Он попытался переключиться на иные размышления, стал думать о Маринке. Александру Николаевичу пришло в голову, что вот эта Таня, что прошла сейчас мимо, скорее внучкой была, по возрасту, профессору Маркерту. Ведь когда она родилась, Борис Янович был ровесником ему, теперешнему Жукову… Ну, может быть, на пару лет помоложе. И Жуков подумал о том, как должно быть сильно любил профессор единственную дочь, если в ней, этой дочери, и в этой запоздалой любви, соединились и отцовские, и дедовские начала.
Жуков принялся раскручивать эту мысль, повертывать ее в самых различных ракурсах, потому как интуитивно почувствовал, что в мелькнувшем сейчас соображении есть нечто, требующее особой додумки. Он уловил едва осязаемый сознанием логический крючок, который должен был зацепить собою нечто. Но Жукову не хватило информационного материала. Мысль едва пробилась и тут же, неудерживаемая ничем, ушла в подсознание, ушла, чтобы не возвратиться.
Жуков не смог сопоставить собственную любовь к внучке с удвоенным чувством Маркерта к дочери, а эту любовь профессора - со смертью его жены в сорок седьмом году и странной встречей последнего с людьми Черного Юриса. Встречей, которой профессор, по официальной версии, сумел избежать… Александр Николаевич не знал еще, что на самом деле встреча состоялась, и потому не мог сделать из предыдущих логических посылок вывод: ради любви к ребенку Маркерт мог пойти на многое.
В цепи не хватало одного звена, и цепь не замкнулась.
Александр Николаевич принялся думать, что вот, скажем, доценту Старцеву больше подходит роль отца Тани. И это хорошо, что рядом с осиротевшей девушкой оказался такой умный и сильный человек, давнишний друг дома. Еще Жуков подумал, что молодость обладает завидным качеством быстро залечивать душевные раны. Вон и его Зойка успела забыть, как ударили ее по сердцу. Так Александр Николаевич переключил сознание на личные заботы. Он постепенно уходил думами от того, что утром ожидало начальника управления на службе. Потом закапризничала Маринка, подходило ее время для сна, и Жуков заторопился домой.
III
- Ты мешаешь мне, Стива!
Лидия Станиславовна прихватила локтями выпрыгнувшую на стул крупную белую кошку, перенесла ее к порогу кухни и опустила на пол.
- Ведь давно известно, что здесь тебе нельзя находиться, в моих владениях, - продолжала женщина. - Конечно, я понимаю, как привлекают тебя в кухню приятные запахи, но если ты будешь лезть мне под руки, то я не управлюсь с пирогом к приходу Арвида. Или, того хуже, испорчу пирог. И мне будет неловко перед сыном и перед его девушкой. Ведь ты знаешь, Стива, сегодня у нас гостья. Арвид и не подозревает, что мать решила устроить ему сюрприз и пригласила Ольгу. Она хорошая девушка, эта Ольга, ты должна помнить ее, Стива, ведь Арвид уже приводил ее в наш дом…
Лидия Станиславовна разговаривала с кошкой, уже не пытавшейся двинуться от двери, но за разговором хозяйка не забывала споро хлопотать у плиты.
Мать Казакиса славилась как большая мастерица по части кулинарии. Сегодня же, когда она ждала девушку, которая могла стать ее невесткой, стоило постараться с отменным усердием.
А между тем настроение у сына Лидии Станиславовны было вовсе не праздничное. Конечно, Арвид Казакис несколько воспрял бы духом, если б знал о пироге и приглашенной к нему Ольге. Хотя с другой стороны, как раз Ольга, вернее обещание, которое он ей дал, и были одной из причин его дурного расположения! Выход на яхте в море срывался, поскольку в субботу Арвид должен был готовить доклад по ученикам Христа и апостолу Петру, а воскресенье Конобеев объявил рабочим. Прохор Кузьмич, разумеется, прав… Какой отдых при таком запутанном деле! Но обещание было дано… Ольге ведь об их богословских упражнениях не расскажешь. Ну да ладно. Завтра он зайдет к ней или позвонит. Надо что-нибудь придумать эдакое. Хотя Ольга и знает, в каком он служит учреждении, но женщина она женщина и есть. Мужские тайны, даже если они и государственные, ей всегда не по душе.
Возвращаясь домой, Арвид Казакис сделал приличный крюк. Ему хотелось побыть одному, чтобы осмыслить события последнего времени и несколько остыть от иронических замечаний, которыми удостоил его Конобеев, успокоиться от подначек Федора Кравченко по поводу провала версии Арвида и его грустного поражения в связи с железным алиби Арнольда Закса.
На последнем оперативном совещании сотрудники доложили о том, как идет отработка версий, по которым шел каждый из них. На коне был киевлянин Кравченко, "потомок Дира и Аскольда", как называл его Казакис, не упускавший случая подкинуть товарищам какие-нибудь прозвища. На этот раз похоже, что Кравченко уцепил стоящую нить. У остальных проходило ни шатко ни валко, как говорится, ни два ни полтора. А вот у него, у Казакиса, кроме проваленной версии с Заксом, не было ничего.
- Я вот что думаю, - медленно начал Арвид, когда Прохор Кузьмич спросил, нет ли у него какого-либо соображения. На самом деле думать ему было не о чем, и Казакис лихорадочно летал мыслью по событиям двухтысячелетней давности, пытаясь воспроизвести в памяти страницы Нового Завета и найти на них хоть какую-нибудь зацепку. - Я думаю, что… В общем… Да, вот какая штука. Вы помните чудо Христа с ловлей рыбы на Тивериадском озере?
- Когда Иисус посетил первых учеников, сыновей Заведеевых? - спросил Кравченко.
Наряду с самим Конобеевым и Арвидом Федор Кравченко довольно быстро стал неплохим знатоком по части Евангелия. Он объяснял это тем, что в детстве жил у бабушки, которая отличалась набожностью и даже тайком от его родителей окрестила маленького Федюню в церкви.
- Ну да, - сказал Прохор Кузьмич. - Иоанн и Большой Иаков были родом из Вифсаиды, а отцом их был рыбак Заведей.
- Так вот, когда Христос прибыл на берег Тивериадского озера и однажды отправился бродить в одиночестве в окрестностях, Петр стал уговаривать остальных учеников порыбачить ночью. Все с восторгом приняли его предложение. Подчеркиваю, что инициатива исходила от интересующего нас апостола Петра.
- Это настораживает, - усмехнулся Кравченко.
Арвид не обратил внимания на выпад и продолжал:
- Когда ученики обратились к деду Заведею, опытному рыбаку, то Заведей сказал, что погода на озере для рыбной ловли неподходяща, улова не будет. Но шестеро будущих апостолов, их тогда было только шестеро, вскоре, правда, Христос удвоил их число, ученики пренебрегли советом Заведея и вышли на промысел. Заведей оказался прав. Как ни пытались поймать что-либо эти упрямые парни, добыча в сети не шла. "Не нравится мне такая рыбалка", - изрек наконец Большой Иаков, и ребята погребли к берегу.
- Пожалуй, это выражение Арвид позаимствовал скорее у Лео Таксиля, нежели в божественной книге, - заметил Конобеев.
- Да, у евангелистов я подобного не встречал, - отозвался Кравченко.
- Между прочим, дорогой Федор Гаврилович, у евангелистов этого и быть не могло, - схватился с ним Ар-вид, спуску он не давал никому. - Дело в том, что история эта описана только у одного евангелиста, у Луки. Вот так…
- Будет, будет вам, - остановил пытавшегося ответить Федора Конобеев. - Право слово, вы будто ученые богословы-лиценциаты на теологическом диспуте в средневековой Сорбонне. Там ведь до драк доходило… Не отвлекайтесь, Арвид.
- Слушаю и повинуюсь, Прохор Кузьмич. Словом, на берегу они встретили Христа. Иисус был удивлен их неудачей. В озере полно рыбы, принялся утверждать мессия. Видя недоверие учеников, Христос предложил Петру… Видите, опять в этом деле фигурирует именно Петр… Так вот, Иисус обратился к Петру с просьбой взять его с собой в лодку. Теперь их стало в ней семеро. Погода была прежней. Но когда рыбаки-апостолы опустили сеть, она вернулась полная рыбы. Сеть за сетью опускали они в озеро, и вскоре лодка была завалена добычей до бортов. И тут есть два момента. Оба они связаны с Петром. Потрясенный увиденным, Петр от имени всех сказал Христу примерно так: "Учитель, ты воистину Господь всемогущий! Удались от нас, ведь мы всего лишь простые рыбаки". Сие чудо всех перепугало. Ведь ученики Христа поняли, что перед ними Бог, а древние евреи считали, что человек, воочию увидевший Бога, должен умереть. Попробую прочитать вам эту сцену, она у меня выписана. Вот: "…Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный. Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Заведееных, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся, отныне будешь ловить человеков". Понимаете: ловить человеков… Я цитирую Евенгелие от Луки, глава пятая, стихи девятый и десятый. И мне думается, что в этом есть нечто!
- Сказано крепко: "Ловить человеков", - задумчиво произнес Прохор Кузьмич. - Но эта история пока там, в первом веке нашей эры, да и то находится под евангелическим флером. Как вы прилагаете ее к нашему делу, Арвид?
Арвид растерянно пожал плечами.
- Пока никак. Мне казалось, что это вас заинтересует.
- Заинтересовать-то заинтересовало, но связи не видно… Ну, допустим, что Маркерт имел в виду того, кто занимается ловлей человеков. Лука говорит в том смысле, что Петр, пропагандируя учение Христа, улавливает людские души. Этот ли смысл имел в виду покойный профессор, если принять вашу версию? Или, что тоже предположительно, речь шла о том, кто буквально ловит людей…
- Скажем, один из работников нашей фирмы, - подал реплику Кравченко.
- Вы подумайте, Арвид, подумайте над этим, поломайте голову, - сказал Конобеев. - Видимо, вам по душе все, что связано с рыбацкой профессией Петра.
- Он ведь сам в рыбаки, Арвид-то наш, собирался, - не удержался от подначки Федор. - Вот у него и проявляется, так сказать, профессиональный интерес к теме.
"Помолчал бы уж, агроном несчастный, - думал Казакис, медленно направляясь домой. - Если бы не поворот винта, ты бы сейчас пахал землю, а я промысловые квадраты в океане. А только вот довелось нам заниматься рядом одним делом. Все это так. Но в чем смысл этой "ловли человеков", о которой сказал Иисус Петру, и как это связано с убийством доктора Маркерта?"
IV
Они вышли в залив, и тогда Арвид поднял второй парус. Яхта резко увеличила ход и заскользила по сиреневой глади.
- Если ветер не упадет, - сказал Арвид Ольге, - то через полчаса мы подойдем к Юсовым дюнам. Там есть небольшой причал и замечательный песок на пляже. Можно будет и уху сообразить, тамошний рыбацкий артельщик мой давнишний знакомый… А пока я выпил бы чашечку кофе. В камбузе есть газовая плитка, там и кофе, колумбийский.
- Сейчас я напою вас, дорогой капитан.
Через несколько минут Ольга показалась в коротких дверцах, ведущих из каюты в кокпит, она держала в руках стопку книг.
- Это вместо кофе? - улыбаясь, спросил ее Арвид.
- Кофе скоро будет. Твои книги?
Арвид молча кивнул.
- Ну-ка, посмотрим, чем ты увлекаешься в свободное от службы время. Впрочем, я поняла уже, чо тебя не интересуют описания приключений Ната Пинкертона и подвиги Шерлока Холмса.
- Это и понятно, - сказал Казакис. - Ведь я сам себе и Холмс, и патер Браун, и комиссар Мегрэ.
- Пожалуйста, не очень, мой капитан, не надо хвастать…
Ольга принялась перебирать книги, присев подле Ар-вида, управлявшего яхтой.
Здесь были "Биография моря" Ричарда Кэррингтона, "Отчаянное путешествие" Джона Колдуэлла, "За бортом по своей воле" Алена Бомбара, "На плоту через океан" Уильяма Виллиса, "Курс Nby E" Рокуэлла Кента и другие книги, посвященные рискованным плаваньям отчаянных смельчаков.
- Ого, - уважительно заключила Ольга. - Подбор книг говорит о многом. Уж не собираешься ли ты отправиться в заморские страны в одиночку?
- Предпочел бы вдвоем, - ответил Арвид. - С тобой, как ты сама понимаешь.
- Из меня плохой будет помощник.
- Обучу. Это не так уж сложно, как может показаться на первый взгляд. В море главное - твердый характер. Навыки - дело наживное. Только все это грезы и мечты… Не знаю почему, но у нас не придают должного значения парусному спорту. Есть, конечно, в стране яхт-клубы, парусные учебные суда, но для великой морской державы этого мало. В прошлом веке российский флаг видели жители самых отдаленных уголков Земли. И думается мне, что плаванья спортсменов-парусников через океаны только прибавили бы нашей морской славе. Но у нас не только одиночных рейсов не бывает… Даже учебные суда-парусники не совершили ни одного кругосветного плаванья, разве что исключая довоенный "Товарищ".
- А на этой яхте молено отправиться в океан?
- Еще бы! Конечно! Только мне кажется, что вода в кофейнике закипела.
Ольга метнулась в каюту, и оттуда донесся аромат кофе. Потом, отпивая из чашки и удерживая румпель другой рукой, Арвид рассказывал Ольге:
- Может быть, мне самому не придется пройти через океан, но эту яхту строили под моим наблюдением. Поручение нашего яхт-клуба. Я постарался сделать ее такой, как ты видишь. Она несколько напоминяет "Уондерер-Ш", на котором супруги Хискок, Эрик и Сюзанна, дважды обогнули земной шар.
- Что ж, муж и жена вместе на одном судне - это приемлемо, - заметила Ольга. - А в одиночку… Бр-р… Страшно и совсем невесело.
Она передернула плечами.
- Говорят, и в одиночном плаванье есть своя прелесть, - отозвался Арвид. - Так вот наша "Прегодава" имеет водоизмещение девять тонн, это в соленой воде и с полным грузом. Парусное вооружение у нее шлюпа. А когда мы ставим грот и большой генуэзский стаксель, как вот сейчас, общая парусность составляет пятьдесят четыре метра. Удобные помещения, сама убедилась, цистерны для питьевой воды, кладовые для продуктов - все рассчитано на многонедельное плаванье в открытом море. Несложно и управление парусами. Когда у нас будет больше времени, я обучу тебя управлению парусами и практической навигации. Спасибо за кофе, Оленька. Вот там, видишь, мысок с маячишком? За ним и наш порт назначения. Скоро подойдем к причалу.
Трудно описать балтийские дюны. Особенно величественны они на узкой косе, которая протянулась от полуострова, закрывающего Западноморск с обеих сторон, к устьям Немана и Вислы. Нет, не поддаются дюны описанию, но тот, кто видел их когда-либо, уже никогда не забудет, и его вечно станет тянуть к этим огромным горам из чистого песка, в котором встречаются порой кусочки чудесного янтаря.
Арвид и Ольга бродили у кромки воды, поднимались на вершины дюн, чтоб полюбоваться и синими водами залива, и темно-зелеными волнами Балтики. Потом лежали на песчаном склоне, где не доставал их прохладный ветер с моря, молчали, разомлев под ласковыми лучами.
- Оля, - сказал вдруг Арвид, он приподнялся на песке и встал на колени, - Оленька! Как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округления бедер твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника; живот твой - круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое - ворох пшеницы, обставленной лилиями; два сосца твои, как два козленка - двойни серны; шея твоя, как столп из слоновой кости…
Ольга удивленно, широко раскрыв глаза, слушала Арвида, потом улыбнулась, опустила веки и откинулась на песок. Казакис, несколько смущенный вовсе не той реакцией, которой он ждал от нее, продолжал уже несколько неуверенным голосом:
- Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти… Подумал я: влез бы на пальму, ухватился бы за ветви ее, и груди твои были бы вместо кистей винограда. И запах от ноздрей твоих, как от яблок; уста твои, как отличное вино…
Он замолчал, растерянно глядя на Ольгу, а ей стоило больших трудов, чтоб не расхохотаться. Девушка вскочила на ноги, обхватила Арвида за шею рукой и повалила, смеясь, на песок.
- Чертушка ты мой, - говорила она сквозь смех. - Ишь, чего придумал! Хотел дитя атомного века улестить с помощью библейской Песни Песней мудрого Соломона. Поначалу я не поняла, потом догадалась, откуда у моего Арвида сей высокий штиль.
- Ты разве узнала?.. - спросил Арвид.
- Разумеется! Ты словно забыл, что я аспирантка филологического факультета?.. Всей Библии мы, конечно, не изучаем, в отличие от некоторых криминалистов, а вот Песня Песней, Екклезиаст, книга Иова и еще кое-что причислены к памятникам древне-восточной литературы. И как видишь, на мне твой прием не сработал.
- Увы, - скучным голосом произнес Арвид. - Это точно.
- А ведь признайся, после фразы "Уста твои, как отличное вино" ты собирался поцеловать меня?
- Собирался, - кивнул Арвид.
Глава шестая
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПЕТЕРСА
I
- Что вы знаете о Леонардо да Винчи? - спросил Федор Кравченко.
Присутствующие на совещании сотрудники недоумевающе переглянулись.
Арвид попытался было ответить, но Прохор Кузьмич предостерегающе глянул на него. Не торопись, мол… Давай помолчим, парень нам и сам скажет.
Никто не отвечал на странный вопрос Кравченко. Пауза затянулась, и Федор уже понял, что эффектного вступления к докладу о разработанной им версии не получилось.
- Конечно, - начал Кравченко, несколько обескураженный реакцией слушателей, - прямого отношения Леонардо да Винчи к делу об убийстве Маркерта не имеет, но косвенно - да.
- Интересно, - поощрил Федора руководитель группы.
Воодушевленный репликой Прохора Кузьмича, Кравченко продолжал:
- Я хочу рассказать вам об известной работе Леонардо "Тайная вечеря", этом величайшем произведении изобразительного искусства.
Понятно, что художник изобразил на ней всех учеников Иисуса Христа.
- И Петра тоже? - не удержался Арвид.
- Разумеется. Но дело не в самом Леонардо и не в его знаменитой "Вечере". Дело в открытии, которое сделал аспирант философского факультета Валдемар Петерс. А Петерс означает в переводе на русский язык Петров. Именно эту версию - связь фигурки апостола Петра в руке профессора с именем убийцы - мне и было поручено исследовать.
- Со всеми подробностями, Федор Гаврилович, - сказал Конобеев. - Ничего не упускай, даже если это покажется тебе несущественным. Ну выкладывай…