Лев Антонович почувствовал тревогу, когда Коля попросил задержаться в городе еще на пару дней. "Да что ж там такое особенное?" - заволновался он. По его мнению, девчонка того не стоила. Отправив парней на репетицию, он решил проверить ее как следует. Позвал в свой номер, заказал обед на две персоны. Когда официант расставил все на столе, получил на чай и исчез, Лев Антонович наполнил шампанским два бокала.
- Ну, Фиса, давай выпьем за знакомство.
- Ну его. Не люблю я.
- А что ты любишь?
- Когда народу много. Я в Москву хочу.
- В Москву-у? - Лев Антонович понял, что это серьезно. - Так сразу в Москву, в столицу нашей родины? Кстати, сколько тебе лет?
- Шестнадцать. Скоро семнадцать.
- Учишься?
- Да. В одиннадцатом классе.
- Здесь, в этом городе?
- Нет, что вы! Я ж к тетке на каникулы приехала!
- Что ж ты тогда домой не едешь? Каникулы кончились, тебе учиться надо.
- А! Ну его. Скучно.
- Значит, тебе в этом году исполняется семнадцать. Закончишь школу, приезжай в Москву учиться.
- Я учиться не хочу.
- А что ты хочешь?
- Замуж.
- Заму-уж?
- Учиться скучно. Я неспособная. Я хочу как в кино. Там все друг в друга влюбляются, разговаривают целыми днями, ходят по магазинам и никто не работает.
- Значит, мы в школу не ходим, целыми днями смотрим сериалы и мечтаем о неземной любви и о красивой жизни. А потом вешаемся на грудь первому встречному, про которого говорят, что у него большое будущее. Так?
- Вы умный. Хорошо говорите. А с Колей у нас серьезно.
- Да у него таких в каждом городе…
- Это неправда. Я буду у него одна.
Она сказала это с такой уверенностью, что Лев Антонович пришел в ужас. Надо поскорее уезжать отсюда. Оторвать золотого мальчика от Фисы, иначе будет плохо. Вечером, за ужином, Коля спросил:
- Мы не могли бы остаться здесь еще на несколько дней?
- Запросто, - легко согласился Леня.
- Что здесь делать? - пожал плечами Олег.
- Коля, ты ставишь нас в неловкое положение, - попенял солисту Лев Антонович. - Нас ждут в других местах.
- А не могла бы она поехать с нами?
- Кто? - вздрогнул Шантель. - Фиса? Ей надо учиться. Она, между прочим, школу прогуливает. Не бери греха на душу, не сбивай ребенка с пути.
- Ну тогда я никуда отсюда не поеду.
- Правильно, - кивнул Леня.
- С ума сошел! - вскочил Олег.
Новенький молчал, напряженно прислушиваясь к разговору.
- Ложитесь спать, - решительно сказал Лев Антонович. - Завтра что-нибудь решим.
"Надо срочно что-то делать", - подумал он и снова заказал обед с шампанским. Существовала некая сумма, перед которой девчонка не в силах была устоять. Семеро детей в семье, вещи переходят от одного к другому. А ей, должно быть, так хочется прогуляться по местному рынку с карманами, полными денег! В шестнадцать лет хочется хоть малости, прежде недоступной, но сразу, чем все, но потом.
На этот раз Фиса шампанского выпила, сразу же захмелела, разомлела, стала податливой, и, целуя ее размякшие сладкие губы, Лев Антонович думал: "Я никогда ее больше не увижу. Никогда…" С этим надо было кончать немедленно. Срочно надо было кончать…
…Когда Коля вернулся после репетиции, Фиса уже исчезла.
- Просила передать тебе прощальный привет, - усмехнулся Лев Антонович. - Цветок и записку я выбросил.
- Вы-ы…
- Всегда можешь на меня рассчитывать. Ну, собираем вещи? Нас ждут.
На вокзале Коля Краснов еще оглядывался, и Леня понимающе трепал его по плечу:
- Понимаю, старик. Очень понимаю.
Когда поезд отошел от перрона, Лев Антонович был уверен, что все кончилось, и вскоре про Фису забыл. Гастроли прошли успешно, денег они заработали много, да и славой обросли, словно скелет упругими крепкими мышцами. Теперь можно было эти мышцы как следует напрячь, дать им соответствующую нагрузку, и - вперед. Путь предстоял долгий.
Звонок в дверь раздался спустя два с лишним месяца, когда дело уже шло к самой настоящей весне. Коля отсыпался после выступления в ночном клубе, и Шантель на звонкую трель среагировал первым. Вскочил, сонно протирая глаза, долго возился с дверным замком, а когда наконец справился с ним, не сразу сообразил, что за девица стоит на пороге.
- Я беременна! - завизжала Фиса. А потом на всякий случай добавила: - Ой.
- От кого? - глупо спросил Шантель.
- Где Он?
- Он?
- Отец моего ребенка!
- Спит. Не ори ты так, - поморщился Лев Антонович. - Сколько?
- Что - сколько?
- Не считая обратного билета, сколько ты хочешь?
- Вы что, не поняли? Я замуж! Замуж хочу!
- Кто там? - зевая, вышел из своей комнаты Коля. Прищурился, поскольку был без темных очков, потом восторженно выдохнул: - Фиса! Как я рад!
И началось! Лев Антонович даже предположить не мог, что Коля оставит ей адрес. Какая глупость! Фиса первым делом прошлась с Колей по магазинам и накупила себе кучу вещей. Шантель спотыкался о бесконечные свертки и ругался плохими словами. А Фиса не знала ни минуты покоя. Она была из той же породы, что и Эдик, маленький барабанщик, из породы резиновых детских мячиков, которые скачут и скачут, без остановки, и, даже не получая никакого дополнительного толчка, все равно продолжают бешено вращаться на одном месте.
Кстати, Эдик в это время тоже объявился, и Фиса тут же нашла с ним общий язык. Еще бы! Шантель почувствовал, что пахнет жареным. Эти двое кого угодно могли свести сума. Лев Антонович старался теперь как можно реже бывать в собственном доме, потому что Фиса щебетала без умолку, ведя с Колей бесконечные пустые разговоры.
- Ну почему меня так назвали? Почему? Анфиса! Ха!
- А как бы ты хотела?
- Красиво хотела. Вот одну девочку в нашем классе назвали Анжеликой. Красиво, да? А я бы хотела, чтобы меня назвали Инфантой.
- Фиса, это смешно.
- И вовсе это не смешно! Если у нас будет мальчик, я назову его Шарлем.
- Фиса!
- И не спорь. Еще я хочу платье с длинным- предлинным шлейфом, чтоб метра три, нет, лучше четыре, белые перчатки до локтей, и чтобы на нашей свадьбе была куча знаменитостей. Правда, что ты их позовешь?
- Фиса!
- Ну правда, да? Правда? Я просто умираю с них. И все мои приедут! Тетя Паша, дядя Сева, Манька, соседка, Вовка из параллельного, я с ним целовалась в двенадцать лет. И пусть все лопнут. От зависти. А что ты мне подаришь?
- А что ты хочешь?
- Машину!
- У тебя же прав нет.
- Ну и пусть! Говорят, что сейчас все можно купить. Ты только скажешь ментам, что ты Коля Краснов, тебе сразу же все дадут.
- Но права нужны тебе.
- Подумаешь!…
…Когда однажды вечером Лев Антонович крался в свою комнату, он услышал тихий шепот:
- Француз. Эй…
- Коля?
Золотой мальчик сидел на диване со стаканом в руке. Шантель взялся за сердце:
- Ты что, пьешь?!
- Представляете, она хочет назвать мальчика Шарлем, - хихикнул Коля.
- А что? - Лев Антонович присел рядом с ним на диван. - Шарль Николаевич Краснов. По-моему, неплохо звучит.
- Смешно! А девочку Инфантой.
- Инфанта Николаевна? Остроумно.
- Что это, Лев Антонович? Что?
- Девочка из деревни. Провинциальная Золушка, которая мечтает попасть в высший свет. Ей кажется, что чем непонятнее, тем красивее. Что красота происходит не от доступной всем простоты, а от недоступных наворотов.
- Это пройдет. Она еще ребенок.
- А вот тут ты ошибаешься. Фиса всегда останется Фисой, будет ей шестнадцать лет или все сто. Есть такая порода женщин: потенциальные дуры, - поморщился Шантель. - Потому что умные девочки слушаются старших и учатся на их ошибках, а дурочки не устают повторять собственные. Она и повзрослев по-прежнему будет покупать бархатные платья, чтобы ходить в них на рынок за картошкой, и джинсы с блестками для балов.
- Что плохого в джинсах с блестками? - вяло отмахнулся Коля. - Это модно.
- Это в первую очередь непрактично. Все блестки при первой же стирке остаются в стиральной машинке и пачкают остальное белье. Избавься от нее.
- Что вы такое говорите? Как?
- Избавься. Пусть едет в свою деревню, к маме, к братьям, к сестрам. Пусть они всей оравой растят твоего ребенка, только подальше отсюда. Мы будем высылать деньги. Много денег. Но не вздумай ее кому-нибудь показывать.
- Но ей только шестнадцать лет! Она несовершеннолетняя! И теперь беременна.
- Да, это проблема. Представляю, какая буча поднимется в газетах! Некстати все это.
- Она свадебное платье собралась покупать. И кольцо. Я должен купить ей кольцо.
- А жить? Где вы собираетесь жить?
- Лев Антонович…
- Ты представляешь во что превратил мою жизнь? - тоскливо сказал Шантель. - Мне-то это все за что?
- Я люблю ее. Наверное.
- Ты все равно с ней разведешься. Только прежде кончишься как артист. Знаю, проходили. Я тоже был женат. На известной певице. И чем кончилось? Сначала она смотрит тебе в рот, соглашается с твоим мнением целиком и полностью, потом начинает иметь свое, потом считает его единственно правильным, а чем кончается? Под одной крышей живут два совершенно чужих человека, каждый при своем мнении.
- Фиса не певица.
- Она наверняка захочет ею стать. Поверь, я знаю женщин. Эдак через полгодика она начнет канючить. Захочет спеть с тобой дуэтом, - усмехнулся Шантель.
- Нет!
- Коля, избавься от нее. Избавься. Подумай. А я спать хочу.
* * *
Но у Фисы была железная хватка. Она начала на всех людей, от которых зависело ее будущее, такую энергичную атаку, что Льву Антоновичу пришлось уйти в глухую оборону. К тому же на репетициях вновь появился Эдик.
- Репертуар - дерьмо, - первым делом заявил он. - Фантики от конфет. Шантель хочет свести все к поп-року, а это отстой. Что ты делаешь, Коко!
- Вот и я говорю, - тут же вклинился в разговор Олег. - Надо переходить в виртуальную реальность. Создать себе рисованные псевдонимы, оживить с помощью мультипликации и спрятаться за ними. Писать музыку и размещать ее в Интернете. Но другую музыку. Мы вообще можем не давать вживую никаких концертов, только записывать диски. А то пашем, как слоны, пашем, никакой личной жизни. И вообще за Интернетом будущее. А это все дерьмо, Эд прав.
- Ничего подобного, - тут же не согласился с ним Леня. - У человека любовь, как вы не понимаете? Он и поет про любовь.
- И скоро свадьба? - спросил Эдик.
- Дурак будет, если женится, - высказался Олег.
- Правильно сделает, - тряхнул льняными кудрями Леня.
- Фиса - классная девчонка, - заявил Эдик.
Лев Антонович так и ждал продолжения фразы: "… а от Француза надо избавиться". Но маленький барабанщик пока промолчал. Меж тем слухи ползли. Наконец отреагировал и Фонарин:
- Я слышал, с Колькой какая-то девчонка живет. Жаль.
- Почему? - вздрогнул Шантель.
- Жениться ему пора. Девушку хочу сосватать.
- Девушку? Какую девушку?
- Видишь ли, Лева, мы с Эвой решили разбежаться. Я должен как-то устроить ее судьбу. Сляпаю для нее передачку на ТВ, что-нибудь типа "Музыкального оборзения". То есть, обозрения. Будет о музыке базарить. О певцах там всяких, о тусовках.
- Ева научилась говорить? - слегка оторопел Лев Антонович.
- Ну, читать-то она не разучилась! Напишут все, что положено, ты, Лева, не переживай, она повторит, девочка умная. Помогут, подскажут. Были бы деньги, а карманы под них отыщутся. Так я об Эве: женился бы на ней Колька, классная была бы парочка! Он при деле, да и она с приданым. А?
- Почему тебя так заботит ее судьба, не понимаю? Ну разбежались, ну денег дал.
- Это ты, Лева, жадный, потому и на баб тебе не везет. Настоящая любовь дорогого стоит, а ты все выгадываешь, все копеечничаешь. У меня же к девушке, можно сказать, чувство. Не могу же я ее оставить ни с чем?
- Ну так и женись, раз чувство.
- Экий ты. Да не хочу. Курит она много, а у меня от дыма голова болит. Другую присмотрел, некурящую. Здоровье-то дороже любого чувства. А что ж Колька свою прячет?
- Есть причина.
- Ты смотри. У нас чужаков не любят.
Шантель прекрасно это понимал. Вспыхнувшую вмиг славу надо было во чтобы то ни стало подкрепить удачным браком, иначе угаснет, как спичка, а костра не зажжет. Надо опираться на родственные связи, а потому в брак вступать со своими, как-то завязанными в шоу-бизнесе. Так что выбор у Коли небольшой. Беда только, если уедет в деревню вслед за своей феей. Бросит все и уедет. Есть люди, которые делают и такой выбор, хотя их и меньшинство.
Лев Антонович прекрасно осознавал, почему Коля так прикипел к этой девчонке. Парень он был простой, так же как и Фиса, родился в маленьком провинциальном городке, потому чувствовал в ней родственную душу. С Фисой Коле было проще, чем с красивой, светской, но молчаливой Евой. Сам Коля говорил неохотно, взвешивая и обдумывая каждое слово, и с длинноногой блондинкой у них получался весьма странный диалог: мало слов, одни многозначительные паузы.
Шантель теперь находился в постоянном напряжении. Излюбленная фраза "как-нибудь образуется" уже не вселяла уверенности. Как образуется-то? Как?
Земля
Этот ужасный день начался как обычно с работы в студии звукозаписи. Лев Антонович Шантель уже не арендовал помещение на паях с Фонариным, оборудовал свое. Поначалу это была мансарда в новостройке, на последнем семнадцатом этаже. Точнее, два мансардных помещения, которые по сходной цене выкупил Шантель. Рабочие сломали стену, объединили две мансарды в одну огромную, выделили закуток, символизирующий комнату отдыха, а остальное пространство загрузили студийной аппаратурой.
В целом получилось неплохо, Лев Антонович не предусмотрел только одного: как раз над этим помещением проходила труба, снабжавшая дом горячей водой, поэтому в мансарде было ужасно душно, особенно сейчас, в начале апреля, когда топить еще не бросили, а солнышко местами уже припекало. С духотой боролись всеми средствами, иногда даже распахивали окно, несмотря на еще прохладную, сырую погоду. Окно, кстати, было очень интересное. Огромное, подоконник почти вровень с полом. Оно-то и спасало от духоты - форточкой обойтись было просто невозможно.
В студии собрались все: Коля, Олег, Леня, новый барабанщик, Эдик и даже Фиса с Лелей. Кроме того, присутствовали Шантель и его ассистент, парень лет двадцати пяти. Он исполнял при Льве Антоновиче обязанности звукоинженера. Парень сидел за пультом, Лев Антонович пока прослушивал фонограмму, Олег с Леней спорили, а Фиса болтала с Эдиком. Шантель косился на них и прикидывал свои шансы. А что, если… Родственные же души, отчего бы им не сойтись?
- Эдик, ты будешь свидетелем на нашей свадьбе? - просительно трогала малыша за рукав Фиса.
- Ну, если Коко позовет.
- Коко! Какая прелесть! Эдик - ты прелесть. Я буду звать его Кокошей. Ты слышишь, Кокоша?
- Замолчи, - поморщился Коля. Последнее время творческий процесс у него застопорился. Не шло дело, и все тут.
- Почему? - Фиса вытаращила голубые глаза. - Что хочу, то и говорю, имею право. С беременными девушками не спорят.
- Тебе не кажется, что слова "беременная" и "девушка" не очень-то сочетаются?
- Почему?
- Потому что раз ты беременная, то уже явно не девушка, - хмыкнул Олег.
- Ах, так! - фыркнула Фиса. - Ну и подумаешь! А я все равно девушка!
- Какая ж ты дура! - не удержался Коля.
- Брат, ты не прав, - вступился за Фису Эдик. - Со своей невестой можно и понежнее обходиться. За свои поступки надо отвечать. Ведь это же твой ребенок.
- Умные девушки принимают меры предосторожности, - Коля скрипнул зубами. - А дуры…
- Что-то ты сегодня нервный, старик, - похлопал его по плечу Леня.
Фиса явно собиралась с силами, чтобы достойно ответить своему жениху. Шантель увидел, что Коля идет к нему, и снял наушники. Лицо у солиста было несчастное.
- Все, не могу больше!
- Ну-ну. Терпи. Ты же ее любишь.
- Но она все время только глупости говорит!
- Фиса еще ребенок, - усмехнулся Лев Антонович.
- Как же я появлюсь с ней на презентации нового альбома? Что, она при всех будет звать меня Кокошей?
- Скажи, чтобы не звала.
- Как будто она послушает!
- Ну не бери с собой.
- Вы что, Фису не знаете? Скандал устроит. Бредит звездной жизнью, спит и видит себя среди знаменитостей. Если я не женюсь, грозится пойти к репортерам и рассказать, как я соблазнил несовершеннолетнюю девушку.
- Ну так женись.
- Лев Антонович!
- Что - Лев Антонович? Лев Антонович! Ведь я тебе говорил!
- Я не знаю, что делать! Мне уже не до музыки! Я сочинять не могу! Я петь не могу!
Шантель встал, хлопнул в ладоши:
- Все, работать, работать! Ребята, по местам!
Но дело сегодня не шло. Эдик сидел на стуле рядом с Фисой, все время с ней перешептывался, и девушка глупо подхихикивала. Леля косилась на них и улыбалась.
- Можно меня не отвлекать? - сорвался Коля.
- А вы лажу гоните! - вскочил Эдик. - И вообще, со мной было гораздо лучше.
- Ну, иди сюда. Иди! - прокричал Коля. - На свое место. Давай!
Лев Антонович молчал. Чем-то нехорошим все это должно было кончиться. Когда Эдик занял свое место, а новый барабанщик, обиженно засопев, устроился поодаль на стуле, Шантель скомандовал:
- Поехали! Запись.
Через минуту пришлось все выключить: Коля вдруг замолчал.
- В чем дело? - спросил Шантель.
- Эдик фальшивит. Он с Леней не попадает в одну долю.
- Я? - вскочил маленький барабанщик. - Это Вектор со мной в долю не попадает! Он виноват!
- И вообще, я не могу так работать!
- Это я не могу! - взвился малыш. - Он смотрит, и я не могу. Пусть уйдет.
Палец Эдика уперся в сидящего на стуле барабанщика. Новенький вскочил. Посмотрел на Шантеля. Тот молча кивнул. Барабанщик вышел через черный ход, громко хлопнув дверью. "Как-нибудь образуется, - подумал Шантель. - Извинюсь перед ним - и образуется. А парень, оказывается, с характером".
- Начали! - снова скомандовал он. И звукоинженеру: - Попробуй подними десять килогерц на тарелке ride.
Через минуту Коля снова бросил микрофон:
- Ну что, лучше? Лучше? Эдик, лучше?
- Все. Хватит, - прервал запись Шантель. - Убили столько времени, а ничего не сделали. Так не пойдет. Коля, давай займемся с тобой. К песне "Не мой день" музыка уже записана, осталось наложить вокал. Иди в "аквариум", надевай наушники.
- А мы? - спросил Олег.
- Можете быть свободны. Не видите что ли - не идет дело.
Леня бросил гитару и к Леле:
- Ну вот, малыш, я свободен.
- А я, между прочим, завтра занят! - взорвался вдруг Олег. - Я сегодня хотел все сделать!
- Сегодня не получилось, - стараясь держать себя в руках, сказал Шантель. - Завтра в десять.
- А если я не могу!
- Сможешь.
- Мне до зарезу нужен завтрашний день! До зарезу!
- Я сказал: в десять.