С течением времени старший из братьев, Джеймс, поступил в кембриджский Тринити-колледж, где его научная карьера быстро пошла в гору. Средний, Джейми, записался в армию и выразил желание стать профессиональным военным. Что же до младшего, то Джим на какое-то время исчез из поля зрения и, по слухам, работал станционным смотрителем где-то на западе Англии.
С уверенностью можно говорить лишь о той патологической зависти к старшему брату, что зародилась, выросла и расцвела в сердце младшего Мориарти. Именно это, а также усиливающееся внимание со стороны властей, толкнуло его на те ужасные шаги, что постепенно составили грандиозный план будущего, в котором он отводил себе место верховного правителя криминального мира.
Между тем старший брат уже навеки прославил свое имя трактатом, посвященным биному Ньютона, за коим достижением последовало предложение занять кресло руководителя кафедры математики в одном небольшом британском университете. Только там, в тихой интеллектуальной гавани, впервые посетив брата, Джим в полной мере понял, какой славы достиг Джеймс. Тот день навсегда остался в его памяти: высокий, сутулый паренек, каким он помнил его, превратился в мужчину, почтение к которому выказывалось буквально везде. Знаменитости писали ему письма, поздравления и восхваления сыпались отовсюду, а на чистом, аккуратном столе, перед окном, выходившим на уютный дворик, уже лежала наполовину законченная работа по "Динамике астероида".
Теперь, через много лет, сидя перед камином в большом доме на краю Вестминстера, он думал, что именно тогда, в тот визит, познал всю силу выросшей в нем зависти и оценил реальный потенциал Джеймса. Старший брат, несомненно, станет великим и уважаемым человеком, тогда как ему, Джиму Мориарти, жизненно необходимо сделаться тем, кого будут бояться и уважать на самом верху криминальной иерархии сначала Лондона, а потом уже и всей Европы.
В то время - время первого визита к перспективному ученому и профессору - ситуация, в которой оказался младший Мориарти, требовала, чтобы он так или иначе показал уголовному подполью, что является силой, с которой необходимо считаться, и лидером, наделенным уникальными способностями.
Лишь после того, как профессор Джеймс Мориарти укрепил свой авторитет работой "Динамика астероида", младший брат пришел к ясному пониманию того, как продвинуться дальше, а заодно и вырвать из сердца колючку зависти. Как-никак он лучше других знал слабости старшего брата.
К концу 1870-х высокий, сухощавый, сутулый и преждевременно постаревший профессор уже стал публичной фигурой. Джеймса Мориарти провозглашали гением, а его звезда стремительно поднималась по небосводу академической науки. О нем писали газеты, ему прочили новое назначение - на освобождающееся в скором времени место заведующего кафедрой математики в Кембридже. Было известно, что два поступивших с континента заманчивых предложения сравнимой значимости профессор уже отверг.
Пришло время действовать. К планированию Мориарти-младший подошел с той же тщательностью и дотошностью, которые отличали его старшего брата в научной области.
Среди его знакомых был престарелый актер Гектор Хаслдин, прославившийся на ниве кроваво-мелодраматических постановок, в которых он сыграл едва ли не всех шекспировских героев, от горбуна Ричарда III до озлобленного старика Лира, и все еще пользовавшийся немалой популярностью.
Хаслдину было в то время далеко за шестьдесят, и он щедро делился с желающими своим огромным сценическим опытом. Фигура экстравагантная как в частной, так и в общественной жизни, актер большого таланта, хотя и пристрастившийся излишне к бутылке, он и в почтенном возрасте сохранил способность не только трогать сердца зрителей великолепной игрой, но и поражать их воображение мастерством физического перевоплощения. Именно к нему обратился молодой Мориарти, пожелавший научиться трюкам актерской профессии.
Сблизиться со стареющим артистом помогло знание его слабостей. Подарки в виде хороших вин и дорогих напитков сделали свое дело, и в скором времени эти двое стали неразлучными приятелями. Завоевав без особого труда доверие старика, Мориарти однажды вечером сделал первый подход.
Он объяснил, что хотел бы сыграть шутку со своим знаменитым братом - появиться перед ним в качестве двойника, - и попросил Гектора обучить его искусству перевоплощения. Актеру идея пришлась по душе. Поверив объяснению и проникшись духом озорства, он с энтузиазмом взялся за дело: выбрал нужный парик, проследил за изготовлением специальной обуви с добавлявшими роста подкладками и самолично разработал напоминающую портупею систему ремней, с помощью которой удавалось добиться эффекта сутулости. Он также снабдил своего молодого друга лучшими книгами по гриму: "Искусство актерской игры, как накладывать грим" Лейси, "Практическое руководство по макияжу" и "Туалет и искусство косметики" Э. Дж. Кули.
За четыре с небольшим недели Мориарти освоил искусство перевоплощения и научился достигать поразительного сходства со своим почтенным братом. Но это было лишь полдела, поскольку Хаслдин смог научить его также гораздо более глубоким секретам превращения в другую личность: час за часом ученик осваивал другую жизнь, учился думать, разговаривать, жестикулировать так же, как это делал брат; проникал в его жизнь, прошлое и настоящее, заглядывал в его будущее, примерял на себя его цели и устремления.
У Мориарти вошло в привычку становиться перед зеркалом и, представляя себя старшим братом, буквально впитывать его характер, проникать в его тело. Занимаясь этим, Мориарти опередил свое время, разработав систему, схожую с той, что много лет спустя предложит театру Константин Сергеевич Станиславский в своем шедевре "Работа актера над собой".
Без всякой одежды, совершенно нагой, Мориарти стоял перед своим отражением, глядя и на него, и, его глазами, на себя. Изгнав все мысли и очистив сознание, он словно бы перетекал, капля за каплей, в характер и тело брата, и в какой-то момент вдруг замечал едва уловимую перемену, как будто и впрямь становился другим человеком у себя на глазах. Или у него на глазах?
Глядя во время этого ритуала на себя в зеркало, Мориарти в какой-то момент, момент истинной трансформации, испытывал - всего лишь на несколько секунд - глубочайший страх. В этот момент он уже не мог с полной уверенностью сказать, кто из них убийца, а кто жертва. Освоив искусство перевоплощения, Мориарти впоследствии научился принимать и другие обличья.
Подготовившись психологически, он отработал до автоматизма и физический акт трансформации, начинавшийся с надевания длинного, тесного корсета, ужимавшего туловище и делавшего его зримо более худым. Далее шло приспособление, напоминавшее сбрую - тонкий кожаный ремень с пряжкой вокруг пояса, несколько плечевых ремней, похожих на портупею, под действием которых плечи выдавались вперед. Потом Мориарти надевал носки и рубашку, натягивал темные брюки в полоску и зашнуровывал ботинки с добавлявшими роста подкладками.
Оставалось только надеть парик и, вооружившись кисточками и гримом, придать нужный цвет лицу, завершив таким образом трансформацию. Этим он занимался, сидя за туалетным столиком. Убрав волосы под туго облегающий голову парик, Мориарти начинал работать над щеками, глазами и подбородком, получая в результате то изможденное, с запавшими щеками лицо, которое хорошо знакомо всем по знаменитому описанию доктора Уотсона.
Наступала последняя часть преображения, венец усилий: накладывание парика. Голова накрывалась тонким, пластичным материалом на твердой основе. Цветом и текстурой материал походил на кожу. Эффект достигался невероятно реалистичный - высокая лысина с клочками волос за ушами и на затылке. Еще несколько деталей - и он заканчивал трансформацию, одевался и вставал перед зеркалом.
Из зеркала на Мориарти смотрел Мориарти.
Профессор всегда с теплотой вспоминал старика Гектора Хаслдина, умершего, к сожалению, в своей гримерке театра "Альгамбра", по всей видимости, от сердечного приступа через четыре недели после того, как его юный друг овладел искусством преображения и добился полного сходства с братом.
Следующим шагом Мориарти должно было стать уничтожение карьеры Джеймса, его будущего и его самого.
Глядя на висящий над камином портрет герцогини Девонширской, Мориарти устремил мысли к тем далеким дням, когда он только приступил к планированию устранения Джеймса. По губам его скользнула улыбка, но совершить путешествие в прошлое помешал бесцеремонный стук дверь и донесшийся из пустого холла шум.
Преторианцы вернулись с Дэниелом Карбонардо. Пора поворачиваться к делам более насущным.
Глава 5
ЧАЙНИК НА ПЛИТЕ
Лондон:
16–17 января 1900 года
На какое-то время о мальчишках все забыли, предоставили самим себе, и оба они, Билли Уокер и Уолли Таллин, оказались в кухне. Профессор велел им отдохнуть, согреться и подняться наверх, когда он позвонит в звоночек. Звоночки стояли на полке, каждый с соответствующим ярлычком: "Гостиная", "Столовая", "Кабинет". Комнаты Профессора никакого обозначения не имели, но он сказал, что это неважно. "Ни в какие другие звонки никто звонить не будет. Как услышите звон, так и поднимайтесь. Считайте, что это монетки звенят". Тут он улыбнулся почти добродушно, как ласковый старый дядюшка - сутулый, с большой лысиной и запавшими глубокими глазами. Как говорили его еврейские друзья, "полный мешуггенер". Жуткое дело. Несмотря на улыбку оба поежились, словно в спину подул внезапно пронизывающий, холодный ветерок.
Мальчишки дремали у плиты, нагревавшей высокий водяной котел, но моментально проснулись, как только из холла долетел звук шагов. Проснулись и тревожно переглянулись. Уолтер не успел еще и рта открыть, как Билли Уокер уже вскочил и взбежал по ступенькам к обитой зеленым войлоком двери.
- Все в порядке, - сообщил он, возвращаясь, и благодушно улыбнулся. - Вернулись. Я слышал мистера Терреманта. Вот уж кто любит поворчать.
Минут через десять в коридорчике за кухней звякнул колокольчик.
- Пойдем-ка лучше вдвоем, - сказал Уолтер. Представать перед Профессором в одиночку он не хотел. Билли кивнул, и они вместе поднялись наверх и постучали в дверь на первой площадке.
- Мои молодцы, - приветствовал их Профессор. - У меня для вас поручение. - Он достал из кармана кошелек и высыпал на ладонь несколько монет. - Отправитесь в паб на углу. Знаете его?
- "Герцог Йоркский"? - уточнил Билли Уокер.
- Он самый. Возьмете два кувшина портера. Потом спросите миссис Белчер, жену хозяина. Скажете, что пришли от мистера П. Принесете сыра, хлеба и баночку пикулей. Хлеба возьмите два батона, а сыра - большую головку. Скажете, что здесь восемь голодных ртов. Понятно? - Он протянул им деньги и кивком указал на дверь. - Я делаю это по Доброте душевной. И джин, и бренди у меня здесь есть, но я-то знаю, что вы, парни, предпочитаете лакать портер.
Мориарти улыбнулся, едва растянув губы, и обвел взглядом сидящих за столом.
- Хорошие ребята, эти двое. Сегодня они оба неплохо поработали.
- Они и раньше кое-что для меня делали, - сказал Эмбер, и Мориарти снова кивнул.
- Да, они мне говорили. Рассказывали, какой ты суровый начальник. "Мистер Эмбер очень строгий", вот как они говорили.
- Уф, - облегченно выдохнул Уильям, когда дверь за ними закрылась. - Должен признаться, компания суровая, когда все вместе соберутся.
- Да уж, таким угодить нелегко.
- Легче солдата с твоей сестренки стащить, - хохотнул Билли.
- Говори за себя. Мне вот китаеза сильно не нравится, - прошептал Уолли, открывая дверь.
- Ли Чоу, так его звать. Мистер Эмбер рассказывал, что он людям щеки вырезает.
- С такого станется.
- Да они все хороши.
Вернувшись минут через сорок с хлебом, сыром, пикулями и доброй улыбкой славной миссис Белчер, ребята обнаружили, что атмосфера в комнате Профессора заметно изменилась: тепло и радушие уступили место холодку и нервозности. Терремант поднялся из-за стола, отрезал мальчишкам по куску сыра и хлеба и выставил за дверь. Мориарти не только не сказал им ни слова, но даже не удостоил взглядом.
- А пикулей так и не дали, - проворчал Уолли по пути в кухню.
Причиной заметного похолодания наверху стала перемена в настроении Мориарти. Больше всего его возмутило, что так много народу переметнулось под крыло Беспечного Джека.
- Завтра же с утра принимайтесь за дело, - продолжал он ровным, бесстрастным голосом. - Идите и выясняйте, как обстоят дела. Прощупайте всех. Настроения, мысли, планы. Потом возвращайтесь. Расскажете, кто остался верен, а кто перебежал. Кто с ним и кто со мной. Спир. - Судя по тону, настроение его никак не улучшалось. - Ты приказ получил. Найди и купи мне приличный склад. Потом найди хорошего архитектора и пусть составит план с учетом твоих требований. Сделай, как надо. Мне нужно, чтобы все было так, как раньше. И не забывай, кто такой Беспечный Джек. Как говорится, путь на виселицу начинается с колоды карт. Так вот, Беспечный Джек и есть эта самая колода. Он и пиковый валет, и трефовый.
Спир, рот которого в этот момент был набит сыром и пикулями, промычал что-то неразборчивое и энергично закивал, показывая, что сделает все, как надо.
Мориарти повернулся к Карбонардо.
- Полагаю, Дэниел, тебе хотелось бы посчитаться с Беспечным Джеком.
- Полагаю, нам всем хотелось бы с ним посчитаться, - не стал увиливать Дэниел. Попытки Беспечного Джека сместить его и занять освободившееся место привели Профессора в ярость и подтолкнули на путь открытой конфронтации с дерзким конкурентом.
- Ну так иди и разделайся с ним. И пусть все это увидят.
- Хорошо бы, патрон, но есть две проблемы.
- Какие же?
- Я не знаю, кто меня выдал, и где найти Джека, чтобы до него добраться. Из дому он один не выходит. Хоть и Беспечный, а жизнью дорожит.
- Первая проблема - это вопрос дедукции. Я уже сказал тебе, что нужно сделать. Тот, кто выдал тебя, это тот, на кого я тебе указывал. Про то, куда ты отправился и зачем, я ни одной живой душе не сказал. Даже тем, кто сидит сейчас за этим столом. Так что… А ты?
- Я никому не говорил.
- А вот мне думается, что говорил. Нет, не напрямик. Но ты достаточно ясно обозначил свои намерения в общении с двумя - а может быть, и больше - людьми. Первым был Сэм, чистильщик обуви в отеле "Гленмораг". Ты осведомился у него насчет некоей миссис Джеймс и попросил оставить дверь ее комнаты незапертой. Вторым был мистер Эрни Моут, управляющий отелем. Люди приходят и уходят, Дэнни. Я нисколько не сомневаюсь, что ты вознаградил Сэмюела за его старания. Но позволь напомнить, Дэнни, что деньги поют. Поют. Разными голосами. Исполняют самые разные арии. И если бы мне предложили пари на то, кто продал тебя Беспечному Джеку, я бы поставил на того парнишку, чистильщика.
Карбонардо насупился, покачал головой и шумно выдохнул.
- Если так, его следует проучить.
- Совершенно верно. - Мориарти заметно повеселел. - Терремант, друг мой, ты ведь поможешь Дэниелу? Отлови мальчишку да потряси, как следует. А потом предложи работать на нас. И убери его из "Гленморага". - Профессор снова повернулся к Карбонардо, но уже с другим вопросом. - Так ты говоришь, Беспечный Джек один из дому не выходит?
- Да, те двое, что схватили меня, почти постоянно при нем. Без них он никуда. Чтобы покончить с Джеком раз и навсегда, мне надо встретить его одного. С этими громилами попытка может и не удаться.
- Ага! - Мориарти поднял указательный палец, а лицо его приняло выражение человека, только что решившего некую трудную задачу. - Думаю, ответ у нас есть. - Он посмотрел на китайца. - Ли Чоу, дружочек, сходи на кухню и приведи сюда того мальчонку, что прятался у пансиона, где взяли Дэниела. Да-да, Уокера.
Ли Чоу поднялся, поклонился и вышел. Кланялся он всегда, потому что знал - белым нравится все экзотическое и странное, и они думают, будто кланяться - это по-восточному. Меньше чем через минуту китаец вернулся с Билли Уокером. Мальчишка был бледен как мел и дрожал от страха, пытаясь сообразить, чем мог провиниться и что его ждет.
- Мальчик мой, - едва ли не с родительской нежностью обратился к нему Мориарти. - Хороший мой мальчик. Когда ты прятался у дома, откуда вывели этого джентльмена, - Профессор указал на Карбонардо, который, должно отметить, вполне мог смутить мирного горожанина своим жутковатым видом - физиономия в синяках, губа разбита, вокруг щербатого рта запекшаяся кровь, - ты ведь не просто таился, но и все подмечал?
- Да, сэр. - Дрожащий голос Билли достиг верхнего регистра.
- Тот человек, что так жестоко обошелся с мистером Карбонардо, скажи мне, как он выглядел?
- Крепкий, сэр. Крепкий, как Скала Гибралтарская. Не хотел бы я попасть такому под горячую руку. Здоровый, как бык, сэр. Голова бритая. Круглая.
- Какой умник. - Мориарти улыбнулся и довольно закивал. - А потом, когда мистера Карбонардо посадили в кэб, этот человек, он разговаривал с возницей?
- Разговаривал, сэр. Я сам слышал.
- И что же он ему сказал?
- Распорядился отвезти джентльмена в Хокстон, сэр. В его гавань, так он сказал.
- Так, а что возница, он ему ответил? Назвал по имени?
- Да, сэр. Он назвал его "Сидни", сэр.
Сидевший за столом Берт Спир негодующе фыркнул.
- Сидни Стритер. Работал раньше на меня. Тертый калач.
- Мерзавец! Припоминаю, - процедил Мориарти. Его большой палец снова прочертил линию от уголка глаза до скулы. - Вот что, Спир. Прежде чем заниматься складом, возьми-ка своего друга Терреманта, найдите этого Стритера да потолкуйте с ним обстоятельно. Если в голове еще что-то осталось, то пусть возвращается и работает у меня.
- А он нам нужен, сэр?
- М-м-м… временно. - Профессор повертел рукой. - Стритер охраняет Беспечного Джека. Он нужен нам, чтобы узнать о передвижениях Джека и устроить так, чтобы Дэниел оказался рядом с ним в удобный момент.
Спир кивнул и провел пальцем поперек горла.
- Вот именно. - Мориарти облизал губы. - И вот что еще, Берт. Мне нужно, чтобы ты отыскал Сэл Ходжес. Обижать не надо, угрожать тоже. Может быть, ее, как и Дэниела, взяли врасплох. Доставь ее ко мне, а уж я разберусь, что к чему.