Произнеся свое предположение вслух, Войтех испытал что-то похожее на уверенность. В этот раз его внутренние предчувствия не протестовали. Вспомнилось, как выглядел тот дом, в котором он нашел письмо: почти все на месте, не хватало только некоторых ценных вещей, одежды и постельного белья. Он очень живо представил себе, как мертвые тела, лежащие каждое в своей кровати (где же еще умирать от болезни?) заворачивают прямо в простыни и одеяла, а потом тащат к яме на пустыре, в нее же кидают подушки и одежду, поливают все это бензином и поджигают. А потом закапывают сожженные останки. Мозг услужливо подставлял в его фантазию образы, которые он видел во время вспышек: льющийся из канистры бензин, всполохи пламени, осыпающиеся склоны ямы, серое осеннее небо и толстый слой земли, которым скрыли последствия трагедии.
Саша выпрямилась и на секунду прикрыла глаза. Все это звучало слишком страшно. И правдоподобно. Конечно, грипп – это немного не та болезнь, из-за которой людей можно хоронить вот так, это же не бубонная чума. Но если учесть время – начало пятидесятых, отдаленную местность, дефицит лекарств, то при быстро распространяющемся вирусе могло быть и такое. В любом случае, без раскопок они не смогут узнать, умерли эти люди от болезни или же все-таки были убиты.
Саша открыла глаза и снова посмотрела на Войтеха. Он явно чувствовал себя нехорошо. И, наверное, дело было не только в том, что он увидел. Эти видения сами по себе плохо влияли на его самочувствие. Теперь она сомневалась в том, что обморок вчера случился с ним первый раз.
– Мне кажется, тебе сейчас опять не помешает сладкий кофе с шоколадкой, – предложила она.
– Да, давай, – согласился Войтех, поднимаясь. – Голова раскалывается. Так и к сладкому привыкнуть можно. – Он вышел в общую комнату, поставил на плиту чайник, а потом спросил, не поворачиваясь к ней: – Ты думаешь, все это возможно? Я не очень хорошо знаю ваши реалии того времени. Нев сказал, что страшные истории по возможности скрывались. До такой степени, чтобы похоронить в одной яме два десятка человек? И сказать, что они уехали? Просто чтобы не говорить никому, что они умерли от гриппа?
– Я родилась в восемьдесят четвертом, – Саша пожала плечами, насыпала ему в чашку несколько ложек сахара, потом подумала и добавила еще одну. – И историю никогда особенно не любила, поэтому в этом вопросе доверяю авторитетному мнению Нева. Но вполне такое допускаю. Возможно, никто даже не стал выяснять, от чего они погибли. Я думаю, – она подняла голову и посмотрела на Войтеха, – нам нужно провести там раскопки. Массовое убийство отшельниками я бы пока тоже не исключала. Ваня говорил, что у него сложилось впечатление после разговора с мужиками в Богословке, как будто эти сектанты имели тут немалое влияние. Может, трупы как раз-таки и сжигали, чтобы скрыть убийство?
– И как теперь это проверить? – Войтех нахмурился и повернулся к ней. Чайник не желал закипать. – Если тела сожгли и после этого они шестьдесят лет пролежали в земле.
– Это же не крематорий. В обычном огне тела нельзя сжечь полностью. Думаю, кости мы найдем. Я не патологоанатом, но исключить или подтвердить убийство смогу. Если их убили, на костях должны были остаться следы. Либо от пулевых ранений, либо от лезвий.
Саша вовсе не была в восторге от перспективы рыть могилы и осматривать скелеты, но теперь, когда они приблизились к разгадке, бросить эту затею на полпути она не могла.
– А если это болезнь? Не опасно раскапывать общую могилу?
Старомодный свисток издал противный писклявый звук. Войтех снова повернулся к плите и снял с нее чайник, потом налил кипяток в обе чашки. Саша молча наблюдала за его манипуляциями и ответила только тогда, когда он сел рядом с ней.
– И кто из нас после этого микробиолог? Не думаю, что это опасно. Сам знаешь, вирус гриппа так долго не живет. Тем более человечество давно научилось с ним бороться. – Она отломила кусочек шоколадки и запила его приторно-сладким кофе. Похоже, по инерции себе сахара она добавила тоже гораздо больше, чем нужно.
– Какой из меня на самом деле микробиолог, я тебе уже рассказывал, – ничуть не смутился Войтех. – Но насчет вируса гриппа я в курсе. Я боюсь другого: что если мы ошиблись и это был не грипп?
– Даже если я неправильно поставила диагноз, не думаю, что нам что-то угрожает. Прошло шестьдесят лет. И ты сам говоришь, что тела сжигали. Если это была все-таки болезнь, возбудитель давно уничтожен.
– Я ведь могу и ошибаться насчет сожжения, – Войтех вздохнул, бездумно размешивая в чашке давно растворившийся сахар. Он вдруг понял, что просто боится подтвердить раскопками версию массового убийства. Хотя это прекрасно бы объяснило появление призраков, даже если и выглядело бы немного по-киношному. – Но еще больше я боюсь, что ты окажешься права, – признался он и посмотрел на Сашу. Почему-то он только сейчас заметил, что ее волосы на самом деле кудрявые, а не прямые.
– Права в чем? – переспросила она, не совсем понимая, что он имеет в виду.
– В том, что жителей этой деревни убили отшельники, – пояснил Войтех, тоже отламывая себе кусочек шоколада, чтобы чем-то занять руки.
Саша опустила глаза, рассматривая что-то в своей чашке.
– Да, это будет ужасная правда, – согласилась она. – Впрочем, тот факт, что их похоронили в одной общей яме, уже сам по себе вызывает отвращение, вне зависимости от причины смерти. Не понимаю только, чем тебе так симпатичны эти отшельники, что ты не хочешь в это верить? Мне кажется, у тебя должно быть больше всего причин недолюбливать их.
– Почему? Потому что они вынудили меня играть в рулетку?
– Хотя бы. Тебе этого мало? Чтобы поверить в то, что они способны на убийство.
– Именно поэтому я и не могу в это поверить. – Войтех снова посмотрел ей в глаза. – В револьвере не было патронов.
Глава 10
2 мая 2012 года, 08:43
д. Комсомольская, городской округ Саяногорск,
Республика Хакасия
Лиля, не раздумывая, села на заднее сиденье, чтобы Ваня даже не пытался что-то говорить ей. Впрочем, она слишком хорошо знала своего брата и понимала, что он не промолчит. И даже присутствие третьего человека вряд ли его остановит.
Ваня сел за руль, Нев занял пассажирское место. Поймав в зеркале заднего вида взгляд брата, Лиля покачала головой, давая ему понять, что будет лучше, если он не станет комментировать ситуацию.
– У тебя нервный тик или ты мне что-то пытаешься сказать? – насмешливо поинтересовался Ваня, выезжая на проселочную дорогу. – А я тебя предупреждал: мужчины не любят добычу, которая сама идет в руки. Им так неинтересно. Интересен вызов. Нев, правильно я говорю? – он панибратски хлопнул Нева рукой по плечу. Тот удивленно обернулся в его сторону.
– Психологи часто утверждают это, – осторожно согласился он. – Инстинкт охотника. Правда, свойственен он не всем мужчинам. Как правило, это характерно для уверенных в себе мужчин с задатками лидера.
Лиля страдальчески закатила глаза, изо всех сил борясь с желанием убить, причем на этот раз именно Нева. Он что, совсем ничего не понимает? Зачем он дал Ване такой простор для насмешек. "Уверенных в себе мужчин с задатками лидера". Теперь Ваня от нее точно не отстанет.
– С чего ты вообще взял, что мне есть дело до того, зачем Войтех с Сашей остались? – она передернула плечами. – Тем более что это не они остались, это мы уехали.
– Ну да, ну да, конечно, – усмехнулся Ваня. – И тебя это не трогает? Совсем? Ни капельки?
– Иван, мне кажется, что вы несколько переоцениваете заинтересованность вашей сестры в Дворжаке, – сдержанно прокомментировал Нев. – Мне кажется, что Лилия – довольно красивая, успешная, состоявшаяся женщина, которая не гонится за вниманием первого встречного свободного мужчины. Даже если она находит его привлекательным. И надо заметить, что Дворжак относится к тому типу мужчин, который находит привлекательным большинство женщин. Но это еще не значит, что Лилия "сама идет в руки" или что ее может волновать то, кому он отдает свои симпатии. И она права: у нас у каждого была причина уехать.
– Вот, Ванька, слушай, что тебе старшие говорят, – рассмеялась Лиля. Однако она недооценивала гены, когда считала, что брат невыносим и у них нет ничего общего. Общее у них было. Она не удержалась, чуть наклонилась вперед и спросила у Нева: – Нев, а откуда вы знаете, какой тип мужчин предпочитают женщины?
– Я много всего знаю, – смутился Нев. – И не всегда даже знаю, откуда именно. Это свойство моей памяти: я запоминаю практически все, что когда-либо читал. А читал я в своей жизни много.
– Конечно, что еще делать оставалось? – проворчал Ваня, злясь на то, что Нев не дал ему поиздеваться над сестрой. Прямо как их отец: тот тоже вечно вступался за нее. Всегда за нее.
– Не обращайте на него внимания, – Лиля ослепительно улыбнулась Неву. – Он за всю свою жизнь полторы книжки прочитал, ему не понять.
– Конечно, где уж мне? У меня всего-то два высших технических образования, одно из которых получено на заочном, где только и делаешь, что читаешь, – возмутился Ваня.
– Кстати, давно хотел спросить, – зацепился за это Нев, – какая у вас специальность?
– Вообще-то прикладная физика, – гордо сообщил Иван. – Но особых денег я с ней не заработал, поэтому между делом изучил информационные технологии. Компьютеры, сети, программирование – всего понахватался. Тем и живу.
– Понятно, – кивнул Нев. – Я не очень люблю эти компьютеры и современные… гаджеты, – признался он.
– Да? – удивилась Лиля. – А как же вы на форуме оказались?
Она поняла, что тема ее отношения к Войтеху закрыта окончательно, потому расслабилась и вполне могла поболтать о чем угодно.
– Я же не говорю, что я их не приемлю, – в свою очередь удивился Нев. – Не люблю, но минимально необходимым пользуюсь. Компьютером, Интернетом, даже смартфоном, хотя иногда мне кажется, что он умнее меня, – он смущенно улыбнулся.
До самой Богословки разговор в машине крутился исключительно вокруг информационных технологий. Ваня, попав в свою стихию, долго что-то рассказывал Неву, уже не обращая внимания, понимает тот его или нет. Лиля иногда вставляла пару слов, но в основном молча смотрела в окно, периодически возвращаясь мыслями к оставшимся в Комсомольской Войтеху и Саше.
Когда они добрались до Богословки, магазин уже действительно открылся, но рядом с ним пока еще никого не было. Отправив Лилю решать вопрос с запасом провизии, Ваня и Нев разошлись в разные стороны, чтобы не мешать друг другу разговаривать.
К Ваниному удивлению Пашка взял трубку после первого же гудка, как будто сидел все это время и ждал его звонка.
– Старичок, ты там во что вляпался, а? – не здороваясь, начал он.
– В родство с Лилькой я вляпался, – усмехнулся Ваня, но в его голосе явно слышалась настороженность. – Узнал что-то интересное?
– Да там интересное на интересном и интересным погоняет, – хохотнул Павел. – Короче, слушай сюда. Значит, начал я с невинных вещей, поднял кое-какие картографические архивы и результаты переписей населения тридцать девятого и пятьдесят девятого годов. В тридцать девятом реально была такая деревня, о которой ты говоришь, из новых, как я понял. Вот только чего туда народ пригнали, я так и не понял, но два десятка дворов и почти сотня жителей там была. И на карте оно тогда было. А вот в пятьдесят девятом уже ничего не было. Даже упоминания. Ни полстрочки. И карты той местности в пятьдесят третьем переделали. Нормально, да?
Ваня задумчиво потер подбородок. Да уж, картинка и вправду получалась интересная. То, что в пятьдесят девятом такой деревни уже не было, они и так знали, а вот с картами выходило забавно.
– И кроме этой деревни с карт больше ничего не исчезло? – на всякий случай поинтересовался он. Вдруг Комсомольская – это лишь вершина айсберга, на который они случайно натолкнулись?
– Ты лучше спроси, а все ли там изначально было, – усмехнулся Павел. – Но это спойлеры, а так давай по порядку. Стало мне, короче, любопытно. И я аккуратненько влез в архивы местных ЗАГСов. А ты бы знал, что это за адский ад: ни тебе поиска нормального, ни сортировки, просто сканы книг их. Ладно, хоть так. Короче, нашел я несколько человек, которые там рождались, женились и умирали. Опять же, что интересно, до пятьдесят второго года какая-то движуха в Комсомольской еще была. Там в войну кто-то на фронт ушел и не вернулся, кто-то в деревне этой умер, кто-то потом вернулся и женился даже… В общем, все немного запутано, но ясно одно: до пятьдесят второго там еще кто-то жил, а потом все записи резко обрываются. Никаких изменений гражданских состояний после августа пятьдесят второго: там чувак какой-то женился. И совершенно непонятно, что дальше-то с людьми стало, куда они делись. Сам понимаешь, мне стало еще любопытней.
Павел сделал еще одну драматическую паузу, чтобы узнать реакцию друга.
– Не томи, а? – попросил Ваня, сгорая от любопытства. – Куда они переехали всей деревней?
– А вот тут начинается самое интересное. И с тебя огромная бутылка чего-то очень вкусного, потому что ты не представляешь, как сложно было все эти хвосты найти. Переехали они в разных направлениях, но все подозрительно далеко. Ни в Богословку, которая там рядом, ни в Майну, ни даже в Саяногорск, что было бы логично, никто из тех, кого я смог найти, не уехал. Они все отправились даже за пределы Хакасии, в разные стороны. И знаешь зачем? – Павел очередной раз замолчал, чтобы придать словам вес. – Затем, чтобы в течение недели умереть на новом месте. Я отследил человек пятнадцать, и со всеми одно и то же. В октябре пятьдесят второго они переехали и тут же умерли на новом месте. Все с разницей в два-три дня.
– Охренеть, – выдохнул Ваня. – С меня коньяк, – он поморщился, вспоминая вчерашнюю водку. – Рассказывай дальше, а то одной бутылкой мы ж не ограничимся.
– Честно говоря, на этом официальная и подтвержденная информация заканчивается и начинается сумеречная зона, созданная всякими фриками, помешанными на теории заговоров, – признался Павел. – Есть мнение, что была там база одна поблизости, после войны. Охраняли ее военные, но распоряжались там комитетчики. И вроде как занимались они там биологическим оружием. Но как я уже сказал, это неподтвержденные данные. Ты помнишь эпидемию сибирской язвы в Екатеринбурге, тогда еще Свердловске, в семьдесят девятом году? Есть мнение, что была утечка в военно-биологической лаборатории. Официально, конечно, причины другие. Да и город-то большой, так просто сам факт эпидемии не скроешь. А тут… – он многозначительно замолчал.
Ваня задумался. Биологическое оружие – это совершенно не то, во что он хотел бы вляпаться в своей жизни. По письму, найденному Войтехом в одном из домов, Саша предположила обыкновенный грипп, но что если там все было не так банально? Также он сильно сомневался, что ради кучки отшельников, если бы речь шла о массовом убийстве, власти стали бы так напрягаться. А то, что без властей здесь не обошлось, сомнению уже не подлежало. Значит, дело не в гриппе и не отшельниках.
– Думаешь, тут было что-то похожее? – напряженно поинтересовался он.
– Я тут много всего могу надумать, – было слышно, что Павел потянулся и зевнул. – Но ты там ближе, сам смотри, похоже ли это на правду. Никакого подтверждения существования в этом месте какой-либо базы или лаборатории я не нашел. Но если они так быстро спрятали деревню, которая не была секретной, то что им стоило спрятать то, о чем и так никто не знал?
– Ладно, посмотрим. Паш, спасибо тебе, вернусь в Москву, расплачусь. Маринка твоя меня там не прихлопнет за то, что ты мне инфу всю ночь искал вместо того, чтобы ей с мелким помогать? Мне неопасно у вас появляться?
– Да не, мелкий тихий. Ему только пожрать да поспать, – рассмеялся Павел. – Не ребенок – золото. А Маринка моя к такому привычная, так что как приедешь, заходи. Только сначала анализы сдай. Надо будет убедиться, что ты ни в какую сибирскую язву там не вляпался в своей Хакасии. И тогда приходи.
Ваня расхохотался.
– Договорились, – пообещал он. – Лильке накостыляю за ее тягу к приключениям и сразу в поликлинику сгоняю.
Он выключил телефон и огляделся, неожиданно замечая в одном из дворов корову. Ему показалось, что сейчас он мог бы полцарства отдать за стакан парного молока. Отбросив в сторону и без того не сильно досаждавшую ему скромность, он зашел во двор, сторговался на литр молока, сразу выпил примерно треть и направился в сторону машины. Нев еще не вернулся, а вот Лиля уже старательно запихивала в "буханку" пакет с продуктами.
– Ну что, можно возвращаться или дадим Айболиту с Витьком еще время? – поддел ее брат, пользуясь тем, что сейчас Лилю защищать было некому.
Лиля бросила на него уничтожающий взгляд, но отвечать не стала, хотя сама не удержалась и посмотрела на часы. К счастью, почти сразу к ним подошел Нев.
– Придется задержаться тут на пару часов, – явно испытывая неловкость, сообщил он. – Знакомому я дозвонился, но ему нужно время, чтобы почитать нужные книги. Он обещал перезвонить.
2 мая 2012 года, 14:03
д. Комсомольская, городской округ Саяногорск,
Республика Хакасия
В Комсомольскую они вернулись уже ближе к обеду. В присутствии Нева Ваня больше не рисковал что-то говорить Лиле, но она и сама вполне успешно многое себе нафантазировала.
"Интересно, нам стучать или можно сразу входить?" – ехидно подумала Лиля, выходя из машины. Она чуть задержалась, доставая пакет с продуктами, поэтому в дом вошла последней. Саша и Войтех сидели за столом и о чем-то разговаривали. Даже самый пристрастный наблюдатель не заметил бы в их разговоре и взглядах ничего такого. Лиля немного успокоилась, мысленно обозвав себя идиоткой.
– Вы в Майну ездили? – с улыбкой спросила Саша, поворачиваясь к ним.
– Мы не хотели вам мешать, – не удержался Ваня, ставя на стол банку с молоком. – Да и приятель Нева читает очень медленно, вот и задержались.
Лиля после этих слов принялась нервно вытаскивать содержимое пакета на стол: хлеб, килограмма два сосисок, кусок сыра, что-то, завернутое в газету, судя по острому запаху специй – сало, немного обветренную колбасу, несколько пакетов макарон и что-то еще в банке. На Сашу с Войтехом она предпочла не смотреть.
Проигнорировав комментарий Вани, Войтех обратился к Неву:
– Удалось что-то узнать?
– Не так много, – пожал плечами тот, садясь на свободный стул. – Это ведь неточная наука. Наиболее часто появление призраков связывают с насильственной смертью. Злоба и ярость живого существа в момент убийства порождает сильный энергетический след, который потом и становится той самой тенью, призраком – называйте, как вам больше нравится. На втором месте возможных причин: сильное желание умершего остаться среди живых. Например, чтобы завершить какое-то дело или рассказать о какой-то несправедливости. Или, как вариант, чтобы помочь живым найти свое тело. Если у нас действительно тайное захоронение, нам бы это подошло, если бы не одно "но". У нас тут слишком много теней, и не похоже, чтобы они пытались нам что-то показать.
– Да и захоронение уже не совсем тайное, – заметила Саша. – Мы с Войтехом уверены, что на том месте с аномальной растительностью похоронены люди из этой деревни, а никакой не домашний скот.
– Как вы можете быть в этом уверены? – Лиля внимательно посмотрела на Войтеха.