Стоя в дверях, он показался мне еще ниже, чем вчера вечером; в своем черном костюме он словно съежился. Но это ничуть не умаляло исходящего от него чувства значимости и высоты положения. Кончики седых волос уже не топорщились, они были приглажены чем-то влажным, а лысина на макушке чем-то припудрена от блеска. Мне понравился этот налет тщеславия - он придавал дворецкому больше человечности.
- Благодарю, Диллоу, - ответила я. - Я позавтракаю позже. Наверное, я сначала немного прогуляюсь.
- Хорошо, мадам. Ранним утром в саду очень приятно, хотя трава до сих пор мокрая от ночного дождя. Вы можете выйти на террасу через заднюю дверь холла.
Он посторонился, пропуская меня вперед, и затем направился следом.
- Мне жаль, что ребенок побеспокоил вас вчера вечером, мадам.
Диллоу явно знал все, что происходило в этом доме. В своем черном костюме он мог легко и незаметно перемещаться по темным углам, как летучая мышь. Его уши, чуть крупноватые для такой маленькой головы, всегда были наготове. И при всем при этом, он не был таким услужливо-покорным, как иногда притворялся. Мне сообщили об этом взгляды, которые они с миссис Ариес вчера бросали друг на друга.
- Элис меня не побеспокоила, - сказала я.
- Она иногда может… - Он покачал головой, не закончив предложение, и я предположила, что он представлял собой отличную мишень для Элис, которую никогда не учили быть милой и любезной.
Она ведь не только разлила по полу мой лосьон, она еще испачкала им зеркало, так что мне пришлось сегодня отмывать всю ванную. Дебби любила проказничать, но эта девочка была старше и хулиганила она с желанием навредить.
Я миновала заднюю дверь и вышла на выложенную плиткой террасу. Там паслись дикие утки, клевавшие рассыпанное для них зерно. Они явно были ручными и совершенно не боялись моего присутствия. Чуть ниже террасы был виден маленький пруд в окружении камней, его воды сияли в раннем утреннем свете. В нем тоже плавали утки.
Стоя позади дома, я видела вдалеке на севере одинокую гору. Наверное, это была Маунт-Толми, ближайшая к Виктории вершина, судя по карте, которую я раньше разглядывала.
Однако мое внимание привлекла гораздо более близкая перспектива. Вниз по склону располагался очаровательный садик, он огибал пруд и убегал куда-то еще ниже. Гранитная часть холма была облагорожена и активно использовалась. В каменных выемках красовались большие травяные лужайки, окантованные горными растениями. Мох и розовый вереск, ракитник и папоротник расползлись по твердой серой поверхности, смешиваясь неяркими красками.
Я стала спускаться по каменным ступенькам, вьющимся серпантином. Миновав пруд, я вышла к невероятно зеленому лугу. В Виктории климат умеренный, сырой и сильно напоминает английский, так что растения здесь росли пышно и обильно. Широкие полотна зелени обнимали скалистые насыпи, показывая путь к другим приятным неожиданностям. В воздухе носился свежий аромат утра, благоухая соленым морем и смесью цветочных запахов.
Этот тайный мирок окружал высокий строй рододендронов, а растущая за ними живая изгородь и деревья скрывали совсем недалекие улицы, отделяя это место от остального мира. Здесь даже городской шум казался очень далеким, и мне подумалось, что моему отцу очень понравился бы этот прекрасный сад.
Лужайка казалась зеленым речным потоком, плещущимся о каменистый берег. Неровные края казались попытками вырезать маленькими ножничками узоры вокруг гранитных насыпей. Пара высоких дубов над лужайкой отбрасывала кружевные тени до самой деревянной дорожки. Я поняла, что по ней можно идти, не боясь промочить ноги, несмотря на окружавшую меня сырость. Всюду блестели капли дождя, они переливались, как драгоценные камни, и слышался нежный перезвон капели.
Весной здесь, наверняка, буйно цвели азалии и рододендроны. Сейчас же темно-красный японский клен контрастировал с вестниками зимы - вереском и серо-зелеными мхами. После весенне-летней яркости их неяркие цвета умиротворяли. В скалистых гротах наплел свои тонкие усики папоротник адиантум. Все вместе это производило впечатление естественной дикой природы и действовало успокаивающе на мою растревоженную душу.
Я обошла ползучий куст ракитника, обрамлявший еще один дренажный водоем, где вовсю цвели флоксы и ноготки. Стоявший на вершине дом отсюда казался призраком, и я почти забыла о его беспокойных обитателях. Почти.
Я прошла по извилистому краю лужайки, и ощущение мира и покоя тут же исчезло. Шофер Кирк - или как там его звали - сидел на грубой деревянной скамейке и курил. Я тут же чихнула, я не переносила табачный дым даже в минимальных количествах. В такое раннее утро он был без формы и шоферского кепи. Кроме того, на нем не было темных очков, и я впервые увидела, какого цвета его глаза - ярко-синие, как море. И снова он проявил ко мне интерес - он встал и вынул изо рта сигарету. В облегающих джинсах и водолазке он выглядел еще более мускулистым и широкоплечим. Вот его по-пиратски свисающие усы мне не нравились. Они скрывали от меня его губы, а по губам всегда многое можно определить.
Он вежливо поднялся мне навстречу.
- Доброе утро, миссис Торн. Вы поднялись раньше всех в доме.
Я снова чихнула, и он скорчил гримасу.
- Извините. Курение - неприятная привычка, даже на открытом воздухе. Я уже пообещал себе, что брошу. И я действительно это сделаю.
Он не стал выбрасывать сигарету, только наклонился и осторожно положил ее под куст азалии.
- Вот, - сказал он, - больше не будет осквернения природы. Не хотите присесть, миссис Торн?
Он не просто был без формы, он больше не играл роль шофера Радбурн-Хауса. Я неловко опустилась на скамейку, уже не наслаждаясь красотой сада. В присутствии этого человека у меня появлялось неприятное чувство неуверенности. Меня никогда не волновали условности и приличия, но сейчас я была гостьей Коринтеи Ариес и не могла полностью доверять ее шоферу. Надо будет расспросить о нем Диллоу, но пока придется "играть по слуху".
- Вы не могли бы прямо сейчас бросить курить? - праздно поинтересовалась я.
- Я обычно выполняю все, что намереваюсь сделать. Так что я уже бросил. Не могу же я допустить, чтобы вы расчихались.
Он с такой готовностью переходил на личные отношения. Ему снова удалось потревожить мою душу, и меня, как обычно, выдало мое лицо.
- Если бы вы сейчас встали и прямиком вернулись в дом, это, безусловно, понравилось бы миссис Ариес, - сказал он.
- Я не миссис Ариес. Я спустилась сюда, чтобы полюбоваться садом - и в мои намерения входит именно это.
Он недвусмысленно предлагал мне уйти, но сам продолжал стоять у скамейки, глядя на меня сверху вниз. Когда он снова заговорил, его тон неожиданно смягчился.
- В этом доме у вас все идет не слишком хорошо, верно?
- Не понимаю, о чем вы, - ответила я натянуто.
- А кроме того, это совершенно не мое дело, да? Наверное, мне нравится смотреть "житейскую комедию" везде, где бы я ни работал.
Я ему не верила. В нем было что-то такое… что-то пряталось за тем персонажем, личину которого он нацеплял на себя. Я испытала странное смущение и неуверенность. Лучше ничего не отвечать, не играть с ним в его игру - неважно, в какую.
Он сделал несколько шагов к пятну яркого солнечного света и с наслаждением потянулся, вскинув к небу длинные руки. Я наблюдала за ним, прислушиваясь к звенящей вокруг капели - стекающим каплям, которые еще не успело высушить солнце. Кирк повернулся ко мне с легкой искренней улыбкой.
- Мне жаль, что я вас расстроил. Я не хотел. Что бы ни привело вас сюда, ответы для вас не слишком радостны, так ли?
Он был более проницателен, чем мне хотелось признавать. Когда хотел, он становился очень обаятельным, а я не хотела ничего подобного.
- Почему вы заговорили о "комедии"? - спросила я. - Почему вы решили, что происходящее в Радбурн-Хаус - забавно? У меня там пока ничто не вызвало желания посмеяться.
Он снова встал прямо передо мной и пристально посмотрел на меня с высоты своего роста. Мне стало неуютно.
- В общем-то, я полагаю, что происходящее в доме скорее ближе к трагедии, чем к комедии. И потому смеяться и не вмешиваться может оказаться более безопасно.
- С какой стати вам вмешиваться в дела этого дома? Усы и темные очки служат вам маскировкой?
Он невесело засмеялся.
- Скажем так, с ними мне проще исчезнуть.
Какую бы интригу он ни плел, это не имело ко мне отношения. Мне не нравилось его мужское высокомерие, и я не доверяла тому слабому чувству, что впервые за долгое время во мне проснулось - чисто женская реакция, которую я не могла принять. Не на такого, как он! Мне всегда нравились душевные мужчины. Ларри был мечтателем, не отрывавшим глаз от горных вершин. Я его очень любила. Потеряв Дебби, я уже нигде не находила утешения и лишь по случаю встречалась с мужчинами. Только работа давала мне некоторое облегчение. На миг мне захотелось вернуться домой - сбежать на безопасное расстояние. Но сам факт, что я думала сбежать, чтобы оказаться в безопасности, стал для меня предупреждением. Я не стану пускаться в бега и давать ему повод похихикать.
- Но сейчас куда интереснее вы сами, - продолжал он. - Таинственная гостья, так внезапно появившаяся в доме, а ведь миссис Ариес еще не оправилась от тяжелой болезни и никого не принимает. И все же она развлекает этих Корвинов, а теперь и вас. Как-то странно, не находите?
- Не страннее, чем ваше собственное присутствие. - По крайней мере, мне не изменили мои оборонительные способности. - Таинственный шофер, у которого нет фамилии! Почему они зовут по фамилиям Диллоу и Крамптон, но вас называют Кирк?
- Если вам нужно еще одно мое имя , то подойдет Маккей. Но я просил Диллоу звать меня по имени, и никто возражать не стал.
"Подойдет?" - удивилась я про себя.
- Почему вы думаете, что мои дела в доме идут не слишком хорошо?
- Это просто. Вас выдает лицо. Кстати, очень интересное лицо. Но оно отражает грусть вместо радости, а вы для этого слишком молоды. Кроме того, у меня есть свои шпионы.
- Для человека, который так недавно здесь работает, вы отлично вписались.
- Я где угодно могу вписаться. У меня большая практика. Кроме того, у меня есть друг в доме. И это не кто-то из Корвинов, могу добавить.
- И уж точно, не Диллоу. Хотя меня до сих пор удивляет, что он пожелал вас нанять. Тогда, наверное, это дядя Тим?
- Он неплохой человек. Я пару раз играл с ним в шахматы. Его глухота там не помеха.
"Как же ему удалось встретиться с неуловимым Тимоти Радбурном? - подумалось мне. - Как удалось проникнуть в комнату третьего этажа?" Кирк Маккей, похоже, просто притягивал все новые вопросы.
- Я имел в виду Элис, - продолжал он. - Эту девочку. Ей очень хочется поговорить, но ее никто не слушает. Поэтому она разговаривает со мной. И поскольку миссис Ариес вряд ли бы одобрила наше общение, это только добавляет мне привлекательности в ее глазах. Она рассказала мне, что вчера вечером сыграла с вами шутку.
- Теперь я понимаю, что вы имели в виду насчет шпионов.
Он так внезапно и безудержно расхохотался, что я вздрогнула.
- В общем-то, вам не стоит со мной разговаривать, - сказал он. - Я ниспровергатель и часто выхожу за рамки. Но вам, по крайней мере, не грозит увольнение. А я здесь пробуду недолго. Уеду, как только узнаю достаточно, чтобы сделать то, что хочу. И когда решу, что именно я хочу сделать, - В его тоне что-то изменилось, он больше не смеялся. - А пока что я пытаюсь угодить Диллоу. Миссис Ариес считает меня частью пейзажа, она не опускается до дружеских отношений с наемными служащими. Поэтому на виду я стараюсь вести себя идеально.
- И как же я очутилась в иной категории? Почему вы со мной разговариваете? Откуда вам знать, может, я передам миссис Ариес все ваши слова? - я тревожно глянула на дом. Интересно, не наблюдают ли за нами? Но над деревьями виднелись только комната третьего этажа, да крыша.
- Не стоит волноваться, - заверил меня Кирк. - Это место из дома не просматривается. Я проверял. И если вы решите все им рассказать, не стесняйтесь. Хотя что вам рассказывать? Что их шофер вел себя дерзко и вышел за рамки? Думаете, вас послушают? Впрочем, это не имеет значения.
Ему действительно удавалось пронять меня.
- А что для вас вообще имеет значение? - резко спросила я.
- Много всего. К примеру, этот сад. Я живу вон там, на холме, в садовом домике. Дом вполне приличный, а поскольку садовнику он сейчас не нужен, я занимаю комнаты в глубине здания. Так что я могу приходить сюда, когда захочется. Я слышал о саде Радбурнов еще задолго до приезда в Викторию.
Удивительно! Такой жесткий ироничный мужчина и так чувствителен к нежной красоте, что нас окружает. Но, наблюдая за ним, я поняла, что его чувства к саду отличаются от моих. В его глазах мелькнуло какое-то холодное выражение. Меня поразила мысль, что он может оказаться опасным человеком - и даже выйдет за рамки закона, если ему понадобится.
- Как вы узнали об этом саде? - спросила я.
Он встретил мой вопрос как вызов.
- Я услышал о нем несколько лет назад, миссис Торн. Мне описывал его Эдвард Ариес. Отец Элис. Нам тогда было лет по двадцать с небольшим.
Я потеряла дар речи. Если он знал Эдварда Ариеса, передо мной открывался большой диапазон возможностей. Безусловно, он ни в коей мере не был обычным шофером, и явно существовала какая-то тайная цель, заставлявшая его здесь работать.
Кирк сменил тон на более легкомысленный.
- Сам не знаю, почему я доверил вам эту важную информацию. У меня такое ощущение, что, в некотором смысле, мы с вами в одной лодке. Точно не знаю, куда меня прибьет, но узнать было бы небезынтересно.
- Продолжайте, - сказала я. - Что вас сюда привело? Вряд ли ведь одно любопытство насчет сада.
Он отвел взгляд.
- Мы с Эдвардом Ариесом вместе работали на лесозаготовках в США, в штате Вашингтон. Там мы с ним и познакомились. Это было около пятнадцати лет назад. Он тогда только уехал из Виктории и поначалу был совсем не готов к грубой тяжелой работе. Мы с ним нашли общий язык и, наверное, я помог ему повзрослеть - он уж слишком задержался в своей юности. Позже мы с ним тоже поддерживали отношения и даже как-то раз виделись. Потом он уехал в свою экспедицию на Амазонку и написал мне оттуда письмо, которое я получил уже после его смерти.
Я слушала его со все возрастающим интересом. Меня интересовало все, что касалось Эдварда Ариеса. Если Элис была ребенком Эдварда - а это, похоже, было именно так.
- В том письме, вероятно, было что-то важное, раз оно привело вас сюда, - прямо сказала я. - Что именно?
Он покачал головой.
- Вы слишком торопитесь, миссис Торн. Как вы сами сказали, у меня нет причин считать, что вы не пойдете пересказывать мои слова миссис Ариес.
- А почему я не должна этого делать?
- Это вам решать. - Он посерьезнел, от рисовки не осталось и следа. - Но для нее же будет лучше, если вы подождете с рассказом. Я не собираюсь делать ничего, что может ей повредить, и лучше не шокировать ее, пока она не окрепнет. А потом это будет уже неважно.
- Не понимаю, почему вы открылись именно мне. Почему?
- Наверное, иногда я поступаю импульсивно. Вы уже живете здесь, в доме. Скоро вы познакомитесь с женой Эдварда и ее теперешним мужем. Что, если эти двое вынашивали какие-то недобрые планы, там, в Бразилии?
Я во все глаза смотрела на него.
- Это написал вам Эдвард? Что он подозревает что-то подобное?
Кирк опустился рядом со мной на скамью.
- Это было давно. Но теперь вы понимаете, почему не стоит болтать об этом с миссис Ариес. Пока я… ну, в общем, пока я не буду знать, что мне делать. Между прочим, миссис Торн, я сказал неправду, когда назвал вас таинственной гостьей. Диллоу рассказал мне, зачем вы приехали. Он рассказал о похищении вашей дочери и почему миссис Ариес пригласила вас приехать.
Это меня вконец разозлило.
- Зачем ему понадобилось вам об этом рассказывать?
- Он знает, что я был знаком с Эдвардом. Он знает историю нашей дружбы, по крайней мере, частично. Если бы я ему не рассказал, он никогда бы меня не нанял. Но миссис Ариес, безусловно, ничего об этом не знает. Во мне она замечает только форму да шоферскую кепку. После инсульта у нее несколько сдало зрение, и она пока не определила, что я на самом деле не шофер. Что довольно удачно, вам так не кажется?
- Меня вы полностью так и не убедили, - сказала я. Слишком много было открытий, и слишком быстро они сыпались. Я не знала, что и думать.
- Не сердитесь. Я уже сказал вам - возможно, мы с вами идем по одному и тому же пути, который ведет к правде об Элис. Хотя эта девочка - лишь одна из причин моего приезда.
Корвины, подумала я. Истинная причина его приезда в них. Отплатить за своего друга.
- Эдвард писал что-то о Корвинах в том письме? - спросила я.
- Немного. Мы с вами могли бы помочь друг другу докопаться до истины - если вы согласитесь.
- Каким образом?
- Точно еще не знаю. Что вы думаете об Элис? Вы считаете, она - ваша дочь?
Я безрадостно покачала головой.
- Из того, что я видела… не думаю, что она может оказаться Дебби. Я собираюсь вернуться домой через день-два. Так что все это меня никак не затрагивает. Нам с вами не по пути. А вы хотите, чтобы Элис на самом деле оказалась дочерью Эдварда?
- Полагаю, да. Он кое-что написал об этом, и я просто не могу так все оставить. Я перед ним в долгу.
- Даже после стольких лет? Почему вы приехали именно сейчас?
- Корвинов не так просто было найти. Они часто переезжали. Я на какое-то время даже потерял надежду их найти. А потом, пару месяцев назад, увидел статью в викторийской газете, в ней говорилось, что в Радбурн-Хаус приехала правнучка миссис Ариес вместе со своей матерью и отчимом. Вот я и приехал - и уговорил Диллоу взять меня на работу. И сейчас я сижу и жду дальнейшего развития событий.
В его истории зиял огромный пробел. Но, как я сама сказала, она меня не касалась. Я скоро уеду, меня здесь ничто не держит.
Кирк оглянулся по сторонам.
- А вот и она собственной персоной - наверное, ее послали за вами.
Я увидела Элис - она приближалась к нам, подпрыгивая и петляя между деревьями. Заметив, что мы сидим на скамейке, она резко остановилась и уставилась на нас. Ее взгляд прямо-таки подталкивал меня к разговору о разлитом лосьоне для рук. Сегодня она была одета в джинсы и синий пуловер, короткие светлые волосы перехватывала сверху желтая лента.
- Привет, - сказала Элис Кирку и потом обратилась ко мне. - Дядя Тим говорит, что не против с вами познакомится, но я не должна рассказывать старой леди, что отведу вас к нему.
- Вот и прекрасно, - сказала я.
- Не могла бы ты называть миссис Ариес как-то по-другому? - спросил у нее Кирк. - "Старая леди" звучит так…
- Я знаю - неуважительно. Но я именно этого и хочу. Она мне не нравится, а ей не нравлюсь я. Как я могу назвать ее прабабушкой?
- А вы что думаете, миссис Торн? - серьезно спросил Кирк.
- Я думаю, что Кирк прав, - сказала я, обращаясь к девочке. - Если тебя все будут звать "ребенком", тебе это тоже не понравится.