Вместо ответа, она вдруг чмокнула его в щеку, рассмеялась и застучала каблуками по ступенькам перехода. А он остался стоять с какой-то блаженной улыбкой. Если бы он сейчас увидел эту сцену со стороны, то, конечно, высмеял бы себя и обозвал желторотым гимназистиком, которого впервые в жизни поцеловала девушка.
Ефим Евсеевич Сквирский когда-то жил в Одессе. Во время службы в армии был послан в Афганистан, вернулся с войны инвалидом и устроился сторожем на мясокомбинате. Там он периодически напивался до состояния негодования и делал сотрясение мозга каждому, кто попадался в радиусе действия его левой руки - правой у него не было.
В трезвом же состоянии Ефим был тих и заботлив. Во дворе его считали хорошим семьянином: жене Зосе он приносил цветы, с детьми был ласков, дочку называл Сюсенька, а сына - Идиётиком.
- Идиётик, мама дома? - открывая входную дверь, вопрошал он.
- Она лежит на тахте, голая.
- Хорошо, пусть остынет.
Работая на мясокомбинате. Ефим по ночам, при помощи специально сооружённой катапульты, перебрасывал через забор по несколько килограммов мяса, колбасы и ветчины. Днём он этим торговал, приходил в научно-исследовательские институты, где у него были постоянные покупатели, расстёгивал брюки и вытаскивал из штанин несколько палок дефицитной копчёной колбасы. Так продолжалось много лет, пока однажды катапультированный свиной окорок не сбил с ног проходящего мимо забора милиционера.
Выйдя из тюрьмы, где он просидел полгода, пока Зося его не выкупила. Ефим устроился обмывать покойников - это был хороший заработок, но не регулярный. Поэтому, когда он шёл по улице. то на каждого встречного старичка смотрел с нескрываемым упрёком, мол, почему тот задерживает его зарплату.
И тут пришло неожиданное известие: умерла Зосина тётя-москвичка, у неё не было других родичей, и она завещала им свою двухкомнатную кооперативную квартиру в районе Лионозово.
Такой случай нельзя было упустить, и семья стала поспешно готовиться к переезду.
- Мои дети заслужили право быть столичными! - объяснял Ефим свою измену Одессе.
В Москве бушевала перестройка, жить становилось всё трудней и трудней, его инвалидная пенсия сейчас совсем обесценилась, хотя и до этого, как комментировал Ефим Евсеевич, её хватало только "на кушать через день".
- Они думают, если у меня меньше тела, мне надо меньше пищи!
В Москве его заманивали в разные многообещающие авантюры, но он решил больше не рисковать. И напиваться перестал: сказался возраст и уже не очень здоровое сердце. Он нашёл себе спокойный и безопасный заработок: ранним утром приезжал на один из Московских вокзалов и занимал двадцать ячеек камеры хранения. Ждал когда набегут транзитные пассажиры, и "уступал" каждому по ячейке, говорил цифровой код и получал за это денежную благодарность. Вообще, в столице ему сразу повезло: директор ближайшего универмага оказался тоже бывшим одесситом. Ефим подружился с ним, и у него появился ещё один способ подработать: он "продавал слово" - этот заработок мог родиться только в Советском Союзе в условиях вечного дефицита: Ефиму платили за то, что он сообщал, когда завезут импортные сапоги, или ковры, или колготки. Своих клиентов предупреждал по телефону:
- Я буду в сером пиджаке и без правой руки.
Прослышав, что в Израиле у инвалидов есть много льгот и хорошее пособие, он вдруг вспомнил про своё еврейство и решил ехать на историческую родину. Зося в последние годы подбивала его на это: у неё под Беэр-Шевой нашлась ещё какая-то одинокая родственница.
Собрав все документы. Ефим Евсеевич пробился к Израильскому консулу.
- Проверьте, там всё правильно?.. Я ведь писал своей левой.
- Где вы потеряли руку? - спросил консул, открывая папку.
- В Афгане. Мне её отрезало бомбой. Я успел отскочить, а рука - нет.
Просмотрев документы, консул сказал "Всё в порядке!" и вернул ему папку.
Ефим направился к выходу, потом вдруг вернулся и спросил очень серьёзно, как о самом важном:
- Мне сказали, что в иврите нет буквы "Ч"?.. Это правда?
- Правда, - ответил консул, - такой буквы нет.
- Как это нет? - поразился Ефим. - А если я захочу спросить "Что?".
- Увы!.. - консул виновато развёл руками.
Его ответ ошеломил Сквирского, он вышел потрясённый. И после этого ехать в Израиль категорически отказался. И не прогадал: буквально через неделю после посещения ОВИРа, его новый друг-директор универмага познакомил его с агентом какой-то "импортной" компании, который предложил Ефиму быть их представителем в Москве. Компания занималась продажей автомобилей, условия были просто потрясающие, поэтому Сквирский сначала отнёсся к этому предложению с подозрением, но, получив аванс, несколько тысяч долларов на обустройство, с радостью согласился.
Его офис находился на первом этаже жилого дома, в двухкомнатной квартире - зарешеченные окна и двойная металлическая дверь делали фирму "Оптимус" неприступной. В одной комнате был кабинет Ефима, в другой - сидели два сотрудника, один из которых, худенький очкарик, как выяснилось, был его сыном Люсиком, второй - маленький, кряжистый, с солидной лысиной, явно уже перевалил через пенсионную планку.
- Наш водитель автокара, - представил его Сквирский, - Николай Егорович Котов.
- Я хотел бы с ними тоже поговорить, - предупредил Борис.
- Они подождут, - пообещал Ефим и увёл Бориса к себе.
В кабинете у него стоял письменный стол с полукреслом, несколько стульев, кожаный диван, журнальный столик и среднего размера сейф, привинченный к полу и наполовину утопленный в стене. Рядом со столиком - маленький холодильник.
- Люблю холодный "Боржоми", - пояснил Сквирский, - у меня вечная изжога!.. Там есть и холодная водка для гостей, сам уже не употребляю, я её столько выпил!.. Если бы всё спиртное, что я проглотил за жизнь, выпустить обратно, появилось бы ещё одно Чёрное море, в крайнем случае. Азовское!..
Борис вежливо отказался от угощения и сразу приступил к делу:
- Как покупатели узнают о машинах?
- Помещаем объявления в газете "Коммерсант" и в интернете, вкратце сообщаем о её достоинствах, подробности уже при встрече. С нами связываются, дают свои координаты. Мы сообщаем их нашим хозяевам. Те по разным каналам выясняют возможности клиента, то есть, в состоянии ли он приобрести такую машину. Если да, мы получаем команду пригласить клиента к себе. Здесь прокручиваем диск, на котором видны все её потрясающие возможности - естественно, клиент в восторге. После этого мы называем сумму, восторг сменяется лёгким шоком. Но миллионеры, как правило… - он достал блокнот и стал его перелистывать. - Сын записал мне это слово… О! Вот оно… - прочитал по слогам, - … ам-би-ци-оз-ны!.. Стоит сообщить им, что такой машины больше ни у кого нет. что она будет единственная в городе, они сразу соглашаются.
- И не торгуются?
- Пытались. Но я им объяснял, что мы лишь посредники и сумма окончательная, так что торг не уместен, мол, вы не на привозе!..
- Интересно, какая же это сумма?
- Простите, как ваше имя-отчество?..
- Борис Романович.
- Дорогой Борис Романович! - Ефим прижал руку к груди и произнёс с пафосом и большим чувством. - Вы, конечно, знаете, как все одесситы любят нашу родную милицию, нашу доблестную прокуратуру и наше неподкупное ОБХСС!.. Но при всей самой искренней любви к милиции и к вам лично, я не могу ответить: давал подписку, что будет ша. Если я нарушу это условие, то, наверняка, вы меня сможете больше никогда не увидеть!.. Поверьте, лично я не боюсь, я уже рисковал своей жизнью, но у меня Зосенька и дети - я не могу потерять такое золотое место…. Особенно, после того, что случилось в Одессе.
- А что там произошло?
- Для вас это будет водевиль, для меня - трагедия!.. Однажды моя дурочка Зося, чтоб она была здорова, развесила сушить на балконе мои разноцветные кальсоны - слава Богу, в отличие от рук. у меня есть обе ноги и они мне от холода ноют… Мы жили на втором этаже, кальсоны трепыхались, как флаги, прохожие стали останавливаться, отпускать шуточки и смеяться - это же одесситы!.. Поверьте, если когда-нибудь вы приедете в Одессу и повесите сушить свои кальсоны, будет такая же реакция… Поэтому участковый зашёл к нам потребовать, чтоб она их сняла. Несмотря на то. что. как я уже вам сообщил, у нас очень любят милицию, эта дурочка испугалась: он ещё не успел открыть рот, она тут же отдала ему все припрятанные мной камешки, цепочки, серёжки - решила, что он пришёл за ними… Как вы понимаете, они были не из алюминия.
- Надеюсь, кое-что от прошлых накоплений у вас осталось?
Ефим горестно махнул рукой:
- А!.. Маленькая отрыжка… Борис Романович, думаю, вы уже всё про меня разузнали, поэтому не буду строить из себя куклу Барби…
- К чему это вы?
- К тому, что я немножко посидел в тюрьме.
- Да, это мне известно.
- Так вот, там был молодой одессит, по прозвищу Пенальти - его много били… Ему было двадцать пять и срок ему дали тоже двадцать пять, чтоб он вышел прямо к своему юбилею… Так вот, он уже никого не боялся и говорил громко и откровенно: "Как же надо не любить свою страну, чтобы строить в ней социализм!".
- Первым что-то вроде этого сказал Бисмарк.
- Бисмарк?.. Он одессит?
- Немец.
- Смотрите, среди них тоже встречаются умные люди!..
- Ефим Евсеевич, вам не кажется, что мы отклонились от темы?.. Мне надо задать вам ещё пару вопросов?
- Пожалуйста!.. Борис Романович, если б вы знали, какое я получаю удовольствие от беседы с вами!
- Это взаимно. Итак: кому вы давали подписку о неразглашении информации?
- Моим хозяевам.
- А кто они?
- Не знаю. Никогда не видел.
- А как вы с ними связываетесь?
- Не я с ними - они со мной: все их приказы - по телефону, звонят из автоматов, договора - по интернету!
- Вы владеете интернетом?
- Я и интернет, как говорят в Одессе, это две большие разницы!.. Сын мне помогает. Он такой умный!.. Так и сыплет: файлы, сайты, мегабайты… Но когда он подводит баланс, я не очень доверяю компьютеру, я проверяю на счётах. - Он вытащил из ящика старые потёртые счёты. - Это ещё от деда!
- А каков электронный адрес ваших поставщиков?
- Дорогой Борис Романович! Вы опять заставляете меня преодолевать любовь к милиции и не отвечать вам!
- Ладно, не преодолевайте. Мы конфискуем компьютер и проверим диски.
- Я не думаю, что это вам поможет, там очень тёртые ребята: после каждого нового договора от них приходит техник, вынимает именно то, что вы назвали, ставит новое, а старое уносит.
- Но. надеюсь, ваш сын помнит, хотя бы в общих чертах, какие операции он проделывал?
Ефим вскочил и с мольбой прижал руки к груди:
- Борис Романович, оставьте сына в покое: меня предупредили, если он решит запоминать, то ему сразу отобьют память.
- Н-да, суровые у вас боссы!.. Ну. а вы-то сами имеете что-то за своё посредничество?.. Или это тоже секрет?
- Для вас нет: три процента от стоимости этой супертачки.
- Не мало?
- Если б вы знали её стоимость!.. Моих три процента - это… это… - Он сделал жест, обозначающий необъятность. - Словом, если б ещё лет пять назад кто-нибудь сказал, что такие деньги можно заработать, минуя тюрьму, я бы плюнул ему в физиономию!..
- А куда перечисляют первую половину стоимости?
- Я вам отвечу совершенно конкретно: туда же, куда и вторую.
- А ещё конкретней!
- Не могу. Нас избавили от подробностей: номер счёта фирма сообщает лично заказчику…
- Покажите образец договора.
- Борис Романович, мне больно каждый раз говорить вам "нет", но я вынужден!
- Почему?.. Вы же подписываете договора?
- Да. Но только в двух экземплярах. Один - забирает заказчик, второй - я немедленно отправляю спецпочтой по адресу, который мне сообщают по телефону… И всё! Никаких копий - это главное требование фирмы… Новый клиент - новый бланк договора. новые подписи и новая отправка.
- Допустим. Но чтоб отправлять, нужны адреса!?.. Вы мне их не покажите?
- Почему это я не покажу, что я, с вами поссорился?! - Он открыл сейф, вынул папку. - Вряд ли вы будете довольны. Тут только города и номера почтовых ящиков будущих покупателей. И, заметьте. ни один не повторяется, каждый раз новые: Петербург, Кривой Рог, Уфа, остров Кипр, Новосибирск, Рио-де-Жанейро…
После ещё нескольких вопросов и ответов перед Борисм стала вырисовываться хорошо продуманная схема взаимоотношений покупателей, посредников и продающей фирмы. Посредники подписывают с покупателем договор, в котором обозначена полная стоимость машины и дата её доставки. Покупатель перечисляет на указанный счёт первые пятьдесят процентов. Договор гарантирует, что этот взнос будет оприходован только в день доставки машины. Следующие пятьдесят процентов должны быть перечислены на тот же счёт, когда машина будет вручена покупателю, вручена запертой на секретный замок, а открывающий её ключ покупатель получит только после перечисления оставшейся суммы.
- Ладно, на первый раз достаточно. Думаю, вы мне ещё понадобитесь, поэтому из города не выезжайте.
- А на дачу можно? Я там посадил такие помидоры!.. Моя Зося их делает малосольными, пальчики проглотишь!.. Я вас подарю баночку.
- Спасибо. На дачу можно. А теперь я хочу поговорить с вашими сотрудниками. Пригласите их, пожалуйста, сюда, по очереди.
Сквирский вышел и через минуту в кабинет заглянул Котов.
- Вызывали?
- Пригласил, - поправил его Борис. - Садитесь, побеседуем. Расскажите немножко о себе.
- Особо-то и рассказывать нечего. Мне шестьдесят пять. Живу в Мытищах, домик достался от родителей. Огород, садик, курочки - на пенсию не проживёшь. А вот сейчас работу нашёл, не бей лежачего: погрузить легковуху, привести по адресу и сдать заказчику… Пока только одну и доставил. А в остальное время слежу за автокаром, отправляю письма, получаю письма, ухаживаю за офисом, чтоб чисто было, кофе, бутерброды… Лафа!
- А почему эту, как вы её назвали, "легковуху" не отправили своим ходом? Почему вы должны были привезти её прямо в дом владельца?
- Не знаю. Наверное, изготовители боятся аварий, царапин, хотят клиенту сдать, как говорится, товар в целлофане.
- И вы каждый день здесь?
- Конечно. С десяти до четырёх. Остальные полдня мои!
- Добираться-то далеко от Мытищей.
- А у меня "Жигуль", не новый, но бегает хорошо… А бензин хозяин оплачивает.
- Вы где-нибудь учились, что-нибудь оканчивали?
- "Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь", - улыбнувшись, процитировал Котов.
Потом, уже без улыбки, ответил:
- Механик я по образованию, инженер-механик… Но по специальности почти не работал. Помните доперестроечное проклятие: "Чтоб тебе выйти замуж за инженера!". Надо было выбирать: либо престиж, либо деньги. Много лет назад бросил я свой НИИ, свои сто двадцать рэ в месяц, и перешёл в автосервис, машины ремонтировал у себя в Мытищах.
- Профессия хлебная.
- Да. Но годы подпирают, подустал я в двигателях копаться. А здесь спокойней и хорошо платят.
- Вернёмся к машине. Где вы её получили?
- На станции. Часов за пять до прибытия хозяину сообщили, на какой вокзал прибывает, на какой путь… Я приехал, предъявил накладную и перегрузил…
- И вам так просто отдали такую дорогую вещь?.. А вдруг вы жулик?
- Всё предусмотрено: её сопровождали два охранника и у них имелись все мои данные плюс моя фотография. Они ехали со мной до места назначения. А потом исчезли.
- Значит, вы её привезли, сгрузили, покупатель расписался в получении, и вы отдали ему ключ?
- Не, не так просто. Я сгрузил, но ключ не отдал - его у меня не было. Только тогда, когда покупатель перечислил вторую половину денег, а продавец подтвердил нам её получение, мой шеф дал мне ключ, и я его привёз покупателю.
- Сложно закручено!
- А иначе надуют!.. Тот же Бурцев сразу деньги не перевёл, хотел обдурить: самых шустрых умельцев созвал, и слесарей и электронщиков, чтоб они ему машину открыли, код подобрали…
- Ну, и как?
- Два дня возились, ни черта у них не получилось. Бурцев разозлился, велел окна разбить, чтобы внутрь проникнуть, но машина-то бронированная, окна пуленепробиваемые - только взорвать!.. Те, кто её делали, головастые ребята, всё предусмотрели… Пришлось денежки отдать!
Зазвонил мобильник - это была Тина.
- Что-нибудь прояснилось? - с надеждой спросил Борис.
- Увы!.. Камера подловила одного подозреваемого, но он был в плаще с капюшоном, надвинутым на глаза, быстро проскочил и минут через пять вынырнул и растворился в толпе. Расспрашивала сотрудников, показывала фото, никто не опознал. Думаю, что войдя в вестибюль, он снял плащ, чтоб не выделяться, а выходя из помещения, снова надел.
- Мальчик опытный.
- Да. Здесь прокол. Но зато я узнала подробности о Люсике, сыне Сквирского, у которого вы сейчас находитесь. Наш компьютерный ас Володя учился вместе с ним на одном факультете. Вы уже с ним беседовали?
- Сейчас собираюсь.
- Тогда послушайте, думаю, вам поможет при разговоре.
И она пересказала всё. что услышала.
Сын Ефима Люсик был хроническим неудачником:
Когда принимал душ, кончалась вода.
Захлопывая дверцу машины, постоянно оставлял внутри ключи.
Если что-нибудь ронял на улице: авторучку, мобильник, кошелёк. то непременно сквозь решётку в канализацию.
Впервые приглашённый на рыбалку, он. взмахнув удочкой, умудрился вонзить крючок себе в ягодицу, настолько глубоко, что пришлось везти в ближайшую больницу.
С юности панически боялся женщин, при слове "проститутка" бледнел от ужаса.
Однажды вечером, когда возвращался домой, к нему подошла какая-то девица и попросила пойти с ней. Он решил, что ей нужна помощь.