Так было положено начало конфликту. И камнем преткновения стал Великий Будда. Его так называемое счастье. Ибо Виола утверждала, что он все равно не будет счастлив с Леночкой. Никогда! Но что она могла в этом понимать?
Вы верите в роковое стечение обстоятельств? Я теперь верю! Некто смеется над нами, ставя спектакли, в которых мы всего лишь марионетки, исполнители главных и второстепенных ролей, кто талантливый, кто бездарный. А сценарий давно написан, и изменить его невозможно! И все это только затем, чтобы кому-то было весело!
Мы с Виолой проходили мимо мусорного контейнера, а там… Видимо, она не стала бросать их в мусорное ведро. Решила отнести эту гадость подальше от дома. Упаковки с синими колготками. Три штуки - судя по всему, весь стратегический запас. Это психотерапевт ей посоветовал? Избавиться от вещи, которая приносила такие ужасные воспоминания? Или Леночка испугалась обыска? После того что я наговорила Удаву, все возможно. Если бы не влиятельный папа и его связи, давно бы сидеть Леночке в камере! Я не хотела ее там видеть, но Виола…
Итак, синие колготки лежали в мусорном контейнере. Сверху. Направляясь к психотерапевту, Леночка, видимо, швырнула их и пошла себе. К машине. Мы же с Виолой шли пешком! К метро! Вот вам польза общественного транспорта. А бомжи до контейнера добраться не успели, их вечерний обход еще впереди. И колготки достались нам с Виолой. Ибо разве она могла пройти мимо?
- Оставь, - негромко сказала я. - Слышишь? Оставь.
- Еще чего! - рассмеялась Фиалка. - Такая ценность! Ай да Леночка!
В том, что это невестка выбросила колготки, я нисколько не сомневалась. Знакомая упаковка. Никогда больше не носить Леночке синих колготок! Все. С этим покончено раз и навсегда. Она так решила. И правильно!
Одну из упаковок Виола надорвала, достала колготки и, скомкав, сунула их в карман блейзера. Пустой пакет швырнула обратно в контейнер, а два других, нетронутых, в сумочку. Что все это значит?
- А ничего не значит, - пожала плечами Фиалка. - Так, на всякий случай.
Мы ехали к Баритону. Узнать, что. он во мне изменил, покопавшись в моей голове. Рак пятился назад.
Подбадриваемая Фиалкой, Глупая Пучеглазая Лягушка шла к метро. Мы все рассчитали верно: если Леночка там, то это как минимум час. Мы успеем под занавес.
Я понятия не имела, что ему скажу! Меня сковал ужас! Зато Виола была настроена по-боевому. Она хотела открыть мне глаза, подумать только! Как будто, начиная с сентября месяца, я носила на них тугую повязку, через которую едва просачивался свет!
Вот тут настал момент вспомнить о второй двери. Помните, что пациенты не должны были друг с другом встречаться? Баритон стал жертвой собственной предусмотрительности. Он никак не ожидал, что после того, как его кабинет покинет последняя пациентка, дверь, через которую она это сделала, откроется, и на пороге появятся две девицы. Меня-то Баритону бояться не стоило, я не страшная, а вот Виола…
Мы пропустили мимо Леночку, которая вышла от психотерапевта и направилась к Сияющему Безобразию в состоянии крайней задумчивости, если можно так выразиться. Но я выражусь. Когда Леночка села в машину, мы с Виолой шмыгнули в дверь. Маленький коридорчик, и вот мы в кабинете.
Надо сказать, что у Баритона просто-таки глаза на лоб вылезли, когда он нас увидел!
- Привет! - сказала Фиалка. - Нам бы поговорить.
- Кажется, мы незнакомы, - смущенно пробормотал Баритон, косясь на телефон. - И я вас не ждал. У меня строго по записи.
- Да ну? А мы тут как тут. Присесть можно? - Баритон, однако, промолчал. Можно сказать, проглотил язык. Должно быть, от наглости, с которой вела себя Виола. - Саша, садись, - кивнула мне она.
Его рука дернулась, но прежде чем она нырнула под стол, Фиалка подскочила к нему и ребром ладони, довольно-таки сильно, ударила психотерапевта в область шеи, там, где находилась сонная артерия. Баритон потерял сознание.
- У него здесь должна быть кнопка, - сказала мне Виола.
- Какая кнопка?
- У них у всех есть кнопки, чтобы вызвать милицию. В случае нападения грабителей. Здесь же стоит сейф, видишь? Но мы ведь - не грабители? Мы - искалеченные им люди. И нам надо выяснить правду.
И, плеснув воду из графина в стакан, она стала приводить Баритона в чувство. Когда тот открыл глаза, Фиалка сказала:
- Ну вот и хорошо. - И продолжила издевательски: - Окажите мне две услуги: отпустите секретаршу и пересядьте на кушетку.
- Вы - сумасшедшая! - прохрипел Баритон.
- Ну вот, ты уже и поставил первый диагноз. Умница! С первого взгляда. А берешь за часовые консультации. Сто баксов. И не стыдно? Так как насчет секретарши?
Он послушно набрал номер и соединился с приемной.
- Марина, вы можете идти. - Это было произнесено не слишком уверенно, но повторять дважды секретарше не потребовалось. Команду "домой" любой сотрудник понимает с полуслова и спешит исполнить, пока хозяин не передумал.
Потом Баритон так же послушно пересел на кушетку. Психиатры прекрасно знают, что с сумасшедшими лучше не спорить, это бессмысленно. Их надо уговаривать, подыгрывать и ни в коем случае не злить, а диагноз Виоле он поставил с первого взгляда. Итак, рассчитывая на свой липовый диплом, Баритон уселся на кушетку, а Фиалка, рассчитывая только на свои силы, расположилась напротив него на стуле и сказала:
- Для начала напомню имя девушки. Александра Белова. Сеансы гипноза в сентябре месяце прошлого года. Припоминаем?
Баритон довольно долго меня рассматривал, но в конце концов кивнул. Неужели я так сильно изменилась? Но память его прояснилась, это без сомнения.
- Уже хорошо, - с удовлетворением заметила Виола. - А теперь, пожалуйста, подробнее: что ты ей внушил?
- Ничего, - покачал он головой.
- Ой, ли?
- Абсолютно ничего! - горячо сказал Баритон. И смущенно добавил: - Видите ли, как гипнотизер, я… м-м-м… мало что из себя представляю. То есть учился, и диплом у меня есть. Но все что я могу - это усыпить человека посредством гипнотических пассов. А насчет помощи ему…
- Так ты - шарлатан? - внимательно посмотрела на него Фиалка.
- Ну не совсем. Каждый зарабатывает деньги тем способом, который ему доступен. - Видя, что Виола больше не проявляет агрессивности, он освоился и, похоже, немного успокоился. - Главное внушить человеку, что он отныне исцелился. О! Его возможности настолько безграничны, что…
- Что ты ей говорил? - перебила его Фиалка.
- Кому? - настороженно глянул на нее Баритон.
- Беловой! Что ты говорил ей под гипнозом?! Отвечай!
Тут Баритон вновь посмотрел на мою подругу с опаской:
- А вы кто?
- Называй меня Виолой.
- Хорошо. Пусть будет Виола. Я говорил… Господи, ну я же не помню! "Освободи свой разум", "будь собой", "спи с мужчинами". Да я всем это говорю!
- Еще!
- Ну я же не… "Будь самой обаятельной и привлекательной". "Изменись целиком и полностью". Я не помню дословно!
- В общем, порол всякую чушь. Ты теперь видишь, что наделал?
- Ну я же не…
- Ты видишь?!
- Я…
- Таких, как ты, надо убивать, - спокойно сказала Виола. От этого спокойствия у меня мурашки по спине побежали. - Дилетантов, которые, вооружившись липовыми дипломами и липовыми сертификатами, тянут из людей деньги. Когда тебе подсовывают бракованный товар, это еще можно пережить. А когда тебе ломают жизнь? А? Ты право на это имел?
- Послушайте…
- Кто дал тебе это право? Сволочь! Гад! У тебя под столешницей кнопка? Да? Думал, что это тебя спасет? Нажмешь - и куча ментов набежит выкручивать руки тому сумасшедшему, который придет с тобой рассчитаться? Ха-ха! Милый, ты выбрал очень опасную профессию! Самую опасную! Я тебе сейчас это докажу. Ну, давай. Наперегонки к твоей кнопке. Кто первый, тот и выиграл. Ну? Даю тебе фору. Пять секунд. Нет, много. Три. Считаю до трех. Раз…
И, можете себе представить, он дернулся! Сработал инстинкт самосохранения! Нервы-то у нерволечащего врача оказались никуда! Поддавшись на провокацию Виолы, Баритон кинулся к столу и проявил удивительное проворство! Он дотянулся до кнопки, да-да! И он ее нажал! И это было последнее, что Баритон сделал в своей жизни.
Удар Виолы оказался, как всегда, точен. Баритон упал. Потом она накинула ему на шею синие колготки и начала душить.
Это была ужасная сцена, никогда ее не забуду! Он дернулся и, подумать только, пришел в себя! Оказался настолько живучим, что руками вцепился в синий капрон и стал тянуть изо всех сил. Тянул, тянул… А она тоже уперлась и затягивала на его шее колготки. Силы ей было не занимать!
Пятки Баритона застучали по полу. На нем были тяжелые коричневые ботинки, как сейчас помню! Он колотил каблуками этих проклятых ботинок часто-часто. Казалось, барабанщик отбивает дробь на своем отвратительном музыкальном инструменте. У меня даже уши заложило от грохота, хотя грохотом это не назовешь! Просто дробный стук. Его даже за дверью кабинета не могло быть слышно!
Но тут Виола ударила его еще один раз. Прошла минута, может, чуть меньше, и он замер. Лицо его было ужасно, никогда не забуду!
Еще с минуту я в ужасе смотрела на блестящие подковки коричневых ботинок. Да, да! Оказалось, что на каблуках были подковки! Он обратился в мастерскую, заплатил за них сапожнику, чтобы каблуки не стачивались. Чтобы ходить в этих проклятых ботинках долго-долго! И вот он лежит сейчас передо мной, с синим чулком на шее, словно изломанная тряпичная кукла, а подковки-то целы! И ни грамма не сточились. Вот что странно.
Тогда я и решила, что с Виолой пора расстаться. Эти подковки навели меня на мысль: все, что она делает, - отвратительно. Надо было, чтоб психотерапевт сносил свои коричневые ботинки, черт его возьми!
- Он сам виноват, - сказала Виола. - Он убил себя собственными руками.
- А как же остальные?
- Нам надо уйти, - ушла от ответа Фиалка. - Он нажал кнопку, не забывай. Милиция уже близко. Пойдем. - Я отрицательно покачала головой. - Хочешь меня посадить? Или упрятать в психушку? Но от этого будет хуже только тебе. Есть места, в которых человеку лучше вообще не иметь душу. Либо ее изымут из тела посредством самых крутых мер. - Я ее поняла. За все, что она сделала, расплачиваться все рано придется мне. И послушно направилась к выходу. - Тс-с-с… - Фиалка приложила палец к губам, приоткрыв дверь. - Нам лучше выйти через магазин.
Это был первый этаж жилого здания. И маленький коридорчик соединялся с другим маленьким коридорчиком. Пройдя по этим серым катакомбам, мы очутились в магазине, где торговали нижним бельем. На наше счастье, там оказалось целых три покупательницы, и одну из них продавщица почти уже уговорила купить умопомрачительный комплект белья телесного цвета с вызывающими кружевными вставками. Комплект стоил дорого, и девушка так была увлечена его продажей, что на нас с Виолой не обратила внимания. Тем более что мы не собирались ничего покупать.
Когда мы вышли на противоположную сторону, я не удержалась и сказала Фиалке:
- Ты как будто все знала заранее. Про второй маленький коридорчик, про магазин, дверь которого выходит сюда, в переулок.
- Я только предположила, что это так, - пожала плечами Виола. - Постой-ка… - Мне тоже послышался вой милицейской сирены. - Они едут, - с удовлетворением кивнула подруга. - Вот теперь идем.
- Кого же они будут подозревать в убийстве? Неужели секретаршу?
- Секретаршу? Если бы это был первый труп с…
- Нет, - невольно вздрогнула я. - Неужели опять?
- Не опять, а снова, - отвратительно рассмеялась Фиалка.
- Ты хочешь разбить ему жизнь, - сообразила я наконец. - Мне надо было об этом догадаться с самого начала! Но почему? За что?
- А ты подумай, - загадочно сказала Виола. - Впрочем, ты боишься об этом думать. Тебе страшно.
Мы шли к метро, и на нас уже стали оглядываться. Странная парочка: пучеглазое пугало и красавица с яркими зелеными глазами. Две девицы, которые увлеченно выясняют отношения.
Итак, мы движемся к развязке. Ибо при небольшой натяжке Баритона можно было отнести все к тому же типу мужчин: потерпевший оказался голубоглазым шатеном спортивного телосложения. Что и сделала милиция. То есть сочла шарлатана-психотерапевта очередной жертвой маньяка или в нашем случае маньячки. Серийной убийцы. Но на самом-то деле она действовала согласно железной логике! И каждое убийство имело мотив.
Нет, никто из живущих на земле людей не в состоянии понять, что творится в тюремной камере больной и измученной души человеческой, если только сам не живет в такой же камере. Но расшифровать доносящийся из-за стенки стук брат по неразуму может по-своему. Ибо у каждого из заключенных свой особый шифр. Живущие на воле пытаются подобрать к нему ключи, но… Невозможно обязать всех душевнобольных пользоваться одной-единственной азбукой Морзе. Но есть такие, кто думает иначе: выучу азбуку - стану Спасителем. И ведь учат! И верят в то, что пациенты пользуются ей одной! И как только поверят в это, сами становятся жертвами".
ЗАПИСЬ НА ВЛОЖЕННОМ В ДНЕВНИК ЛИСТКЕ
Наконец-то звонит телефон. Я уже знаю, что это Великий Будда. Я чувствую. Никто не чувствует его так, как я.
Они закончили допрашивать Леночку. То есть ее уже пытались допросить неоднократно. Особенно после того, как погиб Баритон. А почему все-таки не допросили и не посадили… Об этом будет моя следующая история. Или вы забыли про пятую жертву? Совершенно постороннего мужчину, убитого в лифте? И на первый взгляд уж в этом-то случае точно нет никакой логики!
Но она там есть. Еще более железная, чем в убийстве Туманова. Чем в убийстве Баритона. И, уж конечно, железнее, чем в убийстве Смелякова. Вам это кажется странным? А мне нет. Ничуточки!
Но телефон звонит, и надо взять трубку. Неужели Леночка выполнила свое обещание и рассказала наконец правду? Тогда Великий Будда меня убьет!
Дрожащей рукой беру трубку и слышу его ласковый голос:
- Сашенька? Как ты себя чувствуешь?
- Со мной все в порядке. А что случилось?
- Ничего не случилось, - с твердой уверенностью говорит брат.
- Они кончили допрашивать Леночку?
- Да, - с некоторой заминкой ответил он.
- И… что?
- Ничего. Я же тебе говорю: все в порядке.
- Значит, она ничего не рассказала?
- А что она должна была рассказать? Нет, все в порядке, - в третий раз повторил он. И ко мне в душу закрадывается подозрение. Если человек в третий раз пытается убедить тебя в том, что все в полном порядке, это значит только одно: ничего не в порядке. Но брат все так же ласково говорит: - Ты ни в чем не виновата. Я это знаю.
Игорь еще раз повторил: "Я это знаю". Да он просто-таки давит на меня! Игорь на меня давит!
- Ты хотел, чтобы я пошла в милицию. Чтобы сделала признание.
- Никуда ходить не надо.
- И насчет Виолы. Как быть с ней?
- Она у тебя? - настороженно спросил брат.
- Я… не знаю. Кажется. Или в любой момент может появиться. У нее ведь есть ключ.
- Ты вот что: сиди дома. Я сейчас приеду.
- С милицией? - подозрительно спросила я.
- Не будет никакой милиции. Даю тебе слово.
- Правда?
- Ну, конечно!
- И ты меня избавишь от нее?
- Ну, конечно!
- И как же это будет выглядеть? Если без милиции?
- Ты, главное, сиди дома, никуда не уходи. Поняла?
- Да. Но она очень опасна, - пожаловалась я.
- Знаю. Но все будет в порядке, ты ничего не бойся. И жди меня. Я все устрою. Дай слово, что никуда не уйдешь.
- Я никуда сегодня не собиралась.
- А Виола?
- Она сама по себе. Ты же знаешь.
- Так вот: попытайся любыми средствами ее задержать. Разговаривай с ней, отвлекай. Я скоро буду. Если что, звони мне на мобильный. Я буду с тобой разговаривать. Хорошо?
- Да.
- Я тебя очень прошу, Саша. Слышишь? Я тебя прошу.
Он меня просит, подумать только! Великий Будда меня просит! А как же его позиция? Как же я-мудрее-тебя-на-целую-тысячу-лет?
- Хорошо, - соглашаюсь я. - Раз ты просишь, я буду сидеть дома и ждать тебя.
- Вот и умница. Ну все. Целую.
И в трубке раздаются осторожные гудки. Именно так: осторожные. Мне показалось, что Великий Будда ушел из собственной квартиры на цыпочках. Нет, определенно что-то случилось. Но велено сидеть и ждать. То есть он, конечно, просил, но…
Надо чем-нибудь себя занять. У меня еще осталась последняя, двенадцатая история. Вернее, всего-то несколько страничек, поскольку глава еще не дописана. Это август месяц. Тот самый, что стоит сейчас на улице. Жара, палящее солнце. Половина населения Москвы за городом, на дачах, еще какая-то часть разъехалась по курортам. Но Леночка у нас пока невыездная. Следствие по делу "синих" трупов еще идет. Милиция ищет убийцу. А Леночка - главная свидетельница. Она и еще Большая Маха. Но я знаю, что Большая Маха меня не предаст. Никогда.
Итак, я вновь открываю свой дневник и обращаюсь к записям".
ИСТОРИЯ НОМЕР ДВЕНАДЦАТЬ
Под знаком Льва
"Лев - это, разумеется, Игорь. Во-первых, он родился в августе месяце, под знаком Льва. Если быть точнее, семнадцатого августа в семь часов утра. Семь - наше с ним счастливое число. Его первый крик, больше похожий на кошачье мяуканье, а не на грозный рык, возвестил о начале новой эры. А во-вторых, он и в самом деле Лев. Царь зверей. Хозяин прерий. То есть саванн. А заодно и лесов, полей и рек плюс конгломератов и мегаполисов. Я не сильна ни в географии, ни в зоологии, но, по-моему, везде, где кто-нибудь да обитает, есть свой Лев. Джек, который построил дом. Или дурдом. Так мне кажется, а мне в последнее время что-то многое кажется.
Во-первых, мне кажется, что развязка близка. Я, то есть Виола, сделала все, чтобы избавить Игоря от жены-людоедки. Теперь ей конец.
Во-вторых, мне кажется, что Игорь будет этому только рад. И спешу обрадовать Великого Будду изъявлением дружеских тире родственных чувств по телефону. Я с ним, я рядом. Всегда буду рядом. Баритон мертв, а мы с Фиалкой ушли незамеченными. Даже если Леночка расскажет теперь правду, ей никто не поверит. Но об этом я пока молчу. Откуда мне знать об убийстве Леночкиного психотерапевта? Главное - не забыть сделать удивленное лицо и округлить глаза: да ты что?! Не может этого быть!!!