Похоже, я зря расходовал порох, поскольку в этот момент все помыслы моей собеседницы неожиданно сосредоточились на совершенно ином предмете. Опустив руку в корзинку с бельем, она вытащила из нее двумя пальцами крохотные красные трусики. При этом на лице у нее проступило выражение ужаса и брезгливости, как если бы она достала из корзинки дохлую крысу.
- Ну что за глупая девчонка! Сунула, видите ли, на дно корзинки свои красные трусы! Не понимает, что ли, что играет с огнем и за это может достаться не только ей, но и другим людям?
Она направилась в угол комнаты, где стояло помойное ведро, нажала на педаль, чтобы открыть крышку, и швырнула "дохлую крысу" в помойку.
Я согласно кивнул, словно одобряя это ее деяние, после чего попытался вернуть внимание хозяйки дома к своей скромной особе.
- Миссис Сессамс, вы понимаете, о чем я говорю? О документах и уликах, которые прокуратура должна…
- Но как вы докажете невиновность моего мальчика, если прежде написали в своей статье, что всё свидетельствует против него? Между тем все эти ваши факты ложь, чистая ложь. Такое ощущение, что их подбросил сам враг рода человеческого!
Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы подобрать нужные слова, которые дошли бы до ума и сердца этой женщины, особенно принимая во внимание то обстоятельство, что говорила она в основном на сленге квартала и щедро приправляла свою речь ссылками на Священное Писание.
- Я снова проверю все эти факты и сам сделаю выводы, - сказал я. - Когда писал эту историю на прошлой неделе, то основывался на данных, предоставленных полицией. Теперь же займусь этим делом лично. Если ваш Зо невиновен, я это узнаю. И напишу по этому поводу новую статью. Когда ее опубликуют, ваш Зо выйдет на свободу.
- Вот и хорошо. Вот и славно. Господь поможет вам вернуть моего парня домой!
- Но мне понадобится и ваша помощь, Ванда!
Я назвал ее по имени, чтобы она поняла, что отныне это и мое дело и мы с ней теперь вроде как близкие друзья или родственники.
- Когда дело касается моего Зо, я всегда готова помочь, - сказала она.
- Отлично, - проговорил я. - Теперь расскажу, что вам надо делать.
Глава третья
"Ферма"
Карвер сидел в своем офисе за закрытой дверью. Напевая что-то себе под нос, он наблюдал за огромным дисплеем, на котором отображалась информация, поступавшая с тридцати шести камер слежения. Одним движением пальца он мог изменить угол наклона той или иной камеры и при необходимости перенести привлекшую его внимание картинку в центр экрана, сильно увеличив и сдвинув другие изображения на периферию.
За конторкой расположилась Женева, читавшая роман в бумажной обложке. Он подкорректировал фокус, с тем, чтобы посмотреть, что именно она читает. Заглавия не увидел, зато рассмотрел имя автора наверху страницы: Джанет Иванович. Он знал, что Женева прочитала уже несколько книг этой писательницы, и неоднократно замечал, что, читая ее романы, она улыбалась.
Эту информацию следовало принять к сведению. В ближайшее время он отправится в книжный магазин и купит пару книг Иванович. Важно, чтобы эти книги торчали у него из пакета, когда он будет проходить мимо конторки, и Женева увидела их. Романы Иванович, став предметом обсуждения, могут сыграть роль ледокола при знакомстве, за которым может последовать более непринужденное общение и даже более близкое знакомство.
Чуть изменив с помощью тумблера на пульте положение камеры, он заметил, что открытая сумочка Женевы лежит на полу рядом с ее стулом, демонстрируя свое содержимое. Он подкрутил фокус и рассмотрел пачку сигарет, пакетик жевательной резинки, два гигиенических тампона, связку ключей, коробок спичек и бумажник. Так вот в чем дело - у нее, наверное, месячные. Возможно, по этой причине Женева почти не обратила на него внимания, когда он в первый раз вошел в вестибюль, ограничившись лишь коротким "здравствуйте".
Карвер посмотрел на часы. Дневной перерыв подходил к концу. Скоро появится Иоланда Чавес из администрации и позволит Женеве покинуть место у конторки. Итак, еще пятнадцать минут. Карвер и дальше планировал наблюдать за ней с помощью камер. И не важно, куда она потом направится: в курилку, туалет, комнату отдыха, чтобы навести красоту, - он все время будет видеть ее. У него везде камеры. Он сможет наблюдать за каждым ее шагом.
Когда Иоланда вошла в вестибюль, в дверь Карвера постучали. Он мгновенно набрал комбинацию, уничтожившую интересовавшие его картинки, вместо которых на дисплее восстановилось изображение блоков трех различных серверных "вышек". Правда, сигнала о проникновении в зал постороннего он не слышал, но подумал, что, сосредоточившись на прелестях и маленьких тайнах Женевы, мог пропустить его.
- Кто там? Войдите…
Дверь распахнулась. Оказалось, это всего лишь Стоун. Карвер расстроился, что напрасно удалил заветный экран и Женева некоторое время будет находиться вне его поля зрения.
- В чем дело, Фредди? - нетерпеливо спросил он.
- Вообще-то я зашел спросить об отпуске, - громко произнес Стоун.
Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и, по-хозяйски придвинув к пульту стул, уселся на него, не спросив у Карвера разрешения даже взглядом.
- На самом деле плевать я хотел на отпуск, - сказал он. - Отпуск важен для тех парней, что разгуливают за стенами "фермы". Я хотел поговорить об "айрон мейденс" - железных телках. Похоже, в прошлый уик-энд мне удалось найти еще одну подходящую девицу.
Фредди Стоун был на двадцать лет моложе своего босса. Карвер заприметил его, когда под другим именем и личными данными сидел в чате "Айрон мейденс". Он попытался выследить его, но Стоун оказался слишком умен для этого и, что называется, растворился в туманных просторах Интернета.
Раздосадованный, но еще более заинтригованный, Карвер подстроил ему ловушку, создав сайт "Мамочки в кандалах.com". Ясное дело, Стоун в скором времени там объявился. На этот раз Карвер вступил с ним в прямой контакт, после чего начался танец ухаживания. Пораженный его юным возрастом, Карвер тем не менее рекрутировал парня, заставил изменить внешность и личные данные и стал его наставником.
Если разобраться, Карвер спас его тогда, но четыре года спустя Стоун окончательно распоясался, и временами Карвер просто не мог его выносить. Фредди слишком много себе позволял. Вел себя запанибратски, называл его на ты и мог - вот как сейчас - войти в операционный зал и развалиться в кресле, даже не удосужившись спросить у босса разрешения.
- Неужели? - осведомился Карвер, подпустив в голос скептические нотки.
- Ты обещал, что следующую будет позволено выбрать мне. Помнишь? - бросил Стоун.
Карвер действительно дал такое обещание, но это произошло под воздействием момента. Они ехали по шоссе, возвращаясь с пляжа в Санта-Монике, окна были открыты, ярко светило солнце, и влажный ветер с моря овевал их лица. Короче, Карвер находился тогда в таком приятном, расслабленном состоянии, что имел глупость пообещать своему молодому помощнику предоставить выбор следующей девицы ему.
Но теперь это обещание придется забрать. Честно говоря, Карверу больше всего на свете хотелось сейчас наблюдать за Женевой - увидеть, к примеру, как она меняет в туалете тампоны, - а не вести глупые дебаты со Стоуном. Тем не менее избежать этого не представлялось возможным.
- Тебе никогда не надоедает эта песенка? - осведомился вдруг Стоун.
- Что такое?
Карвер неожиданно для себя осознал, что продолжает вполголоса бубнить мотивчик, который напевал всякий раз, когда вспоминал о Женеве. Смутившись, но не подав виду, он проигнорировал вопрос парня и перешел прямо к делу.
- Так кого же ты нашел? - спросил он.
Стоун широко улыбнулся и покачал головой, как если бы ему до сих пор не верилось в свою удачу.
- Телка что надо. Имеет свой порносайт. Я скинул тебе адресок, чтобы ты досконально ее проверил, но она, уверяю, тебе понравится. Между прочим, я докопался до ее налоговых документов и установил, что за последний год она заработала двести восемьдесят тысяч баксов только на подписчиках, ежемесячно вносивших на счет ее сайта по двадцать пять долларов, для того чтобы полюбоваться, как она трахается с разными типами.
- И где ты ее нашел?
- В бухгалтерской конторе "Дьюи и Бах". На нее наслало аудит некое учреждение, известное под названием "Налоговая палата штата Калифорния", и эти парни проверяли ее подноготную. Так что все ее девяносто - шестьдесят - девяносто находились на месте. Как, равным образом, и все ее бумажки. Говорю тебе, эта телка - то, что нам надо. И сайт у нее соответствующий: "Мэнди для тебя точка ком". Это железная фурия с длинными ногами. Как раз наш тип.
Карвер почувствовал, что тут что-то не так, но ощущение было слабое и неопределенное, а он не хотел ошибиться.
- Где конкретно она живет в Калифорнии? - поинтересовался он с напускным равнодушием.
- На Манхэттен-Бич, - ответил Стоун.
Карверу вдруг захотелось протянуть руку через пульт управления и дать Стоуну по морде, так чтобы его башка врезалась в один из плазменных экранов, которые загораживала.
- А ты знаешь, где находится этот самый Манхэттен-Бич? - вместо этого спросил он.
- По-моему, где-то между Ло-Джоллой и Сан-Диего.
Карвер покачал головой.
- Во-первых, не "Ло-Джолла", а "Ла-Джолла". А во-вторых, Манхэттен-Бич находится совсем в другом месте. Он в Лос-Анджелесе, недалеко от Санта-Моники. Так что забудь об этой бабе. Нам в тех местах показываться еще долго будет нельзя. Ты ведь знаешь правила.
- Но, Карв, она просто идеально подходит для нашего дела. Я уже собрал на нее целую кучу файлов. Лос-Анджелес - большой город, и жителям Санта-Моники будет совершенно наплевать, если что-то случится на Манхэттен-Бич.
Карвер с решительным видом покачал головой:
- Можешь засунуть свои файлы туда, откуда ты их взял. Запомни: город Лос-Анджелес как бы сгорел и не существует для нас еще минимум три года. Мне плевать, какой объект ты нашел и насколько он безопасен с твоей точки зрения. Я не собираюсь из-за этого нарушать правила. И еще одно: меня зовут Уэсли, а не Уэс и тем более не Карв. Заруби это себе на носу.
Стоун опустил глаза и стал с тоскливым видом исследовать взглядом стеклянную панель пульта управления. Казалось, отказ Карвера совершенно его уничтожил.
- Вот что я тебе скажу, - произнес Карвер. - Я буду продолжать работать в этом направлении и сам найду нужный объект. Так что тебе лишь остается сидеть и ждать. Гарантирую, баба тебе понравится.
- Но в этот раз была моя очередь выбирать…
Стоун уже не сокрушался, а дулся и капризничал.
- Да, была. Но ты облажался, - сказал Карвер. - Так что очередь переходит ко мне. Почему бы тебе в этой связи не вернуться на свое место и не поработать немного? Ты еще не составил рапорты по текущему состоянию "вышек" с восьмидесятой по восемьдесят пятую. Между тем они нужны мне уже к вечеру.
- Как скажешь…
- Иди, Фредди, работай. И не вешай нос. Мы снова выйдем на охоту еще до конца этой недели.
Стоун поднялся со стула и побрел к двери. Карвер наблюдал за парнем, пока тот шел по комнате, задаваясь вопросом, сколько еще будет терпеть его выходки, пока окончательно от него не избавится. К сожалению, рано или поздно от помощников приходится избавляться. Конечно, работать с партнером всегда приятнее, чем с обычным наемником. Но со временем партнеры слишком близко подбираются к тебе и слишком много о тебе узнают. Кроме того, они начинают практиковать по отношению к тебе панибратство и называют придуманными ими глупыми прозвищами или смешными именами, а этого уже никак нельзя допускать, поскольку они свыкаются с мыслью о равноправном партнерстве и о том, что их голос при обсуждении того или иного плана равен твоему. Нет, все это неприемлемо и даже опасно. Ибо существует лишь один глава предприятия - он сам.
- Закрой дверь, пожалуйста, - сказал Карвер.
Стоун сделал, как ему было велено, и Карвер вернулся к своим дисплеям. Быстро активировав камеру в вестибюле, он увидел, что за конторкой теперь сидит Иоланда, а Женевы и след простыл. Тогда, попеременно включая и отключая камеры, он начал искать ее.
Глава четвертая
Три больших нуля
Когда мы с Сони Лестером вышли из апартаментов Ванды Сессамс, жизнь в квартале начала оживать и местные аборигены высыпали на улицы. В школах закончились занятия, а наркоманы и наркодилеры потянулись к "точкам", где обделывали свои делишки и совершали сделки по купле-продаже. Скоро парковочные площадки, места для детских игр и лишенные растительности промежутки между домами заполнились детьми и взрослыми.
Сделки по купле-продаже наркотиков представляли собой тщательно спланированные операции, в которых участвовали наблюдатели и помощники всех возрастов, провожавшие покупателя сквозь хитросплетения улиц к "торговому пункту", положение которого менялось несколько раз в день. Правительственные архитекторы, планировщики и застройщики, спроектировавшие и построившие этот квартал, даже помыслить не могли, что создали идеальную среду для распространения социальной болезни, которая так или иначе затрагивала и поражала большую часть местного населения.
Я знал об этом, поскольку неоднократно принимал участие в рейдах подразделения по борьбе с наркотиками южного Лос-Анджелеса, когда писал репортажи о войнах местных банд, промышлявших торговлей зельем, или составлял регулярные полугодичные обзоры о положении дел с наркотиками в этой части города.
Пересекая лужайку перед домом и двигаясь к парковочной площадке, где стояла наша служебная машина, мы с Лестером старались по сторонам не глазеть, смотрели все больше себе под ноги и вообще имели вид людей, углубленных в свои мысли и занятых исключительно своими делами. На самом деле мы хотели одного: как можно быстрее унести отсюда ноги. Мы уже почти добрались до нашего автомобиля, как вдруг я увидел некоего молодого субъекта, небрежно облокотившегося о крышу машины рядом с дверцей водителя. Он носил незашнурованные рабочие ботинки, приспущенные на бедрах синие джинсы, позволявшие видеть пояс его голубых трусов в стиле "боксер", и без единого пятнышка белоснежную футболку, едва ли не сверкавшую в ярких лучах дневного солнца. Упомянутый наряд являлся униформой уличной банды "Крипе", контролировавшей этот квартал. Помимо общеизвестного - "Крипе", - банда также имела сокращенное название в виде аббревиатуры ОБ, которая расшифровывалось как "Охотники на Бладз" или "Охотники за барахлом" - в зависимости от того, кто это название расшифровывал.
- Как дела? - осведомился субъект в белой футболке, поднимая голову и устремляя взгляд на нас.
- Спасибо, хорошо, - сказал Лестер. - Возвращаемся с работы домой.
- А вы, случайно, не из "по-по"?
Лестер рассмеялся так, как если бы в жизни не слышал лучшей шутки.
- Нет, парень. Мы работаем в газете.
Сказав это, Лестер демонстративно уложил свой кофр в багажник, запер его, после чего подошел к дверце водителя, где стоял парень в футболке. Тот не сдвинулся с места.
- Нам надо ехать, брат. Могу я сесть в машину?
Я стоял у другой дверцы нашего редакционного автомобиля, и в этот момент почувствовал, как внутри меня все напряглось. Если суждено произойти чему-то дурному, то это произойдет именно сейчас. Тем более что я различил краем глаза несколько парней в характерном для банды "Крипе" облачении, укрывавшихся в тени домов по краям парковочной площадки и готовых по первому знаку своего приятеля прийти ему на помощь. В том, что все они вооружены или спрятали оружие где-то поблизости, я не сомневался.
Молодой человек в белой футболке стоял, как скала, мешая фотографу открыть дверцу. Это продолжалось не менее минуты. Потом, сложив на груди руки, он обратился к Лестеру:
- О чем ты разговаривал с мамашей со второго этажа, брат?
- Мы разговаривали с ней об Алонзо Уинслоу, - сказал я, приходя на помощь Лестеру. - Мы не верим, что он убил человека, и хотим как следует копнуть его дело.
Молодой человек в белой футболке отлепился наконец от машины и повернулся в мою сторону.
- Это правда?
Я кивнул.
- Мы работаем над этим, но находимся еще в самом начале пути, поэтому и приехали сюда, чтобы лично переговорить с миссис Сессамс.
- Если так, то она наверняка рассказала вам о налоге.
- Каком налоге?
- Здесь каждый, кто занимается каким-нибудь делом, платит налог.
- Неужели?
- Да, парень. Это называется налогом улицы. Так что люди из газеты, приехавшие поговорить с ней о Зо, тоже должны заплатить его. Готов лично принять у вас деньги.
Я согласно кивнул.
- Сколько?
- Пятьдесят долларов в день.
Что ж, заплачу, подумал я. Посмотрим, что скажет потом по этому поводу Дороти Фаулер. Сунув руку в карман, я достал бумажник и открыл его. В общей сложности у меня было пятьдесят три доллара. Я быстро вынул две двадцатки и десятку.
- Получите, - сказал я, двинувшись к багажнику машины. Парень в белой футболке двинулся в том же направлении, только с другой стороны, так что Лестеру удалось отпереть дверцу, забраться в салон и включить зажигание.
- Нам пора ехать, - произнес я, вручая бандиту деньги.
- Поезжай, газетчик. Только запомни, что если вернешься сюда, то налог возрастет в два раза.
- Понятно…
Мне не следовало ни о чем его спрашивать, но я не удержался и все-таки задал один вопрос:
- Для вас не имеет никакого значения, что мы хотим вытащить Зо из тюрьмы?
Молодой человек поднял руку и потер подбородок, как если бы мой вопрос навел его на некие серьезные размышления. Я заметил у него на костяшках пальцев вытатуированное ругательное слово: ФАК, - бросил взгляд на его другую руку, украшенную буквенно-цифровой комбинацией: ДА50, - и понял, что вместе это означает "ФАК ПОЛИС", то есть "На хрен полицию". При таком отношении к властям и ко всему официальному обществу нет ничего удивительного в том, что он вымогал у нас деньги, хотя мы и хотели помочь местному парню, возможно, члену его же собственной банды. Здесь все предоставлены сами себе, каждый сражается за себя и умирает в одиночку.
Бандит рассмеялся и отвернулся от меня, так ни слова и не сказав. Похоже, он просто хотел продемонстрировать мне татуировку у себя на руках и испытал от этого немалое удовольствие.
Я забрался в машину, и Лестер, подавая кормой, начал выруливать с парковки. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида, сподобившись узреть, как тип, только что ограбивший меня на пятьдесят долларов, выделывался в стиле "Крипс". Сначала наклонился, изобразив пантомимой, как полирует свою грубую обувь отобранными у меня двадцатидолларовыми купюрами, а потом, распрямившись, слегка подпрыгнул, ударив при этом каблуками ботинок друг о друга. Последний финт считался фирменным па "крипсов". Стоявшие по краям парковки приятели с восторгом наблюдали за его действиями, а когда он направился к ним, разразились приветственными кликами.