Чернышев задумался, и Антон услышал, как нудно бьется об оконное стекло крупная муха. Тяжесть неоправдавшейся надежды навалилась на Бирюкова. Еще утром он надеялся блеснуть своими познаниями криминалиста, хотелось взяться за сложное дело, которого ждал с первого дня работы. Вспомнилось, как после телефонного разговора с подполковником радостно екнуло сердце, как боялся, что за расследование возьмется Кайров. Утром казалось, стоит приехать в Ярское, ухватить за конец ниточки, и пойдет, и пойдет распутываться клубок забывшегося от времени преступления. Вместо этого - день проходит, а ни ниточки, ни клубка и в помине нет. Сплошной туман. Кости пожелтевшие, может, им сто лет в субботу будет. Упоминал же Кайров подобный случай. Опять же - флотская пряжка, пуговица с якорем…
- Маркел Маркелович, - Антон резко повернулся к Чернышову. - У вас в селе есть бывшие моряки?
Чернышев задумался.
- Вроде бы нет. Танкисты имеются, саперы, ракетчики, - начал перечислять он. - Пехотинцев полно. Даже летчик есть - сын бригадира Ведерникова, а моряков не могу припомнить. Нет у нас моряков.
- Значит, пряжка и пуговица не с землей от школы в колодец попали?
- Этого утверждать не могу. После Отечественной войны у нас каких только пряжек и пуговиц не было! Фронтовики этих сувениров полным-полно навезли. И не только пряжки да пуговицы. У того же Ведерникова, помнится, несколько лет на огородном пугале эсэсовский мундир и фуражка при всех регалиях красовались, - Чернышев улыбнулся. - Все птицы ведерниковский огород стороной облетали.
Появившееся у Бирюкова предположение отпало так же быстро, как возникло.
5. Граф Булочкин
Рабочий день еще не начался, - и, как всегда в такие часы, в райотделе было тихо и прохладно. "План работы", - отчетливо написал на чистом листе Бирюков, аккуратно подчеркнул заголовок и вспомнил где-то вычитанное, как один из маститых писателей, доложив перед собой чистый лист бумаги для нового романа, испытывал ужас от предстоящей работы. "Писателю было проще - он мог писать свои романы десятилетиями, а мне в положенные сроки надо укладываться", - подумал Антон, вздохнул и, сняв телефонную трубку, набрал номер Бориса Медникова. Несмотря на ранний час, Медников был на работе, но утешить ничем не мог - заключения областной экспертизы раньше чем через три дня и ждать было нечего.
Без пяти девять позвонила секретарь начальника райотдела, пригласила на оперативное совещание. На всякий случай Бирюков завернул в бумагу пуговицу и пряжку, взял их с собой и вышел из кабинета. В коридоре столкнулся с оперуполномоченным уголовного розыска Славой Голубевым - он тоже спешил на оперативку. Крепко пожав Бирюкову руку, Голубев спросил:
- Говорят, подполковник тебе серьезное дело поручил?
- Зря не скажут…
- Ты вот вчера в отъезде был, а мы здесь комсомольское собрание провели, - обычной своей скороговоркой зачастил Голубев. - Говорили о том, что в трудных делах надо помогать друг другу. Так сказать, коллективом трудные дела тянуть. Коллектив - это сила! Согласен? Так что ты давай, если помощь нужна, не стесняйся.
- Пока ничего не надо.
- Смотри, как говорится… - Голубев весело подмигнул. - Чтобы после разговоров не было.
Народу в просторном кабинете начальника райотдела набилось битком, собрались даже сельские участковые. Сидели, переговаривались. Подполковник что-то сосредоточенно читал. Найдя свободные стулья, Бирюков тихо шепнул Голубеву на ухо:
- Пора начинать, мы пришли.
Голубев не понял шутки, оглядел присутствующих и так же тихо ответил:
- Кайрова нет. Вот педант - ровно в девять появится.
Антон посмотрел на часы и стал следить, как минутная стрелка заканчивает свой круг. Едва она коснулась последнего деления, в кабинет вошел капитан Кайров - чисто выбритый, щеголеватый. С достоинством прошел через кабинет, кивнул всем и молча сел на свое излюбленное место, у стола начальника. Подполковник оторвался от чтения, обвел собравшихся взглядом и заговорил:
- Сегодня отступим от обычного оперативного совещания. Областное управление разыскивает приезжего рецидивиста. Есть предположение, что он причастен к убийству женщины, личность которой пока не установлена. Убийство совершено в Новосибирске. Подробную ориентировку на разыскиваемого пришлют завтра, а пока сообщаю вам основные приметы. Рост - метр семьдесят, сухощав, густые рыжие волосы, лицо горбоносое, смуглое, по некоторым сведениям - наркоман.
Наступило молчание.
- Предполагают, что появится у нас? - спросил Слава Голубев.
- Уже появился. Вчера в полночь был на квартире главврача районной больницы и требовал наркотики, - подполковник помолчал. - Учтите, рецидивист не районного масштаба. Прикатил не то из Одессы, не то из Ростова-на-Дону. По последним сведениям, имеет паспорт на фамилию Булочкина, кличка - Граф. Я распределил между всеми объекты для наблюдения…
Антону Бирюкову досталась городская аптека. Славе Голубеву - участок, прилегающий к железнодорожному вокзалу, и сам вокзал. Перед тем как закончить оперативку, подполковник попросил Кайрова и Бирюкова задержаться. Когда они остались в кабинете втроем, спросил:
- Что вчера выездил, Бирюков?
- Почти ничего, товарищ подполковник.
- Почему не позвонил из Ярского? Я ведь просил тебя об этом.
- Нечего было докладывать.
Антон покраснел. "Первое замечание уже схлопотал", - отметил про себя, подал подполковнику завернутые в бумагу пряжку и пуговицу и стал рассказывать о проведенном в Ярском дне.
- С Ведерниковым следовало встретиться, - разглядывая пряжку, сказал подполковник. - Почему он тянул с закрытием колодца? Это же явное нарушение техники безопасности, подсудное дело.
- Я полагал, что надо дождаться заключения медицинской экспертизы. Преждевременным разговором побоялся насторожить бригадира.
- М-мда… - густые брови подполковника хмуро сошлись у переносицы. - На будущее запомни, если я прошу информировать о ходе дела, то это вызвано не праздным любопытством или мелочной опекой. У меня нет привычки опекать уголовный розыск, но чем занимаются мои сотрудники - я должен знать постоянно, - повернулся к Кайрову. - Так, капитан?
Кайров утвердительно наклонил голову.
Подполковник показал ему пряжку:
- Что об этом думаешь?
- По всей вероятности, случай аналогичен тому, когда при раскорчевке поля в колхозе "Гранит" разрыли старую могилку. Помните?
- А если сейчас не так?
- Надо разобраться, - пожав плечами, ответил Кайров.
- Кому поручим?
- Поручите мне, товарищ подполковник, - непроизвольно вырвалось у Антона.
- Вот оптимист! - Кайров засмеялся. - Строгача за просрочку схватишь - куда твоя бодрость денется.
Подполковник с упреком посмотрел на него:
- Не надо строгачами запугивать подчиненных, капитан.
- Я не запугиваю, Николай Сергеевич. Я лишь хочу предупредить Бирюкова, чтобы не рассчитывал на легкий успех. Раскрыть такое дело даже опытному криминалисту нелегко, а Бирюкову тем более. Опыт у него не ахти какой.
- Что касается опыта, то это дело наживное. Кстати, труп женщины, о которой я упоминал на оперативном совещании, был сброшен в канализационный колодец…
Кайров промолчал. Подполковник завернул в бумагу пуговицу и пряжку. Передав их Бирюкову, посоветовал:
- Сходи-ка в военкомат и выпиши там все адреса моряков, которые живут в нашем районе.
Из кабинета подполковника Кайров вышел первым. Пройдя по коридору несколько шагов, он обернулся к идущему следом Антону и сочувствующе сказал:
- Взял ты, родной мой, на себя обузу. Хотя это к лучшему: оскомину набьешь - поумнеешь.
С улыбкой сказал Кайров, вроде бы не в упрек, но на душе у Антона стало муторно. Захотелось вернуться к подполковнику и сказать, что, мол, сдуру напросился на непосильное дело. Однако тут же заговорило самолюбие: зря, что ли, учился криминалистике? Нет опыта… Опыт - дело наживное, как сказал подполковник. Правильно сказал! Надо гореть на работе в хорошем смысле этого слова, а не тлеть, как тлеет Кайров. Все у него без сучка, без задоринки - никакого интереса! "Нет, капитан, кровь из носа, а тайну старого колодца разгадаю", - упрямо решил Антон.
Он вошел в свой кабинет, сел за стол и, энергично придвинув к себе телефон, стал звонить в аптеку - не появлялся ли там Граф-Булочкин?
Управляющий аптекой, узнав, что звонят из милиции, заволновался:
- Знаете, товарищ Бирюков, вчера перед самым закрытием какой-то рыжеволосый гражданин взял у нас по рецепту пять стандартов с таблетками мепробамата.
- Не заметили, куда он направился из аптеки? - спросил Антон, словно это имело какое-то значение.
- К сожалению, нет. Хотя посетитель сразу показался мне странным. Дрожащие руки, землистый цвет лица, заплетающийся язык…
- Пьяный, что ли?
- Не сказал бы…
- С какой целью применяют мепробамат?
- Это лекарство импортного производства. Рекомендуется для лечения нервной системы, помогает при сильных волнениях. Доза: по одной-две таблетки на прием.
- Зачем же ему сразу пять стандартов потребовалось?
- Видимо, глушит возбужденные нервы. Этим он и привлек мое внимание.
- Кем выписан рецепт?
- Областной поликлиникой.
- На чье имя?
- Фамилию вот запамятовал… Не то Бубликов, не то Булочкин.
Сомнений не оставалось. Попросив управляющего аптекой, если где-то встретит странного посетителя, немедленно сообщить дежурному отдела, Бирюков на всякий случай позвонил в районную больницу, затем переговорил со всеми заведующими медицинскими пунктами, номера телефонов которых были в справочнике. Ни к кому из них Булочкин не наведывался. Перед обедом Антон заглянул в дежурную часть. Там, второй раз за эти полдня, встретился со Славой Голубевым.
- Ничего насчет Булочкина пока нет, - не дожидаясь, когда Бирюков спросит дежурного, заговорил Голубев. - Да и вряд ли этот Граф днем появится на людях. Думаешь, он дурак?.. - и многозначительно подмигнул Антону: - Видел, как сегодня подполковник весь личный состав райотдела на ноги поднял? А коллектив - это сила! Согласен?
- Согласен, Славочка, - Антон посмотрел на скучающего у телефона дежурного. - Я ухожу на обед, а потом - прямо в военкомат.
Военком - худощавый, с большими залысинами майор, выслушав Бирюкова, спросил:
- И милицию что-то к морякам потянуло?
- Почему и милицию? - сделав ударение на "и", в свою очередь задал вопрос Антон. - Разве еще кто интересовался моряками?
- Вчера один гражданин моряка Юру искал.
- Что за гражданин?
- Мы не милиция, паспорта не проверяем.
- Чем его этот моряк Юра привлек?
- Давние друзья, сказал, а фамилию вспомнить не мог. Хотел я его в вытрезвитель направить, да некогда было. Заявился - лыка не вяжет, - военком открыл картотеку: - Тебе всех моряков или тоже Юру?
- Всех.
- Всех так всех. У нас их не густо.
Военком пересчитал и подал Бирюкову небольшую стопку учетных карточек. "Гаврилов Иннокентий Иванович. Воинское звание - "мичман"", - прочитал Антон в одной из них и заглянул в графу "Домашний адрес", чтобы убедиться, тот ли это Гаврилов, который "традиционно" отметил День Военно-Морского Флота и учинил в клубе драку. Адрес совпадал. Антон вспомнил рослую фигуру Гаврилова с огненно-рыжей шевелюрой, усмехнулся тому, как иногда случай сводит людей.
Ни один из моряков не жил ни в Ярском, ни даже близко от него. Не было среди них и носящих имя Юра. Вздохнув, Бирюков отложил последнюю карточку, задумался, и вдруг, по необъяснимой ассоциации, рядом с Гавриловым возник рыжеволосый Граф-Булочкин, каким он представлялся по словесному портрету, сделанному подполковником на утреннем оперативном совещании.
- Скажите, товарищ майор, - обратился Антон к военкому, - как выглядел этот… который моряка Юру искал?
- Худой, длинный, - занимаясь своим делом, ответил военком. - Собственно говоря, я особо к нему не приглядывался.
- А волосы у него какие?
- Густые… по-моему, рыжеватые, - военком не сдержал любопытства: - Собственно, что случилось?
- Наше областное управление разыскивает опасного рецидивиста. Похоже, он-то и спрашивал моряка Юру.
- Что ж вы раньше молчали?
- Сами только сегодня утром узнали.
Военком досадливо рубанул рукой воздух:
- Как сердце чувствовало! Уже было трубку телефона взял, чтобы вызвать машину из вытрезвителя, а потом думаю: пусть катится на все четыре стороны, - и в сердцах ругнул себя: - Вот шляпа!
Весь остаток дня Бирюков пытался логически обосновать связь между Графом-Булочкиным, моряком Юрой, флотской пряжкой, пуговицей и колодцем. Раздумывая, чертил на бумаге кружки и стрелки. От кружка "Граф" стрелка упиралась в кружок "Юра", затем в "пряжку", "пуговицу" и ныряла в "колодец". Первый и последний кружки Антон обвел жирными линиями, а кружок "Юра" - пунктиром. Моряка с таким именем в районе не было, но он раньше мог здесь быть, коль его ищет Булочкин. Следовательно…
Резко зазвонил телефон. Подполковник Гладышев срочно приглашал к себе. Едва Бирюков вошел в кабинет, как он спросил:
- Предполагаешь, Булочкин наведывался в военкомат?
- Так точно.
- Сейчас мне звонил военком. Вспомнил, что этот рыжий тип ищет в нашем районе какого-то моряка не первый раз. В прошлом или позапрошлом году - точно военком не помнит - он уже был у них с подобным вопросом.
- Ребус какой-то, - сказал Антон.
- Уголовному розыску сплошь и рядом ребусы приходится разгадывать. Иногда такая шарада подзакрутится… - подполковник достал пачку "Казбека", постучал по ней папиросой и неторопливо прикурил: - Насколько мне известно, закоренелые наркоманы не употребляют спиртного. Булочкин - наркоман, а в военкомат пришел пьяным. Упускать его нельзя. Вполне возможно, что этот "граф" окажется необходимой для нас ниточкой от колодца. Настораживает меня флотская пряжка, пуговица и… моряк Юра.
- Я только что об этом думал, - опять сказал Антон и передал подполковнику содержание разговора с управляющим аптекой.
- Выходит, неладно у Графа с нервами, - подполковник стряхнул с папиросы пепел, помолчал: - Хотя наркоманы, как и алкоголики, изобретательны до удивительности. Не глотает ли Булочкин мепробамат вместо наркотика?..
С работы Бирюков уходил поздно. В дежурной части райотдела была полнейшая тишина. О Булочкине новых сведений не поступало.
6. Заключение экспертизы
Гаврилов явился в райотдел по повестке Славы Голубева, которому Кайров передал материал о драке возле клуба, но Бирюков, встретив его в коридоре, пригласил в свой кабинет, чтобы выяснить, не знает ли бывший мичман кого из моряков по имени Юра. От Гаврилова на три версты несло сивухой. Видно, несмотря на раннее время, он уже успел где-то опохмелиться.
О флотской службе Иннокентий Иванович заговорил охотно. Знакомых моряков у него было "тысяча и один". Были среди них и Юры, однако никакого отношения к району они не имели. На флоте, включая срочную службу, Гаврилов "оттрубил" пятнадцать лет, а после увольнения в запас четвертый год "тянул лямку" по снабженческой части в райпо. С пьяной откровенностью он признался, что с флота его "ушили за неумеренное употребление антигрустина".
- Судя по вашему поведению, урок, как говорится, не пошел вам впрок, - сказал Антон. - Надо исправляться, мичман.
- Горбатого могила исправит, - басом прогудел Гаврилов и громко расхохотался, будто невесть как удачно сострил.
- В могиле исправляться поздно.
- Работа у меня такая. У нас же, снабженцев, как? Не подмажешь - не достанешь. А когда мажешь, и сам намажешься.
- Это до поры до времени. Попадете на глаза начальству…
- Я, когда под турахом, обхожу начальство стороной. Да, если честно, начальству лишь давай-давай!.. Мы ж, снабженцы, как шахтеры, - Гаврилов опять хохотнул. - Можно сказать, из-под земли дефицит достаем. Рабочий день у нас ненормированный, труд рисковый…
Беседу прервал телефонный звонок - начальник райотдела приглашал к себе. Проводив Гаврилова, Антон подошел к окну и закрыл форточку. По стеклу барабанили крупные дождевые капли.
В кабинете начальника, кроме подполковника Гладышева, сосредоточенно читающего какой-то листок, сидел Борис Медников. Рядом, на стуле, лежал его мокрый плащ.
- Испортилась погодка, - пожав влажную от дождя руку Бориса, сказал Антон. - Не размок, пока к нам шел?
- Не сахарный, - равнодушно проговорил Медников и покосился на пачку "Казбека", лежащую у подполковника на столе. - У нас дождик, как слеза, чистый, а вот над Лондоном, скажу тебе, постоянно висит смог. Чуть всевышний побрызгает, и с неба словно ведро разведенной сажи плеснули. Представляешь, каково англичанам живется?..
Подполковник дочитал обратную сторону листа и стал закуривать. Заметив просящий взгляд Медникова, подвинул к нему пачку "Казбека". Медников прижег папиросу, блаженно затянулся и, поперхнувшись дымом, надсадно закашлял.
- Не торопись, Боря, - улыбнувшись, пошутил Антон.
- Угощают чем попало… - вытирая появившиеся от кашля слезы, с упреком сказал Медников. - Кто "Памир" подсунет, кто - "Казбек".
Подполковник засмеялся, опять взял бумагу, которую только что читал, и подал ее Бирюкову. Едва взглянув на текст, Антон понял, что это заключение медицинской экспертизы.
Большую часть текста занимали служебные титулы экспертов и перечисление представленного на экспертизу. Само же заключение было лаконичным. Найденные в колодце кости принадлежали мужчине двадцати пяти - тридцати лет, роста приблизительно один метр семьдесят сантиметров, физически хорошо развитому. Из характерных примет указывались два вставных передних зуба и старая травма голеностопного сустава ноги, на которую при ходьбе мужчина должен был хромать. Особо отмечался пролом черепа. Но эксперты не смогли установить, произошел он до смерти или после. Пролежали кости в колодце около шести-семи лет. Труп был засыпан теплой влажной землей, поэтому быстро разложился.
Когда Бирюков дочитал заключение, Медников поднялся, взял со стула свой плащ и мрачно сказал:
- Я ухожу. Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться.
- Подожди в моем кабинете, - попросил Антон.
Вторично просмотрев заключение, подполковник отложил его в сторону и заговорил, обращаясь к Антону:
- Завтра с утра поезжай в Ярское. Обстоятельно поговори со стариком Стрельниковым. Мне думается, если к нему найти подход, он припомнит многое из того, что другие давно забыли. Со всей серьезностью отнесись к показаниям бригадира Ведерникова, который дал задание Столбову засыпать колодец. Учти, Ведерников, опасаясь ответственности за то, что поздно закрыл колодец, возможно, начнет крутить, сваливать свою вину на Столбова. Не каждое его слово принимай за чистую монету. Однако и не забывай, что предвзятость вредит еще больше, - подполковник в который раз уже взял листок с заключением экспертизы. - Настораживает земля в колодце. Как будто умышленно ее туда засыпали…
- Как со Столбовым быть? - спросил Антон.