– За несколько месяцев до трагедии она стала жить отдельно, – начал Рой. – Мы не видели ее пару дней перед тем, как она пропала без вести. В последний раз встретились в воскресенье, когда она пришла к нам на ужин. Мы прекрасно провели время. У нее все было в порядке, она казалась веселой и жизнерадостной, и ее ничего не беспокоило. Во всяком случае, мы не заметили. Мы виделись с ней не каждый день, а всего раз или два в неделю, зато по телефону разговаривали почти ежедневно, а иногда – и по нескольку раз на день. В субботу моя жена позвонила ей, но Полы не было дома. Впоследствии мы узнали, что… все случилось как раз в тот день, 12 марта 1994 года. – Рой судорожно сглотнул. – В воскресенье мы опять попытались дозвониться ей, но вновь не получили ответа и тогда начали тревожиться.
– Особенно я, – вставила Фрэнсис и добавила: – Мы поехали к ней на квартиру. В почтовом ящике лежали вчерашние газеты. Было ясно, что по крайней мере одну ночь она не возвращалась домой.
Рой сцепил руки в замок.
– После этого мы начали обзванивать людей. Друзей, знакомых – вообще всех, кто мог хоть что-то знать о местонахождении нашей дочки. Но никто не видел ее вот уже несколько дней. Затем мы узнали, что в субботу вечером она была в гостях у своих подруг – Пат и Андреа. – Рой потянулся к своей чашке, но, увидев, что она пуста, вернул ее обратно на блюдце. – Они сказали, что в тот вечер Пола ушла около одиннадцати. Должно быть, она пешком преодолела путь от Харбор-стрит до Юнион-стрит, затем перешла на другую сторону и свернула на Тауэр-стрит. Она жила в самом конце этой улицы, в пятнадцати минутах ходьбы от Харбор-стрит. После ее исчезновения я несколько раз проследовал этим маршрутом, потому что хотел знать, какой дорогой она возвращалась домой в тот роковой день. Я был там после одиннадцати, то есть примерно в то же самое время, когда проходила она, и могу сказать, что Тауэр-стрит плохо освещена. Поздним мартовским вечером это холодное и неуютное место, из тех, откуда хочется убежать побыстрее и вернуться домой. – На мгновение он умолк, подбирая слова. – Теперь на Тауэр-стрит соорудили большой гараж, но в 1994 году его еще не было. В то время там находилась лишь строительная площадка. Только вот Пола до нее не дошла.
– Откуда вам это известно? – спросил Джонатан.
Рой с грустью взглянул на свою жену.
– Кто-то поджидал ее там. Мы не знаем, кто именно. Прошло уже семнадцать лет, а мы так и не узнали, кто это был.
– Но как вам стало известно, что ее похитили именно там? – вновь спросил Джон.
– Был один свидетель, – пояснил Рой. – Некий Джон Коллинз. В тот вечер он гулял с собакой и слышал, как кричала молодая женщина.
– Пола была совсем еще юной девочкой, – сказала Фрэнсис и тихо заплакала. – Что он сделал с моей дочерью? Почему ей пришлось страдать? За что? Почему все это вообще случилось?
Рой немигающим взглядом смотрел в стену за спиной Джонатана.
– Коллинз не видел ни Полы, ни человека, который набросился на нее. Но он последний, кто слышал ее. Если не считать насильника, разумеется.
– Подождите, – сказал Джон. – Вы говорите, что он был свидетелем, но ничего не видел?
– Совершенно верно, – ответил Рой. – Он шел по переулку, параллельному Тауэр-стрит, прямо напротив гаража. Но не стал подходить ближе и вмешиваться. Он испугался, что там идет драка и на него могут наброситься. Лишь после того, как стало известно об исчезновении Полы, он обратился в полицию.
– Вы уверены, что он слышал голос именно Полы?
Рой вздохнул.
– Здесь ни в чем нельзя быть уверенным, Джон. Но мы знаем, в котором часу Пола ушла от Пат и Андреа. И пойти она могла в принципе только одним маршрутом. Так что можно быть вполне уверенным: это она была там, когда Коллинз услышал женский крик.
– Что произошло дальше? – спросил Джон.
– Мы были убиты и раздавлены горем, – продолжал Рой. – Пола пропала без вести, просто исчезла без следа. В голову лезли самые разные мысли. За дело взялась полиция. С нами разговаривал какой-то детектив, но в такие моменты люди обычно не слышат, что им говорят, – они растеряны и сбиты с толку. Тогда я мог думать лишь об одном: какой ублюдок сделал это? Какая гнида надругалась над моей дочерью? Где она сейчас? Где ее держат? В тот момент я отказывался верить в то, что она могла погибнуть. Мысль об этом даже не приходила мне в голову. И еще я чувствовал себя виноватым. Все случилось поздно вечером в субботу, но прошло целых два дня, прежде чем мы поняли, что она пропала без вести. А за два дня может случиться многое…
Поначалу нам было известно лишь то, что Полу нигде не могут найти. В конце концов мы вынуждены были смириться с мыслью, что она стала жертвой преступления. Это казалось невероятным – подобное может случиться с другими людьми, но никак не с нами. Лишь после того, как полиция начала расследование, а в газетах появилась история Полы – и немыслимое стало реальностью, ведь ты прочитал о своей дочери, а не о чужом ребенке, – Джон Коллинз дал свидетельские показания. Вот тогда мы поняли: Пола попала в лапы какого-то извращенца, – и я почувствовал себя так, будто предал ее.
Рой покачал головой и уставился в стол.
– Полиция провела судебную экспертизу. Они перевернули каждый камешек в округе. Я… Мы до последнего лелеяли надежду, что они найдут ее. Тот гад, который похитил ее… Я хотел его убить! И мечтаю об этом до сих пор. – Он поднял глаза на Джонатана. – Что вы хотите знать? Часто ли я вспоминаю Полу? Я думаю о ней каждый день. Каждый час. С ней умерла какая-то часть нас самих. Ее отняли у нас силой. От этого я испытываю такую боль, какую невозможно передать словами. От этого можно сойти с ума. – Он поморщился. – Если бы только ее нашли! Если бы мы могли похоронить ее по-человечески! Тогда у нас была бы возможность проститься с ней. Это будет нелегко, но все-таки лучше, нежели терзаться мыслями о том, что с ней случилось или как она страдала. Я очень долго надеялся, что она еще жива. Но в конце концов мы с Фрэнсис решили: это крайне маловероятно. Мы понимаем: скорее всего, она мертва. Но отдали бы все, что угодно, только бы знать наверняка.
Рой тяжело вздохнул.
– А вы знаете, что самое ужасное? От чего невозможно избавиться? Чего не лечит время? – Он посмотрел Джонатану прямо в глаза; Джон выдержал его взгляд. – Чувство вины. Меня не было рядом с моей маленькой девочкой. Что было бы, если бы мы начали искать ее раньше? Могли бы мы спасти Полу? Скорее всего, нет, – ответил Рой на свой же вопрос. – Я понимаю это. Может быть, она умерла тем же субботним вечером. Может, после этого она прожила совсем недолго… Точный ответ нам, увы, не известен. Я этого не знаю, и потому изнутри меня гложет чувство вины за то, что предал свою дочь.
Несколько минут тягостную тишину в комнате нарушало лишь тиканье старинных часов на каминной полке. Рейчел и Джон боялись даже дышать. При этом оба, не обменявшись и взглядом, чувствовали, что долгая исповедь Роя принесла ему облегчение. Ему самому и его жене.
Наконец Рейчел мягко спросила:
– Полагаю, эту же историю вы рассказали и Дженни? А что еще? Она задавала вам вопросы?
– Она собиралась навестить этого типа – Коллинза, – ответил Рой.
– Зачем?
Мужчина принялся крутить в пальцах чайную ложечку.
– Не знаю. Какая, собственно, разница? Он должен был сделать что-нибудь. Вот что имеет значение.
И вдруг Рейчел стало страшно. Она прикусила палец и вздрогнула. Джонатан почувствовал ее боль и под столом положил руку на ее колено, чтобы успокоить.
– Дженни виделась с Коллинзом? – спросил Джон.
– Она нам больше не звонила, так что мы не знаем. Но говорила, что собирается навестить его.
– А где живет Коллинз?
– Вы тоже хотите съездить к нему? – осведомился Рой.
– Да, хотим, – вклинилась в разговор Рейчел. – Как я уже говорила, мы хотим продолжить с того момента, на котором она остановилась.
– Я не разговаривал с ним больше двух лет, однако, скорее всего, он по-прежнему живет в доме 66 по улице Ферриер-Лейн.
Джонатан медленно ехал по Тауэр-стрит, пока не миновал гараж, о котором говорил Рой. "ГАРАЖ СМИТА" – возвещали большие синие буквы на его фасаде. В дальнем конце улицы виднелись жилые дома. Джон остановил машину, но не стал выключать мотор.
– Это должно быть где-то здесь.
Он посмотрел на здание, и Рейчел нервно проследила за его взглядом. После разговора у Декерсов она почувствовала тошноту и головокружение, а поездка в это жутковатое место отнюдь не улучшила ее состояния. По меткому выражению Джона, события приняли таинственный и непредсказуемый оборот. Рейчел пришла в себя в горах Уайтмонта. Дженни погибла на западном побережье. А теперь они приехали туда, где семнадцать лет назад без вести пропала другая девушка. Отдельные фрагменты головоломки никак не желали складываться в единое целое.
Джон был уверен: ключ к разгадке кроется в связи между поспешным отъездом Рейчел из "Старого колеса" в прошлый вторник и ее пробуждением в Уайтмонте. Но установить эту связь можно было, только погрузившись в давно и прочно забытое прошлое Рейчел. Вопрос состоял в следующем: где находится вход в это самое прошлое? Здесь? Или где-то в другом месте? Где взять ключ, который поможет отомкнуть дверцу?
Проехав чуть дальше, Джон поставил "пассат" на одно из мест пустой парковки.
– Давай пройдемся пешком, – предложил он. – Дом Коллинза должен быть за углом. Разумеется, если он до сих пор живет там. И если он сам еще жив.
– Как ты думаешь, где это случилось? – спросила девушка, когда они вышли из салона.
– Где-то рядом с гаражом, если верить Рою, – ответил Джон. – Может быть, прямо здесь.
Напротив "Гаража Смита", между двух домов, начинался переулок. Пройдя ярдов тридцать по петляющей, вымощенной плиткой дорожке, Джон и Рейчел оказались на площади, где росли высокие деревья и кусты, а по периметру стояли жилые дома. Табличка на фасаде одного из них гласила: "ФЕРРИЕР-КРЕЩЕНТ".
– Держу пари, Коллинз гулял как раз по этому переулку, – сказал Джон. – Ферриер-Крещент. А улица Ферриер-Лейн наверняка где-то рядом.
Рейчел кивнула.
– Думаю, ты прав.
Ферриер-лейн оказалась первой же боковой улицей. Они шли по ней, пока не наткнулись на дом под номером 66. Джонатан нажал кнопку звонка, и внутри залаяла собака. Затем хриплый старческий голос прокричал что-то неразборчивое, и дверь со скрипом отворилась. На них уставился костлявый старик лет семидесяти.
– Добрый день, – сказал Джонатан. – Прошу прощения за беспокойство…
Собака, здоровенная немецкая овчарка с черным носом и густой коричневой шерстью, залаяла еще громче. Старик обернулся.
– Заткнись, Дон. Заткнись! – рявкнул он. Животное моментально повиновалось.
– Меня зовут Джонатан Лаудер, – представился Джон. – А это – моя подруга Рейчел. А вы – мистер Джон Коллинз?
– А кто его спрашивает? – проскрипел старик.
– Мы. Можно задать вам несколько вопросов?
Старик с подозрением уставился на них.
– Так это вы – Джон Коллинз?
– Да. Ладно, что вам нужно?
– Мы просто хотим поговорить с вами.
– О чем? – неприветливо буркнул Коллинз.
– О Дженни Дугал.
По взгляду Коллинза невозможно было понять, помнит он Дженни или нет.
– Мисс Дугал была репортером из газеты. Она недавно приходила к вам.
– А‑а, эта… – проворчал старик. – Вы тоже из газеты? И снова из‑за той девчонки?
– Да, Полы Декерс, – ответил Джон.
– Я отправил репортершу восвояси и с вами тоже разговаривать не стану. Я не имею к этому делу никакого отношения и все тут. Проваливайте.
Собака подошла к хозяину и, шумно засопев, уселась рядом. Старик попытался было закрыть дверь, но Джон подставил ногу.
– Мистер Коллинз!
Он произнес это таким тоном, каким отец отчитывает расшалившегося сына, и старик пронзительно взглянул на него. Джон быстро размышлял. Дженни была здесь. Но Коллинз оставил ее ни с чем, не пожелав даже разговаривать, как пытается поступить и сейчас. Откуда вдруг взялось подобное упрямство? Или ему есть что скрывать? Джонатан решил немного прощупать старика.
– Дженни писала статью об исчезновении Полы. Вы были свидетелем.
– Я ничего не видел, – заявил Коллинз. – Это было давно. Оставьте меня в покое.
– По словам Роя Декерса, вы кое-что слышали, – решительным тоном, не допускающим возражений, продолжал Джон. – Почему вы не хотите говорить об этом?
– Вы были в гостях у Роя?
– Да.
Старик ненадолго задумался, с опаской поглядывая на Джона, но потом коротко кивнул головой.
– В тот вечер я выгуливал Гектора, моего предыдущего пса, и услышал какой-то шум за углом. Мне показалось, будто кричала женщина.
– Вы были вон в том переулке, что ведет на площадь, не так ли? – указал рукой Джон, и Коллинз кивнул. – И что же дальше?
– Я знаю, что говорит обо мне Рой, – сказал старик, который вдруг представился Джону бесконечно усталым и сдавшимся. – Но я был один, а вокруг больше никого. Я ничего не мог сделать. – Он открыл рот, словно собираясь что-то добавить, но тут же закрыл.
Джонатан нахмурился, искоса взглянув на Рейчел, и та безмолвно согласилась: Коллинз явно темнит.
– Есть еще кое-что, – проговорил старик едва слышным голосом, словно разговаривая сам с собой. – Там было еще что-то, чего быть никак не должно.
По спине Джона пробежал холодок.
– Как прикажете вас понимать?
В глазах Коллинза появилось отсутствующее выражение.
– Какая теперь разница? Она мертва. Какое это имеет значение?
– Мистер Коллинз, пожалуйста, – взмолилась Рейчел. – Это имеет значение, и даже очень большое!
Старик смотрел куда-то мимо них.
– Люди могут верить во что хотят. А у меня есть собственные мысли на сей счет.
– И что же это за мысли? – настойчиво спросила Рейчел.
Но Коллинз лишь отмахнулся.
– Забудьте. Это ничего не изменит.
Воцарилось молчание. Наконец Джон произнес:
– Дженни не сказала вам, почему она захотела поговорить о Поле Декерс?
– Думаю, она что-то услышала… – Похоже, Коллинз решил пойти им навстречу.
– И что же она услышала? – поинтересовался Джон.
– Откуда мне знать?
– Мистер Коллинз, – сказал Джон, – вы очень поможете нам, если ответите еще на несколько вопросов. Это не займет много времени.
– Я не могу говорить о том, чего не знаю, – проворчал старик.
– Вы только что упомянули что-то, – внезапно напомнила Рейчел, – то, чего здесь быть не должно… Вы имели в виду нечто потустороннее?
Коллинз разинул рот от изумления.
– Нечто потустороннее? Да вы что, спятили? Откуда у вас взялись эти бредовые идеи? Я никогда не говорил, что это было нечто потустороннее! – Словно обвинитель, он ткнул в них пальцем. – Оставьте меня в покое! Проваливайте отсюда оба! Я больше не желаю иметь с вами дело! Интервью закончено! – Не говоря ни слова, старик шагнул за порог и захлопнул дверь. Они услышали, как с лязгом задвинулся засов, а пес разразился негодующим лаем.
– Господи милосердный, – пробормотал Джон.
– Думаю, он чересчур уж возмутился, – негромко заметила Рейчел, цитируя Шекспира. Она взглянула на Джона. – Теперь ты мне веришь?
Там было еще что-то, чего здесь быть никак не должно.
Слова старика не шли из головы Рейчел, пока она вслед за Джоном брела к "пассату". Перед ее мысленным взором, словно живая, встала Пола – такая, как на фотографии в доме Роя и Фрэнсис. Рейчел увидела ее в темном лесу: девушка с короткими каштановыми волосами лежала ничком на земле, а над ней нависала крылатая тень.
Тварь с волчьей мордой вцепилась когтями в ее живот и раздирала его, пока Пола захлебывалась криком, истекая кровью. Затем когти погрузились еще глубже, вырывая сердце девушки. Вытянув лапу, тварь подняла над собой кусок плоти, с которого в свете луны стекали черные капли. Девушка перестала кричать. Ее тело превратилось в изуродованную пустую оболочку.
– Джон, обними меня, – дрожащим голосом попросила Рейчел. Хотя вечер выдался теплым, ее бил озноб. Она почувствовала, как руки Джонатана обнимают ее и прижимают к себе. Он принялся растирать ладонями спину Рейчел, чтобы согреть ее.
– К тебе возвращается память? – прошептал Джон.
Рейчел не ответила. Она никак не могла унять дрожь.
– Пола была в лесу. В другом лесу. Рядом с ней находилась тварь. Она… – Рейчел сглотнула. – …Она убила ее!
– Откуда ты знаешь?
Девушка пожала плечами.
– Ты же не была знакома с Полой, – напомнил ей Джон.
– Не была…
– Ты уверена?
– Уверена.
– Тогда откуда взялись такие сведения?
– Не знаю, но это не выдумки и не фантазия. Может, это моя вторая память. Из тех дней, о которых я забыла.
– Рейчел, это случилось семнадцать лет назад. Семнадцать лет!
– Я знаю, – уныло согласилась Рейчел. – Должно быть, мое воображение снова решило поиграть со мной.
Сама она, правда, в это не верила, но тогда во что она верила?
Быть может, в то же, что и Джон Коллинз… И она разделяла убеждение старика, которое заставило его вести себя столь трусливо. Он едва не столкнулся с чем-то, чему не было места в этом мире. Что это существо сделало с Полой? С Дженни? С ней самой?
– Я по-прежнему считаю, что всему этому есть вполне естественное и самое обычное объяснение, – твердо заявил Джон. – Пола стала жертвой сумасшедшего или извращенца. Каким образом то, что случилось с ней, может иметь отношение к тебе или Дженни?
– Видишь ли, – возразила она, – теперь мы знаем, что Дженни совсем не случайно взялась за дело об исчезновении Полы Декерс. Она наверняка что-то узнала. Кто-то навел ее на след. Кто знает, может, это была я. Может, именно об этом мы и вели речь по телефону.
Джон покачал головой.
– Ты убеждена, что помнишь события, произошедшие давно, и в этом плане твоя память не пострадала. Но семнадцать лет – все-таки слишком долгий срок. Если ты говоришь, что никогда не слыхала о Поле Декерс, – значит, так и есть. Сколько можно повторять одно и то же?
– Да, ты прав, – неохотно согласилась Рейчел. – Но вполне вероятно и то, что Дженни тоже не слыхала о Поле Декерс до того, как взяться за ее дело. Так что же стало тому причиной?
Джонатан пожал плечами.
– Предлагаю вернуться в коттедж. На сегодня с нас довольно.
– Действительно, – устало согласилась она, стараясь отогнать от себя все мысли о темной силе, которая, вероятно, уже начала охоту на нее.