Гордеев сравнил его с колонкой цифр, которые были у него перед глазами. И даже сердце не забилось быстрее, чем раньше. Слишком уж быстро он разгадал, что тут произошло. Итак, невезучая госпожа Реутова выиграла миллион долларов. И… исчезла. Возможно, исчезла даже раньше, чем узнала, что выиграла.
Гордеев повернулся к секретарше.
- Кто тут был, в этом кабинете, после того, как Ольга Витальевна пропала? Ее отец Виталий Викентьевич?
Она покачала головой.
- Тогда кто? Акиншин здесь уже давно не был, или я ошибаюсь?
- Не ошибаетесь…
- Тогда кто же?! Думайте, черт возьми!
Секретарша вздрогнула и выпалила:
- Только тот, кто руководил обыском.
- А кто руководил обыском?
- Какой-то следователь важный.
- Насколько важный?
- Из Мосгорпрокуратуры, кажется.
- Васильев?
- Да не помню я.
- Но вы же его видели, Альбина Андреевна? Такой худой и рыжий?
Секретарша подумала и покачала головой.
- Тогда, может, толстый лысеющий блондин?
- Точно.
- По фотографии опознаете?
- Наверно…
- Поехали со мной.
У Дениса Грязнова в "Глории" имелась база данных на различных сомнительных деятелей правоохранительных органов, которые когда-то перешли дорогу сотрудникам "Глории". Васильев был там наверняка, Гордеев не сомневался.
- Зачем это? - испугалась секретарша. - Не поеду я никуда! Не договаривались так!
- Ладно. - Гордеев вздохнул и потер виски. Потом позвонил в "Глорию" и объяснил ситуацию.
Компьютерщик Макс обещал прислать фотографию Васильева в ближайшее время - по электронной почте.
Через четверть часа следователь Мосгорпрокуратуры Васильев был опознан секретаршей Ольги Реутовой.
Торжествующий адвокат ^медленно отзвонил-Денису - похвастаться удачей.
- Ну и что это значит? - поинтересовался Денис.
- А то, что этот сукин сын попался, - сказал Гордеев.
- Ты хочешь прищучить следователя столичной прокуратуры, - оценил Денис. - Не круто ли берешь?
- В самый раз, - заверил адвокат. - А Турецкий на что, по-твоему, существует? Да у него от такого счастья просто множественный оргазм случится.
- Такое только у женщин бывает, - на всякий случай сказал педантичный Денис. Когда-то он учился в медицинском институте.
3
Из "Интертура" Гордеев поехал в головной офис "Русского лото", предварительно созвонившись с госпожой Гнатюк.
Пресс-секретарь оказалась дюжей дамой бальзаковского возраста и весом килограммов в сто, и она явно строила Гордееву глазки. Он сразу почувствовал себя некомфортно, но - делать нечего, нужно было выкачать из нее все.
- Как вы теперь намерены поступить? - спросил Гордеев после того, как она подтвердила ему эту историю.
- Понимаете, мы даже не знаем, что нам делать с этими деньгами, если победитель не объявится, - сказала Валентина Гнатюк. - Когда принимался устав "Русского лото", туда не вписали положение о том, что делать с незатребованным выигрышем. Предполагалось, что подобные ситуации невозможны в принципе, так что к такому развитию событий мы оказались не готовы.
- Действительно, - усмехнулся Гордеев, - сейчас игорный бизнес стал, наверно, единственной областью человеческой деятельности, где не встречается традиционный российский пофигизм.
- О, как вы верно подметили! - восхитилась пресс-секретарь. - И даже более того, скажу по секрету, сейчас столичные психологи бьют тревогу, ибо количество москвичей, зависимых ют игры, растет в геометрической прогрессии.
- Какой же эго секрет, если они бьют тревогу? Или они потихоньку бьют?
Но пресс-секретарь не оценила юмора и в свою очередь поинтересовалась, зачем члену Московской коллегии адвокатов подобные сведения.
На этом месте Гордеев умело свернул разговор. Госпожа пресс-секретарь была разочарована. Либо она решила, что Гордеев обладает каким-то сведениями о загадочном победителе, либо предположила, что интерес его сосредоточен на ее фигуре, и просто адвокат немного стесняется…
Из "Русского лото" Гордеев поехал на биологический факультет МГУ. Он уже навел справки и знал, что там есть специалисты, которые занимаются интересующей его проблемой. И действительно, оказалось, что доцент Надежда Бойко - одна из немногих российских ученых, занятых проблемой лечения заядлых игроков. Доцент была высока и хороша собой, но в отличие от пресс-секретаря интереса лично к персоне Юрия Петровича не проявляла никакого. Впрочем, интересующую его информацию Гордеев получил.
Оказалось, что, по данным комиссии Правительства Москвы по игорному бизнесу, в столице действует более 2000 казино и залов игровых автоматов, а количество самих автоматов превысило 40 тысяч штук. И их посещают более 2 миллионов игроков. Как считают специалисты, из них более 100 тысяч человек остро нуждаются в помощи врачей. Тяга к азартным играм абсолютно тождественна наркотической зависимости. Игры вызывают сильный выброс адреналина в кровь, который заставляет работать участки мозга, отвечающие за чувство удовольствия. Однако за все надо платить, и в организме включаются механизмы, угнетающие синтез адреналина. То есть теперь человеку для получения удовольствия необходима еще большая нервная встряска, и он должен снова и снова играть. Причем игроки могут и по наследству передать приобретенную патологию. Как показывает практика того же "Русского лото", в игре везет не тому, кто играет, а совершенно случайным людям, которых к тому же приходится искать, чтобы вручить выигрыш. Бойко рассказала Гордееву, где могут лечиться от игровой зависимости люди с различной толщиной кошелька.
По большому счету, таких мест, где им оказывали действительно профессиональную помощь, было два.
До конца дня Гордеев посетил оба. Где-то пригрозил, где-то надавил, где-то действовал убеждением. В общем, врачебную тайну удалось обойти.
В одном из этих двух заведений, в клинике, расположенной на Николиной горе, Ольга Реутова была постоянным клиентом, если можно так сказать. В первый раз она обратилась туда шесть лет назад, форма ее заболевания была определена как легкая, и ей была оказана помощь. В следующий раз в клинику ее привез муж, это было уже два года назад. С тех пор ее лечащий врач наблюдал Ольгу раз в неделю, кроме того, раз в полгода она должна была ложиться в стационар для курса терапии.
Гордеев снял копию ее медицинской карты и, приехав к себе в офис, позвонил Портнянскому. Договорились вместе поужинать, Юрий Петрович предложил взять расходы на свой счет, поскольку пригласил профессора в довольно дорогой ресторан - "Пушкины". Это было любимое место его, Турецкого, а также обоих Грязновых. Считалось плохой приметой, если по ходу дела ни разу не приходилось там обедать или ужинать. "Пушкинъ" находился в самом центре Москвы, на Тверском бульваре.
Оказалось, однако, что Портнянского знают там не хуже, чем Гордеева. Они поднялись на лифте с кружевным литьем на второй этаж и оттуда перешли на антресоль.
Гордеев, даже не заглядывая в меню, стилизованное под газету с дореволюционной орфографией и заголовком "Гастрономический вестникь", заказал солянку и холодец, он знал, что это безошибочный выбор. Портнянский взял бефстроганов. Попивая минеральную воду, профессор внимательно поглядывал на своего ученика через очки в тонкой оправе и не торопился задавать вопросы - кажется, он что-то почувствовал. А Гордеев разглядывал интерьер в стиле а-ля рюс. На стене висела "Сравнительная таблица скорости некоторых движений - парохода, велосипеда, скаковой лошади, пушечного ядра и звука". Он ждал, что Портнянский первым начнет разговор, поинтересуется, что ему удалось узнать. Но профессор тоже молчал. Когда молчать дальше стало уже откровенно неприлично, Гордеев сказал:
- Я тут кое-что узнал, Виталий Викентьевич… Давно ваша Ольга играет?
Портнянский отложил вилку.
- Как я этого боялся, - сказал он.
- Чего именно? Того, что это станет известно?
- Того, что этот порок не доведет мою Олю до добра.
- Вы думаете, это порок?
- А что же еще?!
- А вот врачи считают, что это болезнь.
Портнянский, устало махнул рукой.
- Давайте не будем. Ваша снисходительность сейчас неуместна, Юрий Петрович. Мне нужна от вас более эффективная помошь.
- Моя помощь состоит в том, чтобы задавать правильные вопросы и получать на них ответы, которые помогут установить истину. Так?
- Я к вашим услугам.
- Давно она играет?
- Года четыре, наверно.
- И во что же конкретно?
- Во все. В рулетку. В карты. Но главным образом во всякие лотереи. Насколько я могу понять, ей особенно нравилось ждать. Паузы между результатами действовали на нее стимулирующим образом.
- Как относился к этому ее муж?
- Виктор? Он был в бешенстве. Однажды ее просто избил, когда она проиграла очень много денег. И знаете - помогло. На какое-то время…
- А какие у них вообще были отношения?
Портнянский замялся.
- Виталий Викентьевич, я - адвокат, - напомнил Гордеев. - Хранить тайну - моя обязанность.
- Плохие у них были отношения, - вздохнул Портнянский. - Точнее - никакие. Последние несколько лет - особенно.
- После того как выяснилось, что детей не будет?
- Я бы не стал акцентировать на этом.
Ты бы не стал, подумал Гордеев, а я все-таки попробую… Молодая красивая женщина, с деньгами, без детей и без смысла жизни. Да… Значит, она зарабатывала деньги и играла - и, конечно, проигрывала. И со временем - намного больше, чем зарабатывала, для хронических игроков это неизбежно… А ее муж тем временем не без успеха занимался политикой…
После обеда Гордеев съездил на Старый Арбат - в клинику, где супруги Реутовы консультировались уже много лет. У них был общий терапевт, крупный мощный старик с лысым черепом, по имени Аркадий Всеволодович. Доктор сказал, что Реутовы были людьми вполне здоровыми, Виктор обладал просто несокрушимым здоровьем, и регулярные обследования (раз в год) он проводил по старой привычке профессионального спортсмена.
- Что же касается его супруги, - сказал Аркадий Всеволодович, - вам лучше поговорить с ее гинекологом.
Гинеколог сообщил Гордееву, после того как убедился в его юридических полномочиях, что Ольга Реутова не могла иметь детей, сколько ни лечилась от бесплодия и чего только ни пробовала. В сущности, эта тема была закрыта уже несколько лет назад.
- Сколько? - жестко спросил Гордеев.
- Не меньше четырех.
Вот так так, подумал Гордеев. А Портнянский ведь говорил как раз все наоборот. Как он тогда сказал? "Бывшие спортсмены, знаете ли, не очень здоровые люди". Что же это такое? Слепая родительская любовь, которая все недостатки и неудачи в личной жизни единственной дочери приписывает ее мужу? Либо желание немного подсластить пилюлю? Наверно, всего понемножку, какая разница. Ясно теперь одно, что полагаться стопроцентно на мнение Портнянского нельзя. Он не рассказал о игровых пристрастиях Ольги и дезинформировал относительно ее здоровья.
Итак, четыре года назад Ольга Реутова окончательно поняла, что у нее не будет детей. И четыре же года назад она начала играть. Семья разваливалась, это очевидно.
4
Когда Гордеев был уже дома и принимал горячую ванну с облаками зеленоватой пены, позвонил Турецкий. Гордеев ждал этого звонка, поэтому взял с собой телефон в ванную.
- Подбросил ты мне работку, - ворчливо сказал помощник генерального прокурора. Но на самом деле он, конечно, был доволен.
Гордеев сразу понял, что дело выгорело.
И действительно, выигрышный лотерейный билет нашли у следователя Мосгорпрокуратуры Васильева. Он, правда, утверждал, что в его бумажник билет попал исключительно по недоразумению. Но Турецкий, лично допрашивавший Васильева, божился, что видел у него в глазах сомнение: а не лучше ли попереть внаглую и утверждать, что билет он сам покупал. Но - не рискнул. И правильно сделал, потому что у него в кабинете нашлось около десятка газет различного срока давности, упоминавших эту самую историю - о том, как некий счастливчик не хочет являться за выигрышем.
- Хана теперь мерзавцу, - с облегчением вздохнул Гордеев. - Из органов его уж точно попрут. Украсть вещдок - это не шутка. Да еще стоимостью в миллион баксов… Как ты думаешь, Саша, стоит объявить через прессу, что нашелся лотерейный билет Ольги Реутовой, по которому она выиграла кучу денег и все такое? Она же смекнет, что сможет расплатиться с кредиторами и вернуться, так?
- Это не тебе решать, а ее отцу, - резонно заметил Турецкий.
- Да, - спохватился Гордеев, - Саня, не пудри мне мозги! Что с девчонкой в аэропорту?
- Ждем-с, - коротко объяснил Турецкий.
Профессор Портнянский не колебался ни минуты.
Конечно, публиковать обращение к Ольге! Пусть откликнется, где бы она ни была.
5
В половине девятого утра Гордеев позвонил Евгению Иванову - так звали человека, который был на приеме у Ольги Реутовой, когда приезжала незнакомка с фотографии. Это с ним сорвалась сделка. Иванов оказался директором школы спортивного туризма. Он предложил Гордееву приехать к нему на работу. Школа находилась на Павелецкой набережной, и адвокат не возражал.
Иванов был высоким, худым и сравнительно молодым человеком. Не успел Гордеев задать ему первый вопрос, как в кабинет заглянул коренастый мужчина с жестким лицом:
- Женя… а, ты занят? Не стану мешать, позже зайду. - И вежливо прикрыл дверь.
- Наш царь и бог, - улыбнулся Иванов. - Существуем, собственно говоря, его заботами. Влюблен в альпинизм человек. По сути, все тут ему принадлежит.
- И кто это? - спросил Гордеев.
- Андрей Борисович Чудинов.
- И?
- Не слыхали? - удивился Иванов.
- А должен был?
- Да нет, это я так… - смутился Иванов. - Вообще-то, личность известная. Я вас слушаю, Юрий Петрович.
Гордеев рассказал, что его интересует.
- Ну, - засмеялся Иванов, - тут никакого секрета нет. Мы собирались отправить группу в Альпы и уже почти договорились с "Интертуром", а потом Андрей Борисович, вот тот самый, что сейчас заходил, нашел лучший вариант - одну швейцарскую компанию, которая предоставила гораздо более выгодный сервис. Между прочим, наши ребята все еще в Альпах и очень довольны. Вот и все. Понимаете, Чудинов - опытный бизнесмен, у него колоссальные связи, и я ему безоговорочно доверяю. Как и он мне, надеюсь. Он позвонил мне, когда я уж заходил в офис "Интертура", и сказал, чтобы я контракт отменил. Ну и мне пришлось. Вышел небольшой скандальчик.
- Понятно. - Гордеев был разочарован. Оказывается, тут обычный бизнес: о чем-то не договорились, что-то сорвалось. - Скажите, Евгений, а вы помните людей, которые были в приемной "Интертура", когда вы выходили от Ольги Реутовой?
Иванов наморщил лоб.
- Кажется, мужчина и женщина…
- Верно. Можете их описать?
- Увы. - Он виновато улыбнулся. - Понимаете, разговор у нас получился действительно на повышенных тонах, так что я оттуда выскочил как ошпаренный.
- Ага. Ну что же. В любом случае, спасибо. Кстати, вы Ольгу Витальевну Реутову с тех пор не встречали?
- Нет. - Иванов смущенно улыбнулся. - Но если вы ее увидите, передайте привет, боюсь, я тогда мог наговорить каких-то резкостей.
- К сожалению, не смогу, хотя и рад бы. Она, видите ли, исчезла. А я ее ищу. Возьмите мою визитку, ладно?
Улыбка медленно сошла с лица Иванова.
Удивительно, но факт - за исключением клиентов, связанных с бизнесом Ольги Реутовой, Гордееву не удалось найти ни одного человека, который бы видел ее хотя бы за несколько дней до исчезновения (если, конечно, брать за точку отсчета день гибели ее мужа или даже немного раньше).
У адвоката была фотография Реутовой, на которую ему не очень нравилось смотреть. Точнее, две фотографии - из тех, что дал Портнянский, адвокат отобрал пару - Ольга с мужем и сама по- себе. Рационально это себе объяснить Гордеев не мог. Если верить снимкам, Ольга была на редкость хороша - зеленоглазая, черноволосая, с тонкими чертами лица молодая женщина. Ну, не первой молодости, конечно, но все-таки… По фотографии трудно было сказать, сколько ей лет. Разумеется, Гордеев среди прочих подробностей ее биографии, знал и эту. Он смотрел на снимок и так, и эдак и видел не маску, каковая обычно фигурирует на бытовых фотографиях ("Так, улыбочку!"), а лицо очень уставшего и почти отчаявшегося человека - несмотря на то, что она улыбалась, и с макияжем все было в порядке. Глаза выдавали эти чувства. Возможно, он себе это придумал, но ему казалось, что он видит в ее глазах какую-то затравленность.
Гордеев побывал у нее дома - в огромной квартире на Кутузовском проспекте; С одной стороны, это была типичная квартира деловых и бездетных людей, которые мало времени проводят дома и не придают большого значения своему быту. Большие деньги были вложены в оформление интерьера, это чувствовалось, много дорогих вещей было разбросано в беспорядке. Если домработница тут и прибиралась, то, вероятно, это было давно. Да и слой пыли везде лежал изрядный. С другой стороны, зачем убирать квартиру, пока хозяев нет? Точнее, хозяйки - хозяин-то уже не вернется ни при каких обстоятельствах. Профессор Портнянский подтвердил, что так оно и было: ключи от квартиры (которыми и воспользовался Гордеев) были только у него, и после гибели Виктора РеутОва в квартире никто не появлялся.
- И вы сами тоже, Виталий Викентьевич? - уточнил адвокат еще до того, как приехать на Кутузовский проспект.
- Нет, конечно, я там был.
- Когда и сколько раз? Что вы трогали в квартире? Что забирали оттуда и что туда привозили?
- Только однажды я туда приезжал - перед похоронами Виктора. Мы приезжали вместе с его родителями, чтобы выбрать ему костюм. И это все.
- Понятно. Значит, с тех пор там никого не было?
- Уверяю вас.
- У родителей Виктора нет ключей от этой квартиры?
- Их и у меня не было. Мы воспользовались теми ключами, что взяли у Виктора, когда он разбился.
- Значит, если я верно понял, то и следователь туда не приезжал? И не интересовался?
- Увы, - развел руками Портнянский.
- А вы не оставляли Ольге там какой-нибудь записки, например? На случай, если она вдруг появится?
- Как-то не пришло в голову… Но знаете, на автоответчике столько сообщений! Чтобы их ей прослушать, не обязательно ведь и домой приезжать? Правильно? - с надеждой спросил Портнянский.
- Конечно, - кивнул адвокат.
Жилище Реутовых было мало похоже на типичную городскую квартиру - такую, какими привык их видеть Гордеев.
Казалось, наполненное мягким сиянием пространство давало его обитателям свежее и молодое ощущение жизни, делало легкими и праздничными любые перемены… Так действительно казалось, если знать, как участь постигла тех, кто здесь жил. Это был стопроцентно минималистский стиль. Присутствие цвета в этом объединенном пространстве, лишенном границ, было строго дозировано. Сюда был допущен лишь стол светлого дерева, серый диван и оригинальный шезлонг из гнутой фанеры.