13
Первый звонок Лена сделала из кафе.
Ответила ей женщина, подтвердила, что зовут ее Анна Павловна, удивилась причине звонка, но согласилась встретиться с киевским адвокатом и ответить на вопросы. Более того: собеседница, узнав, где именно сейчас находится Лена, попросила никуда не уходить, а подождать ее минут пятнадцать.
Женщины нашли друг друга сразу. Анне Павловне на вид было под сорок, и она не принадлежала к категории женщин, стремящихся обмануть возраст. Брючный костюм не молодил ее, но и не старил. Удачная короткая стрижка. Косметики – минимум, но то, что было, наносилось умелой рукой. Анна Павловна заказала себе зеленый чай и без ненужных вступлений перешла к делу.
– Что именно вас интересует?
– Я наводила справки, – издалека начала Лена. – Сейчас я веду одно дело… Вообще-то, оно никак не касается… Простите, не знаю, как правильно начать…
– Говорите, как думаете, само пойдет, – сказала Анна Павловна.
– Вы ведь работали с Евгением Кушнаревым?
– Когда он возглавил предвыборный штаб Януковича, мы перестали общаться. Меня как редактора газеты тогда интересовала городская жизнь, а не политика. Янукович – чужой. Ющенко, кстати, тоже чужой. Я до сих пор так и не поняла, почему Евгений Петрович активно поддержал кандидата в президенты от власти. Здесь, – Анна Павловна положила ладонь себе на лоб, – понимаю, конечно. Тут, – ладонь переместилась в область сердца, – нет.
– Конечно, конечно, я читала, – наугад забросила крючок Лена. – Харьковская власть, никого не будет…
– Это эмоции, – отрезала Анна Павловна. – Те, кто не знает всей подоплеки, никогда не расшифруют тот призыв. Им позже воспользовались политические противники, но и они так до конца ничего и не поняли.
Принесли чай. Анна Павловна налила его в чашку, проигнорировала сахар, пригубила. Лена молча смотрела на нее, ожидая продолжения.
– Видите ли, Елена, – вновь заговорила женщина. – Смерть Кушнарева – это не только потеря мощной политической фигуры. На уровне Харькова заменить его не могут в принципе. Допустим, без Евгения Кушнарева вся первая пятерка списка "регионалов" вкупе не смогла составить серьезную интеллектуальную конкуренцию одной-единственной Тимошенко. Она – женщина с подвешенным языком, но отбрить ее мог только Кушнарев. Хоть тот случай вспомните, когда после прошлогодних выборов Юля заявила: "Нет никаких перспектив для объединения нашего блока и Партии регионов. Никакого смешения политической крови быть не может". Ну, помните, нет?
Лена покачала головой.
– Кушнарев тогда прокомментировал прессе: "Это просто женское кокетство. Если так страшно – существует платоническая любовь и безопасный секс. Если долго женихами перебирать, можно и в старых девах остаться".
– Смешно, – вежливо согласилась Лена.
– Только все это – большая политика. А во времена, когда я плотно общалась с Кушнаревым-мэром и Кушнаревым-губернатором, ни о какой большой политике речи идти не могло. Он был известным человеком в регионе, но после работы в администрации Кучмы ему большего, поверьте мне, и не нужно было. Кушнарев очень хотел, чтобы большие политики оставили его в покое и дали возможность спокойно развивать свой регион. Когда еще в перестройку были митинги оппозиции, он, сам вчерашний коммунист, ходил с мегафоном, что называется, в народ и до каждого пытался достучаться. Потом говорил: "Меня люди любят". Я как-то возразила: "Это толпа, Евгений Петрович, не люди". Как он завелся, помню!
– Так его любили или нет?
– Он – власть, – резковато ответила Анна Павловна. – Ну, был властью. Власть хорошей не бывает, и все ее любить не могут. Но Харьков, Елена Андреевна, особенный регион. Первая столица, и у людей это в крови сидит. На это Кушнарев и давил, причем популизмом здесь и не пахло – он и правда так думал. Как, по-вашему, для чего именно он учредил Международный фонд памяти Чичибабина, Фонд поддержки молодых дарований? Для чего поддерживал прочие культурные инициативы? Кто еще из политиков так много читал?
– Понятия не имею, – призналась Лена.
– Вот. Поэтому он не хотел распыляться. Ему достаточно было контролировать Харьков и регион, в хорошем смысле этого слова, конечно. И международный уровень его интересовал только применительно к Харькову. Идеализм, конечно, но это так: Киев, как он говорил, не единственный город в Украине. Там люди без корней, им все равно: надо для элитной застройки кусок исторического ландшафта бульдозером оттяпать – пожалуйста! Надо по парку с бензопилой пройтись – нет проблем. Надо архитектурный памятник уничтожить – всегда будет разрешение. В Харькове он старался такого не допускать… Знаете, – Анна Павловна снова пригубила чай, – мне в какой-то момент показалось, что Кушнарев мечтает о чем-то вроде харьковской республики. На что-то похожее хотел свою власть и свое влияние использовать. Такая вот утопия. И если бы не политические технологии России с одной стороны, Америки – с другой, кто знает… – Она вздохнула. – Тогда, три года назад, нейтралитет, особенно политический, могли позволить себе соблюдать только избранные. Люди с психологией страуса… Или с жизненными взглядами хиппи. Кушнарев не был ни тем ни другим. Он сделал политический выбор, и выбор этот был не в пользу его любимого города. Позже Киев начал тянуть из него жилы, он физически не мог жить и работать в двух городах одновременно. Результат налицо. Вас еще что-то интересует, Елена?
Уварова была немного разочарована.
Хотя встретиться с Анной Павловной ее фактически заставили, во время разговора интерес к делу Кушнарева у Лены вновь проснулся. Только вот жительница Харькова ничего нового ей сообщить не смогла. Она лишь подтвердила то, что говорили в Киеве. И теперь у Лены сложилось абсолютно четкое мнение: если Евгений Кушнарев кому-то и мешал, то большая политика здесь вряд ли присутствует.
Кушнарев – неудобный политик, без которого непопулярная в стране партия окончательно становится безликой. Значит, коллегам приходилось его терпеть и даже беречь.
Кушнарев по определению не мог быть в команде Ющенко, тем более – Тимошенко. Но это совсем не значит, что "оранжевые" заинтересованы в его смерти: в противном случае должен был начаться отстрел всей "бело-голубой" верхушки. Максимум, что смогла сделать новая власть два года назад, – попытаться "приземлить" его. И в результате создали ему дополнительную рекламу, как в свое время произошло с арестом Тимошенко. Значит, политическим противникам тоже невыгодно представлять его мучеником.
Как ни крути, остается Харьков, интересы которого до последнего защищал Кушнарев. Убрав ключевую для региона фигуру, кто-то, пока не известный, фактически обезглавил город и область, чтобы в ближайшем будущем играть здесь свою партию и в конечном итоге выиграть.
На часах – начало первого, день в самом разгаре. Уварова набрала номер еще одного человека, с которым ей нужно было встретиться, уже не зная, о чем собирается с ним говорить. К счастью, на звонок никто не ответил. А когда Лена повторно набрала этот номер через десять минут, абонент оказался уже вне зоны досягаемости. Вот так.
Выйдя из кафе, Лена не спеша побрела прямо по какой-то улице. Названий она сейчас не запоминала. Знала только, что находится по-прежнему в центре. Звякнуть, что ли, Игорю, сказать, что выполнить второе поручение не может, и вернуться в уютный офис, снова улечься спать?
Рядом затормозила машина.
Машинально повернув голову на звук тормозов, Лена увидела, как из салона выбирается Кожаный, все в той же куртке. Их взгляды встретились. Кожаный шагнул к ней.
– Уйди! – выкрикнула Лена первое, что пришло в голову, и, замахнувшись, ударила его сумкой.
Кожаный рукой отмахнулся от сумки, как от надоедливой мухи.
Из машины, серого "мерседеса", тем временем вышли еще двое молодых парней. Настроены они были очень серьезно. Рассредоточившись так, чтобы зажать Лену в "клещи", они быстро начали сжимать их.
Люди проходили мимо. До происходящего им не было никакого дела.
– Помогите! – крикнула Лена.
– Вам ничего не угрожает, – сказал Кожаный. – Вы мне очень понравились в поезде. Только познакомиться хотел, а вы ноги сделали. Видите, я упрямый.
– Назад! – снова крикнула Лена и, сделав, наверное, самый отчаянный рывок в своей жизни, толкнула вытянутыми вперед руками одного из парней, подходившего слева.
Не ожидавший такого яростного сопротивления парень потерял равновесие и только чудом не упал. Воспользовавшись общим замешательством, Лена бросилась вперед, нацеливаясь на ближайшую подворотню.
Нырнув в нее, она стремительно пересекла какой-то двор и выбежала на параллельную улицу. Быстро оглянулась и погони за собой не обнаружила. Но расслабляться нельзя. Она повернула направо, сначала побежала, а потом быстро пошла по улице, на ходу вытаскивая телефон. Срочно звонить Игорю, пусть прекращает эти игры…
Знакомый "мерседес" появился в поле ее зрения внезапно, словно вырос из-под земли. Сунув телефон обратно в сумку, Лена снова бросилась бежать. Справа появился еще один двор-сквозняк, и оттуда наперерез ей выбежали те самые двое парней. Развернувшись, Лена отчаянно бросилась через дорогу – просто под колеса какой-то машины.
Скрипнули тормоза. Удара не было – просто сильный толчок, достаточный, однако, для того, чтобы Лена осела на проезжую часть. Разъяренный водитель уже спешил к ней, но между ними вырос Кожаный, выставив вперед руку:
– Извините! Простите! Это наша! Все нормально, ребята!
– Какое нормально, твою мать! – заорал водитель. – Сама под колеса прыгает, а мне потом сиди за нее, на хрен!
– Тут такое дело, брат… Семейное, я бы сказал…
Лена тем временем попыталась хотя бы отползти в сторону, но парни уже выросли с двух сторон, подхватили ее под руки.
– Пойдемте в машину, Елена Андреевна, – произнес один.
– Не надо шуметь, – добавил другой.
– Помогите… – Уварова не могла кричать – только слабо стонала.
– Помогаем, – кивнул Кожаный. – И поможем. Давайте, доктор ждет.
На глазах у десятков водителей и пешеходов Лену буквально поволокли к "мерседесу". Кожаный шел сзади, прихватив выпавшую из рук пленницы сумочку.
Когда они сели в машину, один из парней подсуетился, движением фокусника выудил откуда-то маленький баллончик, поднес к лицу Лены и выпустил короткую струю. Свет в глазах пленницы померк.
14
Во мраке она была чуть больше часа.
Во всяком случае, когда Лена открыла глаза, то увидела прямо перед собой овал настенных часов. Они показывали половину второго.
– Очухалась, – тут же услышала пленница над головой.
– Встать сможете? – На этот раз спрашивал Кожаный.
Лена медленно выпрямилась. Туман рассеялся окончательно.
Теперь она могла рассмотреть, где находится. В комнате, куда ее привезли, было только кресло, в котором она и полулежала. На стене висели часы, окно закрывали плотные шторы. Под потолком одинокой светящейся грушей висела на проводе лампочка. Напротив, расставив ноги на ширину плеч, стоял Кожаный. Сзади пристроился один из парней, другой, очевидно, стоял у нее за спиной, за креслом.
– Немедленно отпустите меня! – сказала Лена и тут же запоздало спросила: – Кто вы такие, что вам от меня надо, где я?
Кожаный и парень, стоявший у него за спиной, переглянулись. Потом Кожаный снова повернулся к пленнице, подошел на шаг ближе.
– Отвечаю на вопросы в порядке поступления, – начал он. – Отпустим мы вас хоть сейчас, если вы коротко и ясно ответите на мои вопросы. Кто мы такие, вам лучше не знать, иначе я не смогу отпустить вас. От вас нам нужны ответы на вопросы, это я уже сказал. Насчет того, где вы, – в Харькове. Это все, что вам нужно знать. Как только мы договоримся, мои помощники отвезут вас туда, куда вы скажете, и мы забудем друг о друге. Еще вопросы будут?
Лена не сдержалась – икнула. Кожаный подал сигнал, и парень, стоявший за креслом, протянул ей маленькую бутылочку минералки. Сделав несколько жадных глотков, Лена немного перевела дух, собираясь с мыслями.
– Я ничего не знаю, – проговорила она.
– Совсем ничего? – Кожаный наклонился к ней, упершись руками в колени. – Дважды два сколько будет?
– Пять! – отрезала пленница.
– Ну вот, кое-что знаете. И потом, что значит – ничего? Вы ведь даже не знаете, о чем я хочу вас спросить. Или знаете?
Лена покачала головой.
– Хорошо. – Кожаный выпрямился. – Сегодня, несколько часов назад, вы встречались с одной женщиной. По нашим данным, вы собирались встретиться в городе еще с одним человеком, мужчиной. Оба имеют отношение к средствам массовой информации. Что вы успели рассказать им о деле Кушнарева и откуда у вас информация, которой вы уже поделились?
Лена молчала. Не потому, что играла сейчас в шпионов или пионеров-героев. Она действительно не могла понять, что происходит. У нее просто не было нужных слов для оценки создавшейся ситуации.
– Молчать не в ваших интересах, Елена Андреевна, – сказал Кожаный. – Я собирался остановить вас еще в поезде, предостеречь от поспешных и глупых шагов. Но вы сбежали, и теперь ситуация еще более сложная. В любом случае, она складывается не в вашу пользу. Те, кому нужно, уже предупреждены, что вы встречались с женщиной по интересующему нас вопросу. Ваша сегодняшняя знакомая получит деликатное предупреждение. Она умный человек, она все поймет. Вторая встреча у вас не состоялась. Так что информации вашей уже грош цена. Потому с чистой совестью расскажите, что вы такого интересного привезли, облегчите душу, и обещаю – мы расстанемся мирно.
– Но я ничего не знаю! – повторила Лена.
– Глупо, – вздохнул Кожаный. – Очень глупо. Придется подстимулировать вашу память. А потом, увы, немножко подчистить ее. Не доводите до греха, Елена Андреевна.
"Сейчас он еще начнет спрашивать: "Кто с тобой работает?", как в фильме "Мертвый сезон"", – пронеслось у Лены в голове. Черт, неужели такое может происходить не просто в жизни, а в ее жизни…
– Я ничего не знаю, – повторила она, говоря чистую правду.
– Нету времени, – напомнил парень, стоявший у нее за спиной.
– Ладно, работайте, – махнул рукой Кожаный.
Лена попыталась вскочить, но парень, стоявший рядом с Кожаным, сделал шаг вперед, сильно толкнул ее в грудь, послав толчком обратно в кресло. Тем временем второй быстро вышел из комнаты.
– Я ничего не знаю! – полным отчаяния голосом повторила Лена. – Правда, я не понимаю…
– Хватит! – резко оборвал ее Кожаный. – Мы все поймем через полчаса. Только тогда уже обратной дороги у вас, к сожалению, не будет.
За его спиной открылась дверь.
Ни Кожаный, ни стоявший рядом с ним парень не повернулись на звук открываемой двери, будучи уверены, что возвращается их помощник.
Только вместо него в комнату стремительно, как показывают только в кино, влетели мужчины в камуфляже, с черными масками на лицах и с автоматами в руках.
Лена не сдержалась – закричала. Ее враги не успели никак отреагировать: меньше чем за секунду оба лежали лицами вниз.
Голову Кожаного прижимал к полу берц спецназовца примерно сорок пятого размера.
Все закончилось даже раньше, чем Кожаный обещал.
Лена Уварова в этот день больше ничему не удивлялась.
Не особо удивилась своему счастливому освобождению. Не слишком удивилась, когда задержанных вывели через черный ход, чтобы никто не видел, а ее саму проводили к парадному, возле которого дожидался Игорь. И совсем почему-то не удивилась, увидев в офисе, куда Игорь снова привез ее, Сергея Коновалова.
– Спасибо, Елена Андреевна, – сказал он, протянув ей руку. – Для вас теперь действительно все закончилось.
– Что – "все"? – устало и опустошенно спросила Уварова. – Вы играете со мной в непонятные игры…
– К сожалению, это не игры. И вы успели в этом убедиться, – сказал Коновалов.
– А если и игры, то небезопасные, – заметил Игорь.
– Может, хватит уже кругами ходить, а? – Теперь в голосе Лены звучала мольба.
Сергей Коновалов снял очки, потер переносицу, снова водрузил их на нос.
– Начнем с того, Елена Андреевна, что есть версия, над которой уже несколько месяцев работает наша… гм… наше учреждение. А именно: Евгений Кушнарев на своем месте искреннего патриота родного города и борца за экономическую и по возможности – политическую независимость Харькова в какой-то момент стал мешать определенным политическим и экономическим кругам сопредельного государства. Это все, что вам можно знать. Вы, сами того не зная, ступили на чужую территорию.
Пока он говорил, Игорь вышел и вернулся с чашкой кофе. Протянул Лене, та машинально взяла. Между тем Коновалов продолжал:
– Если подобная информация уйдет дальше, нам станет сложнее работать. Заставить вас замолчать, припугнуть? Имело смысл, согласен. Но, – Коновалов поднял указательный палец к потолку, – имело еще больший смысл направить вашу активность в нужное нам русло. И с вашей помощью заставить людей, которые находятся у нас в разработке, активизировать действия.
– Вы сделали из меня подсадную утку… – Слова Лены прозвучали не как вопрос, а скорее как утверждение.
– Наша работа, – развел руками Коновалов. – По оперативным каналам от нас ушла информация: некая молодая женщина, адвокат Елена Уварова, от своего клиента Михаила Ремизова случайно узнала кое-что новое о деле Кушнарева. И собирается слить информацию за деньги в харьковские средства массовой информации. Свежая информация по этому делу здешней прессе нужна, да и следствие, которое еще не закончено, пойдет на новый виток. Каналы дезинформации у нас надежные, этой байке поверили.
– И меня чуть не убили! – огрызнулась Лена.
– Никто бы вас не убил, – успокоил ее Коновалов. – Вас вели от самого Киева, даже засекли соглядатая. Правда, мы не думали, что он проявит такую активность и пересядет к вам в купе. Здесь маленький прокол, согласен. Зато в Харькове каждый ваш шаг контролировался. Пока вы спали, в каблук вашей правой туфли поставили маячок. А в вашей сумке, которую нам вернул проводник, мы тоже нашли маячок: ваш преследователь, потеряв вас, не терял времени. Его надежда, что вы найдете сумку, оправдалась. Они следили за вами, а мы – за вами и за ними.
– Как только они увидели, что вы и правда встречаетесь с достаточно влиятельной харьковской медиа-дамой, то поняли: информация правдивая, не зря всполошились. Вот и решили активно помешать вам. Чего мы, собственно говоря, и ждали, – добавил Игорь.
– "Они" – кто? – вырвалось у Лены.
– Задержанные похитители на самом деле исполнители. След к их хозяевам может оборваться в любой момент. Кто заказчик – тоже, извините, говорить посторонним не имею права. Будем работать. Заниматься своим делом. А вам, Елена Андреевна, очень советую заняться своим. У вас, кажется, появился перспективный клиент. Может, немножко коньячку?
– Нет, спасибо.
– Тогда допивайте ваш кофе. Он совсем остыл.