- Хорошо… Я расскажу… Только оружие убери, - взмолилась Юля. Я опустил пистолет, и она сбивчиво заговорила: - В конце концов, мне стало интересно: на кого это Стефания променяла такое сокровище, как ты? Ведь денег ты немерено зарабатываешь. Что до всего остального, - она пожала плечами, - о вкусах не спорят. Однажды я увидела, что Вадим в машине один. Тогда я еще, разумеется, не знала, как его зовут. Просто увидела знакомую машину на стоянке у клуба. Я знала, что у Стефании еще не закончился урок, потому и подошла. Открыла дверцу и спросила: "А муж в курсе? Неужели ты его не боишься? Или еще не видел? Могу показать". Водитель оценивающе на меня посмотрел и сказал: "Садись в машину". Я села.
- Значит, они встретились вовсе не в доме у Людмилы, - напряженно сказал я. - Очень интересно.
- Не поняла? - удивленно посмотрела на меня Юля.
- Это я так. Мысли вслух. Рассказывай дальше.
- "Значит, ты ее подруга? - спросил он. - Из тех, кто внушил Стефании, что супруг ей не верен. У тебя, похоже, на нее зуб. Завидуешь, да?" На что я, слегка разозлившись, ответила, что зуб у меня скорее на ее мужа, то есть на тебя. Потому что ты хам.
- Но-но!
- Ты же сам просил рассказывать все, в подробностях!
- Можно и без хама обойтись. И что Муркин?
- Сказал с усмешкой: "А не хочешь ему насолить?". Я поинтересовалась, каким образом? "Маленько сбить с господина Воронцова спесь", - рассмеялся Вадим. "Пусть узнает, что жена ему изменяет". На что я тоже рассмеялась: "А ты бесстрашный". Он пояснил, что сам подставляться не собирается. Есть один парень, как раз во вкусе Стефании Воронцовой…
- Откуда он так хорошо знает ее вкусы? - хрипло спросил я.
- А чего там знать, - Юля с усмешкой посмотрела на меня. - Высокие накачанные брюнеты, такие, как ее обожаемый супруг.
- Муркин вроде шатен.
- А ты уверен, что они любовники? Лично я нет, после того, как с ним пообщалась. Он-то, конечно, не прочь, но Стефания вряд ли ляжет с ним в постель.
"Муркин так не думает, - мрачно подумал я. - Завтра у него свидание с моей женой, и он очень рассчитывает оказаться ночью в ее спальне".
- Откуда взялся этот Эдик?
- А ты, я вижу, в курсе. Не знаю. Нас познакомил Вадим. Сказал: "Сфотографируешь Стефанию с этим парнем. Его зовут Эдик, и он прекрасно знает, что делать". Мне стоило только на него посмотреть, чтобы я поверила. Типичный жиголо, бабский угодник. "Но как я к Стефании Эдика-то подведу?" - спросила я. "Скажешь, что он твой парень. Посадишь их за столик в кафе и отойдешь за соком. Дел на три копейки. Постельные снимки как-нибудь сами слепим".
- Постельные?! Я таких не помню.
- Значит, не слепили. Но я вижу, тебе и тех достаточно, что Настя сделала. Кстати, ты ей больше насолил. Я, между прочим, сразу сказала Вадиму, что Стефания моя подруга и мне неловко это делать. И вообще: Эдик намного моложе меня. Кто поверит, что он - мой парень? Но есть девушка… В общем, я их познакомила с Настей. Это они развели Стешу.
- Эдик и Настя?
- Да. Настя предложила твоей жене подвезти ее, ведь днем ты на работе. А когда Стеша с Эдиком пошли к машине, якобы замешкалась. Сказала: "Идите, я сейчас".
- А сама их сфотографировала.
- Да. И в кафе. Эдик вроде бы невзначай, по-дружески, приобнял твою жену. Потом помог Стефании сесть в машину.
Да, рука этого мерзавца довольно интимно лежала на талии у моей супруги.
- Но на деле они любовниками не были? - уточнил я.
- Нет. Я бы это поняла. После того как Настя сделала фотографии и скинула их на "мыло" Вадиму, Эдик исчез. Больше я его не видела.
- И не увидишь, - усмехнулся я.
- Почему?
- Он покойник.
- Господи, Воронцов! Ты его убил?!
- Жаль, что не я. Ты мне все рассказала?
- Да.
- И все-таки: зачем ты это сделала?
- Потому что ты - домашний тиран.
- Я?!
- Стеша - прекрасный, светлый человечек. Ее все любят. А как ты с ней обращаешься? Постоянно орешь, указываешь, что ей делать. Это тирания, Воронцов. Я всего лишь хотела, чтобы она перестала смотреть тебе в рот. Потому что я ее подруга. Мне до тебя дела нет, что бы ты о себе ни воображал.
- Ты же мне в любовницы навязывалась!
- Это была шутка. Ты что, шуток не понимаешь?
- Ладно, проехали. Зачем ты послала Стефанию к гинекологу?
- Она ведь беременна.
- Чего? - уставился я на Юлю. Ничего себе, поворот!
- А что это еще за недомогание? На вид Стефания абсолютно здорова. Ни следов простуды, ни признаков боли. Значит, беременна. Твоя жена ведь постоянно упоминает, что вы с ней… В общем, ты понял. И от тебя скрывает свое недомогание. Значит, аборт хочет сделать. Ну, я и порекомендовала ей своего врача, по-дружески.
Я сообразил, что вовремя остановился. Стефания не может быть беременна. Это все Юлькины фантазии. Типично бабские.
- И ты сказала об этом Муркину? Ты ему звонила?
- Да. А что? Между прочим, я это сделала в твоих интересах.
Видимо, я выглядел очень удивленным, потому что Юля тут же пояснила:
- Я же прекрасно видела, что Вадим к ней клеится, к Стеше. Этот его взгляд… Одним словом, масленый. И эти снимки неспроста. Ему надо было вас развести.
- И ты ему помогла.
- Я же сказала, что это сделала Настя! Да, у нее на тебя виды. Она хочет устроить свою судьбу. Ее можно понять: девочка приехала из провинции, кроме молодости и привлекательной внешности, в активе ничего нет, зарплата инструктора не слишком велика, тут нужен богатый покровитель. Повсюду ведь сокращения, девочка запросто может вылететь с работы, или часы урежут, квартиру снимать будет не на что, а обратно домой, в маленький провинциальный городок, Насте не хочется, ее мечта стать актрисой или певицей. У тебя, Воронцов, деньги, связи. В конце концов, ты умеешь проблемы решать. Любые. Вот наша Настенька и положила на тебя глаз.
- Я так и думал!
- Да, это я свела ее с Вадимом. Бес попутал. Уж больно я была на тебя зла. А потом я раскаялась. Вы со Стешей неплохая пара.
- Вот спасибо!
- Если ты, конечно, не перестанешь постоянно контролировать Стешу. И навязывать ей свою волю. Орать на нее.
- Ты мне еще советовать будешь?!
- Буду. Потому что ты сам виноват в том, что случилось, Андрей. А я спасала ваш брак, поэтому и сказала Вадиму: "Стеша, похоже, беременна. Так что оставь ее в покое". Кстати, странно, что твоя жена всю жизнь ходит в одну и ту же клинику.
- Ты назвала Муркину ее адрес?
- Конечно. Пусть сам убедится. Стефания наверняка пошла туда, когда почувствовала недомогание. Потому что от моего врача она отказалась.
- Ты вот что… - я навел на нее пистолет. - Похорони эту тему, слышишь?
- Не поняла? - отшатнулась Юля.
- Я говорю о беременности Стефании. Не суйся в это дело, иначе я тебя и впрямь пристрелю.
- Ты сошел с ума, Воронцов!
- Я тебе ни разу не поверил. Что ты действовала из лучших побуждений. Если Стефания вдруг спросит у тебя адрес твоего гинеколога или его телефон, скажи, что врач уволился, а клиника закрылась. Навечно. Поняла? - Я угрожающе качнул пистолетом.
- Да!
- Тогда поехали.
Я поставил оружие на предохранитель и засунул "беретту" обратно под сиденье. Пока хватит.
- Куда мы едем? - напряженно спросила Юля.
- Я обещал отвезти тебя домой.
- Высади меня лучше у метро, - поежилась она.
- Как скажешь.
Дел у меня сегодня было много, поэтому я не стал возражать. У метро так у метро.
- Ты мне можешь еще понадобиться, - сказал я на прощание Юле. - Будь на телефоне.
Она метнула на меня злой взгляд, но кивнула.
- И еще: если ты вдруг вздумаешь пойти в полицию…
- Что я, кретинка? Им прямо до меня! У тебя ведь наверняка разрешение есть на этот пистолет. Скажешь, что я тебя оговорила.
- А ты и в самом деле не глупа, - сказал я с удивлением.
Она сердито хлопнула дверцей и потопала к метро.
Какое-то время я смотрел, как Юля ныряет в стеклянные двери и исчезает в толпе. Потом задумался. И все-таки Настя. Поистине, роковое для меня имя! И вообще: роковая цепь случайностей. Адрес клиники, куда ходит обследоваться моя супруга, Муркин узнал случайно. А вот как он узнал о том, что Стефания не может иметь детей, потому что по моей просьбе жену стерилизовали? Или Муркин блефует? Вряд ли.
Мне надо ехать в клинику. Я все равно собирался это сделать. На всякий случай я позвонил Марковне:
- Ираида, ты дома или на работе?
- Конечно, на работе, Андрюша. Дел невпроворот. Сезон начался, народ из отпусков вернулся. Справки оформляют, - затараторила она.
- Вот и отлично. Я к тебе еду.
- Что-то случилось?
- Так… Личное.
- Хорошо. Я тебя жду.
Жди. По голосу не скажешь, что Марковна напряглась. Но врать она горазда. Моей жене вот уже двадцать лет врет, да так, что Стефания в словах Марковны ни разу не усомнилась. На всякий случай, прежде чем выйти из машины у дверей медицинского центра, я прихватил с собой пистолет. День у меня сегодня такой. Женщин бить нельзя, поэтому придется их запугивать.
Увидев меня, администраторша расцвела улыбкой:
- Здравствуйте, Андрей Ильич.
- Привет.
- Вам кофе сварить?
- Будь добра. И пожевать чего-нибудь, я сегодня не обедал.
- В ресторане что-нибудь заказать или вас бутерброды с колбасой устроят?
- Бутерброды устроят.
- Сейчас сделаю.
Я прошел в директорский кабинет. Марковна выпорхнула из-за стола с распростертыми объятиями:
- Все хорошеешь, Андрюшенька. Эх, будь я на двадцать лет помоложе…
- Мне всегда нравились блондинки, - слегка осадил я Ираиду.
- Да знаю я, что ты влюблен в жену. Это я так, кокетничаю. Я ведь тоже женщина.
"Бабка ты старая", - едва не сорвалось у меня с языка. Предательница!
- Ну что, кофейку попьем? - подмигнула она.
- И кофейку.
- А коньячку?
- Я за рулем.
- Ты на своей машине? Без секретарши и водителя? Что с тобой? - спросила она участливо. - Я же вижу, Андрюша: что-то случилось.
- Случилось. - Я сел за стол, Марковна напротив. - Один человек узнал мою тайну. О том, что я сделал со Стефанией. Теперь этот человек меня шантажирует.
- Неужели денег требует? - всплеснула она руками.
- Хуже.
- Господи, что может быть хуже?!
- Он хочет, чтобы я сел в тюрьму.
- А какое такое преступление ты совершил? И когда? Слава богу, двадцать лет прошло.
- Не об этом сейчас, - поморщился я. - Мне надо знать: кто ему сказал? - я в упор посмотрел на Марковну.
- И ты думаешь, что я… - нет, она не разревелась, как Светка. Просто покачала головой, укоризненно: - Ах, Андрюша, Андрюша… Ты ведь мне как сын. Сколько мы с тобой пережили? Семьями дружим.
- Деньги и не таких давних друзей ссорили.
- Много ли мне надо, бабке старой?
- Когда она приходит, старость, надежнее друзей, чем деньги, не сыскать.
- И у кого их больше, чем у тебя? - усмехнулась она.
- Я далеко не олигарх.
- И слава богу. Олигархом-то, оно хлопотно быть. Большие деревья притягивают молнию. А ты крепкий, что дубок, и за рощицу прячешься. Очень умно, Андрюшенька. А то я не догадываюсь об истинном положении дел. Ты уж за дуру-то меня не держи.
- Ладно, проехали. Так кто же тогда меня предал?
Вошла администраторша с подносом. Расставила чашки, водрузила передо мной тарелку с бутербродами. Все выглядело аппетитно, а я и впрямь проголодался. Пистолет, похоже, не понадобится. Инквизиция сама разберется с предателями.
- А учиним-ка мы допрос с пристрастием, - плотоядно сказала Марковна, глядя, как я поглощаю бутерброды с докторской колбасой. - Как, говоришь, зовут твоего врага?
- Муркин Вадим.
- Муркин Вадим… Не знаю такого… - она согнутыми пальцами постучала по столу. На правой руке сверкнуло кольцо с огромным бриллиантом, заиграли те, что помельче, по-дружески подмигивая мне. Мол, здравствуй, хозяин. Правильно: на мои ведь деньги куплено, я для Ираиды ничего не жалел. - А вот мы сейчас поспрашиваем. - Она взяла трубку внутреннего телефона: - Ира, зайди ко мне.
- Что-нибудь еще? - услужливо спросила явившаяся на зов администраторша.
- Присядь-ка.
Марковна та еще язва. Если я просто улыбаюсь, говоря страшные вещи, то она прямо-таки змеится улыбочкой. И сыплет уменьшительно-ласкательными суффиксами. Так это, кажется, называется.
- А скажи-ка мне, Ирочка, знаком ли тебе человечек по фамилии Муркин? Муркин Вадим.
- Вадим… Вадим… - Ира наморщила лобик. - Нет, Ираида Марковна. Не знаю такого.
- Андрей, как он выглядит?
- Лобастый такой, ростом пониже меня, но не слабак. На бандита малость смахивает. Прическа - короткий ежик. Глаза вроде бы серые.
- Был такой, - оживилась Ира. - Они с Лариской Махочкиной куда-то ходили.
- С Ларисой? - Мы с Марковной переглянулись. Ларисой звали медсестру, которая ассистировала Марковне во время осмотров моей жены. И брала у Стефании анализы. - А ну-ка пригласи ее сюда. Она, надеюсь, на работе?
- На работе, где же еще? Сейчас позову.
И Ира упорхнула.
- Вот и верь после этого людям, - Марковна вновь постучала по столу подушечками согнутых пальцев. Теперь уже зло. Я доел бутерброды и принялся за кофе.
В этот момент в кабинет вошла Лариса.
- Вызывали, Ираида Марковна? Ой, Андрей Ильич, - она явно смутилась.
- Ну что, Лорик, садись, рассказывай, - кивнула Марковна на диван, который сотрудники медицинской клиники меж собой звали "расстрельным". Сидящим на нем сотрудникам Марковна, как правило, устраивала разносы. На мягком, как она говорила, чтобы жопа голове думать не мешала. Для вынесения же благодарностей хозяйка кабинета сажала на неудобный стул.
Лариса все поняла и без сил опустилась на диван.
- И за сколько ты меня продала, Лорик? - прищурилась Марковна.
- Я ничего такого не делала, Ираида Марковна! Клянусь!
- Ты в курсе, что существует врачебная тайна? И врачебная этика?
- Я ведь чисто по-человечески, - начала оправдываться Лариса. - Все равно они разводятся.
- Это кто разводится? - Мы с Марковной переглянулись.
- Ну, как же? Андрей Ильич и Стефания Алексеевна.
- Нет, она не предательница, - в сердцах сказал я. - Она идиотка.
- Да, умом девка не блещет, - вздохнула Марковна. - Купил он ее за три копейки. За чашку кофе, так, Лорик? Небось в кафешке напротив сидели?
- Сидели… - упавшим голосом сказала Лариса. - Я что-то не так сделала?
- Говори: как было дело, - велел я.
- Он пришел в клинику и спросил у Иры: "Мне нужна медсестра, которая брала анализы у Стефании Воронцовой. Как ее зовут, эту медсестру?"
- Еще одна дура, - констатировала Марковна. - И эту под нож. Дальше что было?
- Я к нему вышла. Он назвался Вадимом и пригласил меня выпить кофейку. Он был таким искренним, доброжелательным. Сказал, что очень любит Стефанию Воронцову и хочет на ней жениться. С мужем-то она разводится. Но Вадим, так он представился, случайно узнал, что Стефания Алексеевна беременна. Подруга ее так сказала. А поскольку он себя бережет для первой брачной ночи, то беременна не от него. Мол, не хочется воспитывать чужого ребенка, своих еще вполне можно иметь. И не хочется быть обманутым любимой женщиной.
- А ты возьми да и ляпни: "Ни от кого Стефания Алексеевна не беременна, потому что ее давно стерилизовали", - зло сказала Марковна.
Лариса опустила глаза и кивнула.
- Успокоила мужика, - усмехнулся я. - Молодец.
- Значит, так: сейчас положишь мне на стол заявление об увольнении.
- Ираида Марковна!
- Молчать! А скажешь еще кому-нибудь о том, что Стефания Воронцова не может иметь детей - пеняй на себя. Урою. Вон пошла.
Лариса расплакалась и вышла из кабинета.
- Прости меня, дуру старую, Андрюша, - тяжело вздохнула Марковна, когда за плачущей женщиной закрылась дверь. - Лариску я не разглядела. У нее, похоже, только одна извилина в голове. Усекла, что для твоей жены ее положение есть тайна, но не для всех остальных. А ведь я тебя предупреждала: нет таких тайн, которые можно хранить вечно. Тебе давно пора поговорить с женой.
- Я пока не готов.
- Потом поздно будет. Думаешь, он ей не скажет?
- Не успеет.
- Андрюша, не пугай меня!
- Я не знаю, как все сложится дальше, но рад, что это не ты меня предала. Медицинский центр я со спокойной совестью оставляю на тебя.
- Ты никак в тюрьму собрался? - прищурилась Марковна.
- Муркин - мужик непростой. Мозги у него работают. Я пока не могу понять, что именно он замыслил. А враг, которого ты не читаешь, это самый опасный враг.
- Что не поделили-то? Деньги? Женщину?
- И то, и то. Он, сука, развел меня как последнего придурка. Ладно, пойду. - Я встал. - Дел у меня еще много на сегодня.
- Чем я могу помочь, Андрей? - Она тоже встала.
- Уже помогла. Камень сняла с души.
- Я верю - ты справишься.
- Постараюсь. Шансы у меня есть, и неплохие.
Она неожиданно шагнула ко мне и крепко обняла. Я понял, что у меня есть настоящий друг. Не считая Светки. Смешно! Лучший друг - баба! Вот дожил! Я погладил Ираиду по вздрагивающим плечам и сказал:
- Все будет хорошо. Я вернусь.
Потом оторвал от себя ее руки и вышел из кабинета.
- Иришу ко мне пригласи, - сказала вслед Марковна, вытирая слезы.
Я не стал вмешиваться в ее отношения с персоналом. Полагаю, здесь она ограничится промыванием мозгов. Все-таки Ирка - девка неплохая. Муркин ей наверняка удостоверение показал. А с ментами не шутят. Надо было, конечно, на дату взглянуть и печати проверить, но Муркин на таких вещах собаку съел. Еще надо узнать, за что его из милиции выперли. Работает он очень уверенно. Одно слово: профи.
Выйдя на улицу, я посмотрел на часы: да, время поджимает. Я узнал много интересного, но это ни на шаг не приблизило меня к разгадке. Кто меня все-таки заказал? Сделка по заводу прошла безукоризненно, конкуренты не объявились. На фиг никому, кроме меня, не нужен этот завод. Бабы мне не мстили, по словам Юльки, у меня завышенная самооценка. На фиг я никому не нужен.
"На фиг я никому не нужен… Черт!"
Меня осенило. Ну, конечно! Главным-то был первый труп! А я тут совершенно ни при чем. И я отправился в коттеджный поселок, где убили Людмилу. Проверить свою догадку.
Как назло, народ поехал с работы, и в область теперь были огромные пробки. Я тащился по ним и злился. Толку от хорошей машины, если она заперта среди других? Но куда деваться? Мне надо поговорить с Алекс. Она, кажется, в детективы набивалась. Что ж, я предоставлю ей такую возможность.
На этот раз в будке на въезде в коттеджный поселок сидел охранник.
- Вы к кому? - остановил он меня.
Я с досадой покосился на опущенный шлагбаум. Черт! Я даже не знаю, как ее зовут! Тем более фамилию!
- К женщине с собакой. Огромный такой дог, зовут Алексом.
- А-а-а… Ну, проезжайте.
Оказывается, в заповедную зону тебя пропустят, даже если ты приехал к собаке! Охранник, мать его! Через пять минут я уже стучался в знакомую калитку.