Есть еще один выход: никуда не ехать. Но такой вариант Лена отбросила сразу же. Она едет в Харьков не просто в интересах клиента – она уже защищает свои интересы. Неужели Кожаный попрется за ней в поезд?
Подошла новая электричка. Лена запрыгнула в вагон. Кожаный последовал за ней.
Чего тут гадать? Уварова почему-то была на сто процентов уверена: соглядатай как-то связан с историей, ради которой она едет в Харьков. Другой причины появления слежки она не находила. Но почему? Ведь ничего страшного, серьезного и опасного вроде бы не происходит…
В переходе с майдана Независимости на станцию "Крещатик" Лена попыталась, как пишут в шпионских книжках, сбросить "хвост". У нее это не получилось: Кожаный вполне успешно ориентировался в толпе, и ему удалось не потерять "объект". До вокзала они тоже ехали в одном вагоне, а потом Кожаный, держась на разумном расстоянии сзади, но не упуская Лену из поля зрения, довел ее сначала до здания вокзала, а потом – до нужной платформы. Лене показалось, что он уже даже перестал особо шифроваться.
Отдав проводнику билет, Уварова, поднимаясь в вагон, поставила ногу на нижнюю ступеньку и оглянулась. Странно: только что соглядатай стоял сзади, а теперь его уже нет. Тем лучше.
Найдя свое купе и сказав соседям дежурное "добрый вечер", Лена сняла плащ, повесила его на плечики, поставила сумку на колени и, отодвинув занавеску, осторожно выглянула в окно.
Никого.
Через десять минут поезд отправился.
Проводник, строгий и тем не менее симпатичный парень в форменной тужурке, предложил чаю.
Пожилая женщина, у которой была нижняя полка, попросила просто теплой воды – ей нужно было запить таблетку. Мужчина средних лет и парень студенческого возраста от чая отказались. Лена тоже сначала решила последовать их примеру, но потом все же попросила принести чай. Ей не столько захотелось железнодорожного напитка, сколько возникла необходимость занять чем-то и свои руки, и себя саму.
Надо подумать и решить, чем слежка может грозить непосредственно ей. Лена выпила безвкусный чай, вжалась в стенку вагона и закрыла глаза. В голову ничего не приходило абсолютно, никаких мыслей.
Ладно, все равно утро вечера мудренее.
К одиннадцати вечера ее соседи по купе засобирались спать. Вернее, засобиралась пожилая женщина. Мужчина и парень занимались каждый своим делом: мужчина читал газету, парень слушал музыку через наушники. Видимо, они ждали, пока свои нижние полки займут женщины.
Лена только собралась постелить себе постель, как в приоткрытую дверь деликатно постучали, и в купе заглянул проводник. Быстро осмотрев пассажиров, он кивком пригласил парня выйти в коридор. Тот ткнул себя пальцем в грудь, уточняя: "я?" Проводник утвердительно кивнул. Парень пожал плечами и вышел, на ходу вынимая наушники из ушей. Дверь за ними закрылась.
Уварова поднялась, попросила мужчину помочь ей достать матрац, раскатала его по длине полки, разорвала запаянный целлофановый пакет с бельем.
Дверь снова открылась. В купе вернулся парень, снял с верхней полки свой рюкзак и снова вышел.
Лена расстелила простыню, подоткнула края под матрац.
За спиной снова послышался шум открываемой двери.
– Добрый вечер. Мы тут с парнем поменялись…
Обернувшись, Лена увидела Кожаного.
Их взгляды встретились. Он быстро отвел глаза, спросил мужчину с газетой:
– Не возражаете?
– Мне какое дело, – равнодушно ответил тот.
У нового пассажира не было при себе никаких вещей.
Лена, словно сомнамбула, уселась на свою полку. Она не могла отвести от Кожаного взгляд. Тот же старательно делал вид, будто ни на кого не обращает внимания.
– Вы… не могли бы выйти? – обратилась к нему Лена. – Мне… нужно переодеться…
Слова приходилось произносить с трудом, словно выдавливая клей из ссохшегося горлышка тюбика. Кожаный повернулся всем корпусом, дружелюбно глянул на нее.
– Конечно, пожалуйста.
Мужчина с газетой молча сложил свою газету, встал и покинул купе. Кожаный вышел за ним и даже прикрыл за собой дверь. Лена и пожилая соседка остались вдвоем. Та тут же сняла юбку, кофту, достала из сумки цветастый старомодный халат, облачилась в него и улеглась. Лена сидела не двигаясь.
И что теперь?
Нетрудно догадаться, как все произошло.
Ее пасли не просто так. Кожаный знал: Лена едет именно в Харьков. Как – вопрос второй. Ответ на него поищем позже. За двадцать минут билет на вокзале купить практически нереально, значит – у преследователя билет уже был. Вот только номер ее вагона он не знал. Теперь узнал, прошел, сунул проводнику деньги или, может быть, фальшивое милицейское удостоверение, потом попросил показать собранные билеты и выяснил, в каком купе и на каком месте едет пассажирка Уварова.
Да, скорее всего, так и было.
Потом проводник посмотрел, кто едет с ней в купе. Выбрал студента как наиболее слабое звено, вызвал в коридор. Как они поменялись местами? Снова остается только гадать. Возможно, Кожаный задавил его каким-то авторитетом – ну хоть тем же удостоверением. А возможно, просто сунул какие-то небольшие деньги и попросил поменяться: так, мол, надо. Студенту все равно: вещи забрал, наушники в уши – и вперед.
Зачем Кожаному этот финт?
И что ей, Лене Уваровой, делать дальше?
Звать на помощь? Но ее пока никто не обижает. И ей пока ничего не угрожает. В любом случае, Кожаный явно имеет больше возможностей и в прямом столкновении легко переиграет ее. Спросить в лоб: "Что надо?" Получит такой же ответ: "Ничего. Почему вы решили, что мне от вас чего-то нужно?" И снова она проиграет.
Отчаяние и невыносимая тоска охватили Лену.
Машинально сняв плащ, она накинула его на плечи, хотя в вагоне было достаточно тепло даже для нее, и вышла в коридор. Соседи стояли у окна. Мужчина по-прежнему читал газету, Кожаный пытался разглядеть что-то в пробегающей за окном ночной темноте.
– О, а вы не переоделись, – улыбнулся он, увидев ее в плаще. – Даже наоборот, я бы сказал.
– Да так, – неопределенно ответила она. – Проходите, располагайтесь. Я позже…
Мужчина с газетой вернулся в купе и уже через десять минут лежал на своей верхней полке. Кожаный не двинулся с места.
– Мы не могли раньше встречаться? – спросил он Лену.
– Нет, – отрезала она, отодвигаясь на шаг в сторону.
– У вас очень запоминающееся лицо, – он снова улыбнулся. – Ладно, пошел и я на свою жердочку.
Он удалился. Лена осталась стоять в коридоре.
Она не знала, как ей быть дальше. Бежать? Куда? Ехать со своим преследователем в одном купе она категорически отказывалась. Даже мысли такой не допускала. Более того: она не была уверена, что хочет сейчас вернуться в купе за сумкой. Если она, как есть, в плаще, захватит еще и вещи, Кожаный точно активизируется. И не ясно, чего можно от него ожидать.
Медленно потянулись минуты. Лена стояла, словно примерзнув к поручням напротив окна. Из купе никто не выходил, она даже не пыталась туда заглянуть. Лена закрывала глаза, потом снова открывала их. То и дело ощупывала карманы плаща, проверяя, на месте ли кошелек, паспорт и телефон.
Тянулось время.
Чтобы хоть чем-то себя занять, Лена пошла к проводнику, попросила чаю. Не торопясь выпила горячий напиток, прислонившись к перилам. Вернула стакан, попросила еще, хоть ей и не хотелось. Этот стакан Лена выпила уже через силу. Хорошо хоть проводнику не было до любительницы чая никакого дела.
Еще через полчаса Уварова решилась купить бутылку пива. Она не была его большой любительницей, просто у нее был другой расчет: пустая бутылка в случае чего сгодится как хоть какое-то средство самозащиты. Стекло все-таки, порезать может…
Так, за пивом, прошло еще около часа. Проводник ушел спать. Больше Лене нечем было себя занять. Осталось набраться терпения, стоять и ждать неизвестно чего.
Она потеряла счет времени, когда дверь ее купе медленно открылась и в коридор выдвинулся Кожаный. Без куртки, но полностью одетый, в джинсах, свитере и кроссовках. Прикрыв дверь, он повертел головой, убеждаясь, что в коридоре, кроме них, никого нет, и спросил уже без улыбки:
– А вы так и не спите?
– Не спится, – коротко ответила Лена.
– Ну так полежите. Чего здесь стоять-то?
– Нормально. Вам, вообще-то, что за дело?
– Тоже бессонница, – вполголоса ответил он. – Давайте не спать вместе, а?
– Я привыкла не спать одна, – коротко ответила Уварова.
Дольше она стоять рядом с ним не могла. Сделав несколько шагов в сторону туалета, она быстрым шагом направилась туда, не оглядываясь, дернула ручку вниз, вошла и закрыла за собой дверь. Прижалась к ней спиной.
Ничего умнее Лена придумать пока не могла.
Стучали колеса поезда. Было тихо, одиноко и страшно.
Снаружи послышалось какое-то движение. Потом в дверь постучали. Закусив нижнюю губу, Лена отшатнулась, но потом снова прижалась к двери спиной, словно так можно было сделать ее еще крепче.
Стук повторился. Еще раз. Еще – уже более настойчиво. Неужели Кожаный понял, что его раскусили, и теперь форсирует события? Зачем она нужна ему среди ночи…
Снова постучали. А потом ручка медленно опустилась вниз. Потом вверх – и снова вниз. Снаружи ее подергали. Нет, дверь закрыта плотно. Лена отодвинулась, замерла в неудобной позе.
Стук прекратился. Ручку тоже перестали дергать. Выждав некоторое время, Лена осторожно коснулась ручки рукой, будто она раскалена или может укусить. Неожиданно ноги подкосились, и она осела на стульчак, успев опустить черную крышку. Время для нее остановилось.
Сколько так просидела – Лена не могла вспомнить. Но неожиданно дверную ручку снаружи снова дернули, на этот раз – уверенно и сильно. Лена вскрикнула. В дверь решительно затарабанили.
– Вы там заснули, или как? Открывайте, Миргород, санитарная зона!
Проводник! Слава богу, это всего лишь проводник!
Вскочив, Лена открыла двери, что-то бросила удивленному проводнику и выбежала в коридор. Кожаного там не было. И проверять, куда он делся, у нее не было ни малейшего желания. Развернувшись, Уварова бросилась через тамбур в соседний вагон. Опомнилась, только пробежав еще несколько вагонов и остановившись в каком-то из нерабочих тамбуров. Переведя дыхание, Лена успокоилась.
Теперь она уже знала, что делать.
Как только поезд остановился в Миргороде и проводница вагона, в котором укрылась беглянка, открыла дверь, Елена Уварова быстро выпрыгнула наружу и, не разбирая дороги, ринулась к зданию вокзала. Промчав мимо памятника Гоголю, она влетела внутрь, пробежала через зал ожидания, выскочила на небольшую привокзальную площадь и остановилась возле первого попавшегося скучающего таксиста.
– Харьков! – выкрикнула на одном дыхании и, не дожидаясь ответа, влезла в салон. Теперь никто не вытащит ее из этой машины.
Водитель, усатый мужчина в старомодной куртке лет пятидесяти с небольшим, удивленно взглянув на Лену.
– Да вообще-то доедем. Только у вас, дама, денег хватит?
Вместо ответа она достала кошелек и вынула из него спрятанную на всякий пожарный случай стодолларовую купюру.
– Сто пятьдесят, – проговорил усач.
– Больше нету… Сейчас… Но если доедем, я достану, честно!
Водитель посмотрел на часы, потом зачем-то оглянулся, кивнул и завел мотор.
12
Лена не волновалась по поводу того, что она своим звонком разбудит Сергея Коновалова.
Несколько отчаянных попыток дозвониться из машины ни к чему не привели. Абонент по-прежнему был недоступен. Тогда она, что-то вспомнив, достала кошелек. Удача: прямоугольник визитки, на которой значилось только "Сергей Коновалов" и был указан номер мобильного телефона, она не сунула в специальную визитницу, как делала в большинстве случаев, а положила в одно из отделений кошелька. Так Лена поступала с бумажками, на которых записывала номера телефонов, крайне, по ее мнению, необходимых.
На оборотной стороне своей невзрачной визитки Коновалов написал номер мобильника своего коллеги, который должен был встретить ее в Харькове. Короткое ""Игорь", больше ничего. Если и у него телефон не отвечает…
На звонок ответили после шестого сигнала. Голос не был сонным.
– Да.
– Игорь?
– Да. Слушаю.
– Меня зовут Елена Уварова.
– Да, Елена Андреевна. Что-то случилось?
Она покосилась на таксиста.
– Я… отстала от поезда. Еду в Харьков на такси, из Миргорода. У меня в купе сумка осталась.
– Документы? – деловито спросил Игорь.
– С собой. Меня нужно встретить, и с вещами что-то решить…
– Ладно. Я так понял, вы не можете говорить, верно? Когда будете подъезжать к городу, наберите меня, я подскочу.
– Игорь, минутку еще…
– Что?
– С вашим… коллегой, Сергеем, связи нет.
– Не волнуйтесь. Все под контролем. До встречи.
На стареньких, однако бойких "Жигулях" до Харькова Лена Уварова добралась за три с половиной часа.
По телефону Игорь дал ей короткие инструкции, и водитель по ее просьбе остановил машину в районе метро "Холодная Гора". Лена приготовилась ждать, но уже через минуту к "Жигулям" подошел неброско одетый молодой мужчина, спросил, сколько она должна водителю, без комментариев сунул усачу несколько гривневых купюр и, взяв Лену под локоть, провел до своей машины – серебристой "вектры". Усевшись за руль, он тронулся с места и наконец сказал:
– Рассказывайте, что случилось.
– Вы – Игорь? – на всякий случай уточнила Лена, хотя по голосу узнала человека, с которым несколько раз за ночь общалась по телефону.
– Да. Игорь. Так что случилось?
– Нет! – Уварова взорвалась, срываясь на крик, близкий к истерическому. – Это вы мне сейчас расскажете, что случилось! За мной следил какой-то урод, потом пытался меня убить…
– Прямо-таки убить? – Игорь сохранял олимпийское спокойствие. – Чем он вам угрожал? Ножом, пистолетом? Яду в чай хотел подсыпать?
– Прекратите издеваться!
– А вы прекратите истерику, – тем же спокойным тоном произнес Игорь. – Давайте все по порядку.
Лена глубоко вдохнула и медленно выдохнула. В самом деле, кем бы ни были Коновалов и этот Игорь, слишком большой честью для них будет, если она покажет им свой собственный испуг да еще и опустится до истерики. Мысленно сосчитав до десяти, Лена начала говорить. Рассказ вышел коротким, путаным и сводился к тому, что она не понимает, что происходит и кто ее преследует. Игорь никак не прокомментировал услышанное, молча въезжал в осенний рассвет, и Лена, боясь, как бы он не счел ее слова бредом, тронула его за рукав.
– Я правду говорю. Вы не думайте, мне не показалось.
– А я ничего и не думаю, – ответил он. – Пока все идет по плану.
– По плану? – переспросила Лена, чувствуя, что снова закипает. – В мои планы не входила ни эта поездка, ни ночное бегство неизвестно от кого! Если все происходящее входит в какие-то ваши планы, я требую, чтобы меня в них посвятили!
– Всему свое время, – сказал Игорь. – Пока что все останется так, как есть.
– Меня и дальше будут использовать в каких-то планах?
– Елена Андреевна, – вздохнул Игорь, – сначала вы связываетесь с клиентом, в делах которого малокомпетентны. Я понимаю – деньги, необходимость зарабатывать на жизнь, все такое. Но если бы вы на этом остановились… А вы начинаете интересоваться историей, которая вас совершенно не касается. Встречаетесь с людьми, задаете вопросы. То, что с вами происходит, – результат только вашей не в меру активной деятельности. Теперь просто так остановить процесс мы уже не можем. Вы начали – вам и заканчивать.
– Мне?
– Ну, не совсем вам… Но без вашей помощи не обойтись. Поэтому мы с вами сейчас и едем по Харькову. На все вопросы я обязательно отвечу, только не сейчас. Кстати, раньше у нас бывали?
– Не приходилось.
– Тогда смотрите – это центр нашего города.
И Игорь, как заправский экскурсовод, принялся рассказывать гостье, где именно они сейчас проезжают и что именно она может наблюдать из окна.
Они остановились где-то в центре, Уварова не запомнила название улицы. Вместе они вышли из машины. Игорь набрал код на замке двери подъезда старого, по виду дореволюционного или, как минимум, сталинского дома – в архитектуре Лена не разбиралась. Пропустив гостью вперед, он снова запер дверь. Вместе они поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Игорь открыл мощную металлическую дверь, у которой не было номера. За ней оказался хорошо оборудованный трехкомнатный офис.
– У нас тут душ есть. Не хотите? – поинтересовался Игорь.
– Спасибо, – Лена хотела из вежливости сразу же отказаться, но у нее вырвалось: – Может, позже. Давайте сразу поговорим.
– Пока не о чем, – развел руками Игорь. – Вы приехали, вашу сумку в поезде найдут – кому надо, тот уже получил соответствующие инструкции. Днем вы, как и было задумано, встретитесь с несколькими людьми. Зададите вопросы, интересующие вас. Пока все. Проходите, располагайтесь. Кофе?
– Кофе, – вздохнув, согласилась Лена.
Кофе появился минут через десять. Игорь поставил чашки на стеклянный журнальный столик. Лена с неожиданной для себя жадностью сделала глоток и чуть не обожгла губы.
– Примите душ и можете несколько часов поспать, – посоветовал Игорь. – Я буду здесь, так что бояться вам нечего.
Лена не была уверена, что сможет заснуть, но предложение молодого человека решила принять. После душа ей стало легче. В самой маленькой комнате обнаружился достаточно удобный диван и был даже приготовлен плед. Сбросив туфли, Лена как была, в одежде, улеглась, укрылась пледом, свернулась калачиком, и сон пришел почти сразу.
Проснувшись и посмотрев на часы, она с удивлением обнаружила, что спала почти четыре часа и теперь совсем не чувствует усталости. Даже страхи куда-то подевались. К тому же она сразу увидела свою сумку. Вскочив и порывшись в ней, Уварова облегченно вздохнула: все вещи на месте. Достав расческу и косметичку, она быстро привела себя в человеческий вид, сунула ноги в туфли и вышла из комнаты.
Кроме Игоря, здесь по-прежнему никого не было.
Отвлекшись от компьютера, он кивнул Лене, словно старой знакомой.
– Отдохнули?
– Да, спасибо. И за сумку – тоже спасибо.
– Ничего сложного. Позавтракаете здесь? Есть пицца, можно разогреть в микроволновке…
– Спасибо. – Лена усмехнулась. – Пицца – это уже был бы совсем перебор. Если можно, еще кофе и какие-нибудь бутерброды.
– Кофе есть, а вот с бутербродами напряг, – ответил Игорь. – Тогда сделайте проще: мы в центре, тут приличных заведений полно. Назначьте встречу тем, кому нужно, с учетом того, что вам надо позавтракать.
В кошельке еще оставались какие-то деньги, но с сотней пришлось попрощаться, а говорить Игорю о том, что она ограничена в средствах, Уварова не решилась.
– Хорошо, я так и сделаю. А…
– Что?
– Вы меня вот так отпускаете? Никуда не проводите – в свете событий вчерашней ночи?
– Вам ничего не угрожает, – уверенно ответил Игорь. – Я буду на связи, если что – дайте знать.
– Может, все-таки хоть немножко объяснений я услышу?
– Пока нет, – отрезал Игорь. – Позже – обязательно.