Ужин прошел в теплой и дружеской обстановке. То есть мой двухлетний племянник капризничал и отвлекал на себя все внимание. Мама сюсюкала так старательно, что я совершенно не к месту вспомнила: Игорь помогает ей деньгами. А я, дуреха, до сих пор ищу себя! За швейной машинкой, над бесконечными прямыми строчками! И не в силах выделить родной матери даже сто рублей в месяц к ее скудной пенсии! Кого я смею осуждать?
Ну, что за напасть? За праздничным столом - и такие мысли! Расстроенная, я выпила лишку. В то время как пить не умею совсем. Нахлебавшись спиртного, Глупая Пучеглазая Лягушка начала квакать так громко, что переполошила все болото.
- Я несчастна! - заявила лягушка. - Это все из-за вас! Меня никто не любит. Вот.
Горькая правда уже готова была сорваться с ее длинного лягушачьего языка. О мире нормальных людей, который ее отторгнул. И мама, почувствовав это, сразу же кинулась сглаживать ситуацию:
- Ты просто устала, Сашенька. Нельзя так надрываться на работе. Тебе надо ходить в бассейн вместе с Леночкой.
- На какие, интересно, шиши? - хмыкнула пьяная лягушка. - У меня ведь нет ни богатого папы, ни Великого Будды.
- Кого? - переспросили хором сидящие за столом и удивленно переглянулись.
- А-а-а! - завопил мой племянник, посчитав, что тетке уделили слишком много внимания. - Хочу на-ку! На-ку!
- Мороженого хочет, - вскочила Леночка. И заметила: - А Сашка просто напилась.
Сашка действительно напилась.
- Может, тебе следует заночевать у нас? - заботливо спросила мама. - Нельзя ехать домой в таком состоянии.
- Хочу домой! - заупрямилась лягушка. - Мне завтра на работу!
- Ах, да! - всплеснула руками мама. - Работа - это для нее святое. - И посмотрела на моего брата: - Игорь?
Тот кивнул. Мол, не переживай, мама, я о ней позабочусь. И мама тут же успокоилась. Великому Будде можно доверять. За тысячу лет своего существования он это заслужил.
Из дома мы вышли вместе: я, Игорь, Леночка и мой орущий племянник, которому давно уже пора было лежать в теплой кроватке.
Игорь хорошо знал нашу маму, поэтому только на улице сказал мне:
- Я бы охотно довез тебя до дома, Саша, но нам в разные стороны. А Вовке спать пора.
- Понимаю, - кивнула лягушка. Без комментариев.
- Давай сделаем вот что. Я поймаю частника, дам ему деньги и скажу, куда тебя отвезти. О'кей?
"О'кей" моего брата - это тоже нечто особенное. Утверждение собственного превосходства, которое означает примерно следующее: "что-бы-ты-ни-сказала-будет-так-как-хочу-я-потому-что-я-умнее-тебя-на-це-лую-тысячу-лет". Спорить с ним бесполезно. Поэтому Глупая Пучеглазая Лягушка послушно стояла у подъезда вместе с Леночкой и скулящим племянником, дожидаясь, когда брат поймает такси.
Через несколько минут Игорь вылез из потрепанных "Жигулей" и бросил:
- Садись в машину. Я обо всем договорился.
Долг перед мамой был выполнен, обо мне позаботились, и, захлопнув за мной дверцу "Жигулей", Игорь прощально помахал рукой и направился к своему "Мерседесу". Следом засеменила Леночка, таща за руку орущего сына.
- Заботливый у вас брат, - заметил водитель, когда машина тронулась. - И вы с ним очень похожи.
Похожи? Мы с Игорем? Пучеглазая лягушка и красавец-принц из волшебной сказки? Ибо я уже упоминала, что Игорь очень красив. И Леночка должна быть счастлива, что у нее такой муж. Очень счастлива…
Я невольно вздрогнула, потому что "Жигули" подпрыгнули на ухабе и задребезжали. И тут… О! Если вы когда-нибудь пили вслед за шампанским мартини, вслед за мартини сухое вино, закусывали это заправленными майонезом салатами, а под конец влили в себя бутылку импортного пива, то поймете, что со мной началось в машине. Все дело в пиве. Оно оказалось лишним. Меня замутило. Причем так сильно, что…
- Остановите машину!
- Что?
- Я хочу выйти! - Водитель притормозил у обочины. Я выскочила из "Жигулей" и скомандовала: - Езжайте.
Не могла же я сделать это при нем?
- Ваш брат просил меня…
- Ха-ха! Вы же его никогда больше не увидите! Получили денежки - и вперед! А меня оставьте в покое!
- Ну, как угодно.
Он осуждающе покачал головой и захлопнул дверцу. Я ждала, когда "Жигули" уедут. Несмотря на то что с водителем мы общались от силы минут десять, я все равно уже относила его к. категории своих знакомых. При которых просто не могла вести себя по-скотски. Чтобы меня при нем вырвало, он должен был быть либо абсолютно незнакомым мне человеком, либо вообще не должен был отныне быть. В этой абракадабре вся моя суть. Закомплексованной, уродливой, бестолковой дурехи, которая осталась стоять на обочине. Одна. В полночь. Пьяная вдрызг.
Впрочем, если бы я не была такой пьяной, то перетрусила бы так, что завопила бы во все горло: "А-а-а!!! А-а-а!!!"
А так ничего. Стояла, жадно глотая свежий воздух, и в голове у меня не было ни одной трезвой мысли. И ни одного сколько-нибудь разумного решения. На тему: что делать дальше? Ибо такое случилось со мной впервые в жизни.
Самое странное, что меня больше не тошнило. Видимо, все дело было в машине. А вовсе не в пиве. Заправленные майонезом салаты пришли к консенсусу с мартини и сухим вином: проигнорировать пиво.
Я прошлась взад-вперед, прислушиваясь к своему организму. Минут пять прогуливалась, проверяя себя. Да, все в порядке. Тошнота прошла, а вот легкая эйфория осталась. Итак: пора принимать решение. В кошельке у меня было рублей сто. Я не знала, можно ли добраться до дома за эти деньги. Ночью. Почти из самого центра Москвы на ее отдаленную окраину. А про сто долларов, подаренные братом, просто-напросто забыла. В руках у меня был объемистый пакет с Леночкиными тряпками, сверху лежал подарок бабушки. А в довершении к своим несчастьям я вспомнила, что другой пакет, с маминым свитером, я забыла в отъехавших "Жигулях". Потеря не соизмеримая с Леночкиным добром, но весьма обидная.
Я еще разок прошлась взад-вперед, потом неуверенно подняла руку. Я не умела голосовать. Никогда в жизни этого не делала. Хотя и дожила до тридцати лет. Когда проезжавшая иномарка замедлила ход, я невольно вздрогнула и опустила руку. Машина проехала мимо.
Нет такдело не пойдет. Решилась - голосуй! Иначе простоишь здесь всю ночь. И я вновь подняла руку. На этот раз гораздо увереннее. Тем более что на этой машине были "шашечки". Такси. Но она почему-то тоже проехала мимо.
Я разозлилась. Потом вспомнила надпись: "Переход прекращается в час ночи". Так, может, на метро?
И тут… Рядом остановилась иномарка. Сама. Водитель открыл дверцу и внимательно оглядел меня с ног до головы:
- Сколько?
Я уже упоминала, что не в состоянии внятно ответить ни на один вопрос? А в пьяном виде тем более. Как вы думаете, что я сказала? Я подумала, что речь идет об имеющейся у меня наличности, и честно призналась:
- Сто.
- Садись, - кивнул он.
Фразу "Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки" я слышала довольно часто. Но никогда не пыталась применить ее к себе. К особе женского пола. То есть что напившейся старой деве, голосующей на обочине около полуночи, любой мужик покажется красавцем. Но когда я села к нему в машину, мне вдруг показалось…
О, эти голубые глаза! Эти сильные руки! Эта улыбка! Я чуть не расплакалась от восторга! И мне вдруг жутко захотелось мороженого.
Но вдаваться в подробности своих ощущений я не буду…
Словом, поездку в чужой машине в компании голубоглазого незнакомца я опущу. Потому что все равно ничего толком не помню. Помню только, что приехала домой в половине второго. Он высадил меня у родного дома и кивнул:
- А телефончик твой я записал на всякий случай. Авось пригодится. А ты очень даже ничего.
Я поплелась в подъезд, все еще пребывая в состоянии алкогольного опьянения. А очутившись дома, рухнула на кровать, как подкошенная. И закружилась на детской карусели. Лошадки, слоники, верблюды. Они преследовали меня всю ночь, звериные морды, которыми маленьких детей можно только напугать, но отнюдь не развеселить. Пару раз я просыпалась и бегала на кухню прикладываться к графину с кипяченой водой. Карусель остановилась где-то под утро, и, очутившись в конечной точке маршрута, я провалилась наконец в глубокий сон.
А утром… Описывать тяжелое похмелье - занятие неблагодарное. Я жутко захотела кофе, хотя до этого обходилась чаем. В крайнем случае, отечественным растворимым кофе, тридцать рублей за банку на оптовом рынке. Но тут вдруг мне захотелось настоящего кофе. Молотого. Из самых настоящих кофейных зерен. Я даже услышала его запах. Настолько отчетливо, что не в состоянии оказалась с собой справиться.
Я вспомнила о том, что у бабушки была кофемолка. И турка тоже. Покопавшись в кухонном шкафчике, я все это нашла. Дело осталось за малым: за настоящим кофе. "Купи себе что-нибудь", - вспомнила я про подарок брата. И, прихватив сто долларов и хозяйственную сумку, вышла из дома. А дальше…
Дальше на меня, что называется, нашло. Я купила не только кофе. И не на оптовом рынке, а в супермаркете напротив. Купила еще и баллончик со взбитыми сливками. И пакет креветок. И полкило ветчины. И фруктов. И…
Я пришла в себя только у кассы, услышав суммарную цену своих покупок. Девятьсот рублей! Девятьсот с копейками! В один день! В одном магазине! Первое, что пришло мне в голову, завопить во весь голос: "Я ни за что не буду все это брать! Ни за что! Вы - грабители!"
Но… Разве я еще не сказала вам, что ни разу в жизни не устроила ни одного сколько-нибудь стоящего скандала? И все, на что способна Глупая Пучеглазая Лягушка, - это достать из сумочки кошелек и расплатиться за покупку? Даже если она ей не по карману?
Итак, я жутко покраснела, поскольку кассирша подозрительно на меня смотрела, потом достала деньги, сгребла сдачу, еще больше покраснев, и поспешно стала складывать в сумку свои дорогущие покупки.
Дома мне стало немного легче. В конце концов это - подарок. И это - мое здоровье. Полноценное питание. Хватит терзаться. К тому же лечение закончено. И тут… Тут я наконец сообразила! Вот оно, первое проявление нормальности! Да, черт меня возьми!"
ЗАПИСЬ НА ВЛОЖЕННОМ В ДНЕВНИК ЛИСТЕ
"На этом я хочу закончить историю номер один. Но прежде чем сделать это… У меня возникли кое-какие подозрения. Настолько серьезные, что…
Я вспомнила, что год назад так и не разобрала пакет с Леночкиными тряпками. Взяла оттуда только бабушкин подарок, поскольку сразу после моего дня рождения резко похолодало, и вещи невестки мне не понадобились. А весной… О! Весной у меня уже появился спонсор! И в поношенных вещах, в пресловутом секонд-хэнде, отпала необходимость.
Теперь я решила найти тот пакет. И кинулась к платяному шкафу. Перетряхнув все вещи, извлекла наружу искомое. Но зачем мне это надо? Тем не менее вытряхнула содержимое на диван. И тут…
Мне стало нехорошо. Нехорошо настолько, что…
Я чуть не расплакалась.
Неужели же все это правда?! И мои подозрения не беспочвенны?! Потому что, кроме Леночкиных летних брючек, кофточек и маечек, из пакета выпала стодолларовая купюра. И я не могла сколько-нибудь разумно и внятно объяснить ее существование. Ибо мое сознание отказывалось это воспринимать".
ИСТОРИЯ НОМЕР ДВА
Под знаком Весов
"Итак, я смогла хоть что-то изменить в своей жизни, хотя это и обошлось мне в девятьсот с лишним рублей. Но у меня больше не было необходимости экономить на всем и копить деньги. И мне очень понравилось делать покупки в супермаркете. И кофе понравился. Со взбитыми сливками. И креветки.
Правда, набивая желудок разными вкусностями два дня подряд, я впала в состояние объевшегося удава. Все, на что он способен, - это лежать и переваривать проглоченного кролика. Моя швейная машинка целый день пылилась без дела. Я валялась на диване и осмысливала полученные в кабинете психотерапевта установки.
"Освободи свой разум", - было сказано мне. А ну как это дело опасное? Освобожденный разум - примерно то же самое, что выпущенный из бутылки джинн. Которому хозяин в благодарность за исполнение заветных желаний даровал свободу. И, потеряв контроль над собой, джинн кинулся во все тяжкие.
Вы можете себе представить, на что способен разгулявшийся джинн? Хорошо, если за двадцать тысяч лет заточения в бутылке он не накопил в себе достаточно злости, чтобы первым делом кинуться мстить своим обидчикам. В первую очередь, бывшему хозяину.
Мне вдруг стало страшно. И одиноко. Хотела было позвонить маме, но вспомнила, что я на работе. А беспокоить брата…
Ну почему у меня нет ни одной подруги? Разве что Леночка. Но, на беду, невестки не было дома. Ее мобильник металлическим голосом презренного автомата сообщил мне, что абонент временно недоступен. Я чуть не завыла от тоски! Хочу подругу. Такую, чтобы, как я. Как сестры. Как две половинки одного целого. Необходимо, чтобы кто-то помог мне освободить свой разум. У мамы есть папа, у Леночки - Великий Будда, у Великого Будды - Леночка, а у меня - никого. Вечная история Малыша и Карлсона. О, как ты был прав, Малыш! Одиночество - одна из самых отвратительных вещей на свете. Лежишь на диване и думаешь, думаешь, думаешь… Детство, юность, институт, первый день на работе, последний день. И так по кругу.
Я еще не упоминала, что, как и большинству людей, мне не нравится собственное имя? Разве не упоминала? Есть же люди, которых родители назвали красиво! Хотя и они страшно недовольны своими именами. Я знала одну Изабеллу, ко…
Стоп, стоп, стоп! Опять ухожу в сторону, отступаю от темы. Но просто язык чешется, так хочется рассказать! В нашем классе училась одна Анжела, одна Анжелика, целых две Инны и даже одна Инесса, которая страшно этим гордилась и писала на школьных тетрадках: ученица первого "Б" класса Инесса такая-то. А я… Я несчастна! Пучеглазая зеленая лягушка, вот кто такая я! Александра В. Белова.
Итак, я лежала и страдала. Поводов у меня было предостаточно. Самое страшное, что не хотелось работать. Как представлю себе, что пора садиться за швейную машинку, поставить ногу на педаль, и… Б-р-р-р!
И сколько, вы думаете, я так страдала? Да дней десять, никак не меньше! В дневнике на протяжении десяти страниц сплошные страдания, от которыхя вас, разумеется, избавлю. Хотя страдала я аж до конца сентября! Провалила несколько заказов, и мне было страшно неловко…
- Александра, я вас в последнее время не узнаю, - недовольным голосом сказала одна моя постоянная заказчица, когда услышала по телефону, что готовые изделия забрать нельзя. Поскольку они не готовы. Муж этой дамы привозил ткань прямо с фабрики, и я так думаю, что брал ее по смешной цене. Поскольку ткань с небольшим, можно сказать, смешным брачком. Мои смешные "изделия" дама продавала на рынке. И, видимо, не смешно с этого имела, если продолжала заваливать меня заказами.
- Я хочу прибавки, - вдруг ляпнула я. - Или забирайте свои раскроенные пододеяльники обратно.
И тут услышала нечто неожиданное:
- Хорошо. Согласна. Только сделайте побыстрее.
Как все оказалось легко! У меня простой - и у дамы тоже простой. Без маленькой шестеренки не будет крутиться рыночный механизм. Просто никто так и не удосужился объяснить этой шестеренке ее вселенское значение, а догадаться самой у нее не хватает мозгов. Что без ее скромных усилий не поедут по улицам синие "Мерседесы". И три сотовых телефона будут пылиться без надобности.
Моя дискуссия с Великим Буддой началась с момента его рождения. Когда он лежал в детской колыбельке, мудро сосал палец, и в молочных глазах его, похожих на две блестящие синие пуговицы, уже читалось: "я-старше-и-мудрее-тебя-на-целую-тысячу-лет". Но если бы в детстве я не вытирала ему нос, возможно, что он захлебнулся бы своими соплями.
… А теперь я позволю себе перескочить на несколько страниц и перейти к сути. Ведь все, собственно, началось в тот день. Мое настоящее перерождение.
Я увидела ее в окно. Когда, встав из-за стола и разогнув наконец спину, отправилась на кухню перекусить. Было уже поздно, часов десять вечера. И я поняла, что устала. Эта работа меня изматывает. Она меня убивает. Я заварила пакетик лимонной "Бодрости" и, пока чай настаивался, подошла к окну. Посмотрела на яркую вывеску на доме, что напротив, и чуть не захлебнулась своим отчаянием. Ну сколько можно жить так?!
И тут… Да, я перевела взгляд на автобусную остановку, что была на противоположной стороне улицы. Там стояло человек пять, и среди них - светловолосая девушка в черной кожаной куртке. Было уже темно, и в тусклом свете фонаря лица ее я не разглядела. Да и расстояние приличное. Я заметила только, что она худенькая, и на нее то и дело оглядывается стоящий поодаль молодой парень. Значит, хорошенькая.
Подошел автобус. Парень обернулся к девушке, словно приглашая ее первой войти в дверь. Но она отрицательно покачала головой. Когда автобус отправился по маршруту, девушка осталась одна. Почему-то она никуда не поехала.
Я продолжала наблюдать за ней. Минуты через три возле блондинки притормозила иномарка. Но девушка вновь отрицательно покачала головой. Забыв о "Бодрости", я следила за ней напряженным взглядом.
Не знаю, что со мной творилось в тот момент. Но я чувствовала: это Судьба. Мне надо спуститься вниз, хотя на улице уже темно, и подойти к той девушке. Я не представляла себе, что скажу блондинке, когда надевала куртку. И не представляла, что будет твориться со мной, если не увижу ее на автобусной остановке.
Но Судьба оказалась на моей стороне. Девушка по-прежнему ждала… А чего, собственно, она ждала? Когда переходила улицу, показалось вдруг, что меня. Хотя этого просто не может быть! Но она так на меня смотрела!
- Осторожнее! - услышала я.
И тут сообразила, что при переходе через улицу надо бы посмотреть по сторонам. Меня чуть не сбила машина! Хорошо, что блондинка предупредила! Иномарка резко вильнула в сторону, объехав меня, водитель при этом покрутил пальцем у виска. Мол, ненормальная, смотреть надо! Но я смотрела только на блондинку. А она на меня.
Наконец-то я разглядела ее лицо! Она была не просто хорошенькой. Она была самой настоящей красавицей. Большие зеленые глаза, хотя и глубоко посаженные и слишком уж близко сдвинутые к переносице, просто, чудесны! Волосы необыкновенны. Фигурка точеная. Неудивительно, что все на нее оглядывались. Сердце мое сладко заныло. Вот если бы я была такой!
Не знала, как с ней заговорить. Дуреха этакая! И зачем мне обязательно надо к ней лезть с разговорами?
Она начала сама:
- Привет!
- Привет!- улыбнулась я.
- Куда едем? - деловито осведомилась блондинка.
Ожидающие автобуса люди оглядывались на нас с недоумением. Как будто естественно только знакомство парня с девушкой! А две родственные души, почувствовав друг друга, должны разминуться только потому, что они одного пола.
Я знаю, о чем вы сейчас подумали. О том, что дальше вас ждет рассказ о "розовой" любви. Это сейчас модно, но ко мне не имеет никакого отношения. И к ней тоже. Мы вне времени и, уж конечно, вне моды. Мы сами по себе.
Итак, блондинка спросила:
- Куда едем?
На что я ответила:
- Никуда. Просто гуляем. Ищем приключений.