- Ты мог бы заработать тысяч пятьдесят долларов за пару часов работы. Тебе только нужно было бы инсценировать квартирную кражу. Пусть потом ищут ветра в поле. Для тебя никакого риска.
- Да?! А во сколько же ты оцениваешь своё участие? – подозрительно спросил Сергей.
- Это тебя уже не касается, - ответила она ядовито.
- Нет, так мы не сговоримся. Только при условии пятьдесят на пятьдесят.
Она ухмыльнулась.
- Это невозможно, идея-то моя. К тому же весь риск на мне: меня первой заподозрят. Мне придётся сыграть сложную роль. А твоя роль закулисная: о тебе не будет ни слуху ни духу.
- Вот уж нет. Я не соглашусь.
- Тогда я обойдусь без тебя.
- Поздно, - нагло бросил Сергей.
- Что значит поздно? – возмутилась она, вздёрнув брови.
- Ты открыла мне свои намерения. Я ведь могу выдать их Виктору, - произнёс Сергей с видом бывалого шантажиста.
Её злобный взгляд он принял холодно. После паузы спросил деловито:
- Сколько у него здесь денег?
- Двести кусков, - недовольно призналась она.
- Значит, сотня – моя доля.
- Чёрта с два! – нервно возразила она. – Я тебе и так слишком много предложила за час работы. Не согласен – убирайся. А шантажировать меня не советую.
Пока она изливала своё негодование, Сергей равнодушно смотрел в сторону и, когда она сделала паузу, вставил:
- Сотня, и точка.
Его неуступчивость остепенила её, и она изменила тактику, пытаясь теперь уязвить собеседника.
- Если ты ездишь на такой дорогой машине, чего ж так мелочишься, за полсотни то зелени? Вот я тебя окончательно и разоблачила: какой ты там к чёртовой матери менеджер в финансовой компании? Да разве попался бы солидный человек на такую дешёвку? Артист ты. Артист погорелого театра, - она желчно захихикала. – Прокатился один раз без хозяина на его машине и думаешь, что поразил меня! Но ты и впрямь убил меня… наповал. – Её ехидный хохоток нарастал и разросся до истерически сдавленного смеха, она корчилась, сворачивалась калачом, напоминая торжествующий танец ядовитого существа, которое впрыснуло свой яд в жертву.
Самолюбие Сергея резко и неприятно шевельнулось, ему стоило усилий снести насмешку гадины, ему хотелось схватить её за ноги, за руки и отхлестать, до визга, до крика, до слёз, с которыми выйдет весь её яд.
- Твоё счастье, что ты особа другого пола, - озвучил он своё звериное желание погасить её насмехательство над ним.
Она умолкла, как от шаманского заклинания, но её шальные глаза горели крысиным коварством и страхом, отчего их лазурь сгустилась до зелёно-мутного цвета, а лицо заблестело матовой бледностью, как у вампира, да и соломенная копна волос засеребрилась в сиянии луны сквозь приоткрытую занавеску, словно седина древней старухи-ведьмы.
- Неужто ты меня тронешь? Хотя, конечно, куда тебе до джентльмена, - проронила она, вынужденно отступая, чтобы при удобном случае снова укусить в отместку за свою обиду.
- Если ещё плохое слово услышу от тебя, то можешь не сомневаться. Разукрашу так, что месяц на люди не покажешься. Подумай, как ты объяснишь своему хахалю, кто и почему тебе по ночам рожу бьёт в его отсутствие? – пригрозил он с внушительным спокойствием.
С её лица ещё долго не сходила злая гримаса. Пока она дулась, гость невозмутимо допивал шампанское.
- Ну что, пятьдесят на пятьдесят и никаких обид? – прервал затянувшуюся паузу Сергей.
Теперь её лицо вдруг просияло улыбкой, полной какого-то тайного смысла: она или с лёгкостью готова была перевести в шутку неудавшееся предложение, или же решила сторговаться, но прежде, как это водится, немного поиграть.
- Здесь есть сигнализация? – спросил он.
- Забудь об этом, - резко прощебетала она.
- Хорошо. Я согласен принять как шутку, - холодно заключил он.
Сергей опять взялся соблазнять её, ублажая ласками, но она сопротивлялась, говорила, что устала, что у неё головная боль, но всё это выглядело капризно, неуверенно, он продолжал домогаться, и она в конце концов уступила.
Он чувствовал, что она всё же думает о краже, и выжидал, когда она снова заговорит об этом и капитулирует перед его условием. Так и случилось: уже под утро, когда они оба, утомлённые, клонились ко сну, она вдруг сказала:
- Ты спрашивал о сигнализации? Да, есть сигнализация. На окнах стоят датчики и на входной двери. Система включается в сеть там, в прихожей.
- Вот это да! У него устаревшая сигнализация?! – воскликнул Сергей, и сон быстро прошёл.
Сергей бросился осматривать сигнализацию.
- На балконной двери "жучков" нет, - сухо заключил он, как заправский вор, готовившийся к делу. – Ты включаешь сигнализацию, когда уходишь?
- Обязательно.
После нескольких минут размышления он высказал свою идею:
- Я уже знаю как всё нужно сделать, - объявил он с азартом. – До того как ты включишь сигнализацию и отправишься на работу, мы заберём деньги и устроим маленький беспорядок. А в твоё отсутствие я инсценирую кражу. Алиби у тебя обеспечено.
- И как же ты собираешься имитировать кражу? – спросила она.
- Не стоит на этот счёт волноваться. Я всё сделаю так, что комар носа не подточит, - уверял он, погружаясь в обдумывание деталей своего замысла.
Но она настояла, чтобы он объяснил ей свой импровизированный план, и затем, доверившись ему, показала тайник в небольшом приямке под паркетными досками, накрытыми половицей, где стоял журнальный столик, откуда и достала целлофановый свёрток. Их глаза жадно горели, когда они пересчитывали двести с небольшим тысяч долларов.
- Это слишком замаскированный тайник, чтобы Виктор не понял, что его ограбили по наводке, - заключил озадаченный Сергей, хотя в глазах не было и намёка, что он может отступить от затеи.
- Но искусный вор может найти любой тайник, - ответила она, не догадываясь пока, к чему он клонит.
- Если у него достаточно для этого времени. В нашем случае всё выходит так, что грабитель не имеет много времени. У тебя есть надёжный человек, у кого ты смогла бы хранить свою часть?
- не беспокойся, - хитро ответила она.
- Я вот почему спросил: какое-то время ты не сможешь пользоваться этими деньгами. К тому же, если он станет тебя подозревать, его люди будут втайне проверять все твои связи.
Ирина недоверчиво слушала его.
- Я предлагаю у себя хранить всю сумму.
Ирина язвительно ухмыльнулась:
- Нашёл дуру. А потом ищи-свищи тебя…
- Твоя подруга скорее тебя обберет.
- Кто тебе сказал, что я буду держать бабки у подруги?
- Тогда у кого? У родителей?
- Эта моя забота.
- Это наша общая забота. Если Виктор расколет тебя, то нам обоим крышка. На твоих родителей они прежде всего и выйдут. Ты как, вообще, собираешься с ним жить, когда мы его ограбим? Ты уверена, что способна будешь притворяться? И я так понимаю, что после этого ты должна будешь уйти от него, а это вряд ли не вызовет у него подозрений.
- На это счёт не беспокойся, я знаю, как от него уйти, - его повышенный тон нервировал её.
- Ты уверена?
- Уверена.
- Интересно, как же? – допытывался Сергей, не обращая внимания на её раздражение. – Пойми, я рискую вместе с тобой, поэтому хочу знать все твои действия.
- Я изменю ему так, что он об этом узнает, - ответила она с хладнокровным ехидством. – Но не переживай, не с тобой. Так что если он и пойдёт по следу, то по ложному.
- Ты меня успокоила. Тем более деньги надёжнее оставить у меня, - проговорил Сергей быстро, чтобы не выдать смущения от её каверзной реплики, и с тем видом, будто это была шутка с её стороны. – Раз уж ты доверилась мне, а не тому, другому любовнику.
- Не-а, не пойдёт. Деньги разделим сразу, - упрямилась она.
- Тогда я не согласен. Хочешь ограбить его – делай это сама. Я больше не хочу даже и говорить об этом, - сказал Сергей равнодушно и сделал уставшую гримасу, как бы собираясь идти спать.
Ирина тут же встрепенулась.
- И почему ты такой упёртый? Пытаешься меня надуть?
Нет, просто не хочу, чтобы за сотню кусков зелени мне открутили башку. Я заработаю эту сумму за пару лет. К чему такой риск?
- Я не доверяю тебе, я боюсь, ты меня обманешь, - жалобно протянула она, как это делают дети, когда начинают капризничать.
- Я не могу тебя кинуть. Тогда ты сдашь меня Виктору. Тебе в таком случае терять нечего, - почти ласково начал он. – А деньги твои, если захочешь, я могу разместить в своей финансовой компании на специальный счёт под высокий процент, на котором держат свои сбережения все наши сотрудники. Когда ты уйдёшь от этого Виктора, я устрою тебя в эту организацию, и тогда фирма выдаст тебе ссуду, например под жильё, и спишет с тебя твою сумму на счёте. Всё шито-крыто. Виктор не докопается, даже если захочет.
Он заметил, как жадно блеснули её глаза и потом снова потухли от сомнения.
- Дай мне номера своих телефонов, рабочего и домашнего.
- У меня только сотовый. А рабочий, - Сергей задумался, - пока рано.
Ирина ухмыльнулась.
- Я ещё пока не высокий начальник, и отдельного номера у меня нет, - невинно усмехнулся и он, - есть только номер отдела. Тебе туда лучше не звонить, чтобы не привлекать свидетелей.
Не мытьём, так катаньем Сергей добивался своего, и Ирина, под его неутомимым напором, глядя на него сонными покрасневшими глазами, в которых уже не чувствовалось ни недоверия, ни прежнего гнева, согласилась.
***
Через два дня утром Ирина отправилась на работу, устроив накануне в квартире кавардак, напоминавший нашествие грабителей. Ближе к десяти утра у подъезда появился Сергей, невзрачно одетый в тряпичную куртку и вязаную шапку, с маленькой сумкой для инструментов, проник в подвал, на двери которого висел взломанный им же прошлой ночью замок, ловко орудуя фонарём и инструментами, вырубил свет в подъезде и минут за пять, будучи неплохим электриком-самоучкой, заменил стоявший в электрическом щитке общий переключатель на перегоревший, потом стремглав поднялся к квартире Виктора, открыл дверь изготовленным по слепку ключом, потоптался в каждой комнате несколько минут, и вышел из подъезда, когда ещё не появились электрики проверить внезапную неисправность в электрической сети.
Вернувшись с работы, Ирина заявила в милицию об ограблении квартиры.
Глава 5
Ирина позвонила за границу Виктору через день после кражи и сообщила о случившемся. Он было запретил обращаться в милицию, но было поздно. Виктор негодовал: в нашей стране-де только дурак может рассчитывать на помощь органов, от которых вообще нужно держаться подальше, что бы не случилось, а ему-то и подавно. Но она откуда могла знать? Её-то никто не предупреждал на такой случай.
Он наказал ей немедленно забрать исковое заявление. Впрочем, Ирина к этому времени и сама белугой ревела по телефону и жаловалась, что следователь затаскал её на допросы, травит её возмутительно наводящими вопросами, клонит и клонит к тому, что не она ли наводчица. И так натурально дрожал её голос, и она всхлипывала ( а как же по-другому, когда следователь так наседал на её хрупкую женскую натуру), что одураченный Виктор просто не мог усомниться в её искренности и хоть на секунду допустить, что именно она организовала кражу. Хотя по телефону-то легче врать, главное действо спектакля должно было развернуться по его приезде.
Когда заявление было взято из милиции, Ирина вздохнула с облегчением и как-то набрала номер офиса Сергея, по которому она звонила пару раз. Ответил незнакомый женский голос.
- Мне Сергея, - попросила она, смущаясь присутствием женщины в его квартиры.
- Какого именно Сергея? – чеканно спросил голос.
- Как какого? Щеглова…
- у нас такого Сергея нет и не было. Есть только Алехин и Крешко. Вам они не подойдут? – ухмыльнулся голос.
- Постойте, это финансовая компания?
- Нет, деточка, это офис фирмы по продаже сантехники… - раздались гудки.
Ирина решила, что ошиблась, и набрала номер ещё раз, внимательно. Но ответил тот же резвый голос. Тогда она подумала, что Сергей неудачно пытается разыграть её, подставив какую-то наглую тётку, и матерно потребовала прекратить этот цирк. Насмешливая женщина, смекнув, что девица мается по сбежавшему хахалю, не упустила шанса позлорадствовать над бабьим горем, автоматной очередью нокаутировав в ответ такой изощрённой бранью, что ошарашенная Ирина отбросила трубку, будто раскалённый булыжник.
Ранее по этому номеру отвечал другой женский голос, сообщавший, что Щеглов сейчас не на рабочем месте и что передать, когда он появится. Спустя некоторое время Сергей сам звонил.
По сотовому тоже никто не отвечал. Она пыталась найти финансовую компанию, но такой компании вообще не числилось ни в одних справочниках.
Липа?!
Несколько минут она пребывала в недоумении, но потом оно уже неотвратимо горело в плотных слоях неистовства.
Жулик! Обокрал-таки её! Ищи теперь ветра в поле!
Временами она ломала руки от отчаяния, временами её разбирал нервный смешок.
Но, как известно, хорошо смеется тот, кто смеётся последним.
***
Сергей вышел на службу с липового больничного. Ольга ещё не вернулась из заграничной командировки, по слухам, её пребывание там затягивалось.
Все заметили, как Щеглов гарцевал своим спокойствием и необычной самоуверенностью, однако, не зная настоящей причины, на него затаённо посматривали, подозревая, что его влиятельная любовница повысила его и, едва появится, он будет начальствовать.
Ощутив, как отношение к нему переменилось, он всё не задирал носа, тем более что только он знал истинную причину своей уверенности. На всю эту суету клерков и клиентов, мошенников и их добровольных жертв он смотрел равнодушно и с тайным превосходством. Ведь он обтяпал воровское дело, он знал, как сладко ноет сердце от азарта, как возбуждающе трясутся поджилки во время исполнения рискованной операции и как потом восторженно поёт душа от удачи, которая, чёрт возьми, всё же стоит нескольких часов страха. Им всё это было неведомо.
А что Ирина? Сначала у него не было мысли провести её, но такая сумма имеет гипнотическое действие(известное дело- власть жёлтого дьявола неодолима), и он теперь с насмешкой вспоминал, как обещал этой красивой дуре отдать часть. Какая там у неё часть, она что, спятила? Хотя кроме жадности в его поступке заключалась и оправдательная логика: чтобы поделиться, нужно было снова войти в контакт, а она на хвосте могла бы привести людей недоверчивого Виктора. Нет уж, подальше от неё.
***
Сергей сидел за дисплеем, томительно ожидая окончания рабочего дня. Его попросили к телефону.
- Вы Сергей? Здравствуйте! – раздался резвый девический голос незнакомки.
- Добрый день, - недоумевал Сергей.
- Меня зовут Карина, я дочь Ольги Николаевны. Мне нужна её машина, я знаю, что она у вас, - говорила она тоном детской категоричности. – Машина мне нужна немедленно, чем быстрее, тем лучше. Моя потому что сломалась, а мне нужно ехать на важную встречу.
"Чего бы тебе не взять такси? Неужто мать денег не даёт на такси?" - подумалось Сергею, который слыхал от Ольги, что у неё есть дочь, но никогда не видел и не слышал её.
- Когда вы подъедите?
Если бы Сергей не решился удовлетворить интерес к дочери своей любовницы и босса в одном лице, которая так соблазнительно щебетала милым голосочком ( а представить, какая у неё может оказаться внешность?), он бы отделался отговоркой вроде: "А вы бы не взяли такси и не приехали бы сами за машиной, а то ведь я занят на службе". Но кто же станет отказывать дочери главы банка?
- Видите ли, рабочий день ещё не закончен, - отвечал Сергей так, чтобы его слышали сослуживцы, но уверенный, что его отпустят, замолви только она словечко начальнику.
Ну и что? Какие пустяки. Дайте-ка трубку вашему начальнику, - распорядилась она.
Всё было решено за секунды.
- Поезжай прямо сейчас,- велел начальник.
Сергей отправился по указанному адресу.
Дверь открыла молодая особа, от силы лет восемнадцати, и по первому взгляду совершенно не похожая на свою мать. Те смутные, но бесспорно обворожительные черты, будоражащие в его воображении её голосом, разбились как поддельный хрусталь: реальность затмила блеклые потуги фантазии. Нет, Карина не была строго идеальной росписью природы, какими, например, бывают измождённые модели с их кукольной красотой, как чужую кожу, на своих ходульных скелетах, отодвигая в сторону другие типы женской красоты. Хотя Карина, разумеется, была вполне красавица, но особенная – бойкая и живописная.
Красавице иной раз для неотразимости хватает и смазливого личика (из-за него можно пренебречь и несовершенной фигурой) или изящных ног ( ох, а из-за них можно простить и отсутствие остального), а уж если к ногам ещё и круглые упругие груди – это уже совсем роскошь. Карина же излучала гармонию соблазна. Тёмная шатенка с бурым отливом на темени, стрижка под мальчика, карие гранитные глаза лукаво блестят сквозь вуаль ресниц, на смуглом лице просвечивается нежный румянец, который в сочетании с вишнёвыми губками пышет томительной прелестью, голос звучит пронзительно, как струны арфы, слегка гортанно, фигура – будто изваянная по заказу: тесно сомкнутые овалы ляжек, круглые бёдра, тонкая точёная талия, покатые округлые плечи и груди – как две небольшие дыньки.
Не успевшего ещё остыть от наслаждений с очаровательной Ириной, Сергея обуяло новым порывом увлечённости.
Она была одета в безразмерный свитер с рукавами длиннее её рук и облегающие изношенные джинсы с надрезами в коленях – вид явно не собранного для важной встречи человека. В манерах сквозил хулиганский шарм.
Двухкомнатная квартира была обставлена пёстрой мебелью, как в детской, но беспорядком напоминала мастерскую: небрежно отодвинутый в угол мольберт с какой-то мазнёй, кипы широких папок, широкоформатные фотографии с девицами, изображающими модели, фотоаппарат на треноге, два осветительных прибора и тому подобный хлам. "Ох, она к тому же и творческая личность!", – воскликнул про себя Сергей с иронией.
- Мне нужно съездить в студию. Мать подарила "ладу", у которой всё время что-то ломается, - не очень-то приветливо объяснила она, заметив смущение Сергея при виде её апартаментов.
- У вас нет доверенности на эту машину.
- Ну и что? Вы ведь меня можете отвезти?
-Разумеется, - покорно согласился он.
- Тогда поедем. Подождите немного.
Пока она где-то там собиралась, шурша одежной, Сергей, рассматривая фотографии, сделал вывод, что они не профессиональные, а так себе, дилетантские.
- Нравится? – спросила она, появившись в обновлённом одеянии из чёрных облегающих брюк и свитера.
- Я мало что в этом понимаю, - равнодушно ответил Сергей.
- Я вижу. Хотя, как говорится, приведи варвара на выставку, и он укажет на шедевр. Вот я и смотрю, как ты скривился. Да, это пробы, - пренебрежительно заключила она.