- Ой, - Алекс невольно отступила на шаг, увидев меня. - Что же вы не позвонили, Юстас? Могли бы предупредить, - она нервно одернула растянутый свитер.
- Хотел сделать сюрприз. Муж дома?
- Нет, он с работы поздно приезжает.
- Уже темно.
- А мы собираемся делать что-то предосудительное? - рассмеялась она.
- Да, - серьезно сказал я. - Пить чай.
- Что ж… Проходите.
Дог обнюхал меня, как старого знакомого. Я даже рискнул его погладить. Не укусил. Мы с Алекс прошли в дом. Он и в самом деле оказался огромным. Повсюду следы ремонта и каких-то недоделок. Словно люди только что переехали. Хотя, судя по месту положения, дом Алекс в этом поселке был одним из первых. Когда люди строятся, они не рассчитывают ни на кризис, ни на форс-мажор. Я все время думаю: что их заставляет брать больше собственного веса? Даже если я отблагодарю, Алекс за совершенный в мою честь подвиг, ей это мало поможет. Разве что построить Алекс новый дом, поменьше. Ремонт и содержание этого "сарая" даже я не потяну.
- И как вы только не побоялись сюда приехать, - покачала головой Алекс, включая чайник.
- Я договорился с полицией. Мне дали сутки.
- А что потом?
- Не знаю.
Я оглядел просторную веранду. Это местечко заботливо расчистили от всякого хлама, и мебель была новенькая, с иголочки. Почему Алекс и пригласила меня сюда, а не в дом. Все еще было тепло, и пить чай на застекленной веранде гораздо приятнее, чем в гостиной. За окном уже было темно, но в саду горели фонарики, гирлянды которых причудливо оплели деревья.
- Есть хотите? - приветливо спросила хозяйка.
- Не откажусь. Не знаю, когда домой приеду.
Она молча налила мне тарелку супа.
- Вы хорошо держитесь, Юстас, - сказала хозяйка дома, кладя передо мной ложку и ломоть хлеба. - И аппетит у вас не пропал.
- С чего ему пропасть? - сказал я, уплетая суп. Почти такой же вкусный, как у моей жены.
- Нервы и все такое.
- Не впервой.
- Что, часто убиваете людей?
- Не поверите: как-то обходилось. Хотя пострелять я люблю. Но народ попадался сговорчивый, не нарывались. Достаточно было выстрела в воздух. Предупредительного.
- А что на этот раз? - Она села напротив меня, поставила локти на стол и положила в ладони острый подбородок. Слушать приготовилась.
- Вот и я хотел бы знать: что на этот раз? Расскажите мне об Эдике, Алекс, - попросил я. - Как они жили с Людмилой?
- Плохо жили, - пожала она плечами. - То есть сначала Людочка, конечно, была от него без ума. Молодой, красивый. Но потом узнала, что он женат. Фиктивно или нет, вопрос спорный. Возможно, Эдик просто забыл развестись, когда снова решил пойти в ЗАГС. Паспорт потерял вместе со старым штампом. Паспорт, конечно, так и не нашелся, но, похоже, нашлась жена.
- А что Людмила?
- Ей даже разводиться не надо было. Выгнать его - и дело с концом.
- Он был материально от нее зависим?
- Еще бы! Полностью! Дом, машины, - все это куплено на ее деньги. Эдик ей вроде бы помогал, но не думаю, что в бизнесе от него был какой-то прок. Про таких, как Эдик, говорят: мутный. А я бы от себя добавила: и никчемный. Он не умел и не хотел работать. Очень любил себя. Считал, что за красивую внешность женщины должны его содержать и быть этим счастливы. Но, видимо, было еще кое-что…
- Что именно? - Я подался вперед.
- Причина, по которой Людочка в последнее время была им крайне недовольна. Доходило до скандалов. Людмила с Эдиком кричали так, что их было слышно на улице.
- Что именно кричали?
- Извините, я не стояла под окнами, подслушивая. Зачем мне это? - пожала плечами Алекс. - Своих проблем хватает.
- А чем Людмила занималась?
- Точно не знаю. У нее был какой-то бизнес. Людмила выступала посредником во многих сделках. Сводила с нужными людьми, передавала деньги.
- Взятки?
- Наверное. Кто ж об этом говорит? Что-то, видать, к рукам прилипало.
- Значит, деньги у нее были, - задумчиво сказал я.
- Полагаю, на черный день Людочка скопила достаточно.
- Она держала деньги в банке или дома?
- Кто ж об этом говорит? - повторила Алекс. - Но мой муж предпочитает банковскую ячейку. Или сейф в доме. Частные банки сейчас без конца банкротятся. Да и в государственных нет гарантии, что деноминации не будет или не ограничат выдачу наличных средств со счетов. А то и валюту выведут из обращения.
- Логично. Заначку в доме обязательно надо иметь. Уверен: у Эдика был шифр от сейфа. Возможно, и ключ от ячейки.
- Вы думаете, Эдика ограбили? Ведь если не вы его убили… То кто?
- Я пока ничего не думаю. Собираю информацию.
Зазвонил мобильник Алекс. Она говорила недолго, а дав отбой, со вздохом сказала:
- Муж задерживается. Говорит, пробки.
- Знаю, - кивнул я.
- Может, еще чаю?
- Давайте.
Она опять включила чайник. Пока он закипал, я спросил:
- Ну а что говорит полиция?
- Кому говорит?
- Слухи же ходят.
- Всякое говорят, - вздохнула Алекс. - Женщин у Эдика было много, лично я в этом не сомневаюсь. Он по сути своей был альфонсом и постоянно искал, где лучше. Но сказать что-то конкретное или назвать имена… - она развела руками.
- Ладно, я наведу о нем справки… Алекс, сколько я вам должен? - спросил я после паузы.
- Бросьте, - махнула она рукой. - Вы же сами все видите. Этот дом - бездонная бочка. А муж им одержим. Все, что зарабатывает, вкладывает сюда. Зачем, спрашивается? Дети выросли и жить здесь не собираются. Хотя, когда строились, мы рассчитывали именно на это. На большую семью. Но детям на работу из пригорода ездить неудобно, дочь вообще собирается перебраться за границу. Самое разумное - продать этот дом и купить что-нибудь поближе к Москве и поменьше. Но муж категорически против. Обижается. Говорит: я сюда душу вложил. Вот я и живу… с его душой, - она тяжело вздохнула. - Потому что сам он постоянно на работе.
- Да, тут я ничем помочь не могу.
- Сделайте мне одно одолжение, Юстас. Избавьте меня от присутствия на суде. Ото всей этой волокиты. Не люблю я этого. Три раза с соседями судились, имущество делили с сестрой. Устала я. От судебных заседаний.
- Попробую.
- Я не хочу подниматься на трибуну в качестве свидетельницы. Ни к Людмиле, ни к Эдику у меня не было особой симпатии. Абсолютно чужие мне люди. Восстановление справедливости? Пусть этим занимаются соответствующие органы.
- Хорошо. - Я встал. - Спасибо за чай.
- Уже уходите? - Алекс тоже встала.
- Я и так не знаю, во сколько до дома доберусь. А завтра у меня еще один тяжелый день.
- Вы все же держите меня в курсе.
Я кивнул:
- Позвоню обязательно.
- Я буду ждать, - она опять вздохнула.
На этот раз, когда я погладил дога, он завилял хвостом и лизнул мне руку. Я, кажется, начинаю избавляться от неприязни к большим собакам. Уже плюс.
Домой я и в самом деле добрался за полночь: на Кольцевой случилась большая авария, пришлось постоять. Тихонько открыл входную дверь и, прокравшись на цыпочках по коридору, заглянул в спальню. Может быть, за день еще что-то случилось и Стефания жаждет со мной поговорить? Но жена крепко спала. Я слегка обиделся: могла бы меня дождаться, даже если ничего особенного не произошло. Просто поговорить. Я-то с ней говорю, когда ей страшно или скучно!
В кухне на столе я нашел давно уже остывший ужин, в тарелке, заботливо накрытой салфеткой, и бутылку вина. Есть мне не хотелось, и еду я оставил почти не тронутой. А вот за вино спасибо, родная!
Выпив пару бокалов, я отрубился, потому что сильно устал и понервничал. Кажется, ночью жена пыталась ко мне приставать.
- Спать, только спать, - пробормотал я, отодвинув Стефанию к стенке.
Собака…
Мне снился огромный дог, который лизал мою руку. Любую собаку можно приручить…
Поза отдыхающего воина
Утром я вскочил как ошпаренный. Пожалуй, это был самый тяжелый день из тех, что выпали на мою долю, ведь он вполне мог закончиться в тюремной камере. Последний день свободы… При одной этой мысли меня подкинуло с кровати словно выбившейся из матраса пружиной, а голова мгновенно прояснилась. Времени оставалось совсем мало, считаные часы, поэтому, войдя на кухню, я бросил жене:
- Опаздываю. Шевелись.
И схватил с тарелки бутерброд.
- Андрей, нам надо поговорить, - встала в дверях Стефания.
- Вечером, - сказал я, не будучи в этом уверен.
Стефания словно почувствовала. Расставила руки и загородила проход:
- Не пущу.
В ярости я швырнул на стол чашку, которая, естественно, упала и разбилась. Женщина, не мешай мне! Сейчас не до выяснения отношений!
- Передай своему Муркину, - со злостью сказал я. - Впрочем, я сам ему это скажу.
Проиграю, так хоть морду набью. На прощание. Чтобы он о любви еще долго думать не мог.
- Андрей… - застонала жена, когда я сказал:
- С дороги.
И отодвинул ее к холодильнику.
В дверях я обернулся: жена сидела в кухне, на полу, уставившись на осколки разбитой чашки. Мне вдруг показалось, что мы со Стефанией больше не увидимся. Никогда. В горле словно ком застрял, глаза противно защипало. Мне невыносимо захотелось вернуться, поднять ее с пола, крепко прижать к груди. И остаться.
Но я знал, что если останусь, то вечером точно окажусь в тюрьме. Поэтому я взял себя в руки и захлопнул входную дверь, едва не прищемив палец.
Там, за дверью, раздался женский плач. Теоретически, я не мог его слышать, но мое сердце неожиданно обрело слух. Оно слышало, как плачет моя жена, и само невыносимо заныло.
Поэтому, спускаясь в лифте, я вслух отсчитывал часы. Девять, десять, полдень, шесть вечера… Поторопись, Воронцов! И вытри сопли!
Вид казенного здания, в котором находился мой офис, неожиданно вызвал умиление. А вдруг я и его вижу в последний раз? Эти широкие мраморные ступени, эту массивную дверь с бронзовой ручкой… Да что со мной сегодня такое! Вещи, на которые я раньше не обращал внимания, кажутся такими значительными! Например, широкая улыбка охранника:
- Доброе утро, Андрей Ильич!
Или приветливый взгляд уборщицы:
- Здравствуйте. Я вам цветок из дома принесла. Не будете на меня ругаться?
- Цветок? Какой цветок?
- Фиалку. Ой, Андрей Ильич, она так красиво цветет! Я вам ее на окошко поставила, а то вид у вашего кабинета какой-то казенный.
Фиалку?! Мне?! Да что со мной в последнее время творится?! Неужели у меня такой вид, что всем меня жалко? Или я на бабу похож? Фиалку!
- Ладно, пусть стоит, - пробурчал я, и уборщица расцвела улыбкой.
Света встретила меня в дверях.
- Что-то узнала? - нетерпеливо спросил я, увидев, что лицо ее сияет, а глаза горят.
- Помните, я вам показывала машину и говорила, что вижу ее уже не в первый раз?
- Ты о слежке, что ли? - Я оглянулся: и у стен есть уши. - Давай-ка поговорим об этом у меня в кабинете, - я нетерпеливо подтолкнул Светку к обитой белоснежной кожей двери. Кабинет у меня солидный, как и положено уважающему себя руководителю. А они мне фиалку!
Когда мы вошли, я плотно закрыл дверь и велел:
- Излагай.
- Так вот: это машина Муркина. За нами следил частный детектив.
- За каким лядом?
- Детективы обычно выслеживают неверных супругов.
- Ты хочешь сказать… Черт! - Я взволнованно прошелся по кабинету. Взгляд упал на цветок в горшке. А я-то целый огород нагородил! Ведь речь идет о бабе! Ну, много ли у нее фантазии?
- Жена вас сильно ревнует, Андрей Ильич?
- Ревнует? - Я с удивлением посмотрел на Свету. - Пожалуй, да. А насчет сильно ли…
- Это она наняла частного детектива! - выпалила моя секретарша. - Следить за вами.
- То есть она пришла к Муркину как клиентка?
- Именно.
- Черт… - повторил я.
Картина начала проясняться.
- И мой бизнес здесь никаким боком не замешан? - уточнил я у Светы.
- Я думаю, нет. Вашу супругу использовали втемную. А вы… Извините, Андрей Ильич, но вы, похоже, попали под раздачу.
Я задумался. Это соответствовало и моим выкладкам тоже.
- Так. - Я сел. - Что удалось узнать о Муркине?
- Только то, что выгнали его за взятки. И вы бы знали, Андрей Ильич, каких трудов мне это стоило! Почти всю ночь на него потратила! - Глаза у Светки и впрямь были красные от недосыпа, это я заметил даже, несмотря на толстые стекла очков.
- Ага! Так он у нас коррупционер! Оборотень в погонах!
- Валентина Муркина все еще работает в органах. В пресс-центре. Информация, кстати, получена от нее. Обиженная женщина - ценный источник, если отбросить эмоции. Муркин тот еще гад, но когда припрет, о бывшей вспоминает. И охотно ее использует. Это, видимо, и есть его связи в полиции. Потому что бывшие коллеги о Муркине отзываются, в общем-то, негативно. Мужик неглупый, но жадный. Из-за своей жадности он и спалился. Еще и других подставил. Посадить не посадили, учитывая его прежние заслуги и жену, но выгнали с волчьим билетом. Чтобы о работе во властных структурах и думать забыл. Лицензию частного сыщика Муркину дали, это так. Но взяли на карандаш. Похоже, Вадим Васильевич ничем не гнушается.
- А его послужной список? В горячих точках ему бывать приходилось?
- А кому не приходилось? - пожала плечами Светлана. - Сотрудников милиции, а теперь полиции время от времени посылают в командировки. В район боевых действий. Где-то всегда идет война. А приказы не обсуждают. Их выполняют.
- То есть стреляет он неплохо.
- За ним, похоже, и трупы числятся. Но все чисто. По долгу службы. Мужик он, похоже, рисковый. Если убить ему выгодно и есть возможность избежать наказания, то он убьет.
- Это я уже понял.
- Не боитесь, Андрей Ильич?
- А что мне терять? - усмехнулся я. - Он-то ва-банк пошел. Похоже, ему предложили огромные деньги, Света. Жадный, говоришь? Это многое объясняет. Я бы еще добавил: и хитрый… А что о Людмиле?
- О ней и много, и мало. Я прошлась по социальным сетям. Людмила - активный пользователь. А Эдик и того круче. Фоток - море! И в инстаграме, и в фейсбуке. Жили они на широкую ногу. Полмира объездили. Подцепил он ее, похоже, тоже на курорте. Парень родом из Сочи. Френды говорят, Эдик с юности промышлял тем, что разводил на деньги богатых дамочек. Как только понял, что те охотно клюют на его смазливую физиономию и накачанный торс. Подрабатывал массажистом, аниматором, фотографом на пляже, даже спасателем. Когда заканчивался курортный сезон, залегал на дно и откровенно бездельничал. Говорят, на мотоцикле лихо гонял, пока не попал в серьезную аварию.
- Так он байкер?
- Был. Пока не покалечился. После этого Эдик сменил "Ямаху" на джип. В конце концов, парень поймал за хвост птицу счастья и перебрался в столицу.
- Понятно: курортный роман, который предприимчивый красавчик не преминул использовать. Его первый брак был фиктивным? Или Эдик - двоеженец?
- Нет. Это его первая супруга полагает, что Эдик не имел права снова жениться. На самом деле здесь все чисто. Надул то он первую, а не вторую. Паспорт, в который Эдик поставил тогда штамп о браке, был поддельным. Ну не хотелось парню в двадцать лет терять свободу, а дамочка попалась упертая. Соблазнил - женись. Иначе не будешь иметь право на мои деньги. Эдик тогда как раз мотоцикл купил, и деньги ему нужны были до зарезу, долги отдать. Вот он и променял свободу на колеса. Но подстраховался. Кто-то из дружков-байкеров сварганил ему поддельный паспорт.
- Откуда ты это узнала? - с удивлением посмотрел я на Свету.
- Чего только не узнаешь, прочесав Интернет! - рассмеялась она. - Списалась с сотрудницей ЗАГСа в Сочи, с первой женой Эдика. У той на парня огромный зуб, раскрутить ее на откровения ничего не стоило. Конечно, он совершил преступление, но это ведь случилось давно, и детей у них не было. Он же не злостный алиментщик. И денег фиктивной супруге больше не должен. Кроме моральных, у нее к Эдику, в общем-то, претензий нет. Он просто сволочь. Бросил ее ради богатой бабы, москвички.
- Значит, у него не было бы проблем с наследством. Людмила рано или поздно узнала бы это. Разобралась, какой брак был фиктивный, а какой настоящий… - Я задумался. - Света, по слухам, у супругов в последнее время были трения. Из-за чего, не знаешь?
- Предполагаю. Похоже, у Эдика проблемы со здоровьем. Были, раз он теперь умер, - поправилась Светлана.
- Откуда знаешь?
- Посты Людмилы. Она в последнее время напирала на мужской сволочизм. И на то, что все они обманщики. "Не смотри на то, что яблочко наливное, на деле оно гнилое".
- Интересно.
- Только я не знаю, где Эдик лечился, в какой клинике. И каков диагноз. На то, чтобы это узнать, понадобится время. А его у нас нет.
- Есть один человек, который в курсе.
- Его лечащий врач?
- Его патологоанатом. Ему ведь делали вскрытие.
Все, круг замкнулся. Мне опять ехать в морг. Хорошо, что контакт сохранился. Поистине, бег по кругу! В один и тот же дом в коттеджном поселке, к одному и тому же пруду, теперь вот снова в морг. Нет, я все сделал правильно. Дал патологоанатому достаточно денег, чтобы и во второй мой визит мужик был предельно откровенным.
- Спасибо тебе, Света! - сказал я с чувством. - Скажешь нашим сотрудникам, что я взял отгул. Денек решил передохнуть. А генеральному… Нет, ничего не говори. Все решится до вечера.
- Когда я могу вам позвонить? - робко спросила она.
- Я сам тебе позвоню. Или эсэмэску пришлю. Если звонка не будет, значит… Ты ведь понимаешь, что это значит?
- Нет! - замотала она головой. Того и гляди опять разревется! Вот бабье! Как же слезы-то у них близко! Только и умеют, что реветь!
- Успокойся, - велел я Свете. - Я тебя когда-нибудь подводил?
- Вы ведь вернетесь, Андрей Ильич? - жалобно спросила она.
- Вернусь, куда я денусь? - сказал я, как можно бодрее.
Хотя биография Вадика Муркина впечатлила.
Я шел к дверям, а у Светы было такое лицо, будто она сейчас опустится на пол и завоет. Чутье у них что ли, у баб? Понимает, что, возможно, видит меня в последний раз. Я и сам не уверен, доживу ли до завтра. У Муркина наверняка есть оружие, а убивать ему не впервой. Если он поймет, что дело плохо, вполне может шмальнуть. Мне надо что-нибудь придумать. Но сначала…
Уже перевалило за полдень, когда я вновь подъехал к зданию морга, ведь ехать пришлось в область. На этот раз запах показался мне еще отвратительнее. Смертью будто пахло больше. И настроение у меня было похуже, чем в прошлый раз.
- Опять вы? - Патологоанатом вроде бы не удивился. На этот раз сорочка на нем была цвета молока, с которого уже сняли сливки, но тоже несвежая, словно бы это молоко давно прокисло. И лицо такое же. Кисло-умильное.
- У вас есть еще один клиент, который мне не безразличен, - не стал я ходить вокруг да около.
- Что, тоже несчастная любовь? - оскалился он. Зубы у него были гнилые, несмотря на то что денег он зарабатывал до хрена.