- Так у него ж - юрист. Ты позвони, скажи, кто ты и откуда, тот проверит, чтоб без обмана, а потом и Плюшкин калитку откроет. При юристе, конечно, один - ни-ни, и не пробуй…
Сергуня несколько подозрительно посмотрел на Филиппа, будто в нем вдруг проснулось подозрение, что москвич, подобно Раскольникову, хочет зарубить процентщика топором. И предостерегает от необдуманного поступка. Как бы по-дружески. А в принципе, он, пожалуй, и не имел бы ничего против, чтоб ростовщика "замочили". Но это Филя так подумал - за Сергуню, сам-то тот вряд ли когда-нибудь читал Достоевского, разве что слышал?..
- Да нет, - засмеялся Филя, - ты чего думаешь, я его душить стану? Или резать? Своя жизнь мне дорога, как память. Я к тому, что хочу сообразить, понимаешь ли, на каком этапе у него начинается обман? Так ведь вроде все правильно и по закону, а получается, что все от него плачут. И все у него в долгу. Разве порядок? Честные банкиры так никогда не поступают. А еще эта ваша "Мега" паршивая. Всех ведь подставила! Мне Фрося и жалуется: хотела добро своей инвестицией кому-то принести, а пострадала. И - дважды. Ну, сам скажи, разве не так? Нешто порядок?
Сергуня стал чесать затылок - от раздумий и сомнений, не очень-то, видать, характерных для него, хоть и философ.
- Да оно-то да… - изрек наконец. - А ты к нему зайти, что ли, хочешь? Не советую, и тебя надует. Я сам не участвую, да у меня и нет ничего такого, чтоб проценты набирать. Ас бабой моей, эх! - он огорченно махнул рукой.
- А если б было под что-то, зашел бы?
- Так нет же. А у тебя, что ли, есть? Опять же прописка нужна… - подумал и добавил: - А, может, и не нужна.
"Нет, с "закладом" заходить - нет смысла, да и нет его, заклада. А навестить, тем не менее, надо".
- А вот откуда он, спрашиваешь? - Сергуня запоздало наморщил лоб, помогая себе думать. - Слышал, что из Дорогобужа. Пенсионер он, а прежде в милиции, говорят, работал…
"Вот оно, то самое… - сообразил Филипп. - Одна шайка-лейка… И там же, в Дорогобуже, "большой босс" - Крохалев. Гляди, как сходится! Один взаймы дает, а второй обкладывает свою жертву со всех сторон. Так ведь получается? А если еще, - вдруг мелькнула шальная догадка, - эти "банкиры" тоже как-то связаны с ментами, то картинка - лучше не придумаешь. Но это еще доказывать и доказывать… А сами они никаких своих контактов не покажут. Если только не прижать и не прижечь им… кое-что".
- Сергунь, а те, которые ходили к этому… Плюшкину, они чего говорили? Строго у того в доме? Собаки, поди? Или волки на цепях, как у атамана Шкуро?
- Скажешь тоже, - засмеялся Сергуня, не чуждый, оказывается, истории гражданской войны. - Какие там собаки? Сто запоров - и все. И вокруг камеры, говорили, просматривают.
"Вот это - уже дело. Как у тех родственничков Крохалева. Ну, весь-то периметр - это они вряд ли просматривают, но проверить все равно надо. Чуть позже, когда начнет темнеть… А пока можно навестить и дом Захарикова - на Трудовой улице. Интересно бы посмотреть заодно, как этот Лешка выглядит, чтоб нечаянно не спутать и не оторвать "причинные" части тела кому другому…".
- Оба, значит, гниды, говоришь? - спросил Филипп, и Сергуня, не раздумывая, кивнул, значит, твердо был уверен. - Показал бы, что ли, его?
- А это запросто, - быстро согласился фабричный сторож. - Скажу, что чужие, сам видел, проникли на нашу территорию, он и побегит…
- Так уж и "побегит"? - не поверил Филя, удивляясь словесному изобретению.
- А я говорю: побегит!
- Ну давай, обманывай, а как оправдываться потом перед ним будешь?
- А ты отойди в сторону, и я его позову. Вот увидишь, еще как побегит. - Он подошел к домофону на двери и, нажав нужные кнопки, закричал в микрофон:
- Ты слышь? Это я, Сергуня! Там на двор какие-то чужие приехали, шумят, как бы беды не было. А я побег! - Он торопливо перебежал через улицу и спрятался за кустами пожухшей и пыльной желтой акации. Обернулся к Филе и сказал со скрытым торжеством: - Сейчас увидишь…
И точно, из подъезда выскочил молодой еще человек в джинсах и зеленой, заметного цвета, футболке с закатанными рукавами и мобильником в руке, который прижимал к уху, - может быть, пытался в "Универсал" дозвониться? Он быстро огляделся и припустил рысью в том направлении, откуда пришли приятели.
- Ну вот, видишь? - радостно объявил Сергуня. - Догоняй, если хочешь. А я бечь не буду, мне - по хрену…
- А чего бежать-то? - Филипп пожал плечами, - ты мне лучше скажи, в какой квартире он живет? И про код на двери объясни, и можешь быть свободен, пока. Только Фросе ничего не говори, смотри, хорошее дело сорвешь. Я-то уеду, а ей здесь жить, значит, хорошую женщину оберегать надо от опасностей. Я уверен, что этот тип что-то знает такое, о чем даже думать боится. Вот ты и посмотрел бы, пока он "добегит и прибегит" обратно, - передразнил Сергуню Филя. - А поможешь, - еще бутылка "красненького" с меня. Ну, как?
И Сергуня, торопясь, выложил все требуемое Филей про квартиру Захарикова, а затем, получив "финансы" на очередную бутылку, сказал, что все будет как надо и он никому ничего не скажет, а особенно Фросе. Ей-то зачем зря волноваться? Такая забота даже порадовала Филиппа, и он с легкой душой отпустил Сергуню. Лишний свидетель тоже ни к чему.
"Поколдовав" у домофона, Агеев вошел в подъезд и, закрывая за собой дверь, посмотрел, как спокойно и независимо уходил в обратном направлении нечесаный сторож. Набор отмычек почти не звякал, туго завернутый в кусок ткани и надетый на пояс под спортивным костюмом. Рабочий инструмент, без него - никуда. Кстати, надо бы Фросю потом еще расспросить, она ведь была в доме ростовщика, что там у него и как?..
У двери на втором этаже остановился и на всякий случай прислушался: вдруг в квартире еще кто-то, помимо Лешки, был? Нажал на кнопку звонка. Но кругом стояла тишина. И тогда Филя применил мастерство "домушника", без скрипа и звяка открыв дверь. Входя в квартиру, он еще толком не знал, что собирался найти в ней. Какой компромат? Документы? Но вряд ли Захариков хранит их у себя дома. Если только в сейфе? Но если таковой имеется, придется и его вскрывать.
Осматривая внимательно типовую двухкомнатную квартиру, - сам, было дело, жил в такой же, - Агеев вспоминал зрительно, где в ней наиболее укромные уголки? То есть, где бы сам при острой нужде сейф замаскировал? Стены тонкие, долбить их - это прямой путь к соседу. Значит, надо осмотреть встроенные шкафы. В них обычно верхнюю осенне-зимнюю одежду держат, а она ловко закрывает заднюю стенку. Можно просто поставить на пол и сверху тряпок набросать, обувь свалить - кто в ней копаться станет?.. А еще - на кухне, в один из столов заделать. Или - под мойку, где обычно ведро для отбросов держат.
Сказал вот и тут же похвалил себя: "Ай да Филя, ай да молодец, сукин сын!" Прямо за помойным ведром стоял железный ящик. Точнее, лежал, - плоский был сейф, примитивный, такие в старых провинциальных бухгалтериях обычно кассирши держали возле своих ног.
Ведро было выставлено из-под мойки, и Филя слегка "углубился" под нее. Замок трудностей не представил. Крышка со скрипом поднялась - старые петли, несмазанные. Внутри лежали несколько папок-скоросшивателей. Филипп немедленно выгреб их из нутра, проверил, не осталось ли чего, и закрыл крышку на замок.
Ведро - на место. Взгляд из кухонного окна на улицу, на дорогу, - никого. "Чистый городишко, ничего лишнего", - усмехнулся он и поднял папки, набитые бумагами. Тут же, возле мусорного ведра, лежал свернутый целлофановый пакет. - для замены в ведре, когда полный отправится в зеленый бак возле дома. И через минуту "домушник" был уже готов к отходу с боевых позиций. Находка, может, и не представляла интереса, но сам факт размещения папок в "секретном" сейфе мог быть знаменательным.
У выходной двери Филипп совершил те же действия, что при входе: прислушался, слегка приоткрыл дверь, вставил в скважину нужный ключ и только потом быстро выскользнул на площадку и закрыл дверь за собой. В дальнейшем - только спокойствие. По лестнице - быстрым, скользящим шагом, а из подъезда - медленно и солидно. Теперь дойти до бачка, открыть крышку, поднять ее и тряхнуть пакетом, будто выбросил мусор - для случайного свидетеля. Закрыть бачок и - в путь.
Не терпелось осмотреть находку. Но Филя останавливал себя, сейчас самое лучшее - как раз на речку, и где-нибудь в камышах присесть и попытаться поподробнее оценить улов.
Так он и поступил. Но, раскрыв первую папку, поморщился: какие-то накладные, счета, заполненные бланки договоров… И - ничего, стоящего внимания. Похоже, отработанные документы. Но зачем парень держит их у себя в тайнике? Подумал - смешно, неужели была надежда раздобыть расписку киллера в получении гонорара за убийство Краснова? Или обнаружить переписку покойного уже владельца с новым, которому он спешно продал свое, вполне прибыльное предприятие? Однако еще не вечер, а впереди две папки.
Филипп терпеливо перелистал оставшиеся документы, а потом так же методично перешел к следующей. И там ничего необходимого для себя не обнаружил. Подумал уже, что зря польстился на них, лучше бы повнимательней осмотрел ящики в шкафах и письменном столе…
Он отметил, что документы во второй папке были подписаны только Красновым. Договора на поставку продукции, договора на приобретение пиломатериалов. Но все - в копиях… А где оригиналы? В бухгалтерии? Ясно было, что эти папки просто изъяты из сейфа Бориса Борисовича, вероятно, уже после рокового выстрела. А выгреб их оттуда, скорее всего, сам Захариков. Чтобы принести домой и, может, на досуге разобраться. Но в связи с его безалаберной и пустой жизнью, судя по впечатлениям фабричного сторожа, времени у него на разборку документов все никак не находилось. Может быть, это даже хорошо, он и впредь не скоро обратится к ним. Не скоро откроет свой сейф. Впрочем, этот сейф может оказаться вообще Красновским - бумажки-то не самые важные. А этот дурачок просто украл его в кабинете хозяина, перевез к себе, а открыть не смог ввиду отсутствия ключей. Взламывать не стал, а потому даже и не знает, что хранится в сейфе! А там - пустота.
Интересно посмотреть в протоколе осмотра трупа, имелись ли при нем ключи от сейфов. Одним этим он вряд ли смог бы обойтись. Этот - так, повседневная мелочь, текучка. Да, кажется, зря "провернул операцию". Вторично провести ее будет гораздо сложнее. Хотя, с другой стороны…
Наконец, дело дошло до третьей папки. И Филя радостно присвистнул, едва просмотрев мельком первый же лист. Это было письмо Краснову. Неизвестный "доброжелатель" советовал владельцу фирмы "Универсал" не мелочиться и не "залупаться", а по-быстрому пересмотреть расценки на серию мебели из "дачных наборов". То есть предлагал согласиться на увеличение суммы "отката" до тридцати пяти процентов. Понимал Филя, это - чистый грабеж, но ведь отдают и пятьдесят. Смотря какая "ситуация" на производстве. Есть ли "крыша", как обстоят дела с поставщиками материалов. Но почему - инкогнито? Скромный? Или твердо знает, что Краснову он известен, и нечего "светиться" лишний раз, вдруг прокуратура заинтересуется? Никто ж не знает, когда она проснется…
Второй лист был подобен первому. Но приводились и угрозы остановить предприятие, забитое готовой продукцией, перекрыть дыхание, лишив оптовиков и индивидуальных покупателей. И дальше в таком же духе. А вот эта папочка определенно могла представить интерес, но - для Юрки Гордеева. Наверняка в ней имеются какие-то объяснения по поводу неожиданной смерти владельца предприятия. У самого Фили охота читать бумажки дальше отпала. Его душа жаждала конкретных действий. И для этой цели у него по-прежнему оставались все тот же Захариков и Плюшкин. Но к приходу в дом последнего следовало подготовиться еще засветло: найти и "оформить" камеры визуального наблюдения. А как это делается в "полевых" условиях, Филиппу объяснять не требовалось, - практика была немалая и, главное, плодотворная. И он решил добытые документы аккуратно спрятать у Фроси в коровнике, а самому, не показываясь ей на глаза, снова попытаться уйти и повторить набег на чужую территорию. Но для этой цели получше подготовиться чисто внешне: захватить шапочку с дырками - на голову, инструмент посерьезнее, который покоился в сумке, и специальное оборудование для преодоления неудобных препятствий. И все это в данный момент находилось у него, в сумке, спрятанной в пустом коровнике.
Между прочим, уходя от Захарикова, Филя отметил, что у того было приоткрыто окно на кухне. А это - второй этаж, не проблема. Как не проблема и преодоление железного забора у Плюшкина. Если во дворе нет собаки. Но это нетрудно проверить. Да и Сергуня говорил, что вроде нет. А спрашивать сейчас у Фроси - значит расшифровать свои ближайшие действия, она же не должна знать ничего о своем постояльце. Спокойнее спаться будет…
Глава пятая
НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
До начала ночной операции времени у Агеева было достаточно, и он решил наведаться на фабрику, посмотреть, как говорится, что почем и каковы перспективы насчет устроиться на работу? Мол, слыхал, что дела здесь идут удачно, зарплату не задерживают, а чего еще холостому человеку надо? Причем даже случайное свое знакомство с Сергуней лучше не афишировать. Это чтоб в обострившейся ситуации мужичок не пострадал. Да он и вряд ли там сейчас, у него "образовался" стаканчик "красненького", и куда он от него?..
Деревообрабатывающая фирма "Универсал" поразила Филиппа своим запустением и тишиной. Шлагбаум, отделявший хозяйственный двор от проезжей улицы, - единственное, надо понимать, препятствие на пути того, кто хотел бы заехать на фабричную территорию, был приподнят. То есть, и не открывал, и не закрывал проезд. Никого из сторожей и близко не наблюдалось. Ну да, Сергуня же, по сути, бездельничал уже вторые сутки. Так чем же тут тогда вообще занимаются? Имущество фабричное разворовывают? Между прочим, Сергуня уже говорил о чем-то подобном: тянут, мол, все что ни попадя.
Да, в такой ситуации ни о каком "устройстве на работу" и говорить не приходится, смешно. Но ведь начальство-то хоть какое-нибудь имеется? Сторожей нет, это ясно. Филипп прошел в административное здание, примыкавшее к производственному цеху, поднялся по лестнице на второй этаж и прошел по длинному и пустому коридору. Нигде - никого, все словно вымерло. Но нет, сзади послышались чьи-то тяжелые шаги.
Филипп обернулся: к нему лениво приближался здоровенный бритоголовый бугай-охранник, больше напоминавший пресыщенного наслаждениями "братана". В руке он держал милицейскую дубинку, которой так же неторопливо похлопывал по ладони другой руки.
- О, - воскликнул жизнерадостный Филя. - Наконец-то, хоть одна живая душа! Скажи, браток, здесь есть какое-нибудь начальство?
- А тебе зачем? - без интереса спросил тот, медленно приближаясь. Вид его не предвещал ничего хорошего.
- Да вот, понимаешь, приезжий я, а мне сказали, что здесь есть рабочие места. Плотник я. Не знаешь, возьмут?
- Возьмут, - добродушно кивнул охранник, - обязательно возьмут… Таких, как ты, браток, - брезгливо сплюнул он, - у нас тут только и ждут… Поживиться решил? Халяву почуял? Ну, так бери, вон, все кабинеты пустые…
Он почти уже приблизился, и по его неприязненной ухмылке Филя понял, что дылде не терпится подраться. То есть, не драться, а помахать своей палкой. Как же, сейчас…
В голове у Агеева мелькнула альтернатива: убежать или врезать по этому… маяку, чтоб прилег? Но если врезать, сразу станет известно, что на фабрике появился некто, кому здесь чего-то здорово надо. И, ко всему прочему, еще и драчун. И они все насторожатся. Искать даже станут. А если убежать, что проще, то сочтут "посетителя" за обычного "несуна". Второй вариант, кажется, предпочтительнее. Но при этом не хотелось бы и этого оставлять бугая без наказания, хотя бы и малого. Он же ведь определенно захотел обидеть незнакомого и такого невзрачного человека. Однако окончательно решил дело тот сам.
Последовал безграмотный, явно неотработанный взмах дубинкой, но прежде, чем она опустилась на голову невысокого Агеева, "нарушитель" сделал ловкий прыжок вперед - но не на верзилу, а почти рядом с ним. Удар палкой пришелся в пустоту, однако в прыжке Филя неловко толкнул охранника в бок, совсем легко ведь и толкнул, правда, сделав при этом короткую подсечку, но тот с грохотом рухнул на пол, будто "железный" Феликс - из анекдота. Он еще не пришел в себя от подобной наглости, как Филя наклонился над ним и протянул ему руку со словами:
- Извини, браток, я нечаянно… не понял, чего ты хотел у меня спросить?
И тот обалдел. Лежал и хлопал глазами. Молчал.
- А-а, - догадался Филя и выпрямился, так и не дотянувшись до него рукой, - нету, значит, у вас работы? Ладно, тогда пойду, может, еще где-нибудь найдется… Пока, браток.
Филя улыбнулся и пошел по коридору к выходу. Но сзади послышался грозный рык, а затем протяжный рев, - это охранник пришел в себя и решил, очевидно, отомстить за поруганную свою честь. Филя обернулся: тот тяжелыми прыжками несся на него. "А вот теперь пора делать ноги", - сказал себе Филя и продемонстрировал грузному, словно в доспехи одетому верзиле быстроту своих ног: не даром же по утрам бегал, знал, что навык всегда может пригодиться.
Одним словом, Филя уже нырнул под шлагбаум, хотя вполне мог этого не делать, рост ему позволял пройти не пригибаясь, когда разъяренный стражник вырвался из подъезда во двор. Но на дороге Агеев остановился и обернулся к преследователю. Тот был в ярости.
- Слышь, браток? - закричал ему Филя. - А тут уже не твоя территория, тут я - свободный человек, попробуй тронь, сдачи получишь! - и быстро побежал по асфальтированной улице в сторону центра города. Каким бы ни был ослом этот "братан", он должен был сообразить, что этого странного мужичка ему не догнать…
Неудачно получилось. Что ж, говорят, что и отрицательный опыт - все равно опыт. И можно сделать вывод, что фабрика практически остановлена. Очевидно, у нового хозяина на нее нет никаких видов. В смысле производственного назначения. Но, может быть, ему нужнее само помещение? Или территория? Для организации, например, какого-то игорного заведения. С публичным домом - под одной, так сказать, крышей? Решил же президент всех лохотронщиков выслать в места, специально для них отведенные? Ну, вроде резерваций. Так этот, новый, вполне мог решить, что его время уже пришло, и он тут свою собственную резервацию замыслил - широкомасштабную.