находились биллиардная, сауна, бассейн, гараж, мастерская и какие-то технические помещения.
На первом этаже – гостиная, библиотека, столовая, кухня и что-то вроде зимнего сада или оранжереи.
На втором – несколько спален и кабинет отца.
Пять дней назад Екатерину привезли из Минска.
Именно привезли! Друзья ее отца приехали в Белоруссию на "Мерседесе" и предложили срочно ехать в Москву.
Зачем? На похороны Бориса Николаевича Смолина, бывшего Генерального директора крупной охранной фирмы "Титан".
Катя Смолина видела отца всего несколько раз.
Но она любила его, поскольку мать много раз рассказывала романтическую историю их знакомства.
Это было тридцать лет назад…
Мать Екатерины, Любовь Алексахина в то время была аспиранткой Минского университета. Уже давно она сама приехала из деревни и сама поступила в ВУЗ.
Она жила в общежитии и училась, училась, училась.
Потом несколько лет работы на кафедре, и наконец, поступление в заветную аспирантуру…
Люба опомнилась, когда подошла ее очередь на жилье, и ей дали маленькую однокомнатную квартиру на окраине Минска. Надо бы радоваться, но тут она поняла, что ей уже двадцать восемь лет.
В пустой квартире, еще пахнущей краской и дешевым линолеумом, было совсем мало мебели и еще меньше уюта.
Живя в общежитии, Алексахина не так остро чувствовала одиночество. А здесь вечерами хотелось волком выть.
Люба начала понимать, что ей сейчас нужны не подруги, а добрый молодец. Пусть не принц на белом коне, но что-то около того!
И вдруг в конце сентября появился он.
Они случайно встретились в Детском парке возле моста через реку Свислочь.
Борис Смолин выглядел моложе ее. Он был в форме лейтенанта. И это уже внушало доверие.
Офицер спросил ее о времени. Она, как вежливая девушка, ответила. Потом он поинтересовался погодой, и она что-то сказала…
Они разговорились, и беззаботно болтали больше часа. А когда начало темнеть, Борис увел ее в безлюдную часть парка. Там он обнял Любашу и прижал к себе.
У девушки закружилась голова. У нее совсем не было опыта общения с парнями. Она не знала, что делать в таких случаях – кричать, сопротивляться или радоваться.
Когда он начал целоваться, ей стало так приятно, что она с восторгом и нежностью забыла обо всем на свете…
Это была суббота!
А на следующий день у лейтенанта Смолина была увольнительная. Он учился на Высших курсах КГБ, и их не всегда свободно отпускали в город.
А в воскресенье можно! Не с раннего утра, а после десяти тридцати.
В двенадцатом часу Борис был на новой квартире Алексахиной. Он принес сумку с продуктами для банкета. Но на стол они начали накрывать только через три часа…
В пустой квартире было мало мебели, но кровать у Любы была широкая!