Макс
Меркулов, конечно, знал, что в базах данных, продающихся в Москве на черном рынке, можно обнаружить практически любую информацию. Давно перестали быть секретом данные об абонентах МГТС и операторов сотовой связи. В Интернете, на рынках и просто на улице можно приобрести данные ОВИР, Московской регистрационной палаты, Налоговой инспекции, ГУВД, МВД и таможни. Есть базы данных по потерянным паспортам и по прописке, можно купить список всех российских юридических лиц и частных предпринимателей… Но одно дело слышать об этом, совсем другое - разбираться в вопросе, так сказать, изнутри. И Константин Дмитриевич решил проконсультироваться с лучшим компьютерщиком, которого знал лично, и, что особенно важно, человеком, никогда не состоявшим на государственной службе, с компьютерным мозгом "Глории" Максом.
Макс встретиться охотно согласился (в детективном агентстве Меркулова уважали безмерно), но предупредил, что сделать это придется на его территории. Меркулов знал, что тот сутками торчит в своем полуподвале, заставленном компьютерной техникой, поглощает чипсы и презирает свежий воздух. Пришлось согласиться.
- Цены на такой товар в Интернете и на рынках колеблются в среднем от трехсот до пяти тысяч рублей, - сказал Макс. - Появляются в относительно свободном доступе и более редкие продукты. Например, при некоторой настойчивости можно получить базу данных о военно-техническом сотрудничестве России с иностранными государствами и узнать, какое оружие и кому было продано.
- Кошмар…
- Утечка информации, составляющей гостайну, в первую очередь должна волновать контрразведку, - хмыкнул Макс.
- У обычных граждан, знаете ли, тоже есть повод для беспокойства, - заметил Меркулов. - Ведь получается, что сегодня при наличии достаточного количества денег можно собрать любую информацию о любом человеке.
- Факт. В Москве не первый год действуют полуподпольные аналитические структуры, которые занимаются исключительно тем, что добывают закрытую информацию, пополняют ее, систематизируют и затем продают.
- Кем востребован труд таких "черных аналитиков"?
- Они предпочитают называть себя "информационщиками". В первую очередь - бизнесменами и политиками. Эта информация помогает им при оценке рисков и дает преимущество в переговорах. Базы данных таможни, например, неоценимы при проведении маркетинговых исследований внешнеэкономической деятельности.
- Но ведь есть и те, кто покупает информацию не ради ее дальнейшей продажи, а сугубо для использования в противозаконных целях?
- Само собой. К примеру, профессиональные рэкетиры в ответ на уверения бизнесмена, что он работает только на налоги, демонстрируют ему документы, в которых перечислено, какой недвижимостью он владеет, сколько у него автомобилей и куда он последний раз выезжал отдыхать.
- Н-да, - вздохнул Меркулов.
- А автоугонщики, прежде чем похитить дорогую иномарку, чаще всего пробивают ее по базе данных ГИБДД. Из неё можно почерпнуть информацию о всех автовладельцах региона: адрес прописки, паспортные данные, какой автомобиль на кого зарегистрирован, дату получения прав и т. д. Базы МГТС и сотовых операторов позволяют найти телефон и адрес любого абонента или установить все данные по номеру телефона. А приобретая базу таможенного ведомства, пользователь получает возможность узнать все о внешнеэкономической деятельности интересующей фирмы, оценить состояние конкретного рынка, составить конъюнктурный анализ.
- Хорошо. Вот мне надо получить информацию. Что я делаю? Просто куда-то иду и за это плачу?
- Не все так просто. Кто мало платит - тот мало знает.
- Подробней, пожалуйста.
- Для получения полной и правдоподобной информации недостаточно просто пойти на радиорынок и накупить CD-дисков с базами данных. Диски, которые продаются по дешевке на рынках или на улице, в большинстве своем содержат устаревшую или просто ложную информацию.
- Ну это понятно. Информация всегда стоит дорого, и, если кто-то продает ее дешево, значит, она не стоит даже этих малых денег.
- Да, - кивнул Макс. - Стоимость информации сильно зависит от ее актуальности. К примеру, база данных по абонентам Московской телефонной сети на момент ее появления на рынке стоила около трех тысяч долларов, а через год ее можно было купить за двести долларов. Но двести рублей она стоить никак не может. Радиорынки наводнены такими дисками, но на них продается плохо взломанная, неполная и просто порченая информация. Тут самое странное, что эти диски на рынок поставляют одиночки - малолетние хакеры, чаще всего студенты-технари, пытаясь выдать старую базу за новую, вносят в нее изменения: меняют даты обновлений, дополняют именами и данными из других баз и т. д. В результате милицейского чиновника можно обнаружить в списках членов преступной группировки, а два года как покойную пенсионерку - в совете директоров коммерческого банка. Но и такие базы тоже берут.
- Кто же покупатели?
- Такие же студенты, пытающиеся заработать на перепродаже, небольшие предприятия (с целью аналитических исследований), часто - мелкие ЧОПы, не имеющие надежных источников информации.
- А вы? - прищурился Меркулов.
- Во-первых, мы не мелкий ЧОП, - с гордостью сказал Макс. - Может, сотрудников у нас и немного, зато заказов, слава богу, хватает, Сева вот даже жаловался на загруженность. А во-вторых, мы и сами в состоянии добывать нужную информацию!
Меркулов спрятал улыбку. Макс продолжал:
- Но, как правило, первая покупка такой "бюджетной" базы становится последней, и люди обращаются к "информационщикам". У них такая же база данных, но в профессиональном исполнении стоит не менее ста долларов, и ее содержание полностью соответствует названию на обложке.
- А где, в таком случае, берут товар уличные продавцы?
- Я думаю, у мелких оптовиков и хакеров-одиночек.
- А те?
- Те, в свою очередь, приобретают базы у оптовиков покрупней.
- Которые…
Макс потрепал бороду.
- Да бог его знает. Наверно, они связаны с посредниками, приобретающими информацию непосредственно у того, кто ее "слил".
- И те же посредники предоставляют данные и "информационщикам"?
- Само собой. Сегодня рабочий пакет такого специалиста - это полтора десятка баз данных общей стоимостью около двадцати тысяч долларов.
Еще порядка двух тысяч долларов составляют ежемесячные затраты на обновление картотеки. Понимаете, к чему я?
- Да, - протянул Меркулов. - Нетрудно догадаться, что аналитическая справка, подготовленная таким специалистом, дешевой быть не может.
- Вот именно. К тому же мало просто купить базу. Даже если она качественная, надо еще уметь с ней работать. Разные базы построены в разных программных оболочках и имеют свои особенности. Некоторые программы, например, не воспринимают букву "ч" или "щ". Поиск в таких базах надо вести особым образом.
- Максим, вам приходится выполнять заказы со стороны?
- За кого вы меня принимаете, Константин Дмитриевич? - возмутился Макс. - Я в "Глории" работаю!
- Вы меня не так поняли. Ваши заработки - это ваше личное дело. Я имел в виду, бывают ли попытки со стороны склонить вас к такого рода работе?
У Макса зазвонил телефон. Он развел руками и взял трубку. Меркулов понимающе кивнул.
- Да, Елизавета Вадимовна, - сказал Макс, улыбаясь.
Макс, несмотря на устрашающую внешность, добрейшей души человек, уже полгода был нештатным консультантом Московской патриархии по компьютерным вопросам. Кто-то из бывших клиентов "Глории" его порекомендовал, а отказаться Макс не смог. И вот теперь служащая канцелярии Елизавета Вадимовна, умница и незаурядный талант во всем, что касалось гуманитарных вопросов, звонила ему через день. Она с благоговейным трепетом относилась к своему компьютеру и готова была на него молиться. Пользоваться им ее научили, и работала она уверенно, но панический страх перед техникой преодолеть не могла.
По любому пустяку она набирала Макса и голосом, полным отчаяния и тревоги, жаловалась на "катастрофические проблемы". Макс отвечал традиционно:
- Милейшая Елизавета Вадимовна, давайте успокоимся и разберемся по порядку: что случилось, что вы предприняли и что нужно сделать.
Позвонив в этот раз, как обычно, она стала сокрушенно жаловаться. Сегодня замялась бумага в принтере, и извлечь ее не удается. Макс решил, что это подходящий случай продемонстрировать Меркулову, какую работу он выполняет "на стороне".
- Не удается достать бумагу из принтера? Я вам уже рассказывал, как нужно поступать в таком случае. Что вы предпринимали?
- Я подняла крышку, и на большее смелости у меня не хватило.
- Что потом?
- Я позвала отца Владимира, но и он бумагу вынуть не смог.
- Сочувствую. Что потом?
- Я воздала молитву Николаю Угоднику.
- И это не помогло?!
- Увы, нет, да простит меня Господь.
- Что же потом?
- Потом я решила побеспокоить вас…
Через несколько минут с бумагой и принтером разобрались.
Все было более чем наглядно. Константин Дмитриевич не сомневался, что Макс в разговоре с ним не лукавил. Кроме того, не так уж для Меркулова были важны левые заработки компьютерного монстра.
Разговор возобновился. Меркулов сказал:
- Я так понимаю, что тех, для кого подобная неофициальная аналитическая работа стала профессией, в большинстве случаев не интересуют истинные цели заказчика. Главное - обратившийся за справкой должен иметь надежные рекомендации и хорошие деньги.
Макс кивнул:
- Даже если к ним обращается киллер, он же об этом не скажет. К тому же "информационщик" точно знает, что если он откажет, то эту работу согласится выполнить его конкурент.
- Это понятно. Рынок, конкуренция… Хакеров - не вас лично - вообще хакеров часто привлекают к подобной работе?
- Вот это самая главная загадка, - ухмыльнулся Макс.
- Почему?
- Да потому что большинство общепринятых версий об источниках утечки конфиденциальных баз данных вызывает смеху "информационщиков". Все разговоры о суперхакерах - красивая сказка из голливудских фильмов. Или хорошая отговорка для чиновников: "Ах, эти хакеры у нас все украли, нам надо еще денег на суперзащиту!"
- Значит, "информационщики" обходятся без хакеров?
- Считается, что они привлекают хакеров, обычно когда надо взломать чей-то электронный почтовый ящик… А уж так ли это на самом деле… - хитро улыбнулся Макс.
Ну и ну. Знает ли об этом Кудрявцев? Или он теперь тоже всего лишь чиновник? Ладно, не в Кудрявцеве дело.
- Откуда же они берут все данные? - спросил Меркулов.
- Как откуда? Информацию поставляет тот, кто имеет к ней доступ.
- Значит, что охраняем - то и "сливаем"?
- Наверно. Это вам видней. Но в любой организации есть человек, который недоволен соотношением своей зарплаты и ответственности за выполняемую работу. Сотрудники служб безопасности, например, или компьютерщики.
Пора было приступать к главному.
- Максим, вы слышали о банке "Аргус"?
Макс наморщил лоб. Меркулов подсказал, чтобы сэкономить время:
- Его недавно постигла такая участь. Часть базы данных попала на рынок.
- И что?
- Это бывший частный банк. Но последние шесть лет он является филиалом Внешторгбанка. Это серьезный удар по государственной безопасности. Не говоря уж о возникших финансовых проблемах.
- Значит, пусть ФСБ этим занимается.
- Они занимаются, но не могу найти никаких концов. Мотив утечки отсутствует. Также как и персоналии этой самой утечки. Мне эта ситуация представляется тупиковой. Как база данных попала на рынок? Почему только фрагментарно? Кому от этого выгода?
- Ну, тут схема простая, - отмахнулся Макс.
- Как это? - остолбенел Меркулов.
- Да просто. Банк государственный, говорите? Тем более. Без человека в структуре банка обойтись не могло. Я думаю, было так. Некая организация, а точнее, ее служба безопасности ежемесячно покупала у сотрудника банка информацию. В этой организации был программист, который превращал полученную информацию в удобоваримую базу данных. На каком-то этапе в процессе оказалось задействовано слишком много людей, и база стала утекать. Скорей всего, изначально ее покупали, чтобы продавать целиком и задорого, а стали - частями и за сколько выйдет.
Меркулов только покачал головой. Ну и мозги! Может, в чипсах и подвальном воздухе действительно что-то есть?
Хорошо было бы, конечно, установить слежку за работниками банка. Но это же несколько сот человек…
Меркулов вспомнил, как Турецкий рассказывал, что в Штатах у АНБ - Агентства национальной безопасности - работает такая компьютерная программа: если человек в обычном телефонном разговоре произносит слово из специального списка, скажем "война", "Саддам", "Бен Ладен", "тротил" и так далее, то его разговор начинает автоматически записываться, потом анализируется и передается куда надо, после чего принимается обоснованное решение, начинать следить за этим человеком или оставить его в покое, поскольку, допустим, это был обычный обывательский треп. То есть там при необходимости запросто слушают всю страну. Но ведь это уже концлагерь получается, а не страна…
Константин Дмитриевич заглянул к Голованову.
- Привет, Сева, есть новости по Мальцеву?
Голованов скривился, как от зубной боли.
- Понятно, - вздохнул Меркулов. - Покопайся в его бухгалтерии, что ли.
- Так сколько копался уже!
- И все же.
Агеев
Несколько дней слежки за Дашей Филипп Агеев смело мог записать себе в актив. Наконец она "привела" его на киносъемки. Это было уже что-то.
На аллее парка были разложены рельсы для съемочной тележки. Сновали люди с реквизитом. Вдали - кинокамера, возле нее седовласый человек что-то объяснял кинооператору лет сорока.
Дама в пышном белом парике и в кринолиновом платье - Любовь Зарусская - сидела на старой чугунной парковой скамейке, в тени деревьев. Ее возраст определить было трудно - от сорока пяти до шестидесяти. Она обмахивалась веером и томно говорила кому-то невидимому, кто предположительно сидел рядом:
- Ну что вы, право… Изящество - это свойство каждой дамы… в любую эпоху… - очевидно, что она продолжает играть роль. - А вот галантность относится только к кавалерам. Это их священный долг и почетная обязанность. - И вдруг весело засмеялась и вышла из образа: - Я правда так думаю!
Слева от актрисы на скамейке сидела журналистка - джинсы, курточка, бейсболка, микрофон в руках. Возле скамейки стоял оператор с видеокамерой.
Журналистка подобострастно спросила:
- А как вам на этой исторической картине работается с Вадимом Алексеевичем? Ведь известно, что он, как режиссер, никогда особо не приветствовал костюмное кино…
Актриса выслушала вопрос вполне благосклонно, кивнула.
- Я рада, что Вадим продолжает искать, увлекаться. А работается - великолепно! Как всегда. Мы давно понимаем друг друга без слов…
На аллее появилась Дарья. Увидев на скамейке актрису, она помахала рукой и ускорила шаг.
Журналистка тем временем не отступала:
- Но говорят, что муж-режиссер и жена-актриса - ситуация взрывоопасная, невозможно дома отвлечься от работы…
На этот раз актриса ответила несколько напряженно:
- А зачем от нее отвлекаться? Кино - это же наша жизнь… - Возможно, потому, что заметила наконец Дашу и ответно ей помахала.
Актриса встала:
- Знаете, Вадим вам об этом просто замечательно расскажет. Вон он как раз с оператором говорит. Ловите, а то снова убежит.
Дарья, отойдя в тень липы, наблюдала, как журналистка поспешно поблагодарила актрису и побежала в дальний конец аллеи, где стоял седовласый режиссер Зарусский. Оператор с телекамерой побежал за ней. Актриса, шурша платьем, подошла к Даше. Они поцеловались, как это делают женщины в макияже, - чмокая губами воздух.
- Дашенька, что случилось? Что-то срочное? Ты второй раз ко мне на площадку приезжаешь.
- Люба, не могу больше, - хриплым голосом сказала Дарья. - Я за эти дни истеричкой стала… - Дарья подавила слезы. - Всегда, всегда умела с собой справиться, а тут…
Актриса вдруг чего-то испугалась и затормошила подругу.
- Ну что ты?! Возьми себя в руки! Сейчас же! Если Вадим подойдет, а ты тут в таком виде? Что мы ему скажем?
Дарья вздохнула:
- Скажем… Скажем… что я переживаю, убили моего друга детства…
- И второй раз за два дня приходишь ко мне на площадку? Учитывая, что мы по полгода не видимся?
Среди снующих взад-вперед по аллее членов съемочной группы прогуливался оперативник "Глории" Филипп Агеев. На него никто не обращал внимания. Агеев поправил микрофон в ухе.
Дарья снова плакала, актриса говорила холодно, жестко, негромко:
- Даша, мы с тобой договаривались? Договаривались.
Дарья кивнула.
- Договаривались раз и навсегда! Ну?!
С полминуты ушло на то, чтобы Даша наконец перестала всхлипывать, теперь она только смотрела затравленно и кивала.
- Ты знаешь, на кого сейчас похожа?
- На кого?
- На запуганную, некрасивую, постаревшую тетку, а не на ухоженную светскую даму.
Дарья закусила губу.
- Никаких подозрений ни у кого, Даша, а тем более у Вадима, не должно возникнуть. Никогда.
"Ну, давай, говори же", - мысленно потребовал напрягшийся Филипп.
- Да-да… - закивала Дарья. - Я - никогда… Но так тяжело. До могилы теперь это в себе носить. А Дэн… Знаешь… Он так со мной разговаривает, Лю-баша…
- А чего ты хотела?
Дарья от этих слов вздрогнула, как от удара кнутом. Вытащила носовой платок и отвернулась. Актриса посмотрела на нее внимательно и как бы удовлетворенно, - судя по всему, она добилась своего.
- Ну ладно. Я поговорю с ним. Постараюсь поговорить. - Она глянула в сторону режиссера - тот прощался с телевизионщиками и одновременно что-то командовал своей съемочной группе. И все тут же начали усиленно суетиться.
- Люба… - собралась с силами Дарья, но подруга не дала ей ничего сказать.
- Даша, мне надо следующий эпизод работать, а меня на площадке нет! Вадим через минуту начнет матом орать!
И тут же раздался голос режиссера, многократно усиленный мегафоном:
- Твою мать, почему опять героини нет на площадке?!
Люба засмеялась:
- О! Даже быстрее. - Она мило улыбнулась подруге, ласково потрепала ее по щеке: - Дашенька, ты иди, иди, созвонимся обязательно!
И, шурша платьем, плавной походкой двинулась к режиссеру и группе.
Дарья, на ходу посматривая в зеркальце и поправляя макияж, пошла к выходу из парка, в противоположную сторону.
Филипп, глядя то на одну, то на другую женщину, некоторое время стоял в нерешительности. Следить только за Дашей - такой задачи не было, была просьба Плетнева подстраховать. Наоборот, уместным казалось расширить круг оперативных поисков… Хотя черт его знает…
Он позвонил Турецкому. Александр Борисович разозлился. Так ничего и не выяснив для себя в Москве, он собирался в командировку.
- Вы что, издеваетесь?! Филя, решай сам, мне уже не до вас теперь.
Ну и решено. Агеев двинулся в сторону съемочной площадки.