Михайлова поражала тупость, замешанная на упрямстве, и нерешительность Лаптева. Он представил заголовки газет: "Начальник Комитета здравоохранения против новых методов лечения" или "Руководитель здравоохранения против выздоровления". Пусть покусает локотки, достанется ему и от губернатора, и от министра… Он постарается раздуть это в средствах массовой информации.
Два раза у него был и в результате - пшик. Словно на вечер юмора сходил, а не в облздрав. Пусть потом побегает, говорить красиво умеет - посмотрим, как будет объясняться. Станет отрицать, фальсифицировать, а это его совсем сгубит: не зря он записал разговор на пленку, слава Богу, сейчас в каждом магазине мини магнитофоны продаются. Михайлов улыбнулся, вспомнился фильм "Бандитский Петербург"… Порядочный человек встал на преступный путь, вступил в банду Адвоката, которой руководил вор в законе, хитрый и безжалостный Антибиотик. Но кто толкнул его на это - жизнь и фактически прокурор города.
Михайлов нахмурился - похожее начало… Лаптев - прокурор, Саша - Адвокат, Антибиотик - Бром. Он вздохнул, ситуация все же была не та, он будет только лечить, пусть и преступников в том числе. Хороший, враг, преступник - для врача нет разницы, он лечит человека, а другие пусть потом разбираются. Он понял, что ищет себе оправдание, такова жизнь… Нужно переключиться.
Кадровый вопрос - вот о чем необходимо сейчас подумать, пока решаются организационные проблемы. Ему, как воздух, нужны преданные деловые люди, способные пойти за ним до конца, поддержать в трудную минуту, на которых он сможет положиться во всем.
Врач, лучше анестезиолог, который сможет продержать жизнь больного на искусственном дыхании, массаже сердца, если потребуется, пока не подойдет он. В его клинике - смертность исключена, как и врачебное бессилие. Одна медсестра или фельдшер, хороший бухгалтер, завхоз и секретарша, знающая иностранный разговорный язык, с которой не стыдно появиться за границей. Он подумал о Вике… завтра надо заехать, не был два дня. Отправить ее на курсы, пусть учит английский, маму можно завхозом, Светлану медсестрой. Эти не подведут. Остается бухгалтер и врач. А сейчас спать, утро вечера мудренее.
* * *
Михайлов приехал к Петровым в начале четвертого. Он рассчитывал поговорить с Викой наедине и позже с ее мамой, когда она вернется с работы.
В их уютной небольшой комнате он чувствовал себя комфортно, обретал спокойствие и уверенность, гнетущие мысли отступали на задний план, выдвигая ощущение благожелательной атмосферы.
Вика выглядела великолепно, над волосами явно поработал опытный парикмахер, темно-бордовое платье выразительно подчеркивало сексуальные части тела.
"Ждала", - подумал он, - иначе бы ходила в халатике", - и вслух сказал:
- Извини, столько дел навалилось - некогда даже позвонить.
- А я ждала, - откровенно сказала Вика и, немного помолчав, добавила, - и мама тоже.
"Как она хороша"! - подумал он, его начало мучить расстояние между ними. "Она так молода и красива и я лечил ее… Как перешагнуть через это? Если бы я мог ухаживать за ней?.. Как объяснить, что у нее нет обязанностей предо мною? Все так сложно, но я люблю ее"!
От этих мыслей он вздрогнул, отвел взгляд.
- Вас что-то беспокоит, Николай Петрович, наверное, вспомнили неприятное? - заметила его переживания Вика, которые он не в силах был скрыть.
- Как раз приятные, - он улыбнулся, - разве рядом с такой красавицей могут появиться грустные мысли?
- Вы шутите, - Вика вздохнула.
Ее тон не походил на кокетство и свидетельствовал о полной серьезности, бледность лица выдавала тревогу и беспокойство. Пальцы, подрагивая, перебирали складку платья.
- Вовсе нет, - ответил он.
- Красавиц навещают чаще…
В голосе появилась решительность, ее фигура выпрямилась и стала стройнее, она встала и нервно заходила по комнате.
Михайлов закурил, мучительно затягиваясь дымом, он чувствовал взаимность и это еще больше пугало его. Впервые в жизни он не знал, что делать, чувствовал себя не вправе ответить из-за возраста. Ее мать младше его… Чистое создание манило и тянуло к себе. Сил не было…
Михайлов решил сменить тему разговора.
- Твой упрек, Вика, принимаю, как предложение, мы будем встречаться чаще. Чем ты планировала заниматься зимой? Отдыхать, искать работу, готовиться к поступлению в ВУЗ?
Вика ответила не сразу, она присела на край кресла, беспокойно перебирая пальцами взятую в руки ленточку, не об этом ей хотелось говорить сейчас. Она вздохнула и подняла голову.
- Раньше я мечтала быть переводчицей, глубже изучала английский язык, ходила на дополнительные курсы, после аварии занималась самостоятельно. Верила, что когда-нибудь поправлюсь - трудно быть безногой. Сейчас я мечтаю походить на вас, стать хорошим врачом, учиться у вас, работать с вами, - она покраснела.
Михайлов понял, что не договорила Вика, и его сердце забилось сильнее, дыхание участилось.
- Значит, будешь усиленно готовиться к вступительным экзаменам? - с трудом произнес он, стараясь скрыть охватившее волнение.
- Да, время у меня есть, я все равно поступлю!
Ее уверенность поразила и порадовала Михайлова.
- Твоя целеустремленность похвальна и я не сомневаюсь, что ты добьешься своей цели, но еще есть друзья, развлечения - кино, книги, дискотеки…
Вика опять вздохнула, не об этом ей хотелось говорить, она мечтала о нем, своем любимом человеке. За минуту радости с ним она бы отдала свои ноги, приняла и вынесла любые страдания. Впервые ее посетила настоящая большая любовь, и она страдала, страдала и боялась обидеть его своей любовью, своим чистым чувством, считая себя недостойной. Вика снова вздохнула и ее тяжелые вздохи болью отдавались в сердце Михайлова.
- Кроме книг, мне это все безразлично, у меня нет друзей, в свое время подруги предали меня - вначале навещали часто, потом реже и реже, пока не перестали приходить совсем.
- Вика, нельзя вести замкнутый образ жизни, неужели тебе не хочется куда-нибудь сходить?
- Хочется, Николай Петрович, но я никого не хочу видеть, - она помолчала и, опустив глаза, тихо добавила, - кроме вас…
Разговор опять повернул в опасное русло, Вика второй раз определенно намекала, но шум в прихожей спас Михайлова от ответа - пришла Алла Борисовна.
- Николай Петрович, как хорошо, что вы пришли, вы так давно не были у нас!
Румяное лицо Аллы Борисовны, подкрашенное морозцем, светилось неподдельной радостью.
- Теперь буду заходить чаще.
Он посмотрел на Вику, она не ожидала прихода матери именно в этот момент и расстроилась. С трудом решившись сказать, пусть и намеком, она надеялась на ответ.
Михайлов помог Алле снять пальто, от нее веяло уличной прохладой и духами, перехватывающими дыхание. Прижать и согреть… Сердце не вынесет, разорвется… на две половины.
- Вы пока с Викой поговорите, телевизор включите, я сейчас, приведу себя в порядок, - Алла убежала в комнату.
Он вернулся к Вике.
- А маме нравится ее работа? - спросил Михайлов.
- Думаю, особенно нет. Но жить надо… где потом устроишься? Мама и так боится - идут большие сокращения, отправляют в вынужденные отпуска.
- Чем вы занимаетесь, когда дома вдвоем, вечерами, - он не хотел отдавать инициативу разговора в ее руки.
- Когда я болела, мы обсуждали судьбу, к какому врачу еще сходить, куда съездить. Плакали, искали выход, не находили и все равно надеялись. Сейчас мы радуемся, благодарим судьбу и говорим только о вас!
Зашла Алла Борисовна, она успела переодеться, подправить прическу, несколько штрихов на лице выдавали явные способности самородного визажиста. Для ее возраста она обладала великолепной фигурой и выглядела лет на 30, скорее меньше. А, возможно, чувства "молодили" Михайловские глаза.
- О-о! - воскликнул он, - вы выглядите потрясающе, никто не скажет, что вы Викина мама - старшая сестра, не более.
Алла зарделась и, в отличие от дочери, была явно довольна. Николаю Петровичу хотелось еще сказать несколько теплых слов, но не стоило огорчать Вику. Алла присела рядом.
- Николай Петрович, мы все время о вас вспоминали, а вы нас совсем забыли, - последнее она произнесла по-детски капризно и рассмеялась.
- Я здесь и это явно не прав-да, - он тоже рассмеялся.
Михайлов решил, что когда они вместе: комплиментов лучше не произносить, более уместен деловой разговор, о литературе, искусстве, политике, работе.
- Правда, правда, - неожиданно поддержала мать Вика.
- Все, девушки, - он поднял руки, - сдаюсь.
- То-то! Вас же надо покормить, - встрепенулась Алла, - наверняка давно не ели домашнего.
- Не маленькое дитя, - остановил ее он и жестом пригласил Аллу сесть, - Вика говорила, что у вас на работе сокращения, бывают вынужденные отпуска.
- Бывают, - расплывчато ответила Алла.
- Юристы сейчас оформляют мое ООО "Доктор", подыскивают помещение. После этого - необходима мебель, оборудование и прочее. Мне нужен надежный помощник по хозяйственной части, одному не справиться. Как вы, Алла, на это смотрите?
- Я не совсем поняла, - решила уточнить она детали.
- Я предлагаю вам работу… Пусть не по специальности…
Николай почувствовал, что Алла сдерживает ответ, готовый вырваться наружу радостным согласием, для приличия тянет время.
- Я бы никогда не пошла работать в ООО - слишком не надежно, сегодня ты в фаворе - завтра выгонят. Что у частника на уме? Но к вам, Николай Петрович, уйду! И с большой радостью! Какой вы все-таки хороший человек!
Алла на мгновение волнующе прижалась к нему, и это не ускользнуло от Вики. Ее лицо не выразило эмоций, но взгляд омрачился.
- Я рада за тебя, мама, - скупо сказала она.
- Вначале я и тебя, Вика, хотел пригласить к себе, но у тебя прекрасная перспектива - после медицинского ты тоже можешь работать у меня.
- Столько ждать!? Возьмите…
Ее голос вырвался неподдельной молящей болью, гласом приговоренного просил о помиловании, казалось, каждая клеточка просяще трепетала и глаза взывали о помощи и пощаде.
Такой бурной и откровенной реакции не ожидал никто.
- Ты же сама говорила, что хочешь стать врачом и работать со мной? - Михайлов даже растерялся.
Вика молчала, опустив голову, ее глаза подернулись тоской и влагой.
- Хорошо, я возьму тебя к себе.
- Правда?!
- Правда, правда! Если мама не против.
Ошеломленная Алла не смогла возразить, покачав в знак согласия головой.
- Но ты, Вика, не спросила меня - о какой работе идет речь.
- Я уверена, Николай Петрович, вы никогда не предложите плохого, - вышла из положения Вика.
- Действительно! - удивился Михайлов ее находчивости, - плохой работы не бывает, я хотел направить тебя на курсы английского языка и взять к себе в штат не секретаршей, а секретарем - референтом. В будущем предполагаются посещения иностранцев, без секретаря и переводчика мне нельзя.
Он сознательно умолчал при Алле о возможных поездках за границу.
- Я, Николай Петрович, свободно владею разговорным английским, конечно, не помешает улучшить произношение, но курсы в этом помогут слабо. Если там нет англичан, естественно.
- Хорошо, обойдемся без курсов, тебе придется выучить специальные медицинские термины, - он немного помолчал, - что-то у нас мама загрустила?
Алла в задумчивости слушала разговор.
- Нет, нет, Вика столько выстрадала и я не могу, и не хочу идти против ее желаний. Я тоже рада за тебя, Вика, - сказала она с тоской и безысходностью.
Михайлов понял, что мать жертвует собой ради собственного дитя и ему стало неловко.
- Вот и прекрасно, милые дамы, - он решил сгладить невысказанное напряжение, - По такому случаю я приглашаю вас отужинать в ресторане! Согласны?
- Согласны! - враз ответили они и от этого рассмеялись.
- Надо привести себя в порядок, - начала Алла.
- Поправить прическу, - продолжила Вика.
- Только пять минут, мои красавицы, если вы станете еще прекраснее, я умру от разрыва сердца, оно не выдержит такой прелести, - улыбнулся он вслед убегающим и смущенным женщинам.
Вздохнув, он достал телефон и позвонил:
- Слушаю…
- Добрый вечер, Саша, это Николай Петрович.
- Здравствуйте, доктор.
- Я длительное время не был в городе, сам понимаешь, служба. Хотел посоветоваться, в какой ресторан сходить? Со мной две дамы - это друзья.
- Я отправлю Танцора, он все организует, - кратко и понятно ответил Александр.
- Спасибо, Саша, пусть подъедет через полчаса, - он назвал адрес.
Пока женщины собирались, он обдумывал разговор и не мог определиться - правильно или неправильно поступил, пригласив на работу обеих. Две любящие женщины, тем более вместе - это опасно. То, что Алла неравнодушна к нему, он не сомневался. Все равно эту проблему необходимо решать. На работе, возможно, болезненнее, но быстрее. В другом случае пришлось бы решать дома. Значит, он поступил правильно, а что дальше, как быть дальше? Он не знал. Не в его манере полагаться на течение обстоятельств, но пока он не находил решения.
- Девочки, вы меня слышите? - крикнул он.
- Да-а, - хором ответили они.
- Мы выходим через 10 минут, теплые вещи - рейтузы, сапоги - одевать не надо, мы поедем на машине.
Он пошел покурить на кухню и снова задумался. Стоило ли вообще брать их на работу? Многие не берут родственников, но мне они даже не любовницы. Чего рассуждать, осадил он себя, дело-то сделано…
Он вышел в коридор, Вика и Алла были уже там. Михайлов шутливо схватился за сердце:
- Девушки! Я же просил вас…
Довольные, они радостно улыбались.
Подъехав к ресторану, Алла ахнула:
- Это же элитный, туда не попадешь!
- Разберемся, - ответил Михайлов и помог выйти из машины.
Около входа толпилась кучка желающих, в основном проституток, догадался Михайлов. Дверь вежливо отворилась, пропуская их внутрь, и опять безжалостно захлопнулась под возмущения страждущих.
- Вы пока раздевайтесь, я поднимусь, - Танцор махнул рукой в сторону лестницы.
Девушки, осмотрев себя в зеркале и оставшись довольными, пошли рядом с Михайловым.
Танцор спускался вниз и, поравнявшись, сказал:
- Все в порядке. Потом перезвоните?
Николай Петрович кивнул.
Официант встретил их и проводил к столику.
- Что будете заказывать? - он протянул меню.
- Шампанское, хорошей водки, что-нибудь покушать. Все, - ответил Михайлов, так и не взяв меню.
Официант, по-особому кивнув, удалился.
Ждать не пришлось, столик быстро наполнялся, что еще раз удивило Аллу Борисовну, не привыкшую к ресторанам, но знавшую, что ждать приходится долговато.
Разлив шампанское по бокалам, официант удалился.
Михайлов поднял бокал.
- Давайте, милые девушки, выпьем за то, что судьба свела нас вместе, за то, что мы здесь и нам хорошо!
Они поддержали тост.
- Здесь прекрасно! Я так давно не была в ресторане!
Алла оглядывала пока еще полупустой зал и удивлялась - почему же тогда не пускали желающих в ресторан? Оркестр тихо играл плавную мелодию, невдалеке, тесно прижавшись друг к другу, танцевала парочка.
- А я первый раз…
- Тогда пойдем, потанцуем, Алла нам разрешит?
Она кивнула в ответ, но Михайлов заметил, что на первый танец рассчитывала она.
Вика положила руки ему на плечи и почти сразу продвинула их дальше, он ощутил ее упругие соски.
- Последний раз я танцевала в 8 классе, в школе был новогодний бал…
- Теперь не будет последнего раза, Вика, забудь об этом, - он улыбнулся и с ужасом почувствовал, как брюки начинает шевелиться.
Она поняла, но не отстранилась и в такт музыки старалась прижаться ближе.
Мелодия кончилась.
"Слава Богу", - прошептал про себя он, нежно ведя ее к столику.
Официант снова наполнил бокалы девушкам и по знаку руки налил Михайлову водки.
- Теперь мы сами.
Он слегка поклонился и отошел.
- Я хочу выпить за нашего прекрасного кавалера, лучшего мужчину в мире, за вас, Николай Петрович!
- За вас, - поддержала Вика.
Осушив бокалы, они закусывали.
- Это все нужно съесть, - что бы не молчать сказал Михайлов, обводя стол рукой.
- Тогда какими будут наши фигуры? - усмехнулась кокетливо Алла.
Опять заиграла тихая мелодия, и он пригласил на танец Аллу.
- Вы такой симпатичный мужчина!.. - закинула она пробный шар.
- А вы такая прекрасная девушка!..
- О-о! - улыбнулась она.
Брюки зашевелились снова, она уловила это сразу и ласково смотрела в глаза. Он слегка отстранился, но в такт движению танца она сразу же нашла его снова.
О, эти сладостные муки!..
- Пойдем, присядем, - попросил он.
Она поняла и улыбнулась, напоследок еще сильнее прижавшись к нему.
- Какой вы все-таки славный! Пойдемте.
Выпив несколько рюмок, Михайлов понял, что не сможет пригласить на танец кого-то из них. Они безумно нравились ему обе, и он не мог, не в силах выбрать одну. Алкоголь усиливал это чувство, и он откровенно начал беспокоиться.
К столику подошел мужчина и с прибалтийским акцентом попросил:
- Можно пригласить вашу даму?
- Мы не танцуем, - почти враз ответили Вика и Алла.
С трудом соображая "под парами", что ему отказывают, привыкший у себя относиться к русским с высокомерием, он не уходил. С соседнего столика, злобно глянув, поднялись два бритоголовых. Один, без слов, сильно ударил прибалта в челюсть, тот полетел, сбивая стулья, его подхватили и утащили из зала.
Второй подошел ближе.
- Извините, доктор, он больше не побеспокоит вас.
Качки вернулись к своему столику.
- Вы их знаете? - спросила Вика.
- Нет, откуда, - Михайлов понял, что Танцор попросил присмотреть за ними, но объяснять этого не стал.
- За то знают и ценят вас! - восхищалась Алла.
- А танцуем мы только с вами, - намекнула Вика.
- Да, - поддержала ее Алла.
- Тогда я приглашаю вас обеих.
Быстрый танец набирал силу, они вышли на площадку, где и так было тесно, но толпа боязливо потеснилась, уступая им место - участь прибалта никого не устраивала.
С удовольствием попрыгав, они вернулись за столик.
Михайлов решил в этот вечер разрубить затягивающийся узел.
- Девочки, у меня к вам предложение: давайте возьмем водки, шампанского, закуски и продолжим дома.
Михайлов внимательно наблюдал за реакцией. Алла, обрадовавшись, сразу же согласилась, а Вика недоуменно поддержала ее.