Упитанный обладатель купе с бутылкой колы под мышкой бродил по продуктовым рядам, брезгливо поджав губы и выражая молчаливое недовольство ассортиментом. В холодильнике с замороженными продуктами копалась женщина средних лет. Покосилась на вошедшего и снова погрузилась в холодильник. Не была она похожа на офицера (офицерку?) милиции. "Достукался, - подумал Турецкий, - скрываешься от милиции, как последний рецидивист. А ведь большинство этих парней даже и не в курсе, кого они ловят". Он направился к прилавку, за которым возвышался молодой человек с оттопыренными ушами. Витрина предлагала несколько видов недорогих сигарет, легкие вина отечественного производства, пиво, энергетические напитки. Продавец равнодушно смотрел на покупателя. Даже ухом не повел, когда тот подошел поближе.
- Здравствуйте, - дружелюбно сказал Турецкий, - деньги на телефон положить можно?
- Сколько угодно, - отозвался молодой человек, включая аппарат за прилавком. Протянул руку за купюрой, - номер диктуйте.
Турецкий продиктовал, расстался с тысячей национальных денежных единиц.
- О, вам предстоит крупное селекторное совещание, - добродушно улыбнулся парень. - Обычно у нас больше сотни не кладут. Прижимистый народец.
- Да нет, предпочитаю все делать заранее, - улыбнулся Турецкий, - вдруг в пустыне окажусь.
- Тоже верно, - согласился продавец, отрывая чек, - держите. Теперь ждите, скоро денежки дотопают до вашего телефона. Заходите еще.
- А я не тороплюсь уходить, - рассмеялся Турецкий. - Из продуктов кое-что подкуплю. Можно?
- О, как угодно! - развел руками парень. - У нас такой широкий ассортимент…
Волнение не унималось. Он уговаривал себя, что все нормально, просто издержки нервной командировки в "горячую точку", ведь не могут за каждым углом таиться враги… Он не стал тянуть резину. Шел по рядам, бросая в корзину продукты - бутылку лимонада, нарезку колбасы, плавленый сыр, пару жестковатых булочек, посыпанных маком. Столкнулся с женщиной средних лет - он смотрел в одну сторону, она - в другую. Турецкий извинился, женщина сдержанно кивнула, оценила исподтишка его осанку. Толстяк заканчивал шопинг, пыхтя от раздражения, расплачивался с продавцом на выходе. Видно, сделал критическое замечание: ушастый скорчил виноватую мину. Толстяк потащился к выходу. Продавец стрельнул глазами. Смутился, обнаружив, что и посетитель на него смотрит. Открылась дверь из подсобки, возник второй работник торговой точки - молодой, с некрасивым рябоватым лицом. Он тащил коробку, уложив на нее подбородок. Взгромоздил свою ношу на полку, стал выкладывать на пустое место мягкие емкости с майонезом. Мельком глянул на Турецкого, продолжал работать, тихо насвистывая.
Еще раз глянул, поволок опустевшую коробку обратно в подсобку.
С этими нервами надо было что-то делать. "Ей-богу, если все закончится благополучно, - размышлял Турецкий, направляясь к выходу, - немедленно выбиваю отпуск, хватаю Иришку в охапку и дую к ближайшему морю. Никаких санаториев, курортных баз, надоевших домов отдыха, снимем домик где-нибудь в Коктебеле у доброй бабушки, подальше от людских глаз, поближе к морю, будем валяться всеми днями, толстеть, похлаву жрать…"
- О, вы уже отоварились? - заулыбался ушастый. - Сей момент, сударь, - он начал выхватывать из корзины приобретения, застрочил кассовый аппарат. Да что с ним происходит? Ей-богу, была бы у него шерсть на затылке, давно бы встала дыбом. Он вновь поймал взгляд неторопливой покупательницы. Отворилась дверь в подсобку, показался рябой и некрасивый, глянул на Турецкого, моргнул, хлопнул себя по лбу, словно вспомнил что-то важное, убрался, хлопнув дверью.
- Вот черт, - сказал ушастый, - ваши копчености не пробиваются.
- Причина? - не понял Турецкий.
- Чья-то халатность, - пожал плечами продавец.
- Но не ваша, - уточнил Турецкий.
- Разумеется, - тот даже не смутился, - подождите минутку, сударь, я сейчас вам принесу другие.
- Не надо, - остановил его Турецкий. - Я вспомнил, что копченая соя - не самый полезный для здоровья продукт. Обойдусь.
- Как хотите, - парень сгрузил продукты в пакет, - забирайте. Должен вам заметить, зря вы наезжаете на сою. От нее еще никто не умер. Самый безопасный в мире продукт.
- По аналогии с импотенцией, - улыбнулся Турецкий. - От нее еще тоже никто не умер. Правда, никто и не родился. Спасибо, до встречи.
Выйдя из магазина, он первым делом схватился за телефон. На что рассчитывал? Что деньги в этой провинции "дотопают" за десять минут? На счету было пусто и грустно. Валюша стояла под крыльцом, ковыряла в носу и с любопытством на него смотрела. Белоснежное купе выезжало из поселка. По железной дороге тарахтел пассажирский поезд. Надписи на вагонах, ввиду большого расстояния и возрастной близорукости, не читались. "К югу едет, - с грустью подумал Турецкий, - к морю, к похлаве".
От заправки отвернул и подкатил к магазину затянутый брезентом "УАЗ" с тульскими номерными знаками. Открылась дверца, выгрузился полноватый автолюбитель с тряпкой, принялся протирать грязное стекло.
- Все в порядке? - пробормотал Турецкий.
- Угу, - сказала Валюша, не вынимая пальца из носа.
- Прекрати ковырять в носу, - процедил он, - что за стыд и срам?
- Вот только не надо меня учить; Турецкий. Можно подумать, сам никогда не ковыряешь в носу.
- Никогда.
- Врешь, - она погрозила ему пальчиком, - все люди, украдкой, тайком, когда никто не видит, ковыряют в носу. Даже те, которые говорят маленьким детям, что ковырять в носу нельзя. Это природа, Турецкий. А стыд и срам - тому, кто не хочет этого признавать. Так что давай не будем лицемерить. Я хотя бы делаю это открыто.
- Во, философию развела. Как тут обстановка?
- А ты разве не спрашивал?
Он махнул на нее рукой. Что с нее взять? То бежит впереди поезда, то тормозит со страшной силой. Грузный автолюбитель отнянчил свое стекло, бросил тряпку в салон, вынул телефон, приложил к уху, покручивая связку ключей вокруг пальца. Вроде ничего особенного. Солнышко пригревает, травка зеленеет, улочка пуста, на заправке ни души, парень в комбинезоне широко зевнул, плюхнулся на раскладной стульчик, надвинул соломенную шляпу на глаза, забросил руки за голову. Лохматая собачонка с дружелюбной мордашкой пристроилась у него под ногами, свернулась клубком. Не хватало звуков кантри, да американского флажка над козырьком крыши…
Предчувствие надвигающегося "вестерна" не обмануло.
- Ты чего приклеился к этому крыльцу? - потянула его за рукав Валюша. - Пошли, мы вроде не хотели тут маячить…
Но звук уже вгрызался в мозг. Как красиво, трагично, торжественно… Особым изяществом ума и сообразительностью эти деревенские лбы не отличались. И люди, дававшие им инструкции, жестоко просчитались с выбором "резервистов". Из крохотного переулка метрах в двухстах на север выбрался старенький (хотя и японский) грузовичок-пикап с внушающим уважение дорожным просветом. В салоне было несколько человек. Еще двое или трое стояли в кузове, держась за раму, переброшенную через крышу. На вид обычные деревенские мужики, едут на рыбалку или на колхозную вечеринку…
- Эй, ты лягушку проглотил? - забеспокоилась Валюша и обернулась, проследив за его взглядом. - Ну, корыто выехало. Что с тобой, Турецкий? Нельзя же в каждом корыте видеть злую старуху…
- Умолкни, - цыкнул он.
"Корыто", развернувшись, как бы задумалось, постояло на месте, из выхлопной трубы вырывалась гарь, затем продолжило движение, выбралось на широкую проезжую часть между жилым сектором и жиденькой лесополосой, покатило в сторону заправки и магазинчика. Сомнений почти не оставалось. Люди, стоящие в кузове, нетерпеливо вытягивали шеи. "Интересно, какую награду им предложил местный "шериф" за нашу поимку? - подумал Турецкий. - Уж наверняка не одну бутылку водки. И кто та гадина, что навела их на цель?" События последних минут с ускорением промотались в голове. Огрызок, худой и некрасивый, с коробкой майонеза! Больше некому…
Решение рождалось трудно, извилисто. Валюша гундела, тянула за рукав, просила побыстрее выбираться из ступора. Грузовичок приближался. Со стороны переезда показалась каракатица, похожая на старую (очень старую) "Волгу". Он едва не совершил роковую ошибку - уже схватил Валюшу, чтобы затащить ее в магазин, но передумал. Что там делать? Настучать по кумполу огрызку, забаррикадироваться, отстреливаться из пистолета без патронов? Запасной выход тоже не спасет, это не Дубовск, это крохотное селение о семи дворах и трех сортирах! Дядька из "УАЗ" завершил телефонные переговоры, захлопнул крышечку телефона, вынул из кармана купюры, начал пересчитывать. До пикапа оставалось метров сто, водитель не спешил срываться с места, уже различались лица, застывшие над кабиной. Вооружены ли?
- Шурши за мной, - бросил он Валюше, направляясь быстрым шагом к "УАЗику". Мысль о пистолете с пустой обоймой была достаточно своевременной. Он выхватил "Вальтер", сунул под нос изумленному (и совершенно постороннему) мужику.
- Милиция, гражданин! Живо ключи от машины!
Тот отвесил челюсть. Заморгал глазами. Кровь отлила от кожи.
- Эй, мужик, ты офонарел?
Турецкий взвел курок. Дядька подпрыгнул - уж больно неприятно прозвучал звук. Нормальный рассудочный страх.
- Живо, гражданин, живо, служебная необходимость. Это не угон, найдешь свою машину на этой дороге, если не будешь клювом щелкать. Плохо соображаешь?! - он взревел, мужик попятился, сделался серым, как бетонная стена, бросился бежать. Турецкий ругнулся, не стрелять же ему в спину, да и чем?! Сунулся в салон, слава богу, ключи в зажигании!
- Валюша, мать твою, ты где?! - взревел он, прыгая на водительское место.
- Турецкий, ты точно ту-ту, - дрожащим голосом поведала в спину Валюша. - Я давно уже тут…
- Так пригнись!
- Слушай, Турецкий, да что с тобой происхо… - она икнула, схватилась за переднее сиденье, он рывком выгнал машину с парковки, хрустнул трансмиссией. Давно не приходилось водить такие доисторические изделия. До пикапа оставалось метров семьдесят. Ошибки точно не было, водитель пикапа, возможно, и не понял, что происходит, но те, что на крыше, прекрасно все разглядели. Они заколотили кулаками по кабине, стали орать, тыкать пальцами. Пикап вильнул, но удержался на дороге. Турецкий уже несся в лобовую. Переключился на третью передачу.
- Турецкий, ты на хрена машину украл?! Эй, да что ты творишь, тормози!!! - она истошно завизжала от страха.
- Пригнись! - рявкнул он. Машины неслись лоб в лоб. Водитель пикапа (от большого, наверное, ума) тоже надавил на газ. Перед глазами Турецкого побелевшее щекастое лицо, крупные залысины. Орал "пассажир" на переднем сиденье. Орали те, что в кузове - крепкие парни в грязных, расстегнутых до пупа рубахах. Один нагнулся, схватил что-то, поднял. Как сказал бы сомневающийся дознаватель, "предмет, похожий на ружье"…
- Со мною вот что происходит! - прокричал Турецкий. - Ты пригнулась?!
И резко вывернул руль. Куда уж там пронеслась пуля, но то, что выстрел был, он помнил точно. Заголосила Валюша на высокой ноте, "УАЗик" увернулся из-под носа пикапа, водитель которого был туп настолько, что и не собирался тормозить. Заскрипели изношенные протекторы "УАЗа", машина правым бортом зацепила забор, выломав несколько штакетин, но Турецкий уже крутил руль в обратную сторону, лихорадочно газуя. Он вывалился на дорогу, пикап остался сзади, снова грохнул выстрел. И вновь пронесло, видно, стрелки из этих парней были такие же, как организаторы засад. "УАЗ", в принципе, неплохо держал дорогу, на пожелания водителя реагировал справно, без самодеятельности. Пронеслась околица. В глаза летела развилка: прямо - вдоль железнодорожного полотна, влево - в кукурузные поля. Он крутанул руль в кукурузу.
- Теперь ты понимаешь, что со мною происходит? - прокричал он, невольно сбрасывая скорость - дорога, к огромному неудовольствию, превратилась в гладильную доску.
- Агу… - икнула Валюша. Начиналась жестокая болтанка.
- Так что, выходит, что машину я не украл, а… как бы, нестандартно приобрел! Ну-ка, обернись, глянь, где там эти парни…
- А сам не можешь в зеркало посмотреть? - пискнула Валюша.
- Не могу! - рассвирепел он, - Тот мужик - коротышка, он под себя регулировал, а у меня голова в потолок упирается и руль не могу держать одной рукой - слишком дорога переменчивая…
- Хорошо, я сейчас сделаю.
Он и ахнуть не успел, как подвывающий от страха комочек перекатился через коробку передач и рухнул на сиденье рядом с ним. На лице у Валюши остались лишь большие душераздирающие глаза - все остальное было мертвенно бледной маской. Она схватилась за зеркало, что бессмысленно висело у него под носом, развернула как надо.
- Так лучше?
- А просто сказать не могла?… Вот черт!!!
Водитель пикапа по неведомым психиатрии причинам врубил дальний свет. Тот отлично разрезал клубы пыли. Какую службу он оказывал охотникам в солнечный день, понять было трудно, но для Турецкого слепящий свет служил отчетливым ориентиром. Их уже догоняли! Хорошо, пока не стреляют. Просто некуда стрелять в этих клубах…
- Турецкий, кто они такие?
- Помощники шерифа, Валюша…
- Турецкий, ты точно ку-ку, - она выразительно покрутила пальцем у виска. - По-твоему, мы где? В кино про индейцев?
Он тупо захохотал, прибавил газу - дорога делалась ровнее. "УАЗик" полетел, как горная лань.
- Пристегнись, Валюша!
- Турецкий, я бы с радостью, но здесь ремня нет! И у тебя, кстати, тоже нет! Ох, доездимся мы с тобой, Шумахер!
Он стиснул зубы, оставил перл без комментария.
- Залезь под кресло! - выкрикнул он, обнаружив, что пикап уже догоняет, с секунды на секунду наподдаст стальной рамой бампера. Валюша не спорила. Сползла с сиденья, скорчилась в узком пространстве под приборной панелью, хлопала оттуда выпуклыми глазами. Началась пальба из охотничьих ружей! Деревенские лупили из кузова навскидку, не целясь, после каждого выстрела разражались криками. Машины болтало по проселочной колее, эффективность от пальбы была нулевой. Но, кажется, пристрелялись - одна из пуль разнесла оконце в брезенте, пустое сиденье засыпало осколками. Вторая испытала на прочность заднюю стойку. Третья сыграла злую шутку с преследователями: оторвала консоль, на которой держалось зачехленное запасное колесо, и оно рухнуло под колесо пикапа! Дружный вой за спиной не мог не привлечь внимания, он выпустил на мгновение из поля зрения дорогу, вскинул глаза к зеркалу. Зрелище впечатляющее, в Голливуде так не сыграть! Пикап на полной скорости наехал на злосчастное колесо, подлетел в воздух, левая сторона машины задралась относительно правой. Один из парней, находящихся в кузове, не удержался, руки оторвались от рамы, тело, издавая душераздирающий рев, прочертило дугу в заросли кукурузы.
- Есть! - восторженно взревел Турецкий. Подскочила Валюша, любопытная Варвара, вцепилась в подголовник. Но то, на что надеялись и молились, не случилось. Оставшиеся в кузове перекатились на левую сторону - машина не перевернулась. С лязгом рухнула на четыре колеса, пошла юзом, встала боком, едва не вонзившись в кукурузу. Пальба участилась. Но "УАЗик" уже улепетывал со всех ног.
- Турецкий, яма! - ахнула Валюша.
Он проворонил эту мощную канаву, она была уже почти под колесами, он лихорадочно завертел рулем, казалось, что пронесло, он смял бампером стебли кукурузы, а заднее колесо все-таки провалилось в окаянную канаву… Тряхнуло так, что зубы чуть не повыскакивали. Превозмогая боль в грудной клетке, он перевел дыхание, с ужасом уставился на Валюшу. Та смотрела на него выпученными глазами.
- Со мной порядок, Турецкий, я держалась. Не надо ничего спрашивать…
Он повернул ключ в замке зажигания. Заглохший двигатель завелся. Он попытался с ходу выбраться из ловушки. Машина не тянула. Хрястнул задней передачей. Машина дернулась… и провалилась еще глубже!
- Все, Валюша, - буркнул он, - конечная остановка.
- Поверить не могу! - схватилась она за голову. - Ты в курсе, Турецкий, что нашу ситуацию можно вкратце описать одним словом? Угадай, на какую оно букву? Правильно, на "ж"!
- Вылазь! - гаркнул он, хватая ее за шиворот.
Они одновременно распахнули дверцы, вывалились из машины.
- Беги в кукурузу! - крикнул он. А сам решил задержаться.
Пыль почти осела. До пикапа было не больше ста метров. Машина помощнее "УАЗа". Чередуя короткие рывки вперед-назад, водитель выдернул транспортное средство из ловушки. Двое запрыгнули в кузов, взревел мотор. Выискивать улетевшего в кукурузу несчастливца, видимо, посчитали несвоевременным. Машина с ревом понеслась по дороге. Кто-то заорал, узрев метнувшегося в заросли сыщика…
Он догнал Валюшу в несколько прыжков - с высоты своего роста отчетливо видел протоптанную ею дорожку. Та сосредоточенно сопела, посмотрела на него осоловевшим взором. Он тоже ничего не сказал, вытянул шею. Перспективы открывались удручающие. Не сказать, что кукурузное поле простиралось до горизонта, но дистанция до спасительного леса была внушительной - не менее километра. И это по самой короткой траектории…
- Турецкий… - она остановилась, чуть не захлебнулась и сложилась вдвое, - Они же нас догонят на своих колесах… Что ж, е ты натворил, Турецкий?.. Этому полю ни конца, ни края не видно…
- Не видать, - он тоже встал, - Вот такая мы передовая агропромышленная держава… Но на колесах эти дети кукурузы нас не догонят, не волнуйся. Передохнем еще пару секунд…
Он обернулся. Пикап с красивого разворота ворвался "в поля", полагая пристроиться им в спину. Людям из кузова хорошо их было видно, за минуту бы догнали. Но пикап проехал по "матери полей" не больше десятка метров - влетел в крупную борозду и чуть не перевернулся через крышу. Задние колеса оторвались от земли, и вся махина рухнула обратно. Посыпались злобные выкрики, люди выпрыгивали из кузова, из салона. Их было не меньше шести человек. Трещали выстрелы…
Беглецы опять неслись по кратчайшему расстоянию. Лес неторопливо приближался, уже просматривалась извилистая проселочная дорога между осинником и посадками кукурузы, выделялись отдельные деревья, островки калины и боярышника. А что за лесом? Куда их гонят? В пропасть, где разбиваются бизоны? Была такая пропасть в американских плоскогорьях, и у охотников-индейцев имелась добрая традиция - собирать бизонов в стадо и гнать их к краю утеса, откуда обезумевшие от страха животные срывались вниз. А под утесом их уже ждали - собирали трупы животных, прямо на месте коптили мясо, шили одежду из шкур… Он бежал, пригнувшись, прикрывая Валюшу от случайного попадания. По идее бегущие сзади не должны были их видеть - кукуруза была в человеческий рост. Но, сделав остановку, приподняв голову, он понял, что ошибся. Один из охотников остался на крыше пикапа, он прекрасно видел тонкие дорожки, оставляемые в кукурузе беглецами, и направлением вытянутой руки указывал товарищам, куда бежать. Эти жители глубинки, не способные нормально зарабатывать, готовые убить за щедрую подачку, оказались не такими уж бестолковыми. Ну да ладно, их скорость - против скорости загнанных беглецов, неизвестно, чья кривая быстрее вывезет. Лишь бы не шальная пуля…
- Турецкий, там кто-то едет! - Валюша ткнула в сторону левой рукой.