Это была скорее не любовь, а жадность к красивой, зависимой от него женщине, которую он не понимал. Эта женщина никогда не говорила того, что он не хотел бы от нее услышать, не отказывала в близости, не устраивала сцен, не просила ничего сверх положенного и не проявляла видимого интереса к его делам. Но Селин всегда от нее этого ждал. И даже хотел, чтобы она хоть раз сорвалась. Он был уверен, что это женщина не его класса, только случайно попавшая на роль личной секретарши, и вовсю пользовался моментом.
Как-то раз жена Селина вместе с потомством, но без мужа отбыла в очередной круиз, и Анне пришлось переселиться на дачу к шефу. Она утешала себя тем, что это всего лишь две недели, что впереди еще половина лета, которую не придется ни с кем делить, но все равно считала не то что дни, часы, но даже минуты, секунды, когда становилось особенно невыносимо
Дача у Селина была не слишком шикарная, но и не рядовая постройка. Этакий двухэтажный домишко из белого кирпича, да еще с мансардочкой, да с гаражиком, да с банькой, выскочив из которой, можно было с разбега бултыхнуться в ледяное озерцо. В этой баньке Анна пережила самые гнусные часы в своей жизни После неудачной попытки самоубийства ей казалось, что хуже уже ничего не может быть, что душа умерла, что ей, душе, все равно, кто и сколько будет в нее еще плевать. Оказалось, что чувствительность в человеке может нарастать, как сожженная кожа, правда, не такая нежная и красивая, как раньше, но после нового ожога больно бывает ничуть не меньше.
Селин просто донимал Анну своей любовью, в нем вдруг проснулась жадность ко всякого рода сексуальным экспериментам: то льда из холодильника принесет для остроты ощущений, то кассету с самой черной порнушкой, то купленный в секс-шопе особый презерватив с какими-то шипами на конце. Главное, что Евгений Михайлович все время добивался от Анны внятного ответа на вопрос: "Ну как?" Однозначными "да. хорошо", "мне понравилось" и "все было замечательно" тут было не отделаться. Селин требовал подробных описаний ее ощущений, Анна изнывала и тайком начинала его ненавидеть. До того, что хотела убить Он что-то чувствовал и пускался в пространные выяснения отношений:
- Слушай, Анька, все равно я тебя не пойму ну чего тебе надо?
"Сегодня надо просто, чтобы ты от меня, наконец отвязался", - думала про себя Анна и произносила велух:
- Жень, пойдем искупаемся, вода вечером такая теплая!
- Нет, ты скажи, почему ты такая?
- Обычная. Тебя что-то не устраивает?
- Сам не пойму. Ну хочешь, я тебе бриллиантовые серьги подарю? Заслужила.
"Похоже, я для него что-то вроде собачки. Только той камень на шею норовят повесить, чтобы утопить, а мне камешки в уши", - поморщилась Анна и нежно сказала вслух:
- Спасибо, Женечка. А что скажет твоя жена, это же немалые деньги?
- Да какая тебе разница? Скажи лучше, что тебе все равно. Думаешь, я совсем не чувствую, как ты ко мне относишься? Ну что тебе от меня надо?
- От тебя - ничего, - ровным голосом сказала Анна и добавила на всякий случай, в надежде, что он правильно прореагирует: - Ничего больше того, что ты мне даешь.
- Как так? - Селин на лету поймал брошенную подачку.
- Если бы ты действительно мог мне помочь, я давно бы твоей помощью воспользовалась. Деньги даешь - и на том спасибо.
- Да? А что ж ты такого хочешь, чего у меня нельзя попросить? Ты хотя бы попробуй.
- А ты что, Господь Бог?
- А от Господа тебе чего нужно? А, Анька?
- Справедливости.
- Обидел кто? - не унимался Селин.
- Киллера наймешь?
- Сказала!
- Тогда отстань.
- Обижаешь.
- Извини, Женя. Пойдем лучше в постель, это глупый разговор.
- А тебе хочется в постель-то?
- Если ты сейчас еще и это будешь выяснять, мы поссоримся, а твоя жена вернется только через неделю. Не успеешь мне так быстро замену найти, если только на Тверской. Так там ежедневные сексуальные услуги дороже обходятся, чем моя зарплата за весь месяц, который ты меня имеешь. Ты мужик экономный, так что подумай.
- Ну ты язва, когда прорвет!
Анна поняла, что перегибает палку, и взяла себя в руки. Лучше уж он будет терзать ее тело, чем душу. Прижалась к нему, провела рукой по трусам и горячо прошептала:
- Что там у тебя сегодня, сладкий мой? Что ты еще придумал? Покажи?…
…Год прошел, как сон пустой. Пустой, бесполезный, ненужный, бессмысленный… Зачем все? Мать с сыном хорошо живут, покупают на рынке парное мясо, фрукты покупают, "марсы" - "сникерсы", и жрут, жрут, жрут… Тело ее жрут, между прочим, которое по кускам отрывают. "Нет, не прощу! Ненавижу их, все равно ненавижу! Тех, кто со мной это сделал! Селин не виноват, он только следствие, они - причина. Что Селин? Не так уж он и плох, нормальный мужик, ему тоже надо… Дело совсем не в нем, просто нет мне покоя, пока они сном праведников спят в своих теплых кроватках, да еще с теми спят, с кем хочется, а я лежу тут и слушаю этот ненавистный храп!" - Анна слегка пихнула Селина, чтобы он перевернулся на бок и перестал храпеть. И так не спится, а тут еще он, как назло, разошелся!
Нет, покоя не было. Надо было попробовать вскарабкаться чуть повыше, попробовать стать самостоятельной и обойтись без мужчины. Ну сколько можно себя мучить? И Анна стала искать повод расстаться с Евгением Михайловичем.
Через несколько месяцев доходы фирмы стали неуклонно ползти вниз. Селин начал экномить деньги и в конце концов даже отказался от квартиры, которую снимал для интимного отдыха с личной секретаршей. Анна поняла, что фирма медленно умирает, и впервые устроила ему сцену:
- Слушай, Селин, неужели нельзя сказать прямо, что ты на мели? Я хочу помочь с делами, может, мы вытащим фирму из этой ямы? Покажи мне бухгалтерские документы и отчет о работе рекламного отдела.
- Ты только моя личная секретарша. Понятно?
- Что, самолюбие заедает?
- Ты просто баба, и ничего больше.
- Ладно, тогда катись ты, знаешь куда?
- Вот. Теперь узнаю - это ты. Долго маскировалась.
- А тебе не нравилось?
- Да я тебя имел, как хотел, несмотря на все твои мозги, и буду иметь!
- Ну уж нет, теперь все. Теперь ты вернешься к своей жене, матери троих детей. Как она там, не слишком толстая? Привыкай, Женечка, привыкай.
- Сучка.
- Старый козел.
Анна схватила сумочку и направилась к двери. Наконец-то ей стало легко, ох, как легко! Она словно летела по ковру. Скорее! К двери! Скорее!
- Анюта! Анна! - Селин дернулся из-за стола.
Она на всякий случай швырнула в него пластмассовой лейкой, из которой поливала каждый день ненавистные цветы в этом ненавистном кабинете. Швырнула, что б уж наверняка, чтоб никогда не возвращаться. Пусть помнит, какой она может быть жестокой и злой. Он по-бабьи взвизгнул, стряхивая воду с дорогого пиджака, и спрятался за стол.
- Мою зарплату за эти полмесяца оставь на розы для жены, может, она еще пустит тебя в свою постель. Пишите письма.
Дверь захлопнулась, Анна пошла к выходу из офиса.
"Ну, а что дальше?" - спросила она себя.
Дальше все вернулось на круги своя. Безденежье, поиски работы. Никто не спешил ее нанимать, у богатых мужчин были свои заботы и свои женщины, с более устойчивой психикой, чем у Анны, и с меньшей щепетильностью в делах постельных. На дорогие рестораны денег не было, да и ходить туда в одиночку значило подвергать себя опасности. Среди продажных женщин конкуренция была жестокой.
Анна не знала, на что еще решиться, куда пойти, а через пару месяцев мать снова заскулила, снова начались бесконечные разговоры о растущей квартплате, ценах на продукты, одежде для Саши и о том, что на зарплату библиотекаря втроем прожить невозможно. Анна злилась:
- Я же приносила по восемьсот долларов каждый месяц! Себе почти ничего не покупала, обходилась подарками этого козла, думала, что, когда уйду от него, мы сможем подольше протянуть! Так куда ты их девала, эти деньги?! Куда?!
- На еду.
- Мама, ты что, в рестораны тайком ходишь?!
- А почему я должна себе во всем отказывать, раз я тебя вырастила? Да, я тоже хоть под старость хочу хорошо пожить.
- Но надо же было хоть немного откладывать на случай, если я потеряю работу! У нас что, совсем нет денег?
Мать надулась:
- Могла бы и потерпеть, твой Селин был не так уж плох.
- Да? А ты хоть раз спросила меня, легко мне это или нет? Как я заработала эти деньги?
- Ты же их не украла.
- Я полтора года жизни у себя украла! Тебе меня не жалко?
- Сашеньке нужны фрукты.
- Пусть яблоки ест, в конце концов, а то у вас ананасы в доме не переводятся. В общем так: я больше в личные секретарши не пойду, буду искать работу, за которую платят не так много, зато и не так терзают. Учитесь экономить. Все.
Она громко хлопнула дверью.
…Для их маленькой семьи наступили тяжелые времена. Анна отнесла в ломбард селинские бриллиантовые серьги, но за них - увы! - много не дали. Снова пошли бесконечные анкеты и собеседования. Анна злилась: многочисленные управляющие, директора и менеджеры по персоналу сами не знали, чего им надо, она подходила им по многим параметрам, но мужики почему-то жались.
"Теперь я слишком уж хороша для такой работы, мне срочно надо подурнеть. Потому что в личные секретари я сама теперь не хочу, мне еще надо отойти от Селина", - поняла наконец Анна. Дома было невыносимо, и она целыми днями обивала пороги, писала, отвечала, улыбалась, принимала вежливые отказы.
Мать больше не приставала, она вообще перестала с дочерью разговаривать. На столе появилась бесконечная картошка, то в виде жидкого пюре, то жареная, то просто испеченная в духовке. Изредка к ней были овощные салаты, но все больше селедка и солёные огурцы да тертая морковь под майонезом. Анне было все равно, что есть, как ни странно, сын тоже не протестовал, донашивал старые тряпки и радовался, что мама вечерами рано приходит домой.
Это был период, когда Анна и Сашка сблизились: сын рассказывал о школе, об уроках, об учителях и делился с матерью своими детскими проблемами. Она слушала про соседского Тольку, который дерется ногами и кричит громко плохие слова, про девочку Катю, которая сидит за соседней партой, про учительницу Тамару Николаевну и ее несправедливые отметки. Слушала, и ей становилось немного легче. А сын, казалось, мог рассказывать ей все это бесконечно.
Наконец после долгих мытарств Анне повезло: она устроилась на работу в небольшой магазинчик, торгующий компьютерами и комплектующими менеджером по работе с клиентами. А проще говоря, продавцом. График работы там был напряженный: с девяти до двадцати и со скользящими выходными, зарплата двести пятьдесят условных единиц, но зато никто к ней не приставал.
Проблема с деньгами была решена, мать, конечно, ожидала от дочери большего, но выбирать не приходилось, и она, скрепя сердце, продолжала экономить на всем. Теперь Анне просто некогда было думать о своих проблемах и вспоминать о "Северном сиянии". Она сильно уставала, под вечер просто валилась с ног, добравшись до постели, мгновенно засыпала, и ей снились бесконечные вереницы мониторов. О мужчинах она в это время не думала вообще: все люди, независимо от пола, были для нее просто клиентами, которым обязательно надо было что-то продать.
Изредка, во время поездки в метро еще до начала рабочего дня, пока не навалилась усталость, Анна замечала, что люди вообще-то делятся на два пола, мужской и женский. Замечала и то, что ее называют женщиной. Иногда девушкой. И тогда в голове мелькала мысль:
"Надо бы завести любовника. Мужчину".
Но было просто некогда. Ложась вечерами в постель она закрывала глаза и засыпала с мыслью: "Жизнь кончена. Ничего интересного в ней теперь уже не будет. Все в прошлом. Я по-прежнему живу, но, честное слово, оно того не стоило. Мне надо было тогда умереть Кончена жизнь".
Глава 3
ЛЕНСКИЙ
Каким ветром занесло его в их маленький магазинчик, Анна поначалу и не сообразила. Не поняла и того, что ветер этот был ветром перемен, прежде всего для нее самой, скромного менеджера по работе с клиентами с зарплатой в двести пятьдесят условных единиц. Но факт остается фактом: невысокий плотный господин с намечающимся брюшком стоял посреди торгового зала, держа в руке ноутбук, и раздумывал, к кому бы обратиться. Наконец подошел к Анне:
- Девушка, у меня по дороге на работу завис ноутбук. Я хочу немедленно заменить модули памяти. Выпишите, пожалуйста. И побыстрее, у меня мало времени.
Прежде чем выписать товар, Анна попросила показать зависшую машинку, как они между собой называли компьютеры. Взглянув на дисплей ноутбука, улыбнулась:
- По-моему, у вас винчестер полетел, а вы память покупаете. Давайте ремонтников позовем, они проверят, я сама не слишком-то разбираюсь. И не стоит торопиться, а то придется приехать еще раз и вернуть товар.
Анна вызвала сотрудника сервис-центра и передала клиента ему. Минут через десять господин с ноутбуком вновь подошел к ней со словами:
- Действительно, полетел винчестер. Выпишите, пожалуйста, - и протянул листок с заключением сервис-центра.
Анна озабоченно покачала головой:
- Вы информацию дублируете? Больше половины ведь пропало!
- А вам что, жалко?
- Конечно. Крутая машинка, сюда такие редко попадают, - улыбнулась Анна. - Сразу видно, что она вам для работы нужна. А зачем на работе лишние проблемы?
- Да, я дублирую информацию на дискетах, а то действительно было бы обидно. Так что там у вас есть?
- Могу продать тот винчестер, что подороже, но есть дешевле и лучше. Просто марка еще не раскрученная. Сэкономите деньги.
Господин улыбнулся и посмотрел на Анну внимательно, словно прицениваясь. Она сразу почувствовала, что взгляд у него тяжелый и что ни лишних слов, ни лишних денег этот человек на ветер не бросает. Тем не менее господин расщедрился на комплимент:
- Вы не только красивая и умная девушка, что само по себе редкое сочетание, вы еще и добрая, а так вообще не бывает.
- Ошибаетесь, я злая, просто бедная и привыкла на всем экономить.
- Ничего, я как-нибудь переживу. Выписывайте дорогой. Вам ведь проценты с продаж платят.
- Выходит, это вы добрый, а не я. Заботитесь о повышении моей заработной платы.
- Услуга за услугу. Только и всего.
Господин неприятно усмехнулся. Творец явно поскупился на рот для этого человека, просто взял, да и прорезал щель на лице, а губы выдать забыл. Анна пожала плечами, мол, как скажете, и выписала чек на приличную сумму. Он тут же оплатил покупку и установку винчестера, отдал ноутбук менеджеру, а сам вернулся к Анне, подождал, пока она обслужит очередного покупателя. Потом спросил:
- Могу я в качестве еще одного комплимента пригласить вас на ужин?
- Сейчас утро, мне работать до восьми вечера, - уклончиво ответила Анна.
- Это значит "да", и я заеду в восемь?
- У меня зарплата только послезавтра, а деньги кончились. Сказать по правде, я давно уже хочу вкусно поужинать. Но приму ваше предложение только в качестве комплимента моим талантам. - И она посмотрела господину прямо в глаза. "Хорошо за сорок, а скорее всего, что и все пятьдесят будет, некрасив, но, судя по всему, богат. Это мы уже проходили. Почему бы нет?"
- Откровенность за откровенность: я вовсе не собираюсь тащить вас в постель. Так что?
"На роль героя-любовника он, конечно, не годится, но физического отвращения я к нему не испытываю. Почему бы нет?" - снова подумала Анна.
- А как вас зовут, девушка, мы ведь так и не познакомились?
- Анна Австрийская, - сказала она с вызовом, заранее ожидая непроизвольной усмешки.
- А меня Владимир Ленский, - вдруг рассмеялся он.
- А если серьезно?
- Милая девушка, похоже, что наши с вами родители принадлежат к категории не очень умных, но весьма амбициозных людей. Как вы не тянете за этим прилавком на королеву Франции, так и я не похож на изнеженного поэта, убитого Онегиным на дуэли.
Теперь рассмеялась Анна, ей вдруг стало удивительно легко с этим человеком. Через минуту они уже хохотали оба, вызывая недоумение покупателей в торговом зале.
- Если вы сейчас не уйдете, Владимир Ленский, меня уволят с работы.
- Тогда я куплю вам маленькое королевство, - пошутил он. - В восемь заеду.
- Учтите, я сама никогда не опаздываю, не люблю, когда меня ждут, но и другим не прощаю.
- А я никогда и не опаздываю.
Ровно в восемь ноль-ноль Анна вышла из дверей магазина, и в восемь же ноль-ноль к этому магазину подъехал Ленский. Взглянув на его черный джип "Мерседес", Анна подумала, что насчет маленького королевства он, пожалуй, и не очень пошутил.
"Удача? - спросила она себя и медленно начала спускаться по ступенькам. Надо показать свое королевское достоинство, мужик неглупый, на дешевку не клюнет".
Ленский откровенно улыбался, глядя, как Анна плывет к его машине, и с удовольствием разглядывал ее стройные ножки.
- Где ты хочешь поужинать? - спросил он, сразу оставив церемонное "вы".
Анне не хотелось появляться в тех местах, где ее могли видеть с Селиным. "Все это я расскажу ему потом, а сейчас надо поиграть в Золушку, которая в двадцать семь лет все еще находится в ожидании прекрасного принца. Но как он не похож на королевское высочество! Как не похож!"
- Я не привыкла к дорогим ресторанам, для меня "Макдоналдс" - это предел мечтаний. Хочу туда, где все напоминает общепит, извини.
- Ладно. Какую кухню предпочитаешь?
- Свою. Шесть квадратных метров, на которых едва-едва помещаются кухонный стол, плита, мойка и два табурета.
- А если серьезно? Итальянский ресторанчик "Сбарро" тебя устроит?
- Если там нет крутых.
- Что так?
- Не люблю вращаться в кругах, к которым не принадлежу.
- Какое у тебя образование? - неожиданно спросил Ленский.
- Педвуз, а что?
- Чувствуется.
- Не будет нескромно, если я задам встречный вопрос? А у тебя что?
- Не спеши. Придет время - все узнаешь.
Анна только пожала плечами, она уже поняла, что Ленский для начала решил к ней просто присмотреться. После скромного ужина, за которым они мило болтали на общие темы, он просто отвез ее домой, проводил до подъезда и, попрощавшись, исчез без всяких комментариев. Анна вздохнула, вновь пожала плечами: что ж, значит, не повезло. И тут же выбросила из головы этого неприятного, но богатого господина, которому так и не смогла понравиться.
"Болтаю слишком много", - попеняла она себе перед тем, как заснуть. И больше к этой теме не возвращалась даже в своих мечтах.
Примерно неделю Анна чувствовала себя не в своей тарелке и ничем не могла это объяснить. Ей начало казаться, что она постоянно встречает одних и тех же людей, что на нее косятся коллеги и как-то странно смотрит начальник и все валится из рук по причине не вполне понятной.
"Во всем виновата осень. Плохо на меня действует, похоже, что моя депрессия опять грозит перейти в агрессию. Разыгралось воображение, а заодно с ним и нервы Нет, надо брать себя в руки или вновь менять работу. Вот пойду сейчас и прямо спрошу хозяина, почему он так на меня смотрит?"