- Ага! Щас! Да надоело все! Надоело! С Колькой носитесь, а мы словно рабы. Надоело!
- Француз развалил группу, - тут же встрял Эдик. - Вы что, не видите?
- А тебя вообще сюда не звали, - занервничал Лев Антонович.
- Это вас не звали! Вас! Мы уже были, когда вы объявились, Лев Антонович Шантель! Вектор, Эскейп, пошли! - скомандовал Эдик. Потом посмотрел на Колю. - Коко?
- Мне еще работать.
- Ты с ним работать собираешься?! С ним?! Да тебе конец без нас!
- Когда же это кончится! - Коля забегал по студии взад-вперед. - Когда?
- Кокоша, успокойся, - встряла вдруг Фиса. - Послушай Эдика.
- Да ты-то здесь откуда? И вообще, ты-то здесь при чем? Еще и советы даешь! Не могу работать.
- Коля, иди в "аквариум", - посоветовал Шантель. - Ребята уже уходят.
- Мы-то уйдем! - Они направились к дверям.
Когда хлопнула дверь, в воздухе повисла напряженная пауза.
- Давай за пульт, - скомандовал Шантель звукоинженеру.
Минут пять Коля пел. Шантель уже подумал, что все благополучно закончилось, что теперь дело пойдет. Коля посмотрел вопрошающе: "Ну как?" Лев Антонович кивнул: отлично, давай дальше. Но тут очнулась Фиса:
- А мне не нравится!
- Да кто ты такая?
- Не нравится, и все тут!
И принялась делать Коле какие-то знаки. Тот, все еще не снимая наушников, посмотрел на Шантеля. Лев Антонович кивнул: продолжай, мол. Фиса громко крикнула:
- Коля! Мне плохо! Иди сюда! Здесь так душно! Я ж беременна! Я сейчас в обморок упаду! Ой!
- Он не слышит, - сказал Шантель. И пошире открыл окно.
Из распахнутого окна мгновенно потянуло холодом. Солист снял наушники, вышел из стеклянной кабинки:
- В чем дело?
Звукоинженер замер за пультом в ожидании, переключив пока запись на другой магнитофон. В студии их было несколько. Шантель хотел было сказать ему, чтобы выключил совсем, но тут Фиса неожиданно заявила:
- Мне кажется, что эту песню надо петь вдвоем. Про любовь же.
- Так, - сказал Шантель. - Началось.
- Фиса, может быть, ты поедешь домой? - спросил Коля.
- Еще чего! Сказать ничего нельзя, да?
Звукоинженер посмотрел на Шантеля:
- Я пока выйду, Лев Антонович? Покурить?
- Иди, - кивнул тот.
Когда остались втроем, попытался образумить девицу.
- Давай покончим с этим раз и навсегда. О карьере певицы и не мечтай. И не трогай парня, ты его угробишь. Хочешь хорошо жить и шмотки дорогие покупать - лучше не трогай.
- Лев Антонович, это уже мое дело, - нервно сказал Коля.
- Я пойду в комнату отдыха, послушаю запись, - усмехнулся Шантель.
Дверь он за собой прикрыл, но наушники надевать не стал. Пока не услышал первую фразу:
- Я не могу на тебе жениться, Фиса. Не могу.
Последовавшую затем бурную сцену Лев Антонович не хотел слушать. Вернулся к магнитофону. Включил музыку, принялся прослушивать запись. Наушники снял через пять минут. Ему показалось, что хлопнула входная дверь. Шантель подождал немного, потом заглянул в комнату, поежился. Сквозняк. Да, именно сегодня все должно было кончиться…
И кончилось. Потому что теперь Фисы в комнате не было…
На улице раздался оглушительный визг. Кричала насмерть перепуганная женщина:
- Ой, мамочки! Мамочки, мама!
Двор был словно колодец. Многоэтажные стены почти смыкались, поэтому любой звук, отраженный и усиленный этими стенами, разносился далеко-далеко.
- Ой, мамочки, мама!
Шантель осторожно выглянул в окно. Там, внизу, лежала кучка какого-то тряпья, из нее торчали четыре поломанные спички. Лев Антонович попятился.
- Ну что, разобрались? - негромко спросил вернувшийся звукоинженер. - Лев Антонович? Что случилось?
- Там, - хрипло, пытаясь справиться с собственным голосом, сказал Шантель. И повторил, кивнув в сторону окна: - Там.
Парень подошел, глянул вниз:
- Да это же… Неужели Фиса? Лев Антонович?
- Звони…
- Что?
- В милицию звони. Она сама упала, понял? Сама.
И тут в комнате появился Олег:
- Лев Антонович, я… Что-то случилось? Мне показалось, на улице кричали.
- Ты разве не ушел? - тупо спросил Шантель.
- Я спустился на этаж ниже, стоял, курил.
- Ты же не куришь.
- Ну, думал. Эдик с Вектором и Леля вниз спустились, а я… Надо бы поговорить.
- Потом. Фиса выпала в окно.
- Как это выпала?
- Ты Колю не видел?
- Слышал, как лифт на верхнем этаже остановился. Минут пять назад.
- Где же он? Где?! А? Что теперь будет?!
- Я звоню, - достал мобильник звукоинженер. - Или вы сами?
- Погоди. Дай сообразить. - Шантель вытирал взмокший лоб, хотя комната уже проветрилась основательно и теперь было прохладно. - Да, я сам.
Появился новенький барабанщик:
- Вернулся. Подумал, что без меня все равно не обойдетесь. А что это с вами?
Не ответив, Шантель набрал 02.
- Милиция? Даже не знаю, как сказать… Здесь девушка из окна выпала. С семнадцатого этажа. Адрес? - И тут он накинулся на парней: - Какой у нас адрес?! Быстро!! Какой у нас адрес?!!
Барабанщик и Олег оторопели, отошедший в сторону звукоинженер нервно щелкал клавишами на пульте.
Адрес Шантель вспомнил сам, продиктовал дежурному, потом вытер лоб и обессиленно присел на стул. Олег выглянул в окно, негромко позвал:
- Лев Антонович?
- Да? Что?
- Там, кажется, Коля.
- Где? - тут же вскочил Шантель.
- Внизу.
Шантель кинулся к окну, высунулся по пояс. Олег схватил его сзади.
- Осторожно! Не упадите! Какой идиот придумал эти нелепые огромные окна!
- Коля! - отчаянно закричал Шантель. - Коля!
Люди, собравшиеся внизу, подняли головы, а Коля словно и не слышал. Стоял возле тела Фисы и бессмысленно раскачивался из стороны в сторону. Новенький вдруг бодро сказал:
- Вот она, сила земного притяжения. Все просто: семнадцатый этаж, подошел к окну и…
- Замолчи! - обернулся Шантель. - И запомните: она сама выпрыгнула из окна! Сама! Мы все в этом уверены. Все.
Сатурн
Вскоре приехала милиция, и началась невероятная тягомотина. Тело Фисы находилось внизу, окно, из которого она выпала, - на семнадцатом этаже, приходилось бесконечно подниматься туда-сюда, чтобы рассказать и показать, как все было, и выяснить подробности. Лифт скрежетал беспрерывно. У Шантеля этот скрежет вызывал глухое раздражение.
Коля был не в себе, на вопросы милиции отвечал односложно и без конца обращался к Шантелю со словами:
- Ты не бросай меня. Не бросай.
- Хорошо, хорошо, как-нибудь образуется, - каждый раз отвечал тот. Наконец не выдержал и подошел к одному из оперативников:
- Вы здесь старший?
- Ну допустим. Пока я.
- Что значит пока?
- Может, начальник отдела подъедет, майор Садовников Иван Иванович. Его в управление вызвали.
- А вы тогда кто?
- Старший лейтенант Колыванов, оперуполномоченный местного РУВД.
- Послушайте, господин Колыванов, можно все это как-нибудь побыстрее? Мы замерзли уже. Не лето, знаете ли.
- Хорошо, поднимайтесь наверх.
- Но только чтобы это в последний раз.
- А тут я распоряжаюсь. Вот вы говорите, что девушка сама из окна выпала, а как это сама? Что, стояла, стояла и выпала? Кто последний видел потерпевшую живой?
- Я, - упавшим голосом сказал Коля.
- Ага. Ну и что? Рассказывайте.
- Только не здесь, - поспешно сказал Шантель, кивнув на тело Фисы.
- Ага, - тупо повторил Колыванов. Вообще он не вызывал у Шантеля симпатии. Типичный служака, тупой и рьяный исполнитель.
"Будут проблемы", - подумал Лев Антонович и, попытавшись улыбнуться, сказал:
- Ну, пожалуйста. Вы же должны понимать, что это артист, натура тонкая. Переживает.
- Кто еще был в помещении, когда она упала?
- Да, собственно… - замялся Шантель. - Никого.
- А до того?
- Все еще здесь. Только Леня с Лелей ушли.
- Ага. Леня с Лелей. Еще два свидетеля. Адреса, номера телефонов?
- Я им сейчас позвоню, - торопливо сказал Лев Антонович. - Ах, да. Еще был Эдик! Его тоже вызвать?
- Всех давайте. А ты, артист, поднимайся наверх, - посмотрел на Колю Колыванов. - Поговорим.
Наверх Коля поднялся, но разговор его с оперативником не клеился. Он только сказал:
- Мы поссорились.
- А дальше? - спросил Колыванов.
- Дальше…
- Он ушел, - встрял Лев Антонович, который находился при Коле, словно нянька при грудном ребенке. Не отходил ни на шаг. - Девушка была беременна, вы понимаете, она сильно нервничала, переживала. Поругались, вот и… Шагнула к окну, подышать, и свалилась вниз. Может, голова закружилась.
- Беременна? - тупо спросил Колыванов. - От кого?
- Кто знает, - пожал плечами Шантель. - Она говорила, что от Коли, вынуждала жениться. А там кто знает, от кого.
- Надо делать экспертизу, - сказал Колыванов. - Это мы выясним, от него или не от него.
- А вот этого не надо, - торопливо сказал Шантель. - И вообще, что вы зациклились? Несчастный случай, вот и все.
- А если ее кто-то толкнул? Например, ваш артист? Свидетели есть? Нет свидетелей. Вы где были?
- В комнате отдыха, прослушивал запись.
- И ничего не слышали? О чем они говорили?
- Нет. На мне же были наушники!
- А остальные? Где были остальные?
- Это вы у них спрашивайте, - устало сказал Шантель. - И вообще, может на сегодня хватит?
- А это мне решать.
И он занялся Олегом, новеньким барабанщиком и звукоинженером. Шантель отвел Колю в сторону, краем уха прислушиваясь к разговору.
- …стоял, курил, - бормотал звукоинженер. - На лестничной клетке. То есть на балкончике.
- А я ушел, но вернулся, - оправдывался новенький барабанщик.
- Совсем?
- Вернулся?
- Ушел совсем? Из подъезда выходил?
- Да я, собственно… Не выходил. Стоял под дверью, ждал.
- Чего?
- Когда обратно позовут. Она же этого Эдика притащила. Из-за нее все.
- Что все?
- Перессорились.
В это время Коля что-то говорил и говорил. Шантель наконец очнулся, посмотрел на него:
- Что ты сказал?
- Все это уже было.
- Что было?
- Раньше. Когда я заканчивал десятый класс. Она тоже… Умерла. Из-за меня.
- Что ты такое говоришь?
- Я несчастья одни приношу! Я же не знал, что она так отреагирует!
- Кто умер? Как это из-за тебя?
- Девушка. Мы тоже поссорились и…
- А вот об этом молчи. Хотя… Ты представляешь, что сейчас начнется? Фанатки выпрыгивают из окна, потрясенные твоим исполнением! Можно такую рекламу сделать на этом скандале!
- Да как ты можешь!
Только в этот момент Шантель осознал, что Коля перестал говорить ему "вы".
Эдик ворвался в мансарду стремительно.
- Где? Кто? - И к Коле: - Сволочь! Ты мне не друг! Так и знал, что этим кончится! Она тебе мешала!
- Ага, - тут же среагировал Колыванов. - Еще пара вопросов, - обернулся он к Коле. - Остальных попрошу подождать на лестничной клетке. Особенно вас.
Это старлей сказал Шантелю. Тот понял: надо выйти. Черт знает что! И Леня с Лелей вернулись, стоят потерянные, переживают молча.
- Я, наверное, не смогу с вами больше работать, Лев Антонович.
Это, конечно, Леня.
- А? Что?
- Нехорошо получается. И Леля говорит…
- Потом, Леня. Потом.
- Лев Антонович, - тронул его за рукав Олег, -так как насчет завтрашней репетиции?
- Не будет никакой репетиции. Ты что, еще не понял?
- Да понял, конечно, просто хотел уточнить. А что теперь с Колькой?
- Образуется, - тряхнул головой Шантель. - Как-нибудь образуется.
… Не образовывалось еще долго. Шантелю даже пришлось обратиться к Фонарину.
- Выпала из окна какая-то приблудная девка, - пожал плечами тот. - Чего они пургу гонят?
- Да опер попался несговорчивый. Следователь согласен дело замять, а этот ни в какую. Прет буром. Кому чего хочет доказать - непонятно.
- Уберем, - пожал плечами Фонарин. - Что опер? Мелкая сошка. Есть связи, не переживай. Им самим неохота показатели портить. Сомнительный несчастный случай всегда лучше нераскрытого убийства, тем более девка приезжая, в Москве зарегистрирована не была. Доказательств-то, как я понял, все равно нет. Им можно только на чистосердечное рассчитывать. Если Колька будет молчать, спишут на несчастный случай.
- Может, лучше самоубийство?
- Главное, чтобы закрыли дело, и точка. А твой становится звездой, чуешь? Эва от него просто без ума.
- Боюсь, как бы не сломался после всего этого.
- Брось! Не дадим.
Шантель не отходил от Коли ни на шаг. Тот переживал смерть Фисы бурно.
- Мы вышлем ее семье деньги, много денег, - увещевал его Шантель. - Она сама виновата, ты знаешь. Не надо было на тебя давить, я ее предупреждал.
- Ребята…
- Что - ребята?
- Боюсь, они теперь со мной не захотят…
- Плюнь. Тебе надо делать сольную карьеру. Ну кто они такие? А ты Николай Краснов. Была рок-группа "эНЛО", да распалась.
- Я не смогу.
- Сможешь.
- А как же Фиса?
- Все прошло, Коля. Тебе теперь везде зеленый свет. Скандальчик-то оказался весьма кстати. Ты газеты читаешь?
- Нет. Не хочу.
- А зря. Твоя история снова на первых полосах. Журналисты телефон оборвали.
- Ты меня не бросишь, Лева?
- Да что ты! Что ты! У нас с тобой все будет. Слава, деньги. Я тебе скоро квартиру куплю. Где ты хочешь квартиру?
- Где?
- В каком районе?
- Рядом где-нибудь. С тобой. Не бросай меня, Лева. Мне что-то нехорошо.
- Скоро все образуется. Фонарин обещал. Все образуется.
Через несколько дней их вызвали к следователю. Тот привстал из-за стола, пожал руки обоим, сначала Коле Краснову, потом Льву Антоновичу Шантелю:
- Очень приятно познакомиться. Очень. Такие знаменитости! Жене сегодня вечером расскажу. Вот, пригласил сообщить, что дело о смерти гражданки Семикиной Анфисы Федоровны закрыто. За очевидностью произошедшего с ней. Несчастный случай. Так что мы вас больше не побеспокоим.
- А как же… - заикнулся было Шантель, - старший лейтенант Колыванов…
- Да, насчет Колыванова. Выявлены кое-какие нарушения. Злоупотребление служебным положением, превышение власти, ну и так далее. Старлей уволился из органов и, послухам, буквально через несколько дней уезжает в горячую точку. Добровольцем.
- Что ж… Так мы можем быть свободны?
- Да, конечно, - улыбнулся следователь.
- Пошли, Коля. - Шантель направился к дверям, на всякий случай придерживая парня за плечо. Не дай бог сорвется.
- Минуточку, - остановил их следователь.
- Да? - Лев Антонович вздрогнул - не верилось, что все закончилось.
- А автограф?
Они остановились у ряда палаток на небольшом рынке, что находился возле метро. Коле захотелось бананов. Шантель не возражал.
- Давай подышим. Погуляем на свободе. Надо прийти в себя.
- Спасибо, Лева.
- За что?
- Если бы не ты… Честное слово, бросил бы все и уехал. Ты не отказывайся от меня, я сделаю все, что ты скажешь. Помоги только… Я без конца все думаю, думаю… О ней. Ведь это была любовь, а?
- Кто его знает…
- Просто так получилось. Нет больше Фисы. Ребята откололись, остались ты да я. Если сейчас и с тобой что-нибудь… То это все. Конец.
- А что со мной?
- Ну, не знаю. Не по себе мне что-то. Внутри будто все сгорело. Один пепел остался. Ничего не хочу, ни во что не верю. Никогда еще мне не было так плохо. Никогда. Вот тебе и парад планет.
- Постой… Слышишь?
Из музыкального киоска, находившегося рядом, доносился голос Коли Краснова. Это была та самая песня "Не мой день".
- Это слава, Коля. Самая настоящая слава. Если тебя слушают на рынке, значит, кассеты пользуются спросом и раскупаются. Ты счастлив?
Заглянув в лицо Николаю Краснову, Лев Антонович Шантель понял, что вопрос неуместен.
Часть вторая
СПУТНИКИ
(Два года спустя)