- Я, пожалуй, позвоню Кате, - сказал Плетнев, вынимая телефон.
- Это какой?
- Подруга жены Турецкого. Пусть приедет, осмотрит парня, лекарства какие-то даст. Тут действительно врач не помешает.
- А она врач?
- Врач, - проскрипел Плетнев.
- Как-то странно ты говоришь.
- Она меня недолюбливает. Но сейчас это не важно.
Он стал звонить по телефону. Сева вышел в другую комнату, вернулся минуту спустя с чашкой чая, которую вручил Чонгу Ли. Спросил у Плетнева:
- Дозвонился, Антон?
- Там занято пока…
Чонг отхлебнул чай и закашлялся.
Голованов забрал у него чашку, поставил на стол и потребовал:
- Теперь расскажи с самого начала. Что было в цеху?
- Я… идти… Чжан сказать мне.
Сева доброжелательно уточнил:
- Чжан - хозяин цеха, да?
Чонг закивал:
- Чжан, да! Приходить к Чжану Николай. А Чжан Николай увидеть мой… - Он развел руки широко в стороны.
- Много денег? - предположил Сева.
Чонг Ли замотал головой. Встал. Изобразил, как идет, неся перед собой тяжелый мешок.
- Чонг Ли! Николай.
- Это они вместе по цеху идут, - сообразил Плетнев.
Чонг Ли тяжело задышал и плюхнулся в кресло. Пижама на плече покраснела - проступила кровь.
- Нет, так не пойдет, - сказал Сева. - Сейчас мы врача вызовем. Потом найдем переводчика и нормально поговорим. Ты не утомляйся, не нервничай. Ну, успокойся! Все хорошо будет…
Ирина
Степан и Ирина лежали в винном погребе. У обоих руки были связаны за спиной. Они подползли друг к другу, соприкасались спинами, старались распутать друг другу скотч на запястьях. Но ничего не получалось, и они оба злились.
- Не выходит! Если бы ты кассету не перепрятывала…
- Если бы ты сюда не лез, Зорро несчастный, а просто вызвал помощь… Хоть бы в ноль два позвонил… Хоть бы пожарным!
- Черт… Как ты думаешь, сколько сейчас времени?
- По-моему, уже утро…
Степан, извернувшись, задел ногой бутылку с вином. Она упала, разбилась. Ирина принюхалась.
- Это что?
- Сейчас попробую… Так пить хочется… - Степан отпил из большого осколка бутылки, наполненного темной жидкостью. - Кисло как-то… но приятно.
- Слушай, Ницше, ты же гений!
- Меня Степан зовут. М-м-м… - Он сделал еще несколько больших глотков. Спохватился: - Хочешь попробовать?
- Нет, ты не гений, ты болван! У тебя в руке стекло!
- Точно…
Степан повернулся спиной к осколкам взял один связанными руками, пытаясь разрезать скотч. Не получалось.
- Давай я.
Ирина взяла у него осколок и почти сразу разрезала скотч. Правда, поцарапала руку.
- Осторожней! - возмутился Степан.
- Неженка…
- Готово. Теперь ноги…
Он забрал у Ирины стекло, освободил себе ноги.
В этот момент дверь в погреб открылась и вошел Мордатый. Наклонился над Степаном.
Степан вскочил и ударил его ногой. Мордоворот отшатнулся. Степан выдернул первую попавшуюся бутылку и кинул в него - мимо. Попытался выдернуть еще одну. Она застряла. Это дало Мордатому возможность подойти и спокойно уложить Степана ударом в челюсть. Он взвалил парня себе на плечо и ушел, разумеется заперев дверь.
Ирина кусала губы от отчаяния. Теперь она была здесь одна.
Турецкий
Турецкий спрыгнул с подножки фургона КамАЗа, помахал рукой водителю - до места встречи он добирался автостопом, так было спокойней. КамАЗ уехал. Турецкий посмотрел на часы. Семь утра. Он подозревал, что Максаков мог организовать ловушку: например, позвонить в милицию и сообщить, где и когда следует искать беглого Турецкого. Поэтому и приехал пораньше, чтобы подготовиться ко всяким неожиданностям.
С полчаса он осматривал местность и не обнаружил никаких следов засады. Отыскал удобный наблюдательный пункт - холмик, с которого хорошо просматривалось шоссе на несколько сот метров в обе стороны. Турецкий притаился, с дороги его видно не было.
Теперь оставалось только ждать.
По шоссе со стороны Москвы двигались два микроавтобуса. Турецкий вжался в землю, но микроавтобусы пронеслись мимо.
Он посмотрел на часы. 7.50.
Наконец через двенадцать минут подъехал джип с тонированными стеклами и затормозил почти напротив Турецкого. Джип съехал с дороги, немного попетлял между деревьями и остановился. Из джипа вышли двое, водитель и еще один тип, мордатый, с толстенными щеками, оба были с автоматами. Они закурили.
Турецкий достал пистолет, прицелился - он мог бы с легкостью снять обоих. Но он не делал этого, поскольку не знал, есть ли в машине Ирина и не остался ли там с ней еще кто-нибудь. Он положил пистолет на землю. Сполз с холмика. Поднялся на ноги и сделал пару шагов вперед. Свистнул.
Мордатый и водитель бросили сигареты, схватились за оружие, навели автоматы на Турецкого.
- Лапы подними!
Турецкий послушно поднял руки.
Водитель подошел вплотную. Обыскал его, ничего предосудительного не нашел, сам опустил Турецкому руки. Кивнул в сторону машины.
И из машины вышел адвокат Васильев.
Турецкий особенно удивлен не был. Кивнул адвокату в знак приветствия.
Васильев улыбнулся:
- Считай, Александр Борисович, что я продолжаю защищать твои интересы. Просто немного необычным образом. Заметь! И это несмотря на то что ты сделал в СИЗО. Для нас, для юристов, главное - плоды работы, а не процесс, верно?
- Где моя жена?
- Сперва поговорим о гарантиях.
- Я хочу быть уверен, что с ней все в порядке.
Адвокат сделал успокаивающий жест обеими руками.
- Да я тебя умоляю! Все с ней в порядке. Поверь, все мы здравомыслящие люди. Максаков - в первую очередь. Причинять вред твоей жене, чтобы всю оставшуюся жизнь опасаться страшной мести? И кстати, тебя убивать он тоже не планирует.
Турецкий поморщился:
- Допустим. О каких гарантиях идет речь?
Адвокат кивнул водителю. Водитель обошел машину, открыл багажник. Мордоворот продолжал удерживать Турецкого на прицеле.
Васильев продолжал:
- Копию кассеты я даже не прошу: если ты сделал одну, то мог сделать и еще десять или вогнать запись в компьютер. Ты уничтожишь их все собственными руками.
Турецкий молча посмотрел на адвоката.
- Хочешь спросить - почему? Сейчас поймешь.
Мордоворот достал из багажника штатив-треногу и видеокамеру, установил, навел объектив на Турецкого. Вернулся к багажнику и, поднатужившись, вытащил оттуда… связанного Степана. Положил его на землю между Турецким и видеокамерой. Рот у Степана был залеплен скотчем, но глаза были открыты и полны ужаса.
Васильев кивнул на Степана:
- Вот это и будет гарантия. Частный детектив Турецкий застрелит молодого человека, а мы запишем все на видео.
Степан мотал головой и что-то мычал.
- Суть сделки такова: запись никто не увидит, если ты, Александр Борисович, навсегда забудешь о существовании Максакова и обо всем, что с ним связано. Неплохо придумано, верно? - Васильев вздохнул. - Вообще-то я бы на твоем месте попросил еще и денег, но… у нас разные профессии и… приоритеты. - Он внимательно смотрел на Турецкого. - Ну что?
Турецкий молчал.
- Ты хочешь вернуть жену?
- Хочу.
- Тогда выбора нет.
Турецкий больше не смотрел ни на адвоката, ни на Степана. Просто стоял на месте, молчал и не шевелился.
- Просто не верю своим глазам! - сказал Васильев. - Что же это с людьми происходит?! Куда катится этот мир? Кто тебе дороже: родная жена или этот урод? - Он пнул Степана ногой. - Ладно, спишем это на стресс. Я облегчу тебе задачу. Его, - еще один удар ногой, - все равно закопают здесь, независимо от того, убьешь его ты или… - Васильев кивнул на молодцов с автоматами, - один из них.
Турецкий по-прежнему молчал.
- Ну что же… Я сделал все, что мог. - Васильев достал мобильный телефон.
- Ладно.
Степан извивался всем телом, мычал.
Мордатый подал Турецкому пистолет. Отошел. Демонстративно щелкнул затвором автомата. Достал из кармана один патрон и бросил его Турецкому.
- Твоя обойма пуста.
Турецкий нагнулся, поднял патрон. Зарядил пистолет.
- Сейчас мы включим камеру, - сказал Васильев. - Ты приставишь пистолет к голове этого молодого человека, назовешь себя и сделаешь выстрел. Потом мы поедем за твоей принцессой, - адвокат вытер лицо платком. - И все это, наконец, закончится. И… кажется, больше всех буду счастлив я: надоело - сил нет!
Водитель включил камеру, поправил ее на штативе.
Адвокат отошел в сторону, чтобы не попасть случайно в кадр, а может, чтобы мозгами не забрызгало.
Турецкий приставил пистолет к голове Степана.
- Э-э-э, момент, момент! - закричал Васильев. - Скажи пару фраз для истории. Ну, ты же меня понимаешь?
- Я, Александр Борисович Турецкий… - бесцветным голосом сказал Турецкий.
Степан зажмурился.
- …делаю это, находясь в здравом уме и трезвой памяти…
Турецкий не двигался с места, почти не дергал рукой, но молниеносно изменил направление ствола и выстрелил.
Адвокат упал - пуля попала ему в глаз. Выражение лица его успело измениться, оно было удивленным и несколько обиженным. Как же так?! Все так славно было придумано…
Бесполезный пистолет полетел точно в лоб Мордатому. Тот упал, но успел выпустить очередь. Мимо.
Турецкий бросился в ноги водителю и свалил его вместе с камерой. Откатился и отполз за холмик. Схватил свой пистолет. Поднялся на ноги и двумя выстрелами уложил водителя и Мордатого, которые почти успели добежать до него. Но "почти" не считается…
Турецкий развязал Степана. Поднял камеру.
- Работает, надо же…
Он прокрутил запись. Камера снимала в основном ноги, но зато голоса и выстрелы были записаны четко. В сочетании с показаниями Степана этого было достаточно, чтобы доказать, что Турецкий не превышал пределов необходимой обороны.
Александр Борисович встряхнул Степана.
- Ты знаешь, где ее держат? - Степан пучил глаза, еще не отошел. - Очнись, Ницше! Где Ирина? Откуда тебя привезли? Она там?
- Она на даче… В подвале. То есть в погребе… Там… Я покажу…
- Далеко? Сколько туда ехать?
- Мы ехали… час или полтора.
- О чем они говорили между собой? Как было условленно? Они должны созваниваться с Максаковым? Во сколько?
- Кажется… Не знаю… Не помню…
Все-таки Степан как-то странно разговаривал.
Турецкий принюхался.
- Чем это от тебя… Они что, тебя напоили?
- Не, это я сам, - глуповато улыбнулся Степан.
Турецкий посмотрел на него удивленно, но больше вопросов не задавал. Он жалел, что убил Васильева, нужно было, конечно, предварительно его как следует допросить. Но назад ничего не вернешь.
…Турецкий гнал джип на максимальной скорости. Степан сидел рядом, тупо смотрел на дорогу, все еще не пришел в себя. Турецкий кричал в трубку:
- Мне нужен следователь Найденов! Так найдите его! Турецкий говорит. Его подследственный. Который сбежал. Вот именно! - Он ждал, наконец соединили с Найденовым.
- Турецкий, вы где?!
- В машине. Еду за своей женой.
- Какая жена? При чем тут жена?! Послушайте, Турецкий, у вас еще есть возможность явки с повинной…
- Я готов признаться хоть в убийстве Кеннеди, только пришлите отряд ОМОНа! - Он передал трубку Степану. - Объясняй, где дача!
Сыщики
Китайцу становилось только хуже, и внятно на вопросы он отвечать уже не мог.
- Ну, где твоя Катя, Плетнев? - возмутился Сева.
- Говорю же, не могу дозвониться. Не звонить же снова в "Скорую"…
- А другие знакомые доктора есть?
В этот момент входная дверь в "Глорию" затряслась от сильных ударов. Сева и Плетнев переглянулись: что это? И главное - кто?! Голованов схватил Чонга Ли за шиворот и свалил на пол, за свой стол. Вытащил пистолет, проверил боезапас.
Плетнев тем временем захлопнул дверь кабинета. Подтащил к ней один из двух рабочих столов.
Еще несколько ударов - стальная дверь пока держалась. Затем раздалось два глухих хлопка, похожих на выстрелы из оружия с глушителем, - судя по всему, стреляли в замок. Через несколько секунд тишины последовал еще один удар - дверь открылась, и в предбаннике послышался топот.
Дверь прошила автоматная очередь. Пуля попала в лампу, и свет погас.
- Плетнев! Живой? - крикнул Голованов.
Плетнев вместо ответа выстрелил в дверь.
- У меня только одна обойма, - сказал Сева.
- У меня две…
- Стрельба в центре города… Может, кто услышит?
- Ты что, не слышал? У них оружие с глушителями.
- А у нас - нет! Нас и услышат… Телефон! - спохватился Сева. - Телефон рядом?
- На столе… Сейчас…
- Сиди! Нет - значит, нет! - Голованов увидел, что его мобильный лежит на полу в двух метрах от их укрытия.
В промежутке между очередями он выстрелил в дверь несколько раз подряд - Плетнев поддержал его огнем - и попытался схватить телефон. Но автоматная очередь снова загнала его за стол…
Чонг Ли быстрым кошачьим движением дотянулся до мобильника и успел юркнуть назад в укрытие. Голованов благодарно кивнул, и Чонг Ли испуганно улыбнулся в ответ. Но тут мобильник задребезжал звонком. В тишине после автоматной очереди телефонная трель была слышна так четко, что следующая очередь ударила прицельно на звук.
Сева закричал в трубку:
- Петя, ты?! Слава аллаху!.. Нет, мы не смотрим боевик… нас обложили!.. Петя, звони Меркулову! Ментам! Пришлите сюда кого-нибудь!!
Новая автоматная очередь заставила Севу дернуться в сторону - пули впечатались в стену совсем близко от его головы. Он выронил телефон. И нажал на спусковой крючок. Раздался холостой щелчок - патроны закончились. Сева жестом спросил у Плетнева, сколько патронов осталось.
Антон показал: два.
Снова раздался треск автомата, дверь задрожала и сорвалась с петель, но не упала, подпертая столом. Видно, с той стороны ее толкали - стол медленно, но неуклонно стал отъезжать. В раскрывшемся дверном проеме показались три силуэта. Лица было видно плохо, но, кажется, двое китайцев и один русский.
Голованов в отчаянии швырнул в них бесполезный пистолет… Бросил взгляд на Чонга Ли - парень прикрыл глаза и шептал что-то в медитативном спокойствии. Плетнев начал выпрямляться из-за своего стола, вскидывая руку с пистолетом…
И тут свет из предбанника пересекли еще чьи-то тени. И прежде чем троица успела передернуть затворы автоматов, прежде чем Антон успел распрямиться - прозвучали негромкие отрывистые хлопки. И все трое - Леха, Мо и Ши - со стонами свалились на пол, роняя оружие и хватаясь за пробитые пулями руки. В дверном проеме появились двое других китайских боевиков. Один из них сказал по-китайски:
- Ши Хуань! Ты работал на рынке и не был нашим бойцом. Деньги соблазнили тебя совершить эту низость. И все только потому, что тебе их предложил наш бывший боец, ставший предателем?
Ши захрипел:
- Я не виноват! Пощадите.
- "Триада" пощадит тебя, - сказал боевик и выстрелил ему в голову.
Леха мелко дрожал и пытался уползти в угол. Мо Яньпу лежал молча, стиснув зубы. Антон и Голованов с Чонгом Ли замерли за своими укрытиями.
Боевик заговорил по-русски:
- А ты, Леха, соблазнил наших братьев деньгами и втянул в чужие дела. Но ты не виноват, что они соблазнились. "Триада" пощадит тебя…
Леха зажмурился, скуля на тихой высокой ноте.
- Лежи здесь. И жди, что с тобой сделают твои русские. Наказывать тебя - не наше дело.
Боевик "Триады" сделал шаг вперед и пнул носком ботинка Мо Яньпу.
- Мо Яньпу, встань, когда с тобой разговаривает боец "Триады".
Мо с трудом поднялся на ноги, стискивая зубы и улыбаясь. Его правая рука висела плетью.
- Ты был нашим братом. Ты вошел в "Триаду" и начал боевое обучение. Но ты захотел власти. И еще - денег. Чужих, русских денег. Денег, которые не трогали даже наши боссы. Ты предал "Триаду". Ты предал всех китайцев. "Триада" не прощает тебя. Ты знаешь, что тебя ждет…
Мо кивнул, продолжая сжимать губы и улыбаться.
- Совет уже собрался, чтобы решить, как казнить тебя. - Он кивнул своему напарнику: - Брат, отволоки эту падаль к машине и кинь в багажник.
Второй сделал шаг к Мо Яньпу… И тот неожиданно ударил его здоровой рукой в живот. Завязалась короткая потасовка, в которой другой китаец участия не принимал, только наблюдал спокойно, убежденный в неминуемой развязке. Наконец Мо, поверженный коротким ударом, обмяк. Забрав его и мертвого Ши, китайцы ушли.
Голованов сел на пол и закрыл глаза. Чонг Ли по-прежнему молился. Плетнев вышел из-за укрытия… Увидев его, Леха снова заскулил. Плетнев присел перед ним на корточки и положил два пальца на шею, нажал. Леха захрипел:
- Не надо! Нет!
- Почему же нет? - спросил Плетнев, изо всех сил имитируя жажду убийства.
- Я… я… Я знаю заказчика! Я сдам заказчика, только, пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, не надо!!!
И тут послышалась милицейская сирена.
Максаков
Он готовился принять трудное решение. Очевидно, придется подать в отставку. Это, конечно, ерунда по сравнению с тем, какие деньги он потеряет, если завод придется закрыть… нет, эта мысль была невозможна, невыносима.
Для начала он срочно отправил жену за границу - ее самолет уже должен был вылететь, - как она и хотела - в Саудовскую Аравию, и наплел, что прилетит следом. Как бы не пришлось лететь куда-нибудь в Латинскую Америку с чужим паспортом… Нет, Генерал должен помочь. Он просто обязан подчистить все хвосты. Ведь это и его касается. Из нефтяного киселя, который они сварили, Генерал имеет очень неплохой процент. И тогда, как знать, может, удастся удержаться в министерском кресле. Все-таки оно предоставляет такие возможности…
Максаков ждал звонка насчет Турецкого. Проблема должна быть решена раз и навсегда. Васильев способный парень. С Русланом он прекрасно все организовал, а уж как сложно было до проклятого чечена добраться. С Турецким сразу не вышло, но ничего…
Этот звонок возродит его к жизни.
Максаков налил себе вина.
Ну, хорошо, хорошо, надо успокоиться. Все под контролем. Крекинг-шмекинг.
Ему показалось, что в квартиру кто-то вошел. Но это невозможно. У домработницы ключей нет. Вернулась жена? Да нет, глупости.
Почему же они не звонят?!
Максаков сделал большой глоток "Вега Сицилии"…
- Зачем ты заварил эту кашу с Турецким?!
Максаков выронил бокал. Обернулся. Хотя этот голос ни с кем не спутать. Петр Зима сверлил его своими ледяными глазами.
- Фу, напугал… Хочешь выпить? Подожди, а как ты… у тебя есть ключ?
- Отвечай на вопрос.
- Какой тут может быть вопрос? Турецкий сам по себе - ничто, пыль. Но я искал компромат, который был у него!