- И что этим бабам неймется? - с чувством сказал вдруг Стомашевский. - Ну, чего не хватало? Всегда говорил: "Тебе, Лера, просто работать надо". Она ж после замужества дочери места себе не находила, не знала, куда себя деть! И чуть не каждый день: "Дима, жизнь проходит!" Так от того, что ты целыми днями об этом думаешь, она ж на месте не остановится! И без конца: "Что я в жизни видела? Ни одного сильного чувства! И одна, целыми днями одна!" О, Господи, Господи!
Он взялся руками за голову, качнулся из стороны в сторону. "Драм-ма", - не слишком трезво подумал Антон, вспомнив следователя Лиховских. И спросил:
- Вы ушли, потому что узнали от Валеры о посещениях вашей женой элитного клуба "Дикая охота"? Так?
Стомашевский поднял на него мутный взор:
- Чего? Черта с два! Валера, Валера… Она Валерия, он Валера. Да, вспомнил! Тот самый парень, которого мы встретили в пансионате. И чего меня туда понесло? Молодость захотел вспомнить. Эх! Память о первом сильном чувстве, как вампир, если не вбить ей в грудь осиновый кол и не похоронить навечно, так и будет пить из тебя кровь. Ты извини, что я тут философствую. Третий день пью. Вроде как в отпуске. Раньше за границу с семьей ездил или на юга, а когда семьи не стало, тут и появилась вот эта подруга. - И Дмитрий Егорович кивнул на бутылку водки. - И греет, и веселит, и утешает, да и цена подходящая. Дешевая и доступная, как шлюха, но верная, как любящая жена. Жена-а… Мы первый раз поехали в тот курортный городок, когда никакого пансионата "Звездный" там и в помине не было. И вот выдали замуж дочь и решили прокатиться по местам боевой славы. Прокатились! Ни ей, ни мне лучше не стало. А тут еще этот Валера. Я с ним даже не разговаривал. Я и следователю сказал, что…
- Следователю?
- Ну да. Молодой такой парень, мальчишка еще совсем. Первый раз он пришел дня через два после того, как мы вернулись с юга. Сюда пришел, потому что с Лерой все уже было кончено. То есть, я даже не хотел видеть вещи, которыми мы вместе пользовались. Ни дома, ни на даче. У парнишки, которого встретили на юге, была гнусная привычка: когда жена проходила мимо, он ей подмигивал и обязательно напоминал: "Дикая охота". Один раз я это услышал. Мне вообще-то дважды повторять не надо. Не дурак. Я ушел потому… Потому что сам туда ходил. Понял? И когда подумал, что одной из этих женщин могла быть моя жена… Одна из тех, кого я… С кем я… О, Господи, Господи! Как же я мог после этого с ней жить?!
- То есть… Я ничего не понимаю. Что значит "одной из этих женщин"? Вы что, не видели женщин, которые посещали клуб? Ведь если туда же ходила и ваша жена, как вы могли с ней не встретиться?
- У тебя богатая эротическая фантазия? - усмехнулся Стомашевский. Совсем как недавно следователь Лиховских. Ведь знал же подробности от Валерии Вениаминовны! Наверняка знал! Просто говорить не хотел.
- Далась вам моя эротическая фантазия, - пробормотал Антон. Потом вспомнил Ольгу и приободрился: - Ну, допустим, богатая!
- Пари держу, что ни хрена подобного! Может, тебе и не стоит все это знать.
- Я ничего не понимаю. Да что это за клуб?
- Обычный элитный клуб, где развлекается богатая публика. Но там нет ни проституток, ни мальчиков напрокат. Все, так сказать, варятся в собственном соку, в том обществе, в котором привыкли находиться. У мужчин отдельная зала, у женщин отдельная. Одна в голубых тонах, другая, говорят, в розовых. Пошло, да? А жизнь вообще сплошная пошлость. Мы там не бываем, в розовой комнате. Жену в этот клуб затянул, судя по всему, этот Валера, меня - одна особа, которая долго прикидывалась порядочной.
- Как же происходит контакт?
- Слушай, да чего ты пристал? Тебе что, оргии описывать? Вот так всегда: с одной стороны, неприлично, а с другой, жутко интересно. У тебя ж на лице все написано! Брезгливость и жадный интерес. Так и должно быть. - Потом Дмитрий Егорович оглянулся, приблизился к гостю вплотную и таинственным голосом зашептал: - Вообще-то, в таких местах все пьют, поэтому видимость, как в тумане. Еще косячок можно закурить. Тогда, напротив, картинка проясняется, но с такими искажениями, будто смотришь на все через толщу прозрачной ключевой воды. На дне виден каждый камушек, но когда вынимаешь его, он вдруг оказывается совсем другого размера. И все это вертится, вертится вокруг. Теперь понимаю, откуда взялось слово "вертеп". Оттого, что все вертится. Сплошная карусель, и никого потом не узнаешь. Нет, никакого карнавала там нет. То есть, все эти маски, грим, парики - это все не то столетье. В наше время такие вещи делаются гораздо проще… Там есть такая ширмочка. Между мужской и дамской половинами. Словом, ты видишь только ее зад. Прелестный обнаженный женский задик. Ну, чего тебе еще?
- Чтобы такие женщины, как… Этого же просто не может быть!
- Еще как может! На самом деле возбуждает. И их, и нас. Ну зачем нам знать друг друга в лицо? Мы ведь встречаемся в порядочном обществе, ходим, опять же, в театры, в музеи. Но мы ходим и в "Дикую охоту", будь она неладна!
- Зачем? - тупо спросил Антон.
- Потому что, как сказала Лера, жизнь проходит. За острыми ощущениями, вот зачем!
- Если бы я знал это раньше! - Он даже зубами скрипнул. - Любовник! Ха-ха! За это не убивают! А вот за "Дикую охоту" я бы ее точно придушил!
- Ты бы выпил лучше? А?
- Но как вообще можно ходить в подобное место! - Он все никак не мог успокоиться.
- А зачем порнографию снимают? Зачем покупают? Зачем пишут книги про это? Зачем в каждом современном фильме постельная сцена? Потому что иначе никто не проявит интереса. Основной инстинкт, инстинкт размножения, вокруг которого черт знает что нагородили! Это получается, когда причина без последствий. Удовольствие без размножения. Поэтому и возникают такие места извращения, как "Дикая охота". Не было бы спроса, не было бы и предложения. Ты ж бизнесмен! И неужели не интересно хоть раз в жизни попробовать? А? Ведь это ж человек! Он, конечно, пойдет слушать оперу и будет делать вид, что в полном восторге. Но в глубине души… В глубине души любой самый порядочный и правильный тешит себя отнюдь не любимыми ариями. Просто ему стыдно в этом признаться. Будет говорить, что дрянь, что даже упоминать об этом противно. Но из всех обсуждаемых мужчинами и женщинами тем это самая интересная. Человек часами может говорить о двух вещах: о себе самом и о сексе. И могу поспорить, что у каждого такого любителя оперы где-нибудь в тайничке запрятана кассета с порнушкой.
- Зачем же вы тогда от жены ушли? - усмехнулся Антон. - Ну, выяснили, что у обоих богатая эротическая фантазия, так вперед! Никакая "Дикая охота" не нужна!
- Ты забываешь одну вещь. Там было много мужчин. И почти все они имели мою жену. И твою, кстати, тоже. Напряги воображение.
Тут до Антона наконец дошло! Ведь Регина и с этим… О, черт! А они вместе сидят и пьют! Он бешено посмотрел на Стомашевского. Тот слегка попятился:
- Но-но! Не надо на меня чужие грехи вешать!
- Я больше никогда не женюсь! - с отчаянием сказал Антон.
- Во-во! У меня тоже. Как это сказать? Период реабилитации. Сижу, молодость вспоминаю. Готовлю осиновый кол. Ничего, пройдет. Продам все на хрен, квартиру продам, дачу. Фирму продам. Ведь в такой же халупе когда-то с Леркой жили! На частной квартире. Она все стонала: "Когда же, когда же?" А последнее время все больше: "За что же мне все это? За что?" И вот я сижу на даче у собственной секретарши… Что это? Показалось, будто калитка хлопнула? Неужели Настасья вернулась?
Словно в ответ на его вопрос раздался женский голос. Тот самый, который Антон уже слышал сегодня по телефону:
- Дима! Ты где? Я приехала! Дима!
- Хорошая женщина, - кисло заметил господин Стомашевский. - Главное, что жениться не надо.
Она появилась в саду, уставшая, распаренная. Антон ожидал увидеть юную красотку, но перед ним была баба лет тридцати пяти-сорока, плотная, потная, с размазавшейся косметикой и стертыми в кровь ногами. Она тут же скинула дешевые шлепанцы и сунула в бочку с водой по очереди сначала одну ногу, потому другую.
- Уф! Хорошо! А чего ж закуски не принесли? - Она подошла, внимательно глянула на стол в беседке. - Никак поминаете?
- Кого? - дрогнувшим голосом спросил Дмитрий Егорович.
- Ну, как же? Что ж ты, Дима, не сказал? Или не похоронили еще?
- Похороны, Настенька, вчера были. Мы уж потихоньку. Попа едва уговорили отпеть. Следствие-то еще не закончено. Может, и не сама она. Ну, за рабу божию Валерию, царствие ей…
Он налил еще водки, поднял стакан.
- Поставь, - тихим, но угрожающим голосом сказала Настасья. - Вот ты, значит, как. Я ночи не сплю, выхаживаю, утешаю. Значит, решил по-тихому. Молчком. А я-то, дура! Ты что творишь-то? Покупатель сегодня звонил. Фирму решил продать? Я те продам!
И она, схватив со скамейки грязную тряпку, замахнулась на Стомашевского. Тот всплеснул руками:
- Настасья, ты чего?
- Знаю я твою философию! - все больше расходилась Настасья. - Чем умней мужик, тем больше в нем дури!
- Я, пожалуй, пойду, - Антон поднялся.
- Настя, неужели гостю остаться не предложишь? - просительно сказал Дмитрий Егорович.
- Вы заезжайте к нам другой раз, как я холодца наварю, - баба покосилась на Антона. - Или на поминки. Девять дней надо собирать. Дима, когда ж?
Стомашевский тяжело вздохнул:
- Я пойду, гостя провожу. Потом все расскажу.
Они пошли к калитке. Настасья стояла, смотрела им вслед, и ее взгляд Антон прекрасно понял: как бы не сбежал! Выйдя во двор, Дмитрий Егорович воровато оглянулся:
- Погоди.
Потом скрылся в доме. Не было его минут десять, Антон уже махнул, было, рукой и полез в машину. Стомашевский вышел, криво усмехаясь:
- Ключи-то от машины спрятала! Вот баба! А? Хотел, было, следом за тобой уехать.
- Лучше остаться. Кстати, где вы ее взяли? Не стара ли она для секретарши?
- Поверишь, нет? Родственник присоветовал. Валерия и сама была родом из деревни. Только в ней этого деревенского давно ни на грош не осталось. А эта пришла ко мне на фирму три года назад. Юбка чуть не до пола, кофтенка в рюшах. Ну, баба и баба. Двоюродного забора троюродный плетень. Но хваткая, хотя и туповатая. - Он воровато оглянулся и добавил: - Одно слово: деревня. Ничего, привык, да и Валерии спокойно было. Не любят наши жены молодых и смазливых секретарш. А как с юга приехал, куда деваться? Как-то быстро все случилось. Теперь и ключи от машины забрала. Во, баба! А? Боюсь я ее. Это Лерка все руки заламывала да стенала: "Дима! Дима!" А у Настасьи все просто: чуть не по ней, так по мордам полотенцем. Кухонным. А может, она и права? А? Как еще меня иначе в чувство привести?
Дмитрий Егорович махнул рукой.
- Желаю личного счастья. - Антон сел в машину, повернул ключ в замке зажигания. Напоследок сказал: - Одно знаю точно: эта женщина ваш элитный клуб посещать не станет. Только не будите ее эротическую фантазию.
Стомашевский уныло посмотрел на отъезжающую машину и побрел в сад выяснять отношения с Настасьей.
ПЕРИОД ЛИНЬКИ
Нора
Ей обязательно должны понадобиться деньги. Если не сейчас, то спустя какое-то время. Ну сколько она еще может скрываться? Прошла уже целая неделя после того, как она уехала из пансионата "Звездный" в неизвестном направлении. И с тех пор ни слуху, ни духу. Зато объявился следователь Лиховских, первым делом заявил Антону:
- Я просто уверен теперь, что это Регина Перовская убила свою подругу! Наконец все встало на свои места! Она испугалась, что Алиса может ее разоблачить. К тому же у подруги появились деньги. Ведь это Регина хлопотала о продаже квартиры! И она знала, что Арсений собирается поджечь дачу! Она женщина умная и очень расчетливая. Подруга позвонила, сказала, что едет спасать дом и спрятанные в подполе деньги, Регина тут же поехала в Большие Выселки, предварительно позвонив своему любо…
- Шантажисту, - перебил Антон.
- Что?
- Он ее слегка шантажировал. И из меня хотел вытянуть деньги. Сначала они решили сделать вид, что погибла Регина…
- Но ведь в "Пежо" ехала на юг не блондинка, а брюнетка!
- Ну да. Регина все время играла на маленьких расхождениях. Изображала из себя сбежавшую и маскирующуюся под нее Алису, я сразу начал это подозревать. Потому что у меня всю дорогу и в пансионате не было уверенности, что здесь побывала именно Регина. Но уверенности в том, что это была Алиса, у меня тоже не было. Хотя казалось, что у первого варианта больше шансов. Да еще эти странные звонки из "Звездного"! Они хотели меня слегка припугнуть. Направить следствие по ложному пути. Но почему же она избавилась от своего спутника? Этого я не понимаю.
- Чтобы исчез последний человек, способный ее опознать. Она заманила его в ловушку не чем-нибудь, а деньгами. Ведь у Валерия Хромова и мысли не возникло, что кто-то может пожертвовать десятью тысячами долларов! Женщина оставила деньги в машине, когда Валерий поехал за якобы забытым паспортом, и этим его и купила. Если бы она забрала деньги, он бы непременно насторожился.
- Лишиться десяти тысяч долларов… - Антон еле заметно усмехнулся. - Вообще-то, это не в характере Регины. Но у Алисы вообще никогда раньше не было таких денег. До того, как она продала квартиру. Так что я не знаю, могла она пожертвовать десятью тысячами долларов или нет. И потом: а где же сто тысяч? Неужели она таскала их с собой?
- Это вряд ли. Не было при ней этой суммы. Валерий не оставил бы ее одну с такими деньгами. А раз так, то эти деньги - главная проблема.
И Лиховских внимательно посмотрел на Антона. Тот пожал плечами:
- Я же не один раз говорил, что у меня их нет.
- Нет, так нет, - легко согласился Юрий Иванович. - Кстати, у нас есть еще один шанс узнать, кто эта женщина. Ирина, у которой Алиса оставляла свои вещи, вернулась из санатория. Можно съездить к ней на квартиру. Как у тебя со временем?
- Я поеду.
Антон решил не упускать любой возможности, чтобы узнать правду. Если Регина жива, он ее из-под земли достанет. Такая ненависть после разговора со Стомашевским клокочет в груди! Особенно если напрячь эротическую фантазию! Нет, подобных вещей прощать нельзя.
В машине следователь Лиховских долго мялся, а потом все-таки спросил:
- Слушай, там, на юге…
- Да?
- Ты и Мила".
- Ну и? Чего ты замялся? Договаривай.
- Одним словом, она провела ночь у тебя в номере.
- Кто это тебе сказал? Ольга?
- Ну, допустим, Ольга. И еще кое-кто.
- Значит, справки навел?
- Поинтересовался, - уклончиво сказал Лиховских.
- Эх, ты, следователь! Проверяем свои чувства на очной ставке. Да, ночь она у меня в номере провела. Подтверждаю.
- Мила говорит, что между вами ничего не было.
- Где говорит?
- То есть?
- Ты что, с ней встречаешься, что ли?
- Видишь ли… - и Лиховских снова замялся. - Ну да, встречаюсь.
- Здесь? В Москве?
- Ну да. Они с Ольгой вернулись четыре дня назад. И что здесь такого?
- Да, собственно, и ничего, - и Антон пожал плечами.
- Нет, ты договаривай! Было что или не было?
- Я же тебе сказал, что не было.
- Ты можешь врать.
- А она?
- Как я во все это вляпался? - с отчаянием сказал Лиховских.
- Как?
- Сам не понял. Утром проснулись, она в слезы. Я утешать. Девушка-то хорошая!
- Хорошая, - кивком подтвердил Антон.
- Даже признался ей, что никакой не бизнесмен, а следователь в ментовке. Ничего, проглотила. Телефон дал. Позавчера встречались, вчера тоже. И на сегодня договорились. Пока мороженое в парке едим. Погода хорошая.
- Мороженое? - Антон едва не расхохотался, вспомнив, как Мила, идя ночью к нему, прихватила презервативы.
- А что, собственно, смешного? - слегка оскорбился Лиховских. - Ну, еще в кафе зашли.
- Ты никак жениться собрался?
- А что, так заметно? - Юрий Иванович спросил это с ужасом.
- Когда я женился, мне было чуть больше двадцати. Но память еще свежа. У мужчины перед женитьбой какой-то обреченный вид, даже если он влюблен. Вот у женщины, напротив, успокоенный.
- Вот-вот, - кивнул Лиховских. - У нее именно такой вид. Как будто она, что хотела, уже нашла. В выходные зван к родителям на ужин. Слушай, как быстро все случилось! Чуть больше недели знакомы! Правда, о серьезных отношениях речь еще не идет, но родители… И то, что было между ней и тобой на юге, меня смущает.
- Слово даю, что ничего не было, - подтвердил Антон. - Мы посидели в ресторане, потом на берегу, слушали шум моря. А потом я жутко устал и уснул в своем номере. Она пришла потому, что у нее в номере расположилась Ольга со своим кавалером. И мы тут же крепко уснули на разных кроватях. Клянусь! И потом, если ты об этом спрашиваешь, значит, ты ее не любишь. Иначе тебе было бы все равно.
- По твоему лицу видно, как тебе все равно, что твоя жена - шлюха!
Антон резко затормозил, распахнул дверцу и с перекошенным лицом заорал:
- Вытряхайся! Вон!
- Так я и знал! А между прочим, я тебе не стал рассказывать, как развлекаются в этой "Дикой охоте", - с обидой заметил Лиховских. - Хотя госпожа Стомашевская мне много чего наболтала спьяну. Ты сам кинулся подробности выяснять.
- Послушай, чего ты ко мне привязался? Зачем за собой таскаешь? Если тебе все и так ясно.
- Я чувствую, что в этом деле что-то не так. Это какая-то головоломка. А вдруг это Алиса? Зачем ты тогда с таким остервенением за ней охотишься?
- Выйдешь ты из машины или нет?
- Не выйду. Мне надо ехать к свидетельнице, а на улице жара. У тебя в "БМВ", между прочим, кондиционер.
- О, черт! - Антон потянулся, сам со злостью захлопнул правую переднюю дверцу. - Сиди. Но если ты еще раз посмеешь мне напомнить…
- Лучше ты сейчас перебесишься, чем потом, когда найдешь ее, будет еще один труп, - тихо сказал следователь Лиховских.
- Значит, ты не исключаешь возможность, что Регина… Что эта женщина может скрываться у своей знакомой?
- Не исключаю. А где ж ей еще быть?
- Теперь все понятно. Хочешь присутствовать при нежных супружеских объятиях после долгой разлуки.
- Я просто хочу, чтобы ты при этом руки не слишком сильно сжал. На ее нежной шее.
И оба замолчали. Минут через десять следователь Лиховских сказал:
- Кажется, следующий поворот наш. Погоди, я с бумажкой сверюсь. Точно, нам сюда. Направо, Антон… Валентинович.
Это была тихая улочка с домами старой постройки Некоторые из них уже пошли под снос. Дворик, где Антон притормозил, был загажен отходами гигантского строительства. Несмотря на позднее время, за дощатым забором что-то ухало, грохотало и стрела подъемного крана то и дело взлетала вверх и опускалась вниз, за новым грузом
- Нам сюда, - кивнул Лиховских на старую панельную пятиэтажку.
- А ты уверен, что она дома?
- Хозяйка квартиры? Ей еще в отпуске гулять и гулять! На всякий случай: типичная старая дева, синий чулок. То ли кандидат наук, то ли без пяти минут доктор.
- А это не одно и тоже?