Она завела его в подъезд, в квартиру на первом этаже "Я спешу!" робко попросил он. Она понимающе кивнула и стала поспешно снимать платье.
- Зачем вы раздеваетесь? - испуганно спросил Люсик.
- Я с егодня ещё ничего не заработала.
Когда он понял, что ему предлагают, в ужасе отдал ей все деньги и удрал. Очевидно, она поведала обо всём подружкам, потому что, когда он проходил мимо этого места, к нему бросалась одна из ночных бабочек и требовала: "Дай деньги, а то разденусь!"
Поэтому он всегда просил, чтобы мимо них его провожали.
- Забавно! - прокомментировал Борис. - Благодарю за информацию. Освобожусь и заеду за вами: я сегодня ещё не завтракал. поэтому приглашаю вас на обед, переходящий в ужин.
- Спасибо, но я вечером веду свою племянницу в цирк. Уже билеты есть.
- Успеем, ресторан возле цирка.
И чтобы не получить отказа, прервал разговор, спрятал мобильник в карман и повернулся к Котову.
- Спасибо за беседу. Для первого раза достаточно. Но думаю, что мы ещё встретимся.
- Всегда готов, - ответил Котов и вышел. Заглянул Люсик:
- Папа велел, чтобы я…
- Заходите, - прервал его Борис, - садитесь, рассказывайте.
- А что именно?
- Про себя, про вашу работу.
- А что рассказывать? Работаю "при папе", работа неинтересная, но постоянная.
- А разве компьютерщику, программисту сегодня трудно устроиться? Мне кажется, эти профессии всюду нужны?
- Профессии нужны, а я - нет. Два раза пробовал, оба раза не получилось: то фирма разорилась, то шефа арестовали… Сначала переживал, а потом понял: всё правильно, я ведь с детства запрограммирован в неудачники. Отец иначе, как "Идиётик!" ко мне не обращался. Говорил, что я - недоделанный, потому что в ночь моего сотворения он торопился посмотреть трансляцию футбольного матча. Я таким себя и считал. Боялся играть с мальчишками в футбол, боялся заговорить с девчонками во дворе. Тайком готовился в институт, тайком сдавал экзамены.
- Почему тайком?
- Он бы меня высмеял и не пустил. Если бы не мама, я бы сам никогда не решился!
- Но в разговоре со мной он вас очень хвалил, гордился вами.
- Это случилось после моей первой премии на международном студенческом конкурсе. Отец с детства вкалывал, никогда по-настоящему не учился, поэтому моя премия его потрясла. Стал хвастаться мною, и даже вот, на работу пригласил, зарплату платит.
- Он сказал, что вам угрожали, если вы расскажете, чем занимаетесь?
- Угрожали. Но это так, авансом, мне рассказывать-то нечего: я должен набирать и отправлять договора, отчёты о прибытии и доставке машины, адреса заинтересовавшихся покупателей и подробные сведения о них, посылаю отчёты о наших расходах, причём, каждый раз всё это на новые мейлы… Они очень осторожничают: вынимают старые диски, ставят новые. Я говорю: "Вы же можете просто всё стереть - диски-то ещё новые!". А они отвечают: "Мы не экономим!".
- Кто они?
- Не знаю - каждый раз приходит другой техник.
- Но эти люди как-то представляются?.. Как имя последнего, кто приходил?
- Думаю, имя вымышленное.
- И всё же? Как он себя назвал?
- Не помню.
- Как называется фирма, перед которой вы отчитываетесь?
- Не знаю - у них нет бланков.
- А кому вы адресуете отчёты?
- Никому. Просто отправляю на указанный электронный адрес, который, как я уже говорил, постоянно меняется.
- В адресах часто фигурируют названия фирм, фамилии владельцев, города, страны, материки… Хоть что-то вы должны были запомнить!?
- Нет.
- Послушайте, я готов поверить, что вы неудачник… Но вы же не идиот! Ведь вся информация проходит через ваши мозги - что-то же должно там отпечататься!..
- Я всё немедленно из памяти стираю, как в компьютере. На этой работе лучше быть идиотом и не иметь мозгов. - И добавил, как бы сам себе. - Если хочешь остаться живым.
- Понятно! - Борис поднялся со своего места и пересел на стул, рядом с Люсиком. - Парень, почему ты соглашаешься так жить?.. Отец уговорил тебя, что ты неудачник, неизвестные дяди убедили тебя, что ты потенциальный труп… Ты боишься новой работы, решительных поступков, незнакомых женщин… Думаю, и знакомых тоже!.. Так может продолжаться всю жизнь, но разве это жизнь?.. Страх надо ломать!.. Если б ты знал, как я боялся!
- Вы?.. - удивлённо спросил Люсик. - Ведь вы же - следователь!
- Я не всегда им был. В восемнадцать меня призвали в армию, я хотел только в десантники, но безумно боялся прыгать с парашютом. Даже подумать об этом было страшно. Понял, что не смогу и решил проситься в технари, я неплохо разбираюсь в двигателях… Но моя мама, моя великая мама, сказала: "Если ты сейчас не преодолеешь первое препятствие в своей жизни, ты навсегда будешь обречён сдаваться". И знаешь, что она сделала?.. Перед призывом, она записала меня на курсы парашютистов. А чтобы я не боялся, записалась тоже. Представляешь?.. У меня ноги подкашивались, но я не мог отказаться: она была рядом!.. Мы вместе прыгнули, и первый раз, и потом ещё, и ещё… И я перестал бояться!.. Понял?!. Да, иногда самому трудно, нужен кто-нибудь рядом. У меня была мама, у тебя могу быть я, если захочешь победить свой страх и совершить поступок. Вот мой номер телефона, решишься - позвони. Если нет - продолжай оставаться трусливым неудачником… Пока!
Борис бросил на стол свою визитку и вышел из комнаты.
Из маминого дневника:
"… Если честно, мне всегда мечталось быть простой, нормальной бабой, а не интеллектуальной матерью-одиночкой. Как часто хотелось по-собачьи лечь на спинку и махать лапками, чтоб тебе почёсывали пузо. Хотелось иметь рядом того единственного, на которого можно опереться, можно зарыться лицом в его пиджак и поплакать… Всё мечтала: вот Боренька вырастет, я передам его в любящие женские руки и тогда… он всё не вырастает, и некому его передать. А я всё жду, а время идёт… И вот, меня уже огорчает моё собственное зеркало… Как быстро идёт время!.. Нет, не так!.. Я однажды прочла, то ли в Библии, то ли в Талмуде: "Вы говорите - время идёт. Безумцы, это вы проходите!"…
… Недавно услышала: будущее невозможно без прошлого. Почему же у меня так мало будущего - у меня ведь так много прошлого!.. И всё равно, столько недоделано, недоотдано, недолюблено - столько вырванных страниц из этого дневника!.."
Борис и Тина входят в небольшой уютный ресторан, отделанный под старину: огромная бронзовая люстра, как дамоклов меч висящая над посетителями, бронзовые канделябры, витые подсвечники, картины в богатых резных рамах… Бориса здесь знают: охранник в униформе, стоящий у входа, приветливо здоровается, официант, величественный, как лорд, радостно бросается навстречу, усаживает за столик.
- А мы не опоздаем? - волнуется Тина - Племянница будет ждать у входа.
- До цирка пять минут езды, я вас успею завезти прямо на арену…
Официант положил на стол толстое меню в тиснёной обложке и произнёс фразу, которую он повторял каждый раз, когда Борис являлся с новой дамой, даже, если это было вчера:
- Как вы давно у нас не были!.. Всё работаете, работаете!..
Тина приподняла меню.
- Ого!.. Тяжёлое, как "Война и мир".
Официант гордо сообщил:
- У нас только рыбных блюд более пятидесяти, а мясных около ста!
Тина была подавлена этим изобилием.
- Я не голодна.
- А мы только чуть-чуть перекусим, - успокоил её Борис и повернулся к официанту. - Для начала, салатик, сёмгу, икорку и грамм двести коньяка.
- Коньяк не надо! - Тина умоляюще схватила его за рукав - Вы же обещали до вечера не пить!
- Так уже скоро стемнеет.
- Боря, вы хотите, чтобы я вас уважала?.. Сдержите слово.
- Н-да, загнала в угол. А что же мы будем пить?
- Я хочу чай… И халву… Я же говорила, что уже пообедала.
- Ну, что ж… - Он покорно вздохнул. - Тогда и я выпью чай - это будет мой аперитив, провожу вас до цирка, вернусь и уже тогда наемся. - Повернулся к официанту. - Два чая и два по сто… халвы!.. Чай-то любите крепкий?
- Ага.
Ответ его обрадовал.
- Слышал? Мы, халвоеды, любим покрепче!.. - подмигнул официанту. - Усёк?
Тот понимающе кивнул.
- Я мигом!
Тина, подавленная великолепием ресторана, чувствовала себя неуютно.
- Почему все смотрят?.. Наверное, видно, что я первый раз в таком месте?…
- Наоборот! У вас вид прожигательницы жизни. Но чтобы не смущаться, садитесь сюда, - он пересадил её на своё место, спиной к залу.
- Спасибо! - она благодарно тронула его за плечо - О чём вы хотели поговорить?
- Тиночка! У меня ощущение, что мы, наконец, напали на верный след. Давайте ещё раз просуммируем факты: все три убийства произошли в этой проклятой машине… Ни в кого не стреляли, никого не резали, не душили - все умерли одинаково: от непонятной потери крови… И ещё, очень важно: все три жертвы были обнаружены в разных концах города, но почти на одинаковом расстоянии от старта, то есть, от дома Бурцева!..
- В скольких километрах?
- Тридцать, тридцать один, двадцать восемь.
- Интересно.
- Приплюсуйте ко всему ещё и очень засекреченных поставщиков, и подозрительную посредническую фирму, и её приторно-скользкого директора, и его насмерть перепуганного сына… Кто их нанял?.. Откуда приходят машины?.. Кто их выпускает?.. Почему они бронированы, как танки?.. Для чего их производят, для езды или для штурмов?.. На сегодняшний день одна машина уже принесла три смерти, и я предчувствую, что это не конец… А сколько всего этих машин?… Десять, двадцать, пятьдесят?..
- От ваших вопросов мне становится страшно!
- Страшно, если мы не ответим на эти вопросы… Значит, так: завтра же надо получить разрешение и произвести тщательный обыск у посредников!.. И хорошенько потрясти Сквирского.
- Лукоперец не станет просить ордер на обыск - у нас нет оснований.
- Найдём, придумаем, убедим, обманем!.. Сейчас, как говорит моя мама, я похож на собаку, взявшую след… - Прервал себя, схватился за голову. - О, Боже!.. Я же обещал маме сегодня заскочить к ней в больницу!.. Какая же я скотина - даже не позвонил!.. - Вытащил мобильник, раскрыл, несколько раз нажал, в сердцах закрыл. - Закон подлости - батарейка села!..
- Возьмите мой, я его оставила в машине.
- Спасибо!.. Я на минутку!
Вскочил и выбежал из ресторана.
Тина стала листать меню, с интересом рассматривая фотографии диковинных блюд. Подошёл официант, поставил вазу с халвой и два стакана в подстаканниках. Оба были наполнены янтарной жидкостью одинакового цвета. Стакан, предназначенный Борису, он машинально поставил на место, где тот сидел вначале. Потом, смекнув, что клиенты поменялись местами, сразу произвёл рокировку. Когда он отошёл. Тина, удивлённая его поведением, придвинула к себе оба стакана. Один был горячий, второй холодный. Понюхала, всё поняла и решительно поменяла их местами. Подняв голову, увидела испуганные глаза вернувшегося Бориса. Очень спокойно предложила:
- Давайте пить.
Он засуетился.
- Может, не стоит?.. Чай… днём… и так жарко…
- А я люблю! - и, зажмурив глаза, не отрываясь, опорожнила треть стакана. Задохнулась, осталась сидеть с открытым ртом.
Борис схватил кусок халвы и протянул ей:
- Закусите!
- Не буду! - Она, наконец, выдохнула воздух и чуть пришла в себя.
- Зачем вы это сделали?
- Чтоб не обманывали.
- Макаренко! - Он рассмеялся - Ладно, буду честным! - Поменял стаканы - Можно, я допью остаток?…
- Как мама?
- Слава Богу, в порядке. Впрочем, она мне всегда говорит, что в порядке. Я проверю - отвезу вас и заеду к ней.
Лысый пианист, похожий на композитора Крутого, заиграл танго. Он играл так самозабвенно и виртуозно, что возникала мысль: а не сам ли это Крутой подрабатывает?..
- Хочу танцевать! - Тина решительно встала и вдруг схватилась за спинку стула. - Я качаюсь!
- Это бывает… От чая!
Пианист заиграл танго. Борис, придерживая Тину за талию, повёл её на площадку для танцев.
- Вы уже не боитесь, что на вас смотрят?
- He-а!.. Все такие милые…
- А я?
- И вы милый… - Она закрыла глаза и склонила голову ему на плечо. - Очень милый.
… У выхода из ресторана к ним бросился загорелый мужчина с целлофановым пакетом, который казался беременным: его распирала огромная дыня.
- Боб!.. Вот так встреча!
- Андрей! Как ты здесь оказался?
- Я в командировке. Вот, дыню привёз из Ташкента. - Не выпуская из рук пакета, он обнял Бориса. - Мы приехали вчетвером. будем здесь ужинать. Оставайся с нами и даму свою пригласи.
- Это не дама, это наш лучший снайпер, - по секрету, полушёпотом сообщил ему Борис, - она сегодня ночью должна снять с крыши киллера - ей спиртного нельзя.
- А… - Андрей с уважением осматривал Тину. - А внешне - и не подумаешь.
- Таких специально отбирают… Каково тебе в Ташкенте?
- Если не кушать, жить можно… Ой, мне же надо стол заказать… Передумаешь, приходи! - И гость из Ташкента кинулся к метрдотелю.
Тина вполголоса спросила:
- Зачем вы соврали, что я - снайпер?
- Чтобы произвести впечатление.
Она покачала головой:
- Вы, действительно, Бармюн! - Глянула на часы. - Мы опоздаем!
- Да не волнуйтесь, успеем, успеем, - успокоил он, - там клоуны ещё только щёки раскрашивают!..
Они выходят из ресторана.
Тина шагает не очень твёрдо, и Борис поддерживает её.
У входа охранник в униформе преградил дорогу Ларисе с её маленьким рыжим сыном.
- Уже вечернее время. С детьми нельзя.
Лариса расстроена. Увидела Бориса, не здороваясь, объяснила:
- Мы живём напротив. Он рыбу любит, здесь её вкусно готовят, хотела побаловать.
Поворачивается, чтобы уйти. Он останавливает её.
- Подожди. - Подходит к охраннику. - Братан, ты обидел человека.
- Но вы же знаете наши правила: вечером с детьми нельзя! - оправдывается тот.
Борис доверительно обнимает его за плечи и объясняет вполголоса:
- Это не ребёнок. Это - лилипут. - Наклоняется и почтительно пожимает мальчику руку. - Простите, Степан Степанович! Это недоразумение. Прошу вас!.. Я позвоню вашему референту, он пришлёт за вами машину.
И пропускает его мимо растерянного охранника.
Лариса идёт следом. Сдерживая смех, благодарно целует Борис в щеку.
- Ты прелесть!.. - Поворачивается к Тине, которая наблюдала всю эту сцену. - Он прелесть!..
Проходит во внутрь, садится за стол, усаживает ребёнка.
Тина в восторге от увиденного.
- Вы действительно прелесть! - и чмокает его в другую щеку.
Рядом в цветочном ларьке торгуют розами. Борис покупает два букета, один из них преподносит Тине.
- А разве начальник может дарить цветы своей подчинённой?
- Может. Если она ему подчиняется.
- А если нет?
- Тогда он просто обязан дарить, для поднятия дисциплины.
И вдруг Борис поймал себя на том, что не испытывает чувства грусти, которое возникло при первой встрече с Ларисой. И понял: это из-за присутствия рядом Тины. И от этого стало так хорошо!..
- А второй букет зачем? - удивлённо спросила она.
У соседнего подъезда, прислоненная к стене, стоит дворницкая метла на длинной палке. Борис срывает метлу и вместо неё цепляет на палку оставшийся букет.
- Хочу, чтобы дворники сегодня подметали цветами!
Тина смеётся.
- Вы просто хулиганистый мальчишка!..
Неожиданно хлынул дождь. Струи выскакивали из-за туч и стремительно, как небесный спецназ, атаковали прохожих.
- Полундра!
Спасаясь от ливня, они вскочили в машину и помчались к цирку.
Племянница уже нетерпеливо ждала у входа.
- Совсем большая, - отметил Борис. - В каком она классе?
- В пятом… Спасибо за халву… И вообще, за прекрасный вечер!..
- И вам спасибо за… - он ткнул пальцем в щеку, в то место, куда она его поцеловала.
Тина рассмеялась:
- Это для симметрии.
Пройдя контроль, она помахала ему и послала воздушный поцелуй сквозь стеклянную стенку. Подражая ей, такой же поцелуй кинула ему её племянница. Они стояли рядышком, что-то беззвучно кричали, размахивали руками и хохотали, как две школьницы-подружки.
Он махал им в ответ, старательно отводя глаза от большой цирковой афиши, с которой ему улыбался в насмешливом оскале размалёванный, молодящийся клоун.
Дождь так же неожиданно прекратился, как и начался, очевидно. небесный спецназ выполнил свою задачу и был отозван.
Из маминого дневника:
"… У нас есть администратор, Николай Николаевич Сытин, сокращённо, Никник. Когда я тридцать лет назад поступила в театр, он уже был не молод. Сейчас ему много лет, его держат, как реликвию театра. Жевать ему давно нечем, он глотает, не разжёвывая, поэтому страдает железобетонными запорами. Об этом знает весь театр, ему несут различные слабительные свечи, но они не помогают - помочь ему может только заряд динамита.
- У вас регулярный стул? - как-то спросил его врач.
- Регулярный, - ответил он, - раз в неделю.
Он пережил жену, двух сестёр и единственного сына. В жизни у него остался только театр, где он днюет и ночует.
Лет десять назад Никник создал своего рода музей-мемориал. Благодаря ему, теперь каждый ушедший из жизни артист нашего театра имеет свой уголок памяти: фотографии на стене, ордена и лауреатские медали - на стенде под стеклом и букетик цветов внизу, на маленьком постаменте.
Как-то я спросила его: "А где будет моё место?". Он ответил: "Давайте сначала будем умирать". Он и не подозревал, что это произойдёт так скоро.
Господи, помоги мне подготовить к этому моего мальчика!"…
Борис предъявил удостоверение, и охранник пропустил его в вестибюль больницы. На втором этаже, у входа в мамину палату, на него спикировала медсестра:
- Сюда нельзя!.. Время посещений закончилось!
- Мне можно, - Борис улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой, которая обычно безотказно действовала на женщин. Но на сей раз не сработало. Она продолжала смотреть на него бдительно-подозрительно, как с плаката "Враг подслушивает!".
- А кто вы такой?
"Улыбка не прошла - старею", - грустно отметил Борис, но, всё ещё продолжая улыбаться, спросил:
- А вы кто?
- Я - дежурная медсестра Пржевальская.
Она была нескладная, широкоплечая, с большим задом, выпирающим из-под халата.
"Почему все лошади любят эту фамилию?" - подумал он, снял с лица бесполезную улыбку и протянул ей своё удостоверение. Затем, по-прокурорски сдвинув брови, добавил: