И мне наконец удалось открыть еще одну особенность ее удивительных глаз. Госпожа не могла сосредоточить взгляд свой на чем-то одном: темные зрачки, как поплавки, купались в бескрайнем синем море, то выныривали, то вновь погружались в таинственные глубины.
- Я терпеть не могу алкоголь, но ничего другого не остается, - сладко зевнула она, прикрыв хорошенький ротик не менее хорошей ладошкой. - А чем предпочитаешь заниматься ты? Случаем, не починкой примусов?
- Нет. Частным сыском. Тебя не коробит? - обратился я к ней так же фамильярно.
- Да ты что?! - воскликнула она. - Передо мной новый Шерлок Холмс!
- Ни в коем случае, - открестился я. - Я не постиг дедуктивного метода. Я также не могу работать серыми клеточками, как Эркюль Пуаро. И сокрушать черепа при помощи кулака и сорок пятого калибра, как это делал Майк Хаммер. У меня свой оригинальный метод.
- И в чем же он заключается?
- Я придумываю версию, а потом подгоняю под нее факты.
- А если факты не подгоняются?
- Приходится придумывать другую версию.
- Замечательно! - Госпожа разом опрокинула в глотку содержимое своего фужера. Точнее, то, что в нем осталось. - И значит, по одной из твоих версий, я в чем-то замешана?
- Кто тебя знает? Но для начала я бы потолковал с твоим мужем, - сказал я.
Темные поплавки вынырнули из бездонных глубин.
- Вот как?!
- Тебя это шокирует?
- Завор-р-раживает!
- Но ты мне тоже можешь помочь, - отбросил шутливый тон я. - Вспомни Лену Стрелкову, в прошлом твою подругу.
Госпожа откинулась на атласные подушки. Под тонким шелком пеньюара соблазнительно запрыгали упругие мячики грудей.
- Да, я знаю. Такая милая девочка и умерла такой молодой. - В тоне Светланы я не слышал высокомерия и покровительства, хотя участие тоже казалось наигранным. - Я иногда сама завидую ей.
- ?!
Мой немой вопрос остается без ответа.
- А что касается мужа, я поняла, - продолжала Госпожа как ни в чем не бывало. Даже, поманив меня многообещающим жестом, заставила сесть рядом с собой. - Он оказывал этой девочке посильную помощь. Благо на его кошельке это не отразится. Пожалуй, Олежек больше всего любит созерцать, когда кто-то ощущает себя ему обязанным. Таким приложением "благородства" и "милосердия" для него была Одуванчик. Так я звала Лену Стрелкову.
- Не она первая стала таким приложением…
- Ты смелый и наглый! - звонко рассмеялась Светлана. - Мне нравятся такие мужики. Но если ты насчет моих отношений с Олежкой, то прав лишь отчасти. Наши отцы - братья и были привязаны друг к другу, как сиамские близнецы. Кроме того, у них был совместный бизнес. Понятно, что они хотели оставить все доходы в семье и не дробить свою империю. Конечно, я могла отказаться, выйти за кого-то другого рангом ниже, но тогда бы лишилась и доли в деле, и наследства в будущем, и поддержки в настоящем. Мне даже не пришлось менять фамилию, всего-навсего пустить в постель двоюродного братца. Да, я поступила как проститутка, как дорогая проститутка, и все-таки как проститутка…
Произношение ее страдало: торопясь, Госпожа проглатывала окончания и спотыкалась на новых словах.
Внезапный хлопок двери, порывистая волна свежего воздуха отвлекли меня от ее занимательной исповеди и безупречных полуоголенных форм. В спальню стремительно вошел невзрачный низкорослый мужчина и застыл истуканом посреди комнаты.
Он тоже был смуглый, правда, не до шоколадного тона. Круглый подбородок, плавно переросший в шею, и нежная кожица над его верхней губой отливали ядовитой синью, на щеках щетина даже не проклевывалась. Нос имел легкую горбинку, видимо, был сломан уже давно, когда его обладателя не сопровождали денно и нощно дюжие охранники и приходилось в одиночку собирать шишки от оборзевших уличных хулиганов. Глаза вошедшего - серые в зеленую крапинку - тоже не имели привычки смотреть на собеседника.
Вот с фигурой ему не подфартило. Плечи - узкие и обвислые, зад - худосочный и костистый. Однако мужчина изо всех сил пытался компенсировать несовершенства своей фигуры. Он был облачен в светлый элегантный пиджак и черную шелковую рубашку с алмазной заколкой на вороте. На руке - перстень, всего один, разумеется, золотой, с аккуратным бриллиантом, который хотя и не сразу бросался в глаза, но и не обратить на себя внимания не позволял. На запястье - золотые часы "Ролекс". Пусть его щеки еще не налились здоровьем, как спелое яблоко, а худые ягодицы вовсе затерялись в штанах свободного покроя, была вещь, роднящая его с кругом новых хозяев, - аккуратное умиляющее брюшко. И деньги. И пренебрежение к тем, кто стоит на ступеньку ниже.
- А это мой муж, - без тени смущения объявила Светлана, коротко взглянув на вошедшего человечка. - Он слишком поглощен своими делами, чтобы замечать, что происходит вокруг. Он даже производит впечатление, будто он не от мира сего. Но ему это можно простить…
Смуглый чернявый человечек молчал, внутренне кипя от злости.
- …ведь у Олежки, кроме нескольких СП, респектабельный клуб для состоятельных людей и ряд ночлежек и столовых для нищих.
- Заткнись! - тонко, по-щенячьи рявкнул г-н Пастушков. - Лучше ответь, что этот человек делает в твоей постели!
Госпожа, засмеявшись непристойно громко, поползла по своему ложу в направлении бара. При этом она отнюдь не пыталась скрывать от посторонних глаз свои прелести.
- Моя жена пьяна как сапожник! - с маниакальным возбуждением продекламировал г-н Пастушков, едва не встав в позу. - Пойдемте-ка, господин хороший, думаю, мы уладим интересующий вас вопрос. Кстати, как вам такое обращение? - добавил он с сарказмом.
- Без разницы.
- Все быдло вздумало называть друг друга так. Почуяли себя цивилизацией, - ядовито заметил он напоследок и стремглав покинул спальню своей жены, выворачивая ступни чуть ли не на девяносто градусов.
Но прежде чем последовать за ним, я сунул Светлане свою визитку. Она пьяно хихикнула и поцеловала ее.
Я оказался в просторном зале с такими же холодными стенами под мрамор. Несмотря на то что стемнеть еще не успело, здесь мерцали электрические свечи в канделябрах причудливых форм. В дальнем конце зала, выложенный настоящим черным мрамором, брызгал огненными искрами камин. Напротив него находились два массивных кожаных кресла.
- Присаживайтесь-ка, господин хороший, - небрежно пригласил г-н Пастушков и стремительной походкой оловянного солдатика проследовал к бару, расположенному в мраморной нише. В то время как ноги его взмывали чуть ли не на уровень пояса, руки оставались плотно прижаты к бокам. - Что предпочитаете в это время суток - джин, виски, чинзано?
Но воспользоваться его гостеприимством я не успел. Не успел я также расслышать за спиной мягкую кошачью поступь моих недоброжелателей. Две пары проворных мускулистых ручонок выдернули меня из кресла, подняли в воздух, перевернули головой вниз и стали трясти, как несчастного Буратино. Опять на уме этот дурацкий деревянный мальчишка!
- Он пуст, шеф. Только ключи и какие-то документы.
- Читать не разучились?
- Вроде бы лицензия частного сыщика. Мы проверим, тот ли он, за кого себя выдает.
- Свободны.
И мордовороты, лиц которых я так и не рассмотрел, послушно ретировались. А я поднялся на ноги, разглаживая складки своего выходного костюма, надетого специально для этого визита. Что поделать, у богатых свои причуды.
- Извините, господин хороший, это всего лишь небольшая формальность, - пояснил хозяин.
- Да, вы не растеряли своего юмора, господин Пастушков.
Он прищелкнул пальцами.
- Неужели мы с вами тогда встречались?
- Нет, я не имел никакого отношения к КВН.
- Понятненько, - присвистнул смуглый человечек. - Очередной проходимец. Маленький завуалированный шантажистик. Без амбиций, но с жалкой гордостью и честью. И конечно же патриот своей загнивающей родины. Любитель бодяжной водки и соленых огурцов. - С каждым новым клише он распалялся все больше и больше. - У меня талант видеть подобный сброд насквозь. Пальцем о палец не ударят, зато орут о социальной справедливости и правах человека. Да еще слюни от зависти пускать мастера. Ну как, угадал?
- Почти.
- Вот видите, господин хороший. Еще вопросы будут?
- Позвольте задать один личный.
- Я весь внимание.
- Вы до сих пор считаете, что Зоя Космодемьянская…
Его выдержке можно позавидовать. Лишь прищур серо-зеленых глаз выдает сиюминутное замешательство. Совершенный компьютер в маленькой чернявой головке стремительно перелопачивает килобайты памяти: заказы на поставки, котировки акций, курсы валют, дебеты-кредиты, банкеты-фуршеты, эпизоды полурыночной юности, прыщавого отрочества и лазурного детства. Откуда-то оттуда, из далекой палеозойской эры, выплывает образ вертлявого хулиганистого школьника с уродливо повязанным галстуком. Его можно обдурить, подставить, взять на "слабо". Например, эта история с портретом героической комсомолки. Приписать внизу всего лишь одно слово. Так отец за глаза называет заведующую Домом моделей.
Г-н Пастушков зашелся смехом. Преуспевающий бизнесмен обернулся школьным дружком. Куда же девались амбиции и снобизм?
- Помню, - кудахчет он. - Ты приписал. И нас обоих таскали к директору.
- Но из пионеров изгнали только меня.
- Еще бы! Я надоумил, но писал-то ты! Ладно, давай присядем.
Он смешал какие-то экзотические коктейли, бухнув в высокие бокалы напитки сразу из трех бутылок. Предложил тост за встречу. Мы неторопливо потребляли дивное пойло, взирая друг на друга через края бокалов. Меня ничуть не интересовало его блестящее восхождение, отраженное в прессе, желтоватой, трусливой, угоднической и продажной, он же наверняка уже не помнил моего имени, но даже сейчас бравировал тем давнишним приключением, из которого вышел чистым и приобрел опыт на всю будущую сознательную жизнь.
- Жаль, ты не приходил в прошлом году на годовщину выпуска нашего класса, - делился школьный товарищ. - Я собирал всех в своем клубе.
- И как "все"?
Олежек только поморщился.
- Плодятся, спиваются, сидят. Серость. Правда, есть исключения. Продвинутый нейрохирург и валютная проститутка. Кое-кого я взял на работу. Помнишь Валерку, того, с золотой медалью? Теперь мой шофер и на бедность не жалуется.
- А дылда, который выбил тебе зубы? - напомнил я.
- Смертью храбрых в очередной межнациональной резне. Анонимно отослал его семье тысчонку баксов… на жизнь. Но вот как становятся частными сыщиками? Признаюсь, я про них только читал.
- Проще, чем ты думаешь, - поделился я. - Достаточно вылететь с основной работы и больше ничего не уметь. Кроме как рыть носом навоз.
Олег Пастушков казался несколько озадаченным.
- Непонятна мне эта ментовская и полументовская работенка, - признался он. - Рыться в грязном белье, выступать ассенизатором чужих страстей и пороков. Но весьма забавно, что ты добрался до меня. Чем могу быть полезен?
- Я разговаривал с твоей женой, - заикнулся я.
- С женой? - Он прыснул легкомысленным смешком, но тут же помрачнел. - Дохлый номер. Мелет абсолютную чепуху. Она каждому встречному рассказывает, как я люблю швырять в шапки нищим хрустящие купюры и наблюдать за реакцией.
- Если ваша милашка в неглиже ничего не прослушала под дверью, мы говорили не только об этом.
- О Елене Стрелковой, - согласился он подозрительно быстро. - Ты почему-то сомневаешься относительно несчастного случая, который произошел с ней.
- Я не высказывал своих сомнений вслух.
На тонких губах Олега Пастушкова блуждала хитроватая улыбка.
- Нормальный человек поймет и так, - сказал он, склонившись к камину и сгребая кочергой раскаленные угли. - Все эти несчастные случаи и самоубийства - очень подозрительная вещь. Кроме того, на днях из детдома исчез сын Елены, - видишь, я знаю и об этом, - и до сих пор неизвестно его местонахождение. Рассматривается версия, что мальчика похитили.
- Огласке этого не предавали, - заметил я.
- У меня есть надежные информаторы, - с обезоруживающей простотой признался бизнесмен. - Не хочется думать о плохом, но детей частенько похищают с целью трансплантации органов.
- А на твое имя не поступало предложений о выкупе? - перебил его я.
Олег Пастушков напустил на себя скучающий вид.
- С чего бы?..
- Но ведь именно ты долгое время поддерживал эту семью материально.
Он адресовал кому-то невидимому легкую покровительственную улыбочку, демонстрируя при этом мелкие фарфоровые зубки.
- Опять Светик… Ее даже не нужно тянуть за язык. Но, разумеется, она не соблаговолила сказать тебе, почему я это делал. - Он основательно приложился к выпивке и приступил к повествованию окрепшим голосом. - Никуда не сбежать от этих моральных норм, извечных вопросов: "Как поступить, когда?.." Не слишком витиевато объясняюсь? Представь, мы с ее Александром оказались по разные стороны баррикад. Что ты, зачем нам ее делить? Не скрою, как женщина и как человек Елена мне всегда была очень симпатична. Уверен, ты бы согласился со мной, если бы был с ней знаком. Но ни она не была кокеткой, ни я любителем легкомысленных интрижек. Раз уж выбрала такого мужлана, пусть… Вот только не ожидал, что он вором окажется. Причем меня себе в жертву выбрал.
- Каким образом?
- Квартирная кража. Мы еще не здесь жили. Вот и встал вопрос: как быть? Вроде и проучились пять лет вместе, а вроде и красть грешно, и кто он мне?
- И как же ты поступил?
- А как я должен был поступить? - изумился Олег Пастушков. - Представил его с лучшей стороны, попросил суд отнестись к нему не так строго.
- И на сколько же его упекли? - не отставал я.
- Дали семь или восемь лет. Но он мог выйти раньше срока.
- Прилично.
- Здесь дело уже не во мне, - поспешил объяснить бывший одноклассник. - Александра заметил сосед по лестничной клетке, пытался его задержать, и они сцепились. У этого деревенщины силы было хоть отбавляй, вот он и перебросил несчастного старикашку через перила. А тяжкие телесные - вещь нешуточная.
- Ты действительно не замечал за ним раньше склонности к воровству? - спросил я.
- В том-то и дело, что нет, - решительно ответил Олег Пастушков. - Мог вспылить, подраться… А когда его посадили и Елена осталась одна… раз уж я в какой-то мере был тому виной… пусть и косвенно… стал ей помогать… Какое-то извращенное благородство… Я и сам частенько потешаюсь над собой.
- У меня есть подозрение, что в квартирной краже была замешана женщина. - Я попытался реализовать свои смутные догадки.
Олег Пастушков вяло пожал обвислыми плечами:
- Понятия не имею.
- И больше ничего интересного в этом деле не было?
- Абсолютно.
Он выбрался из кресла и теперь ходил от стены к стене. Запыхавшись, расстегнул ворот рубашки. Золотым огнем на его женственной смуглой шейке вспыхнула аккуратная цепочка. Вопреки расхожему мнению, килограммом в ней не пахло.
- Возьмешь наличными или перевести на счет? - спросил он неожиданно.
- Не понимаю, - сказал я, хотя понимать было особо нечего. Ищейки для того и созданы, чтобы их покупали. Преуспевающие бизнесмены. И школьные дружки.
- А что тут непонятного? - искренне удивился этот занятный образчик того и другого. - Я в течение нескольких лет облегчал существование Елене и ее сыну. Если хочешь, чувствовал за них ответственность. И вдруг ты решаешь разобраться в случившемся. Считай, мы с тобой в одной упряжке.
- Да я не об этом, - ответил я непринужденно. - Заметь, у меня нет счета, но есть клиент, на которого я уже работаю. А работать на два фронта, конечно, материально выгоднее, однако я предпочитаю этого избегать. Противится та самая жалкая профессиональная честь. Другое дело, поделиться кое-какими соображениями…
Бутылки в очередной раз громко звякнули о края наших бокалов. И пока спиртное приятным теплом обволакивало мне горло, я размышлял обо всех плюсах и минусах своего следующего шага. Особенно больших плюсов я в нем не видел, но алкоголь развязывал язык, делал все вокруг простым и понятным. Наверное, то же самое чувство испытывал сейчас и школьный кореш г-н Пастушков. Он принял театральную позу в кресле, подперев ладошкой размякший синий подбородок и забросив ногу на ногу.
- На выбор, - предложил я, переняв его позу. - Версия номер один. С Леной Стрелковой происходит несчастный случай, и ее ребенок попадает в детдом. Далее следует похищение, причем похитители знают, чей Саша на самом деле сын, и поэтому хотят получить выкуп с тебя. Версия номер два. Александр Солонков, вернувшись из тюрьмы, убивает свою невесту за неверность, обставив все это как несчастный случай, затем похищает Сашу Стрелкова и расправляется с ним, всего лишь за то, что он не был его сыном, а теперь теми же методами готовится потолковать с тобой. Что следует из этого? Становится ясно, почему ты все это время содержал Лену Стрелкову и ее сына. Ты был ее любовником и отцом мальчика.
- Блеск! Тебе только детективы писать! - Олег Пастушков захлопал в ладоши. - Агата Кристи! Жорж Сименон! Раймонд Чандлер! Услышу ли я продолжение?
- Если хочешь, - спокойно отреагировал я на его полуприпадочное состояние. - Лена Стрелкова шантажировала тебя по той же самой причине, и ты заткнул рот как ей, так и своему сыну.
Огонь в камине оживал, вырываясь из-под поленьев, облизывая их своими ярко-оранжевыми языками, и на лице бизнесмена заволновались, загуляли кровавые всполохи.
- Смело, смело, ты парень не промах. - Стакан с новым допингом плясал в его руке. - Противостояние сыщика и убийцы. За спиной героя - беспристрастное правосудие, за спиной негодяя - грязные деньги и кровавые мальчики. И апартаменты для развязки подходят в самый раз. Вот только у сыщика, кроме шикарной книжной версии, нет ни малейшего доказательства. Зато убийца может предъявить неопровержимое алиби на любой день.
- Разумеется, ведь он выступал только заказчиком.
Олег Пастушков не посчитал нужным развивать эту тему.
- Скажи по секрету, - напуская на себя таинственный вид, произнес я, - прокурор - твой человек?
- Мы с ним всего-навсего в приятельских отношениях.
- А мэр?
- Я финансировал его предвыборную кампанию.
- Тогда мне здесь больше делать нечего.
- Твое право. - И г-н Пастушков, испытывая сильную невесомость, приблизился ко мне, пожал мою руку и добавил доверительно: - Ты, конечно, догадался, Светлана - алкоголичка и будет ужасной глупостью о чем-то ее расспрашивать. А если потребуются еще какие-то сведения и финансовая поддержка, прошу… - В моей ладони оказалась пластиковая визитка. - Это адрес моего офиса, приму в любое время.
До выхода он меня не провожал. Или считал это ниже своего достоинства, или ноги уже не держали. Кто разберет этих богатеев!