- Я Славика сразу спросил: "Чем занимаешься?" Потому как вижу, что хорошо живет, а нигде вроде не работает. А он мне: "Помогаю хорошим людям. Богатым". Я смекнул, не дурак. Но подумал, что это не для меня. На войне это одно, а здесь другое. Там враги, а здесь тоже враги, но они ж все без оружия! И не все твои враги. Я отказался, а Славик давить не стал. Не можешь, так не можешь. Но раз работа нужна, езди со мной, долги собирай. Месяц поездили. Работа не пыльная, денег он мне дал много. Однажды поехали тоже якобы за деньгами. Они стоят в стороне, беседуют, смотрю - заспорили. Вроде как мужик начал ломаться. Ну, Славик достает пушку, бац, бац! Ни хрена! "Марсель, кричит, заклинило!"
- Марсель?
- Это имя мое такое. Мамаша всю жизнь мечтала побывать во Франции. Не довелось. Так вот, Славик орет: "Стреляй, Марсель, мою пушку заклинило!" Мне показалось, что мужик тоже достает ствол, он руку за пазуху сунул. Ну, я и бац! KMC по стрельбе. А тут всего-то пять метров. Короче, насмерть. Я ж бывший опер, понял, что статья уже есть. А дальше - все равно: один, два или десять. Пошло, как по накатанному.
Он замолчал. Николай Краснов просто не нашел, что сказать. А бывший оперуполномоченный Марсель Колыванов, отхлебнув пива, пожал плечами:
- Я потом как бы невзначай глянул его ствол. Там боек был неисправен. Похоже, нарочно подпилили. Чтоб Славик да с таким оружием на дело пошел! Только не он.
- Зачем же вы… Убили?
- За дружбу. Он знал, что за друга я роту, не моргнув глазом, положу. Не за деньги, нет. Да я и сейчас не шикую. Машина у меня, правда, хорошая. Но я в ней и живу.
- В машине?
- А что? Привычка. Мне удобства не нужны. Все, что у меня есть, при мне и на мне. Это ничего, что я с тобой разговорился? Я тогда зря на тебя наехал насчет девчонки. Мы с ребятами часто слушали твои песни.
- Там? - вздрогнул он.
- Ну да. Особенно эту: "Пускай уколоться последнее дело". Ты молоток. А она тебя жениться заставляла. Настоящему мужику жениться нельзя. Особенно если он дело делает. Ты себя пожалей. Зачем смерти хочешь?
- Я хочу убить того человека, который будет себя за меня выдавать.
- Не понял.
- Он тоже Николай Краснов семьдесят четвертого года рождения, из того же небольшого городка, что и я, одевается так же, носит такую же прическу. У него есть ключи от моей квартиры, он может воспользоваться моей машиной. Он все может. Я завтра утром исчезну из Москвы на неделю. Меня просто не будет в этом городе. Поезд отходит в двенадцать пятнадцать, я узнавал. Начиная с этого времени, Николай Краснов должен быть уничтожен. Я думаю, что он будет выдавать себя за меня. Он может встретиться с моей бывшей женой, с моим продюсером. Он знает моих друзей. Один из них даже думает, что он - это я. Он очень хитрый и умный человек. Может даже поехать следом за мной, если это входит в его планы. Я не могу предсказать его действия, потому что он ненормальный. Человек с психическими отклонениями. Вы должны его выследить и убить. Это будет сложно. Но надо убить именно его, человека, выдающего себя за Николая Краснова.
- А ты?
- Уеду. Отсижусь в укромном месте. О моем существовании просто надо забыть. Я вернусь через неделю, когда все будет кончено. Если до того времени Николай Краснов будет еще жив, заказ аннулируется. Потому что тогда в Москве уже появляюсь я.
- Странное задание.
- Не беретесь?
- Отчего же? Выследить и убить человека, который выдает себя за певца Николая Краснова. Что, и лицом он на тебя похож?
- Не очень, но я не знаю, на что он способен. Вдруг сделает пластическую операцию? Он же ненормальный! Он на все способен. Фанатик.
- Как он тебя достал!
- Да.
Помолчали. Вдруг Марсель Колыванов улыбнулся:
- А вдруг я ошибусь? Вдруг да не того шлепну?
- Завтра в час дня вы отыщете в этом городе Николая Краснова и при первом удобном случае убьете его. Если будете сомневаться, походите за ним несколько дней. Кажется, квартира, в которой он живет, в доме, который находится рядом с этим рестораном. Посмотрите в окно. Видите этот дом?
- Да.
- Второй подъезд. Будьте здесь, и вы его наверняка встретите.
- Что ж. Сделаю. А ты ничего мужик. Простой. Посидели, пивка попили. Не ломаешься, пальцы не загибаешь. Все ж знаменитость. Говоришь, он твой фанат?
- Да.
- Я тоже.
Солист "Игры воображения" вздрогнул.
- Ты скажи, как у тебя получается? - спросил Марсель.
- Что получается?
- Ну, это. Песни сочинять. Ведь это ж какую голову надо иметь! Эх, мне бы только понять! Знаешь, душа иногда просит. Петь хочется, а получается, что вою, как волк на луну. Мы потом с тобой еще поговорим.
- Поговорим? - Коля Краснов уставился на Марселя. А взгляд у него странный. Что там парень говорил насчет контузии? Все это подозрительно.
- Извините, - попытался улыбнуться он. - Мне надо выйти.
В холле оглянулся: никого. Достал телефон, набрал номер Фонарина.
- Говорите.
- Виктор Петрович? Это Коля Краснов. Я в "Эридане".
- Все в порядке?
- Не очень. Мне что-то не по себе. Я могу все отменить?
- Не думаю. Марсель еще там?
- Да. А он как? Нормален?
- Ну, башенку парню слегка снесло. Но ты не волнуйся: стреляет он без промаха. KMC по стрельбе.
- Я в курсе. И насчет этого, и насчет контузии. Поэтому хотел бы все отменить. Мне не хочется иметь дело с этим человеком.
- Хорошо. Хозяин - барин. Скажи Марселю, чтобы он шефу позвонил.
Когда Николай Краснов вернулся в зал, бывшего оперуполномоченного Колыванова за столиком уже не было. Исчез, испарился, каким-то образом проскользнув мимо популярного певца. Официант ставил на поднос пустой бокал из-под пива. Махнул тряпкой, привел в порядок стол. Все, никаких следов пребывания парня со странным именем Марсель. И лучше с ним больше никогда не встречаться.
Солисту "Игры воображения" стало не по себе. "Что я там ему наговорил? Правильно ли все объяснил? Кажется, даже обидел его. А с такими людьми надо быть поосторожнее. Я должен бежать из этого города. Как можно скорее". По телефону Коля Краснов заказал билет на завтрашний поезд. Куда еще можно уехать, как не к себе на родину? В двенадцать пятнадцать поезд отойдет от перрона Казанского вокзала, и все будет в порядке. Через неделю все проблемы утрясутся. Марсель не промахивается.
Каллисто
Ночью он плохо спал, а едва рассвело, начал собирать вещи. Домой заезжать не хотелось, почему-то был уверен, что именно здесь, у Левы Шантеля, он в полной безопасности. Поэтому сгреб с полочки в ванной комнате зубную пасту, щетку, бритвенный прибор, салфетки, лосьон…
- Коля? - заглянул в ванную сонный Лева Шантель. - Ты чего в такую рань делаешь?
- А ты?
- Так ты ж меня разбудил! Мечешься по квартире, как угорелый, а времени еще…
- Половина седьмого.
- Иди ты! Что, уже уезжаешь?
- Нет, поезд в двенадцать пятнадцать.
- Поезд? Почему поезд? На своей "Ауди" ты долетишь за несколько часов. Всего-то пятьсот километров! А поезд весь день будет тащиться!
- Я тут у тебя взял кое-что, - Коля не среагировал на замечание Шантеля, продолжал свои сборы.
- Да ради бога! - Лев Антонович внимательно глянул на полочку.
"Подсчитывает убытки", - усмехнулся знаменитый певец, на котором Шантель уже заработал состояние.
- А почему ты решил, что я еду домой?
- А куда? Но все-таки почему не на машине? По-моему, так гораздо проще.
- Вот именно. А мне сейчас лучше, когда сложнее. Он же там живет, рядом с "Эриданом", пусть думает, что раз моя машина на стоянке возле ресторана, значит, я еще в городе.
- Следы заметаешь? Тебя отвезти на вокзал?
- Нет. И вообще, не беспокойся обо мне.
- Ну, тогда я поеду с утра по делам, и мы больше не увидимся.
- Никогда?
- Все шутишь, Коля, - укоризненно покачал головой Лев Антонович.
- И не надейся.
- Что?
- Подумал он про себя.
- Ты что, мысли читаешь?
- Чтобы читать твои мысли, вовсе не надо быть телепатом.
- Если что, звони. Я всегда готов тебе помочь. Так мы еще увидимся?
- Да.
- Когда?
- Через неделю.
- Послушай, меня тут может искать одна неприятная особа.
- Неприятная?
- Бывшая жена. Ей, как всегда, деньги нужны.
- От тебя? Несчастная!
- Она может нагрянуть сюда, - Шантель снова пропустил колкость мимо ушей. - Ты выстави ее вон.
- Даму?
- Она не дама, а стерва.
- Но тоже женского пола.
- Просто скажи, что меня нет дома, уехал, мол, по делам. Как только появится возможность - свяжусь.
- Короче, вы заходите, гости дорогие, но дома меня не будет.
- Что-то вроде того. Не надо думать, что я такой плохой. При разводе я оставил ей достаточно, алименты плачу исправно, но давать сверх того, что положено, я не намерен. По суду она у меня это вытребовать не может, вот и достает телефонными звонками. А сегодня грозилась прийти сюда.
- Потому ты и исчезаешь.
- Если не хочешь, вообще не открывай дверь.
- Нет, отчего же. Я поговорю с дамой.
- Со стервой, - поправил Шантель.
- Тем более.
- Пойду, подремлю еще часок. Стерва тоже любит поспать.
…Около девяти утра Лев Антонович уже исчез. Но торопился он напрасно, видимо, "стерва" и впрямь любила поспать, потому что звонок в дверь раздался только в половине одиннадцатого. Через полчаса Николай Краснов собирался выходить из дома. "У меня полчаса, чтобы объяснить даме, как напрасно она рассчитывает на деньги Левы Шантеля", - подумал он, отпирая дверь.
Коля Краснов был в курсе, что бывшая жена Шантеля когда-то была популярнейшей певицей, самой настоящей звездой, что у нее были толпы поклонников, полные залы и сногсшибательные туалеты. Он ожидал увидеть что угодно, но…
За дверью стояла толстая тетка с расплывшимся лицом, похожим на жирный блин. Видимо, она еще пыталась следить за собой, потому что первым делом бросались в глаза ее огромные, поистине нечеловеческие ногти, покрытые ярким лаком. Коля знал, что таковые специально наращивают в салонах, и стоит это недешево. К тому же на тетке были моднейшие дорогие джинсы и яркая джинсовая кофточка со вставками из кружев. Расплывшийся бюст натягивал тончайшие цветочки так, что они вот-вот могли лопнуть.
- Здравствуйте, - выдавил из себя Коля.
- Ты кто?
- Я? Вообще-то…
- Где Шантель?
- Он…
- А ну-ка пусти!
Тетка мощной грудью буквально снесла тщедушного солиста "Игры воображения" с пути и влетела в квартиру.
- Где он, подлец?! Левка! Где ты прячешься?! Я все равно тебя найду!
"Стерва, - тут же подумал Коля. - В кои-то веки Шантель оказался прав". Он аккуратно прикрыл за собой дверь. Дама все еще бегала по квартире и стенала. Наконец, обшарив все комнаты, кладовку, ванную и туалет и заметно запыхавшись, тяжело плюхнулась на диван в гостиной и зарыдала:
- Подлец! Он опять сбежал!
Ее огромные ногти при этом буквально раздирали синюю велюровую обивку. Коля заметно испугался. Он не так часто имел дело со стервами.
- Мадам, вы успокойтесь, пожалуйста. Хотите воды?
- Виски, - громко всхлипнула дама. - Или джин. Содовой и льда не надо.
- Хорошо. Я сделаю все, как вы скажите.
Выпив грамм сто неразбавленного джина в два судорожных, жадных глотка, она в последний раз громко всхлипнула и оставила обивку дивана в покое. Потом подняла глаза сначала на бутылку в Колиной подрагивающей руке, потом на него самого. Солист "Игры воображения" отметил, что глаза у дамы дивные, зеленоватые, с поволокой. Должно быть, в бытность свою эстрадной звездой она была замечательной красавицей.
- Я временно живу в этой квартире, - пояснил Коля. - Лев Антонович Шантель - мой продюсер.
- А! - выдохнула дама. - Он нашел себе очередную дойную корову! Мне знакомо твое лицо. Ну конечно! Николай Краснов! Как твое настоящее имя?
- Собственно… Я не брал псевдонима. Это и есть мое настоящее.
- Как тебе повезло! Как мудро ты поступил! Так ему и надо! Этой сволочи! Хоть кто-то сможет его нагреть! Молодец!
- А вы, простите…
- Что?
- Ваше имя?
- Вот. Меня уже никто не помнит! А ведь я Ирэн Можаева!
- Да ну! То есть простите.
Коля прекрасно помнил, как его мама буквально сходила по этой Ирэн Можаевой с ума. Как она одевается, как поет, как понимает женскую душу! Лицо Ирэн мелькало по телевизору чуть ли не каждый день, ее приглашали в самые популярные передачи и на все юбилейные концерты. Ей сейчас лет тридцать пять - тридцать шесть. Сорока еще нет, это точно. Но как же она располнела! И совсем исчезла с экрана.
- Что смотришь? И тебя это ждет! - зловеще прошипела Ирэн. - Да, я толстая корова! Меня уже никуда не приглашают, более того, я не могу выступать как Ирэн Можаева! Подлец Левка отсудил у меня псевдоним! Мол, это он его придумал!
Коля подумал, что у "подлеца Левки" не такая уж богатая фантазия. Ирэн, и вдруг Можаева.
- Простите, а как ваше настоящее имя?
- Ирина Васькина. По мужу Шантель.
- Ирэн Шантель - это же здорово! Куда лучше, чем… Простите.
- Ничего. Когда мы встретились с подлецом Левкой, я была Васькиной. Потом стала Ирэн Можаевой, а потом мы поженились. Я знаю, что ты думаешь. Вот сидит толстая жадная тетка, которая охотится за бывшим мужем и вымогает у него деньги. Но у меня же от него ребенок! Он, мерзавец, нарисовал себе такую официальную зарплату, что просто смешно! Он жадный, жадный, жадный! Я не так много прошу. Хотелось отправить девочку в английскую школу, как все нормальные люди делают. - ("Неплохой аппетит у всех нормальных людей!") - Она должна изучать язык за границей. Я мать, я должна подумать о ее будущем. А он отец. Он просто обязан мне помочь. Ведь как все красиво начиналось! Он любил меня, безумно любил! Все любили. А как ухаживал? Я знаю, у него нет постоянной женщины. - Ирэн подняла на Колю свои замечательные глаза: - Еще джина налей.
"Сейчас напьется и начнет изливать душу", - подумал Коля и посмотрел на часы. Его время истекло, уже одиннадцать.
- Ирина, вы меня извините, но я опаздываю на поезд.
- Как на поезд? Подлец Левка и тебя ограбил? Ты что, даже машину себе не в состоянии купить?
- Я провожу вас, - решительно сказал Коля. Она снова вцепилась огромными ногтями в обивку дивана:
- Господи, как же мне не хватает общения! С тех пор как меня выписали из клиники, я просто схожу с ума от тоски!
- Ирина, мне пора, - мягко напомнил Коля.
- Да-да, - она вытащила ногти из синего велюра, нехотя поднялась. Пошла к дверям, не переставая при этом говорить: - Ты думаешь, куда же она дела деньги? Ведь Шантель ей так много оставил! Квартиру, машину, дачу. И все эти концерты, которые тоже принесли немало денег. Но у меня была такая жуткая депрессия! Такая депрессия! Я была как помешанная! Мне надо было лечиться. В хорошей клинике за границей, где лечатся все нормальные люди. - Коля снова подумал про аппетиты "нормальных" людей. Не так уж местами плоха и отечественная медицина. Платными, разумеется, местами. А Ирэн все не унималась: - Я уже почти все потратила! Лечение такое дорогое. Да, признаюсь, что хотела отправить девочку в Англию, чтобы снова лечь в клинику. В Швейцарии. Там у меня единственная подруга. И раз это Лева меня довел до такого состояния, почему бы ему не заплатить? Мою подругу тоже довел муж. То есть это из-за него она впала в глубокую депрессию.
Ирэн уже была близко к прихожей. Коле оставалось сделать последнее усилие.
- Он занимался большим бизнесом, а это всегда опасно. Кому-то перешел дорогу, и вот вам, пожалуйста. У них украли ребенка. Девочку. Пригрозили, что если не выполнят все условия, девочку убьют. Представляете, что это такое для матери? У меня тоже растет дочь, и я прихожу в ужас, когда думаю, что было бы, если бы с ней это случилось?! Ведь они почти ровесницы. И тоже зовут Аней. Ведь они выполнили все условия, но девочка… Ее так и не вернули. И вот бедная мать практически сошла с ума.
Коля уже отпер дверь. Ирэн шагнула за порог:
- Но Виктор Петрович Фонарин - это не Лева. Он до сих пор необыкновенно щедр.
Одним махом Коля втащил ее обратно в квартиру, откуда только силы взялись!
- Одну минутку, Ирина. Хотите еще джина?
- Как-как? - слегка оторопела она.
- Видите ли, мне тоже не хватает общения. Мы, артисты, в сущности одинокие люди.
Прикинув, он решил, что еще полчаса может урвать. Приедет к самому отправлению поезда, ничего страшного.
- Да-да! Как ты меня понимаешь!
Через минуту Ирэн Можаева снова надежно запустила свои огромные ногти в синий велюр. Коля Краснов принес еще одну бутылку джина, присел рядом и направил разговор в нужное русло:
- Значит, вы впали в глубокую депрессию после развода…
- Нет, после крушения моей артистической карьеры.
- Да-да. Впали в депрессию и нашли хорошую клинику в Швейцарии, где вас взялись вылечить. В этой клинике вы познакомились с женщиной, которая тоже, судя по всему, недавно развелась. С бизнесменом Виктором Петровичем Фонариным. После того как в их семье случилась трагедия. У них украли ребенка, и девочку так и не вернули.
- Да, она погибла! Ужасная трагедия!
- Девочку звали Аней.
- Как и мою дочь. Она умерла. То есть дочь Маши Фонариной. Нет, что я такое говорю! Он Фонарин, а она Преображенская. Мария Преображенская. Конечно, она не захотела взять фамилию мужа! Более того, девочка тоже носила фамилию матери.
"Анна Викторовна Преображенская", - Коля тут же вспомнил, как открыл паспорт жены при подаче заявления в ЗАГС. Внимательно посмотрел на Ирэн:
- Да вот, кажется, не умерла.
- Что ты говоришь?! Где же она? - безразлично спросила Ирэн, рассчитывая перевести разговор на свои проблемы.
- У папы. Значит, он не любовник ее, и никогда им не был. Он ее отец. Но почему? Отчего?
Он вскочил с дивана, забегал. Представил вдруг, что пришлось пережить Еве, то есть Ане Преображенской, после того как ее похитили. Тут есть отчего замолчать навсегда! Но почему Ева подумала, что если он узнает правду, то будет всю жизнь ее презирать? Как же ее жалко-то! Как жалко! Он просто не может уехать сейчас, когда знает правду и когда еще не поздно все исправить. Хотя бы поговорить с ней. Ведь им обоим после этого станет легче, и она, возможно, будет вести себя по-другому.
Коля Краснов посмотрел на часы. Начало двенадцатого. Выбор небольшой: или на вокзал, или к Фонарину, отношения выяснять. К тестю. Когда подумал об этом, вдруг стало смешно: папы не было на свадьбе. Да был он там! Был! Но почему скрывал, что Ева - его дочь? Зачем надо было все эти годы выдавать ее за свою любовницу? Может, Виктор Петрович до сих пор боится повторения трагедии? Ведь он до сих пор занимается крупным бизнесом, имеет врагов, конкурентов.