3.3.13. Законы о сохранении природных ресурсов
Законы о сохранении природных ресурсов ограничивают использование невозобновляемых ресурсов и принуждают собственников инвестировать в поддержание возобновляемых "природных" ресурсов. В обоих случаях эффект одинаков: ограничение текущего производства ради умозрительного блага будущего производства. Этот эффект совершенно очевиден в случае невозобновляемых ресурсов; в случае возобновляемых ресурсов факторы производства заставляют направлять на их возобновление (например, восстановление леса), тогда как они могли бы принести бóльшую прибыль при другом применении. В последнем случае деформация двояка: ресурсы принудительно ориентируют на нужды будущего производства, и к тому же на строго определенную разновидность нужд будущего производства - на возобновление конкретного вида ресурсов.
Одна из несомненных целей законов о сохранении ресурсов - сократить отношение совокупного объема потребления к объему сбережений (инвестиций) ниже уровня, который сложится на рынке. Государственное вмешательство изменяет распределение производственных ресурсов, отвечающее временнóму предпочтению участников рынка, и добивается роста инвестиций в производство, нацеленное на будущее потребление. Иными словами, государство принимает решение, что нужно принудить ныне живущее поколение больше вкладывать в удовлетворение будущих нужд, чем оно вложило бы по своей доброй воле; за это решение государство приобретает репутацию "дальновидного", тогда как свободные граждане по сравнению с ним "близоруки". Но ведь все равно когда-нибудь придется пустить в дело невозобновляемые ресурсы, и всегда нужно поддерживать какой-то баланс между производством для текущих и для будущих нужд. Почему же тогда потребности нынешних поколений так мало значат для сторонников "консервации ресурсов"? Разве благо будущих поколений оправдывает дополнительную нагрузку на тех, кто живет сегодня? Чем это будущее заслужило такое привилегированное отношение? На самом деле, поскольку есть основания предполагать, что будущие поколения окажутся богаче нынешних, было бы разумнее занять противоположную позицию! Та же самая логика приложима ко всем попыткам изменить сложившийся на рынке коэффициент временнх предпочтений. Почему будущее должно иметь право на большее внимание со стороны настоящего, чем последнее готово проявить по доброй воле? Кроме того, пройдет несколько лет, и будущее станет настоящим. Придется ли современникам этого будущего также ограничивать свое производство и потребление ради нужд другого призрачного "будущего"? Не следует забывать, что целью всякого производства являются товары и услуги, которые должны быть потреблены в каком-то настоящем. Нет никаких рациональных оснований стеснять потребление в одном настоящем времени ради выгод будущего настоящего; и еще меньше оснований ограничивать все настоящее ради некоего мифического "будущего", которое может никогда не наступить и которое всегда остается за горизонтом. Но именно такова цель законов о сохранении ресурсов. Это законы, единственной реальной целью которых является журавль в небе.
Люди принимают решения о размещении производственных факторов в соответствии с оценкой их сравнительной доходности в настоящем и будущем. Иными словами, они всегда стремятся максимизировать приведенную стоимость своей земли и капитала. Временнáя структура дохода от сдачи активов в аренду определяется ставкой процента, которая в свою очередь определяется кривой временнх предпочтений всех участников рынка. Временнóе предпочтение в сочетании с оценкой величины спроса на каждый товар определяют распределение факторов производства по всем возможным направлениям использования. Чем ниже временнóе предпочтение, тем больше доля инвестиций в будущие потребительские товары и тем выше уровень "сохранения" природных ресурсов. Высокое временнóе предпочтение означает относительно меньшую долю инвестиций и большую долю потребления в настоящем, а следовательно, меньшее "сохранение".
Бóльшая часть аргументов о необходимости сохранения природных ресурсов демонстрирует почти полное невежество в экономической теории. Многие предполагают, что предприниматели недальновидны и будут легкомысленно использовать природные ресурсы, пока не обнаружат, что лишились всей собственности. Только мудрое, прозорливое государство в состоянии предвидеть опасность истощения природных ресурсов. Мы поймем всю абсурдность этого аргумента, если вспомним, что текущая стоимость принадлежащей предпринимателю земли зависит от ожидаемого в будущем рентного дохода, приносимого принадлежащими ему ресурсами. Даже если сам предприниматель проявит непостижимую непредусмотрительность, для рынка в целом это невероятно, и оценки последнего (т.е. оценки заинтересованных экспертов, которые рискуют собственными деньгами) всегда будут предельно точны. Собственно говоря, профессия предпринимателя заключается в умении предвидеть, и его прибыль - это всегда вознаграждение за точность прогноза. Можно ли представить, что действующий на рынке предприниматель окажется менее предусмотрительным, чем бюрократы, комфортно проедающие денежки налогоплательщиков?
Другая ошибка сторонников сохранения ресурсов заключается в предположении, что технологии пребудут неизменными. Люди используют те ресурсы, что есть под рукой; по мере расширения технологических возможностей число полезных ресурсов растет. Если мы располагаем меньшим количеством леса, чем прошлые поколения, так нам и нужно меньше, поскольку мы нашли другие материалы, пригодные для строительства и получения энергии. Прошлые поколения жили над грандиозными подземными запасами нефти, которая была для них совершенно бесполезна и потому не являлась экономически ценным ресурсом. Технологический прогресс вооружил нас умением использовать нефть и производить оборудование для ее добычи, переработки и использования. Таким образом, наши нефтяные ресурсы не являются чем-то неизменным; сегодня они бесконечно более обильны, чем когда-либо в прошлом. Искусственное сбережение этих ресурсов сохранит их для будущего, когда они станут не нужны людям.
Сколько было авторов, оплакивавших судьбу девственных лесов Америки, уничтоженных безжалостным капитализмом! Но ведь не может быть сомнений, что земля Америки могла и должна была послужить куда более производительным целям, чем производство лесоматериалов, поэтому земля и была использована так, чтобы приносить наибольшую пользу потребителям. А на какие критерии, по мнению критиков, нам ориентироваться? Если им кажется, что лес вырубается в чрезмерных количествах, каковы здесь количественные критерии? Сколько это - "слишком много"? Таких критериев у нас нет и быть не может, так же как вне рынка не может быть никаких количественных критериев для оценки деятельности рынка. Любая попытка установления таких критериев неизбежно будет чистым волюнтаризмом.
Законы о сохранении природных ресурсов впервые появились в США и прежде всего были направлены на "общественные ресурсы". В условиях системы совершенно свободного предпринимательства не может существовать управляемых государством "общественных ресурсов". Земля просто оставалась бы ничейной, пока кто-либо не начал ее использовать, после чего она превратилась бы в собственность первого пользователя и его наследников и правопреемников. Ниже мы подробнее коснемся вопроса о последствиях того факта, что государство распоряжается общественной собственностью. Здесь мы отметим некоторые из них. Когда государство разрешает частным лицам бесплатно использовать общественные земли, результатом оказывается расточительная сверхэксплуатация ресурсов. Из земли безжалостно выжимают все, что можно, потому что пользователи могут получить только немедленный выигрыш, и если они будут ждать, то ограниченными ресурсами воспользуется кто-то другой. Бесплатное использование принадлежащих государству ресурсов провозглашает самую настоящую "войну всех против всех", потому что все больше и больше людей, стремящихся воспользоваться бесплатностью, будет пытаться эксплуатировать редкий ресурс. Иметь редкий ресурс и внушать каждому (фактом бесплатного пользования), что он практически безграничен, - это верный путь к чрезмерной эксплуатации данного ресурса, а следом и к очередям, взяткам, фаворитизму и т.п. Поразительным примером является история пастбищных земель в западных штатах во второй половине XIX в. Государство не разрешило скотоводам стать собственниками пастбищных земель и огородить их и настояло на том, чтобы они остались "государственной собственностью", открытой для всех. Результатом стала чрезмерная эксплуатация этих земель и быстрое их истощение. Другим примером является быстрое истощение рыбных ресурсов. Поскольку никому не позволено стать собственником части моря, никто не заинтересован в сохранении ценности ресурса, и каждый может выиграть, только выловив все, что можно, прежде своих конкурентов.
Аренда - это едва ли наилучшая форма использования земли. Если государство сдает государственные земли в аренду для выращивания скота или лесопользования, арендатор не заинтересован в поддержании ценности ресурсов, потому что они ему не принадлежат. Напротив, он заинтересован в том, чтобы как можно быстрее выжать из земли все, что можно. Следовательно, аренда также ведет к быстрому истощению природных ресурсов.
А вот если бы все эти земли и ресурсы оказались в собственности частных лиц, то в интересах владельцев было бы максимизировать текущую стоимость каждого из ресурсов. Истощение ресурса ведет к падению его капитализированной стоимости на рынке. Собственник вынужден находить оптимальный баланс между капитализированной стоимостью запаса ресурсов в целом и текущим доходом от их использования. При прочих равных этот баланс зависит от временнóго предпочтения и других предпочтений рынка. Если частное лицо не может быть ее собственником, баланс нарушается, и государство оказывается источником импульса, ведущего к сверхпотреблению ресурса.
Мы видим, что декларируемая цель законов о сохранении ресурсов - помочь будущему за счет настоящего - незаконна, а все поддерживающие ее аргументы несостоятельны. Более того, принудительное сохранение не достигнет даже этой цели. Ибо будущее уже обеспечено с помощью сегодняшних сбережений и инвестиций. Законы о сохранении ресурсов - это понуждение к наращиванию инвестиций в природные ресурсы: использование других ресурсов для поддержания запасов возобновляемых ресурсов и хранения запасов невозобновляемых. Но совокупный объем инвестиций определяется временнми предпочтениями отдельных людей, и эта величина не меняется. Таким образом, законы о сохранении ресурсов на самом деле не увеличивают общего резерва для будущего; они просто перенаправляют инвестиции из сферы производства капитальных благ, строительства и т.п. на поддержание естественных ресурсов. Иными словами, эти законы навязывают экономике неэффективную и деформированную структуру инвестиций.
С учетом природы и последствий законов о сохранении природных ресурсов напрашивается вопрос - почему вообще кто-то может быть их сторонником? Следует отметить, что у этих законов есть очень "практический" аспект. Они принуждают к ограничению производства, т.е. использования ресурсов, и тем самым создают монополистическую привилегию, которая обеспечивает владельцам ресурсов или их субститутов возможность получать более высокую (за счет ограничений) цену. Эти законы представляют собой более эффективный инструмент монополизации, чем даже таможенные пошлины, потому что последние, как мы видели, не мешают приходу на рынок новых местных конкурентов и развертыванию сколь угодно масштабного производства. Зато законы о сохранении ресурсов способствуют картелизации земли как фактора производства и сокращению абсолютных объемов производства, что обеспечивает собственникам получение устойчивого (и по величине, и по времени) монопольного выигрыша. Эти монопольные выгоды, естественно, капитализируются и способствуют удорожанию земли. Так что человек, который со временем купит этот монополизированный фактор, будет получать доход в виде нормального процента на вложенный капитал, несмотря на то что часть его дохода будет составлять монопольный выигрыш.