Нил в изумительной форме. Смотрю на него, и всякий раз волей-неволей у меня всплывает образ пухлого шестиклассника, в то время как он умудрился обзавестись противоестественно V-образным торсом супергероя из комиксов.
- Это зачетный брэндинг, знаешь ли, - комментирует Нил.
На облегающей футболке через всю грудь отпечатан логотип компании Нила. Высокими ярко-голубыми буквами написано: "Анатомикс".
Утром приходит Пенумбра, и я заговариваю о том, как бы моему другу прикупить доступ к Дальнеполочникам. Он скидывает с плеч пальтецо - шикарное пальтецо, отлично сшитое, из шерсти самых черных овец - и усаживается в кресло за стойкой.
- О, это вопрос не денег, - говорит Пенумбра, складывая пальцы домиком, - а скорее, намерения.
- Ну, мой друг просто интересуется, - говорю я. - Он заядлый библиофил.
Вообще-то, это неправда. Нилу больше нравятся киноверсии. Он не устает возмущаться, что никто до сих пор не экранизировал "Поющих драконов".
- Что ж, - говорит Пенумбра задумчиво. - Содержание этих книг покажется ему… непонятным. И чтобы получить к ним доступ, нужно согласиться с условиями договора.
- Так значит - нужно платить?
- Нет, нет. Ваш друг просто должен пообещать усердно читать. Это особенные книги, - он машет узкой ладонью в сторону Дальнеполочников. - С особенным содержанием, которое требует внимательного чтения. Ваш друг обнаружит, что эти книги открывают необыкновенные вещи, но только если он готов по-настоящему много работать.
- Типа философии? - спрашиваю я. - Математики?
- Не настолько абстрактное, - говорит Пенумбра, качая головой. - В этих книгах загадка.
Склонив голову набок, он глядит на меня.
- Но это вам известно, мальчик мой, не так ли?
Я морщусь и признаюсь:
- Да. Я посмотрел.
- Отлично, - Пенумбра деловито кивает. - Нет ничего хуже нелюбопытного продавца.
Тут он сверкает глазами.
- Разгадка потребует времени и усердия. Не могу объяснить, что дает ее решение, но достаточно сказать, что многие посвятили этому жизнь. Так что, сочтет ли ваш… друг, что оно того стоит, не знаю. Но, подозреваю, такое возможно.
Он лукаво улыбается. До меня доходит, что Пенумбра решил, будто друг на самом деле гипотетический: то есть он думает, что я говорю о себе. Что ж, может, и так, по крайней мере, хоть чуточку.
- Разумеется, отношения между книгой и читателем - тайна, - продолжает Пенумбра. - Так что все держится на доверии. Если вы пообещаете, что ваш друг будет читать эти книги вдумчиво, с почтением к авторам, я вам поверю на слово.
Я точно знаю, что Нил не станет читать их так, и кроме того, не уверен, что и сам бы на такое подписался. Еще нет. Мне в равной степени любопытно и жутко. Так что я отвечаю только:
- Ясно. Я ему передам.
Пенумбра кивает.
- Если ваш друг пока не готов к такой работе, ничего страшного. Может быть, со временем ему станет интереснее.
Чужак в чужой стране
Ночь за ночью сливаются в одно целое, и в магазине становится все скучнее. Проходит неделя без единого посетителя. Я открываю на ноуте панель управления своей гипертаргетированной рекламной кампании и обнаруживаю, что на нынешний момент число контактов равняется круглому нулю. В углу экрана висит ярко-желтое сообщение Гугла: он предполагает, что у меня задан слишком узкий диапазон аудитории и такой клиентской базы просто не существует.
Интересно, что тут творится днем, в освещенную солнцем смену Пенумбры. А может, у Оливера бывает наплыв покупателей вечером, когда народ идет с работы. А что если эти тишина и одиночество все-таки разрушают мой мозг? Поймите меня правильно: я благодарен за эту работу, за то, что сижу на стуле, а мне понемногу капают доллары (не бог весть какие), которыми я могу платить за квартиру, покупать пиццу и приложения для айфона. Но раньше я работал в офисе - работал в коллективе. А здесь только я и летучие мыши. (Да, я знаю, там наверху есть летучие мыши.)
В последнее время даже читатели Дальнеполочников куда-то запропали.
Соблазнились еще чьим-то книжным клубом на другом конце города? Накупили электронных читалок?
У меня такая есть, и я ей обычно пользуюсь на дежурствах. И всякий раз представляю, будто книги пялятся с полок и шепчутся: "Предатель!" Но послушайте, мне нужно пробраться сквозь столько бесплатных первых глав! Книжка у меня старая, отцовская, из первых моделей: косой несимметричный брусок с малюсеньким серым экраном и панелью наклонных кнопок. Он выглядит как реквизит из "Космической одиссеи 2001". Новые читалки выпускают с большим экраном и изящным дизайном, но моя - она вроде Пенумбриных открыток: так устарела, что уже снова в моде.
На середине первой главы "Консервного ряда" экран мигает черным, застывает и тухнет. Такое у меня часто. Батареи должно хватать где-то на два месяца, но я как-то раз надолго забыл читалку на пляже, и теперь без розетки она работает около часа.
Так что я переключаюсь на макбук и пускаюсь в обычный обход: сайты новостей, блоги, твиты. Прокручиваю экран к диалогам, которые появились без меня, днем. Если все сайты, которыми ты пользуешься, живут по какому-то неправильному времени, не означает ли это, что на самом деле по неправильному времени живешь ты?
Наконец я открываю свою любимую страницу: "Бурчалу".
Бурчала - это человек, вероятно, мужского пола, подпольный программист, подвизающийся в области на стыке программирования и литературы: частично хакерские новости, частично Paris Review . Мэт прислал мне ссылку после того, как побывал у меня в магазине, полагая, что затеи Бурчалы могут перекликаться с нашими. Мэт не ошибся.
Бурчала рулит богатейшей пиратской библиотекой. Пишет сложные коды для взлома ТСЗАП ; строит сложные аппараты, копирующие тексты с бумажных книг. Работай он в Амазоне, был бы, наверное, богачом. Вместо этого он хакнул считавшуюся неуязвимой Поттериану и выложил все семь томов на своем сайте для бесплатной скачки - с некоторыми поправками. Так что если хочешь читать "Гарри Поттера" бесплатно, придется терпеть проскакивающие упоминания юного волшебника по имени Бурчандор, однокашника Гарри Поттера по Хогвартсу. Ну это и не так плохо: у этого Бурчандора есть несколько отличных реплик.
Меня однако заворожил последний проект Бурчалы. Карта, показывающая места действия всех научно-фантастических историй, изданных в двадцатом веке. Он повыдергивал их из книг специальным софтом и выстроил в трехмерном космосе, так что можно наблюдать, как год за годом коллективное воображение человечества устремлялось все дальше: на Луну, на Марс, Юпитер, Плутон, к Альфе Центавра и дальше. Можно приближать и вращать эту вселенную, а можно вскочить в компактный многогранник-звездолет и все облететь на нем. Отправиться на свидание с Рамой или искать Базовые миры .
В общем, два вывода:
1. Нилу это придется по душе.
2. Я хочу быть как Бурчала. В смысле, а вдруг у меня получится что-то столь же крутое? Вот это была бы настоящая компетенция. И я смог бы открыть свое дело. Или пойти работать в Эппл. Мог бы встречаться и взаимодействовать с другими персонами в теплых лучах дневной звезды.
На мое счастье, Бурчала, как и следует герою-хакеру, опубликовал код, на котором работает его карта. Весь трехмерный графический движок, написанный на Ruby - языке программирования, который мы использовали на сайте "НовоБублика", - целиком и совершенно бесплатно.
Я собираюсь применить код Бурчалы, чтобы изваять что-нибудь свое. Оглядываясь вокруг, я понимаю, что мой будущий проект стоит прямо передо мной: трехмерную графику я буду осваивать, рисуя модель круглосуточного книжного магазина мистера Пенумбры. Это высокий узкий кирпич, внутри заставленный похожими маленькими - ну явно не титанический труд?
Для начала надо было перелить базу данных со старого макинтоша Пенумбры на мой ноут, а это не такое простое дело, потому что эта модель пишет только на пластиковые дискеты, а засунуть такую в макбук нет никакой возможности. Пришлось купить на И-Бэй юэсби-ридер. Он стоил три доллара, плюс пять доставка, и было диковато вставлять такое в свой ноут.
Но теперь, со всеми данными на руках, я строю модель магазина. Пока грубую - кучка серых кирпичиков, сцепленных на манер виртуального лего, - но уже узнаваемую. Обувная коробка помещения налицо, и все стеллажи на месте. Я выстроил их по системе координат, и моя программа умеет находить без моей помощи тринадцатую полку в третьем ряду. Цифровой свет из цифровых окон рисует четко очерченные тени в цифровом магазине. Если это вас впечатляет, значит, вам за тридцать.
Три ночи проб и ошибок, но зато теперь я строчу длинные куски кода, обучаясь на ходу. И это здорово что-то создавать - на экране медленно вращается довольно убедительная полигональная аппроксимация Пенумбриного магазина, и я счастлив, как не был ни разу после закрытия "НовоБублика". В динамиках ноута играет новый альбом веселенькой местной группы под названием "Лунное самоубийство", и я собираюсь как раз залить базу на…
Брякает колокольчик, и я вырубаю звук. "Лунные самоубийцы" смолкают, и, подняв глаза, я вижу незнакомое лицо. Обычно я моментально понимаю, стоит передо мной член страннейшего в мире книжного клуба или просто полуночник-бродяга. Но сейчас мое паучье чутье буксует.
Клиент невысок, но плотен, в некоем сгущающемся лимбе среднего возраста. На нем грифельно-серый костюм и белая сорочка с расстегнутым воротом. Все это говорило бы в пользу обычного прохожего, если б не его лицо: призрачная бледность, черная колючая борода и глаза, похожие на темные карандашные острия. А еще у него под мышкой пакет, аккуратно упакованный в коричневую бумагу.
Его взгляд устремляется первым делом к коротким стеллажам, а не к Дальнеполочникам, так что он может оказаться и обычным клиентом. Может, он шел мимо из "Попок".
- Могу я вам помочь? - спрашиваю я.
- А это вот что такое? Что это значит? - тарахтит он, уставившись на передние стеллажи.
- Да, понимаю, с виду не много, - отвечаю я.
На следующем выдохе я собираюсь упомянуть кое-какие жемчужины куцего каталога Пенумбры, но странный тип обрывает меня:
- Издеваетесь? Не много?
Он швыряет пакет на стойку - шмяк - и подступает к полкам с научной фантастикой и фэнтези.
- Что это здесь делает?
У него в руке единственный в магазине экземпляр "Автостопом по галактике".
- А это? Издеваетесь, да?
Показывает "Чужака в чужой стране".
Я не знаю, что сказать, так как не очень понимаю, что происходит. А он возвращается к стойке с обеими книжками в руках.
Шлепает их на деревянную крышку.
- А вы вообще кто такой?
Его темные глаза вызывающе вспыхивают.
- Я - человек, который за все это отвечает, - говорю я как только могу спокойно. - Вы хотите их купить или что?
У него раздуваются ноздри.
- Ни за что вы не отвечаете. Вы даже не новичок.
Блин. Конечно, я работаю тут чуть больше месяца, но это не меняет сути…
- И вы понятия не имеете, кто на самом деле управляет магазином, ведь так? - наседает тот. - Говорил вам Пенумбра?
Я молчу. Уж конечно, это не обычный клиент.
- Нет, - фыркает он. - Выходит, не говорил. Так вот, больше года назад мы велели вашему боссу избавиться от этого хлама.
С каждым словом он хлопает по "Автостопу" для доходчивости. Последняя пуговица на рукавах пиджака у него расстегнута.
- И не в первый раз.
- Послушайте, я не понимаю, о чем вы говорите.
Я буду спокоен. Я буду корректен.
- Так что, серьезно: покупаете или нет?
К моему удивлению, он вытягивает из кармана брюк скомканную двадцатидолларовую бумажку.
- О, безусловно.
С этими словами он швыряет деньги на стойку. Терпеть не могу, когда так делают. - Мне пригодятся улики непослушания Пенумбры.
Молчание. Его темные глаза блестят.
- Вашему боссу не поздоровится.
Как это, за торговлю фантастикой? Отчего этот тип так ненавидит Дугласа Адамса?
- А это что? - сердито спрашивает тот, указывая на макбук. Там на весь экран моя модель магазина, медленно вращающаяся вокруг своей оси.
- Это вас не касается, - отвечаю я, отворачивая экран.
- Меня не касается? - огрызается он. - Да вы хоть знаете… Вы не знаете.
Он закатывает глаза, будто столкнулся с самым скверным обслуживанием в истории Вселенной. Потом качает головой и словно заставляет себя успокоиться.
- Слушайте меня внимательно. Это важно.
Двумя пальцами он толкает ко мне через стойку свой пакет. Широкий, плоский, узнаваемых очертаний. Упершись в меня взглядом, тип продолжает:
- Тут у вас дурдом, но я должен знать, что вы передадите это Пенумбре. Лично в руки. Не сунуть на полку.
Не оставить для него. Отдать в руки.
- Ладно, - говорю я. - Хорошо. Без проблем.
Он кивает.
- Отлично. Благодарю.
Схватив покупку, он толчком распахивает входную дверь. Потом, уже на пороге, оборачивается:
- И передайте вашему боссу, что ему кланяется Корвина.
Утром Пенумбра не успевает войти, а я уже пускаюсь рассказывать о происшествии, сбивчиво и торопливо, в смысле, что с этим парнем, и кто такой Корвина, и что это за посылка, и, нет, серьезно, что с ним не так…
- Успокойтесь, мальчик мой, - Пенумбра повышает голос и поднимает ладони, унимая меня. - Успокойтесь. Не так быстро.
- Вот, - говорю я и показываю на пакет, будто это какое-то дохлое животное. Почем мне знать, может, там и есть дохлое животное, или, к примеру, только его кости, аккуратно сложенные в пентаграмму.
- А-ахх, - вздыхает Пенумбра. Обхватив пакет длинными пальцами, он проворно забирает его со стойки. - Как здорово.
Конечно, там не коробка с костями. Что там, я знаю точно, и знал с той минуты, как бледнолицый посетитель вошел в двери, и почему-то правда меня еще больше ошарашивает: ведь, получается, все, что тут происходит, - это не просто чудачества одного старика.
Пенумбра разрывает коричневую обертку. Под ней книга.
- Новое прибавление в нашем фонде, - говорит он. - Festina lente.
Книжка совсем тонкая, но очень красивая. В жемчужно-сером переплете из какого-то муарового материала, на свету отливающего серебром. Корешок черный, и на нем жемчужные буквы "Эрдеш". Новая строчка в Дальнеполочном списке.
- Давненько у нас не было новых поступлений, - говорит Пенумбра. - Надо отметить. Погодите, мой мальчик, не уходите.
Он проходит в заднюю комнату мимо стеллажей. Слышу стук его туфель на лестнице в кабинет по ту сторону двери с табличкой "Не входить", за которую я никогда не заглядывал. Он возвращается с двумя пластиковыми стаканчиками, вставленными один в другой, и бутылкой скотча, полупустой. На этикетке написано "Фицджеральд", и на вид лет ей не меньше, чем Пенумбре. Разлив по полдюйма золота в каждый стакан, он подает один мне.
- Теперь, - говорит он, - опишите его. Посетителя. Прочтите из журнала.
- А я ничего не записал, - признаюсь я.
Строго говоря, я вообще ничего не сделал. Я всю ночь слонялся по магазину, держась подальше от стойки, боясь трогать пакет, смотреть на него и даже думать о нем слишком усердно.
- Ах, но это должно быть в журнале, мальчик мой. Вот, рассказывайте и пишите. Я слушаю.
И я рассказываю, одновременно записывая. Так мне становится легче: будто странное событие дистиллируется из моей крови на страницу через темное острие авторучки:
- В магазин заходил спесивый болван…
- Э… Пожалуй, будет разумнее этого не писать, - непринужденно замечает Пенумбра. - Лучше скажем, что у него был вид… экстренного курьера.
Ага, ладно:
- В магазине побывал курьер по имени Корвина, который…
- Нет, нет, - Пенумбра останавливает меня.
Прикрыв глаза, он трет переносицу.
- Погодите. Я объясню, потом запишете. Он был необыкновенно бледен, глаза как у хорька, сорок один год, плотный и с неэстетичной бородой, в костюме из мягкой шерсти, однобортном, и с действующими пуговицами на манжетах, и в черных кожаных туфлях с острыми носами - так?
Точно. Туфель я не заметил, но Пенумбра на раз вычислил того типа.
- Ну, разумеется. Его зовут Эрик, и его дар - настоящая драгоценность.
Пенумбра поболтал скотч в стакане.
- Пусть даже он слишком рьяно выполняет свою роль. Это он перенял у Корвины.
- А кто же этот Корвина?
Смешно говорить, но:
- Он вам кланяется.
- Да уж конечно, - Пенумбра закатывает глаза. - Эрик от него без ума. Как многие из молодых.
Уклонился от вопроса. Помолчав мгновение, он поднимает глаза и ловит мой взгляд.
- Тут у нас не просто книжный магазин, как вы, несомненно, уже догадались. Здесь еще и своего рода библиотека, одна из множества по всему миру. Другая такая же в Лондоне, в Париже - всего дюжина. Среди них не найдешь двух похожих, но назначение у всех одно, и Корвина надзирает за всеми.
- То есть он ваш босс.
От этих слов Пенумбра мрачнеет.
- Я предпочитаю думать о нем как о нашем попечителе, - говорит он, задерживаясь немного на каждом слове. Это "нашем" не проходит незамеченным, и я улыбаюсь.
- Но, подозреваю, Корвина с радостью согласился бы с вашим определением.
Я пересказываю, что Эрик говорил о книгах на коротких полках - и о непослушании Пенумбры.
- Да, да, - со вздохом говорит Пенумбра. - Это я уже проходил. Дурь. Душа библиотек в том, что они все разные. В Берлине Кёстер с его музыкой, в Петербурге Грибоедов с огромным самоваром. А тут, в Сан-Франциско, самое яркое отличие среди всех.
- Какое?
- Ну как: у нас есть книги, которые люди правда могут захотеть прочесть!
Пенумбра хохочет, демонстрируя зубастый оскал. Я тоже смеюсь.
- Значит, ничего страшного?
Пенумбра пожимает плечами.
- Это зависит, - говорит он. - Зависит от того, насколько всерьез вы воспринимаете старого косного бюрократа, который думает, что все должно быть одинаковым, повсюду и всегда.
И, помолчав, добавляет:
- Так вышло, что я совсем не принимаю его всерьез.
- А он тут бывает?