Мне категорически не понравилось, как сидонский корабль повел себя при прохождении плотных слоев атмосферы. Судя по всему, весь упор конструкторов делался на толщину брони и тугоплавкости металла, совершенно не заботясь о комфорте и безопасности пассажиров. Иное дело на моей родине, где при посадке и взлете использовались только антигравитационные технологии, которые полностью сводили на нет любую силу трения. Поэтому когда вокруг нас, судя по виду из кабины, пылал огонь, корабль трясло так, что я подумал, он сейчас развалиться. Свистопляска продолжалась минуты две, но мне они показались вечностью, потом наступило затишье. Из кабины стал виден бескрайний океан. Виктор нажал несколько кнопок на своей консоли, и я понял, что он выдвинул телескопические крылья и теперь "Торнео" летел над водой как обычный самолет.
Давненько я не видел столько воды. Не смотря на большую скорость и высоту не менее десяти километров над поверхностью, я стал напряженно всматриваться в водную синеву, словно бы надеясь увидеть что-нибудь на такой скорости и высоте. Через несколько минут вдали показалась полоска суши.
– Судя по координатам, что нам дали, до космодрома осталось совсем немного, – сказал землянин.
– Очень хорошо, а то я уже устал от этой посудины и ее тряски, – сказал я.
Виктор хмыкнул.
– Посмотрим, что ты скажешь, когда мы окажемся на поверхности, – заговорщицким тоном сказал он.
Я посмотрел на него. У Рксу опять было ехидное выражение лица. Я такое уже видел и ничего хорошего это не сулило. Я промолчал, тяжело вздохнув. А тем временем полоска суши впереди превратилась в живое зеленое полотно деревьев. Мы пролетали над лесом. После пребывания на мертвой планете, это обстоятельство мне понравилось. Я с любопытством смотрел на новый для меня живой мир. Даже с высоты местные деревья выглядели экзотично. Видно, что все они оказались приземистыми и широкими, словно какой-то гигант наступил на них. Также наряду с зелеными насаждениями виднелись и вовсе необычные – фиолетовые деревья. Но из-за большой скорости полета я, как ни силился, не смог их как следует рассмотреть. Тем временем вдали показалась большая прогалина в растительности. Стали видны высокие башни и шпили. Космодром уже совсем рядом и Виктор начал снижаться. Показания на консоли фиксировали снижение до километра, потом пошли сотни метров. Я уже ясно видел лес внизу и стайки местных существ, прыгающих по деревьям.
– Я запрограммировал корабль на автоматическое снижение и посадку, – сказал Виктор. – Поэтому можем расслабиться и наслаждаться видом.
Я кивнул и полностью сосредоточился на пейзаже за бортом. Под нами простиралась ровная каменная площадка космодрома. Большая, широкая, делящаяся на несколько секторов. Одни для кораблей вертикального взлета и посадки, другие для тех, кому требовался разгон. "Торнео" как раз из таких. Автопилот выпустил шасси и кабину сотряс удар – мы коснулись взлетной полосы. Через секунду нас еще тряхнуло – это включились тормозные двигатели. Меня снова сильно вдавило в кресло, что тяжело стало дышать. Это продолжалось еще несколько мгновений, после чего перегрузка стала спадать, а еще через десяток другой секунд, корабль остановился.
– Добро пожаловать на Дальгерию, – заговорщицки улыбаясь, подмигнул мне Виктор.
* * *
Только выйдя из корабля на взлетную полосу, я по-настоящему ощутил, что значит чувствовать себя плохо. Ощущения почти такие же, как после применения родовых способностей. Только отходняк тот продлился несколько часов, а здесь спасения просто не было. Все дело в высокой гравитации Дальгерии. Нужно прожить здесь не один день, чтобы адаптироваться к ней, а сейчас, мне казалось, что мне на плечи положили здоровенный мешок. Виктор справлялся гораздо лучше меня. Очевидно, сказывался его богатый опыт межпланетных перелетов.
Площадка космодрома пустовала. Кроме нашего корабля на всей территории комплекса сиротливо стояли еще два судна. Небольшие и одинаковой цилиндрической конструкции, из чего я сделал вывод, что это корабли местных жителей. По сравнению с битком набитым космопортом Каратака от здешней пустоши бросало в дрожь. Никто не хотел прилетать на окраинную планету залмаутян, тем более, что не так давно она являлась эпицентром военного конфликта. Мы с Виктором, как два атлета-бегуна после тридцатикилометровой пробежки, вяло плелись к терминалу. Здесь это приземистое одноэтажное здание, сложенное из больших серых камней. Единственное, что радовало это живой лес, виднеющейся за забором космопорта и чистый воздух, с каким-то особенным сладковатым оттенком. Доковыляв до здания, я с удивлением уставился на округлый проем в стене, с полным отсутствием двери. Виктор, кивнув мне, сказав, что это у залмаутян обычное дело. Воровство тут считается главным смертным грехом и за него убивают, поэтому вот уже несколько столетий лилипуты не пользовались дверьми.
Мы прошли внутрь. В терминале космопорта царила странная атмосфера – резкий контраст между каменными и деревянными грубыми конструкциями и современной техникой. Мы оказались перед монолитной каменной стеной с двумя проемами в ней и круглым оконцем, откуда на нас смотрел местный таможенник. Лилипутом его можно было назвать лишь наполовину. Подойдя к нему ближе, я рассмотрел, что ростом он около метра, зато в ширь достигал почти двух. Широкие крупные кости и изрядные слои жира делали этого аборигена наверно великаном в глазах своих соплеменников.
Одеждой таможеннику служил мятый зеленый балахон с капюшоном. С правой стороны от его окна находился высокий дверной проем, больше двух метров, а с лева совсем маленький, очевидно для багажа.
– Здравствуйте, – пробасил карлик на едином официальном языке Галактической Ассамблеи.
Мы ответили на приветствие.
– У вас есть багаж? – спросил таможенник.
Мы покачали головой и развели руками. Эти жесты на языке ассамблеи означали полное отрицание.
– С какой целью прибыли на Дальгерию? – прищурился залмаутянин. Его лицо оказалось очень живым, оно постоянно находилось в движении. То он морщился, то гримасничал, то хмурился. Это являлось особенностью их вида и меня это не смущало, поскольку я уже имел опыт общения с ними.
– Туристическое путешествие, – ответил за нас обоих Виктор. – Мы с другом облетели уже многие планеты ассамблеи, теперь вот оказались здесь.
– Вы раньше посещали планеты вионцев? – подозрительно нахмурился таможенник.
Его подозрение понятно. Не так давно оправившееся после войны общество всегда с подозрением относится к чужакам. Они ведь элементарно могут быть шпионами.
– Нет, – честно сказал я.
– Нет, – немного замявшись, ответил Виктор.
Карлик с подозрением уставился на землянина.
– Ваши документы? – сказал он.
Я протянул таможеннику свой дата-кристалл, а Виктор – небольшую прямоугольную пластину размером с ноготь. Залмаутянин долго возился с нашими документами, после чего вернул их.
– На какой срок планируйте остаться здесь?
– Еще не знаем, – сказал я. – Как осмотрим достопримечательности, так сразу улетим.
– Иностранным гражданам не позволяется оставаться на Дальгерии более недели, – сказал таможенник.
– Тогда на неделю и останемся, – сказал я.
Аборигенн согласно кивнул и склонился над чем-то за своим окном, очевидно делая пометки в служебный журнал.
– Скажите, как добраться до ближайшего города, – сказал Виктор.
– Город Тесо, находится в десяти километрах к северу отсюда, – сказал таможенник. – Но транспорта для инопланетян у нас нет. Здесь ведь не Заламаут, а маленькая захолустная планета, нас не часто посещают инопланетники. Поэтому вам придется идти пешком.
– Но дорога хоть есть?
– Конечно, – пробасил таможенник. – Как выйдите отсюда сразу на нее и попадете. Идите прямо, и доберетесь до города.
– Вы сказали, что инопланетяне у вас не часто останавливаются, – сказал я. – Не подскажите, когда был последний раз?
Таможенник окинул меня оценивающим взглядом и прищурился.
– А вам зачем?
– Просто интересно.
– Неделю назад прибывал торговец с Сидона, – сказал карлик.
Я, вяло улыбнувшись, кивнул. Мне снова не повезло найти легкий путь.
Поблагодарив аборигена, мы по очереди прошли через большой проем в стене. Он оказался не таким уж простым. Проходя через него, нас просканировали. Светящаяся зеленая сетка выходила прямо из камней, и прошла чрез все мое тело. Как сказал залмаутянин: "Это на всякий случай".
Выйдя из терминала, мы оказались за забором космопорта и прямо от порога терминала в даль уходила узкая грунтовая дорога, по обеим сторонам которой раскинулись джунгли. Мое очередное туристическое путешествие начиналось.
Глава тринадцатая
Обычно пешие прогулки я обожал. Когда на тебе легкая одежда, волосы треплет ветерок, а ты сам в отличном настроении, идешь себе любуешься природой или красотой города. На Лирии всегда в изобилии всякой зелени. Парки, фонтаны с лилиями и кувшинками. А также очень большие, древние и красивые города, где экологически чистые технологии и любовь к своей родине гармонично сочетались. Это занятие я любил, равно как и бег трусцой. Но в условиях высокой гравитации, когда на тебя давит почти половина твоего же веса, ходьба пешком превратилась для меня в тяжкое испытание. Мы с Виктором шли по грунтовой дороге. Вернее, это слишком громко сказано – плелись. Ситуацию усугубляло палящее солнце. Наша одежда взмокла враз. Не смотря на то, что я снял с себя куртку и нес ее на плече, расстегнул ворот рубахи, все равно пот лился с меня градом. Виктор выглядел чуть бодрее, но тоже далеко не свежаком. Шли мы молча, на разговоры не оставалось сил. Чтобы стало чуть полегче, я решил не думать о своих мучениях и сосредоточиться на экзотической окружающей природе. С начала нашего пути от космопорта по обеим сторонам дороги простирались реликтовые зеленые деревья. Их широкие толстые листья и ствол были одного цвета. Высотой они небольшие – метров пять всего, но зато в ширину ствола, едва ли не столько же. Их толстые ветви расходились во все стороны, кроме верха. Для обычных, привычных мне условий это удивительно. Ветви простирались во все стороны, создавая над стволом нечто вроде шляпы. Я с любопытством рассматривал местные растения, а также птиц, то и дело шнырящих в ветвях. Они выглядели также весьма экзотично. Со стороны они походили на пончики, которые вдруг всего ожили и принялись летать. Крепкое приземистое тело с рыжевато-бурым оперением, длинным плоским клювом. Щебетали они очень весело и мелодично, сконцентрировавшись на них, мне стало чуть легче идти дальше. Минут через десять ходьбы зеленый лес сменился фиолетовым. Это зрелище заставило меня забыть о своих проблемах и подействовало на меня освежающе. То, что во время полета над лесом я принял за деревья, оказались вовсе не они, а…грибы. Огромные высотой метров пятнадцать с толстыми стволами, которые невозможно обхватить и вдесятером, с широченными шляпками, не меньше шести метров в диаметре.
Увидев все это, я сначала остановился и минуту не мог сдвинуться с места. Только когда Виктор легонько толкнул меня в плечо, я вышел из оцепенения и обернулся.
– Ты когда-нибудь такое видел? – восхищенно сказал я, указывая на исполинские грибы.
– Нет, но я видел множество других вещей, что ты даже не представляешь, – сухо сказал землянин. – Пошли быстрее в город, мне не терпится купить воды, жаль, что я не догадался взять из корабля свой походный рюкзак.
Дослушивать его я не стал. Вместо этого, я свернул с дороги и с энтузиазмом первооткрывателя бегом, забыв о плохом самочувствии, припустил к ближайшему исполину.
– Чертов романтик! – понеслось мне в спину.
Но мне было все равно. Очень редко я вырывался за пределы своего мира и теперь, когда на меня обрушилось столько всего необычного, впитывал все как губка. Подбежав к фиолетовому грибу, который находился в десяти метрах от дороги, я дотронулся до его ствола-ножки. Теплый и шершавый на ощупь, напоминавший толстую кору дерева.
Постояв под исполинским грибом, несколько минут я вдруг отчетливо ощутил на себе чей-то очень сильный взгляд. Обернулся, думая увидеть разгневанного Рксу, но никого не обнаружил. Ощущение, что за мной наблюдают, сохранялось. Казалось, что следят из леса, откуда-то со стороны зеленой чащобы. Я присмотрелся в том направлении, но ничего разглядеть так и не смог. Опасливо озираясь по сторонам, я снова вышел на дорогу, где меня ждал Виктор.
– Ну, что налюбовался на грибки, ботаник? – спросил меня землянин.
– Не совсем, – сказал я. – Мне помешали.
– Кто? – с любопытством спросил Виктор.
– Не знаю, – сказал я. – Я почувствовал на себе чей-то взгляд, и мне стало не по себе.
– Наверное, спугнул какую-нибудь местную живность, вот она на тебя и пялилась, – сказал Виктор.
Я пожал плечами, и мы продолжили путь в город. Примерно через час, когда мы с Рксу уже совсем выбились из сил, Виктор остановился и, не говоря ни слова, стал всматриваться в заросли позади нас.
– Ты чего? – тяжело дыша, спросил я.
– Я тоже почувствовал слежку, – сказал землянин. – Не похоже это на животное, энергия взгляда слишком велика, за нами кто-то следит.
– И что теперь?
– Будем идти дальше, пока не дойдем до города, – сказал землянин. – Здесь мы ничего сделать не можем, во-первых – не знаем местности, во-вторых – у нас едва хватает сил, чтобы идти дальше. Да и в городе нам будет полегче. По крайней мере, там есть вода.
Постояв еще несколько мгновений, переводя дух и заодно, всматриваясь в местный экзотический лес, мы пошли дальше. Через несколько минут со стороны города мимо нас с бешеной скоростью промчался небольшой мотоцикл на воздушной подушке. Нас он объехал, но сделал это очень круто, и помчался дальше. Кабина у этого аппарата полностью закрыта, поэтому мы не видели, кто был в нем. Виктор проводил мотоцикл длинными агрессивными тирадами на непонятном мне языке, подозреваю, что нецензурными. После этого мы пошли дальше.
До города мы дошли еще часа через полтора уже полумертвыми. Тесо не вызвал у меня каких-либо ярких чувств и эмоций. Небольшой город, все здания в котором сделаны из серого однотипного камня и не превышали трех-четырех этажей. Не смотря на корявость и дремучесть построек, по улицам города проносились вполне современные антигравилеты и машины на воздушных подушках. Единственное, что мне в этом захолустье очень понравилось, так это бережное отношение к природе. Большие деревья здесь соседствовали с домами и подчас очень тесно. Улицы города оказались как ни странно широкими и отделанными обычным булыжником. Ни тебе самодвижущихся треков, ни телепартационных машин, тоже мне лучшие техники галактики.
Вокруг нас толпами ходили местные жители, то и дело косясь на нас с Виктором, как на единственных инопланетян в округе. По росту мы с ним выделялись над общей массой аборигенов, как высокая башня маяка выделяется в море над волнами. Залмаутяне говорили на своем родном языке, который для моего слуха казался очень неприятным. Гортанные звуки усиленные природным басом залмаутян очень раздражали. Плюс мне стало совершенно очевидно, что понятия о моде у здешних лилипутов отсутствует напрочь – все ходили в одинаковых мешковатых балахонах с капюшонами, различавшихся только по цвету. Что самое удивительное, почти никто здесь не говорил на едином языке ассамблеи. Поэтому, как мы с Виктором ни старались выведать у местного населения информацию о гостинице, поначалу потерпели неудачу. Лишь обойдя пару кварталов, нам помог местный житель, одетый в ярко-красный балахон с круглой серебристой бляшкой на груди. Это был местный блюститель правопорядка. На ломанном интерлинке он объяснил нам, что подходящая для нас гостиница для туристов сейчас пустует, из-за недавних военных конфликтов на Дальгерию почти никто не прилетает, поэтому нам там будут рады. Нужное нам заведение находилось в центральной части городка, местный полисмен объяснил нам как туда лучше пройти и даже пообещал, что там мы сможем поесть привычной нам еды. Что он понимал под словами "привычной нам", я боялся даже думать.
Благо городок Тесо маленький и до центральной его части мы с Виктором дошли примерно за полчаса. Центр города состоял из широкой пустой площади с одним единственным строением посередине – памятником какой-то местной знаменитости. Высеченный из гранита монумент в два раза превосходил естественные размеры аборигенов, должно быть, подчеркивая тем самым величие изображаемой личности. Пузатый, каменный залмаутянин с лысой головой с торжественным видом указывал рукой куда-то чуть вверх и вперед. Должно быть, служил чем-то вроде флюгера, показывая правильное направление. Все это выглядело потрясающе, но любоваться, или размышлять над смыслом скульптуры у меня сейчас отсутствовали силы.
Полисмен сказал, что мы не сможем упустить из виду здание отеля, дескать, у центральной площади оно такое одно. Так оно и вышло. Широкое трехэтажное здание с колоннами и фасадом в земном романском стиле, разительно отличалось от всей местной архитектуры. Казалось, его построили собратья Виктора, но откуда здесь взяться землянам? Хотя всякое могло случиться, люди народ хитрый, стремящийся к наживе, а значит, в принципе может быть где угодно. Я укоризненно посмотрел на идущего рядом Виктора.
Собрав воедино последние остатки сил, мы отправились туда. Вопреки моим ожиданиям вход в здание с колоннами не был автоматизирован и при нашем приближении двери не открылись. Обычные старомодные резные двери, выкрашенные в белый цвет. У входа ни вывески с названием заведения, ни прочей информации. Вероятно, на Дальгерии чужие являлись действительно большой редкостью, и любой представитель власти сразу направлял их сюда. Никакого звонка или терминала у входа и мы с Виктором синхронно заколотили по двери.
С минуту никто не отвечал, но вскоре послышались торопливые шаги. Дверь отворилась, и мы с Виктором удивленно уставились на служащего заведения. Им оказался старенький землянин. Сгорбленный, с длинными седыми волосами, одетый старомодный строгий черный костюм с галстуком. Старик стоял, натужно опираясь на кремового цвета трость. При виде нас представитель гостиницы для чужих тоже слегка опешил, но его замешательство улетучилось почти мгновенно, уступив место благожелательной улыбке.
Он произнес какую-то замысловатую фразу на непонятном мне языке, вероятно заговорил на каком-то из земных диалектов. Виктор тоже, улыбнувшись старику, сказал что-то на подобие. Потом, указав на меня, тихо произнес еще что-то.