Эта книга от начала до конца придумана автором. Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако события, место действия и персонажи, безусловно, вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.
Многие годы больные мечтают попасть в эту клинику, и вдруг… в Москву, в Генпрокуратуру, поступает сигнал, в который трудно поверить. Разобраться в делах клиники в Питер с опергруппой выезжает старший помощник генпрокурора Александр Борисович Турецкий. Ужасающие факты, которые предстают перед ними, заставляют похолодеть даже сердце крутого "важняка".
Содержание:
-
Глава 1 - ЭПОХАЛЬНЫЙ ДОКЛАД 1
-
Глава 2 - ЗАДУШЕВНЫЙ РАЗГОВОР 4
-
Глава 3 - ПЛАТА ЗА ПРОЕЗД 6
-
Глава 4 - ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО НЕЛЬЗЯ ОТКАЗАТЬСЯ 7
-
Глава 5 - КРУТОЙ МАРШРУТ 8
-
Глава 6 - АРЕСТАНТКА 10
-
Глава 7 - НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ 13
-
Глава 8 - НЕДУГ 15
-
Глава 9 - ТРУДОВЫЕ БУДНИ 16
-
Глава 10 - СВОРА 17
-
Глава 11 - ИЗ ВАРЯГ В ГРЕКИ 19
-
Глава 12 - ЦАРСКАЯ ОХОТА 21
-
Глава 13 - СЧАСТЬЕ ЕСТЬ! 23
-
Глава 14 - ИСХОД 24
-
Глава 15 - ПОДРОБНОСТИ 25
-
Глава 16 - ПОТРЯСЕНИЕ 27
-
Глава 17 - ЗАСЕДАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ 30
-
Глава 18 - РЕКЛАМНАЯ КАМПАНИЯ 32
-
Глава 19 - СМЯТЕНИЕ ЧУВСТВ 34
-
Глава 20 - РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ 36
-
Глава 21 - "ТОЛСТОВСКИЙ ДОМ" 38
-
Глава 22 - ЛЮТЫЙ И КОВРИЖКА 40
-
Глава 23 - МУШКЕТЕРЫ 42
-
Глава 24 - ГРЕХИ И ГРЕШНИКИ 44
-
Глава 25 - ПОНЕДЕЛЬНИК НАЧИНАЕТСЯ В СУББОТУ 47
-
Глава 26 - СПОСОБ ЭКСПРОПРИАЦИИ 49
-
Глава 27 - ДОЗНАНИЕ 51
-
Глава 28 - ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ 54
-
Глава 29 - РАЗЛОМ 55
-
Глава 30 - БАНКЕТ 57
-
Глава 31 - ОДНОПОЛЧАНЕ 59
-
Глава 32 - ФАБРИКА СМЕРТИ 60
-
Глава 33 - ДОЗОР 62
-
Глава 34 - ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ 64
Фридрих Евсеевич Незнанский
Дурная слава
Глава 1
ЭПОХАЛЬНЫЙ ДОКЛАД
Возле широко известного в узких кругах здания на Большой Дмитровке царило оживление. То и дело подъезжали служебные и частные иномарки, разбавляемые транспортными средствами отечественного разлива. В Генеральную прокуратуру на расширенное заседание ведомства должен был прибыть сам президент и члены правительства.
Подъехав к родному порогу, Турецкий едва нашел свободное место, дабы припарковаться, обратив внимание на стоящий возле здания реанимобиль. "С чего бы это? Ожидается разнос вплоть до инфарктов? - подумал он. - Ах да! Это не для нас, слуг государевых, это для самого! Не дай бог, мы его так огорчим своими "успехами", что потребуется срочная медицинская помощь!" На самом деле, и Александр это отлично знал, реанимобиль был обязательным реквизитом, сопутствующим выходу президента в люди. Турецкий не сразу вошел в здание. Закурив сигарету, с удовольствием подставил голову пушистому снегу, не по-зимнему легкому, теплому ветерку. Он тряхнул головой, пытаясь прогнать тяжелую дрему. Всего три часа назад он сошел с трапа самолета, выполнявшего рейс Воздвиженск - Москва. Собственно, вернуться Турецкий должен был накануне, дабы отоспаться и явиться на отчетное заседание в боевой форме. Но рейс откладывали то на час, то на два, то до маловразумительного: "Дополнительная информация будет позже". В итоге - бессонная ночь в ветхом, холодном здании аэропорта, бесконечные "по пятьдесят" с коллегами, исключительно дабы не замерзнуть степным ямщиком. И как следствие - покрасневшие глаза, "лепесток", вернее, насыщенный парами выпитого "выхлоп" изо рта, тяжесть в затылке и неукротимое желание забыться и уснуть.
Ладно, это все лирика. Глаза прикрыты очками с затемненными стеклами, лекарство от давления, которое впихнула в него заботливая жена Ирина, вот-вот должно подействовать, а лучшее средство от нарушения кислотно-щелочного равновесия в полости рта - кофейное зернышко. Саша нащупал в кармане пакетик, кинул в рот темную горошину, изящным броском закинул окурок в кольцо урны и направился к дверям. Как говориться, "ave, Cezar! Morituri et salutant!". Что в вольном переводе с языка древних звучит примерно так: "Здорово, брателло Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!"
Закончив таким образом сеанс аутогенной тренировки, призванной создать хорошее настроение и обеспечить боевой задор, Турецкий исчез в недрах здания.
Конференц-зал постепенно заполнялся народом. Многие были в форме, так что преобладала темно-синяя цветовая гамма. Однако среди присутствующих наблюдались и приглашенные чины из разнообразных силовых ведомств, а также неприметной наружности люди в штатском. Александр поглядывал на высокие распахнутые двери в ожидании верного друга, Вячеслава Грязнова. Заместитель директора Департамента уголовного розыска МВД генерал Грязнов должен был встретить на вокзале питерского приятеля и соратника Виктора Гоголева, возглавлявшего тамошний угрозыск. Конечно, не царское это дело по вокзалам шастать, но, когда речь идет о товарище, с которым связано совместное расследование сложных и зачастую опасных дел, торг, как говорится, неуместен.
Ага! Вот в дверях появилась округлая фигура Грязнова. На фоне возникшего следом осанистого Гоголева Вячеслав Иванович казался ниже своих ста семидесяти пяти и выглядел более домашним, что ли.
"М-да, а мы не молодеем!" - печально подумал Турецкий, словно увидев друга сторонним взглядом. Увидел обширную уже лысину, открывавшую сократовский лоб, седой венчик волос вокруг нее, глаза с набрякшими от усталости веками, серый цвет лица.
Вячеслав Иванович внимательно изучал зал. Турецкий находился в первом ряду, рядом с Меркуловым, - весь ряд предназначался для первых заместителей начальника ведомства. Александр махнул рукой, указывая на два свободных места позади себя:
- Гляди, Костя, вон наш орел прибыл! Вернее, два орла.
"Орлы" протискивались сквозь ряд кресел.
- Привет прокурорам! - грузно опустился на стул Грязнов.
- Здравствуйте, Константин Дмитриевич! Привет, Саня! - радостно поприветствовал москвичей Виктор Петрович Гоголев.
- Привет, Виктор! Как добрался?
- По высшему разряду. В поезде наконец-то удалось выспаться. А то ведь дома ни минуты покоя. А с вокзала мы с Вячеславом в его "мерсе" с мигалкой мчались птицей-тройкой. И вот я перед вами.
- А вот и начальство выдвигает свои телеса, - шепнул Турецкий, указывая глазами на сцену.
У длинного, покрытого бархатом стола появился генеральный прокурор.
- Здоровый все же он мужик! Его бы на эмблему партии власти, - усмехнулся Гоголев.
Действительно, в облике главного законника страны было что-то медвежье. Внушительная фигура, взгляд маленьких, прикрытых очками глаз исподлобья. И не поймешь, что этот взгляд выражает…
Хорошо поставленный, почти левитановский баритон откуда-то сверху, прямо-таки из-под небес, торжественно произнес:
- Президент Российской Федерации… Члены правительства Российской Федерации…
Президент вышел из другой кулисы, за ним гуськом следовали члены кабинета. Генеральный поспешил навстречу. Рукопожатие, вспышки фотообъективов.
Зазвучал гимн, все поднялись. Турецкий впервые видел президента столь близко. Отлично сшитый темно-серый костюм, белая рубашка, серый в крапинку галстук. Как всегда, подтянут. Но шевелюра изрядно поредела, а седины, напротив, заметно прибавилось.
Тяжела ты, шапка Мономаха! Да только никто от нее добровольно не отказывается. Предыдущий, правда, сложил полномочия, но это, как говорится, почти за час до импичмента. Занятый своими мыслями, Турецкий не заметил, как генеральный начал читать заготовленный текст.
- …Оценивая итоги уходящего года, следует отметить, что для большинства прокуратур главное, состояло в том, чтобы проверки исполнения законов, расследование уголовных дел, участие в судах стали максимально эффективными. Цифры хотя и скучная материя, но без них не обойтись. За год через руки прокуроров и следователей прошли свыше трех миллионов дел и материалов. Следственным аппаратом окончено расследование около ста восемнадцати тысяч уголовных дел, в том числе более двадцати семи тысяч - об убийствах, более семи тысяч - о коррупции и взятках…
"Расследуем, расследуем, а толку?" - думал Александр. По самым громким убийствам последних лет так и не вынесены приговоры. Депутаты Госдумы, вице-губернаторы, мэры, журналисты, деятели шоу-бизнеса… И ведь заказчики в основном известны. Но им дана возможность отсиживаться в теплых и не очень теплых странах. Руки у нас коротки? Или все еще действует охранная грамота, выданная предшественнику?
Турецкий взглянул на президента. Тот слушал, чуть склонив голову, с выражением предельного внимания и сосредоточенности. Иногда делал пометки в блокноте.
- …Уважаемые коллеги! Если вы заметили, - продолжал между тем глава ведомства, - до сих пор не прозвучали данные, которые характеризуют динамику и структуру преступных проявлений. Я бы и рад это сделать, но не стану. Не стану потому, что, как генеральный прокурор, не имею права обманывать руководство страны, президента России.
Турецкий скосил взгляд вправо. Президент недоуменно поднял брови домиком, отодвинул блокнот, взглянул на докладчика.
- …Уголовная статистика, к сожалению, отражает не истинное количество совершенных преступлений, а негодную практику их регистрации… Потому что часть преступлений вообще не регистрируется. А если нет регистрации, нет преступления. Следовательно, нет и правосудия!
Меркулов с Турецким едва заметно переглянулись: что это? Сама себя кума бьет, что нечисто жнет?
Генеральный тем временем строго взглянул поверх очков прямо на них, своих первых замов, и продолжил:
- Правосудия нет, а что есть? Есть издевательства над законностью и правами граждан! Есть весьма лукавые цифры, искажающие действительность. В рядах блюстителей правопорядка немало тех, кто либо ходит на грани преступления, либо давно ее переступил…
- Уничижение паче гордости, - едва слышно произнес Турецкий в сторону Меркулова. Тот лишь насупил мохнатые брови: мол, молчи, целее будешь. Генеральный вновь одарил их острым взглядом глаз-буравчиков и уткнулся в текст:
- Большой русский писатель как-то пропел подлинный гимн российскому полицейскому. И не просто полицейскому, а околоточному надзирателю. Разговор шел о том, кто важен для России. Университетский профессор, губернатор, министр? Цитирую: "Пустое! Полицейский - вот кто важен! Он знает вора, шулера, человека сомнительного поведения. Вся наша тревожная и практическая жизнь, тайная и преступная, ужасная и святая, находится в поле зрения этого державного человека службы". - Докладчик устремил глаза в зал и закончил мысль: - Чем, скажите, не портрет, не функция современного Анискина?
…Сотрудники кейтеринг-фирмы "Презент" быстро и бесшумно сновали в фойе второго этажа, предназначенного для проведения фуршета. Обслуживание презентаций, коктейлей и всяческих других праздничных мероприятий и являлось основным видом деятельности фирмы. Собственно, нынче подобных фирм немало, но "Презент" выгодно отличался от конкурентов высочайшим классом обслуживания, вышколенностью персонала, включающую в числе прочего умение держать язык за зубами не только в рабочее время, но и после него.
Столы были составлены буквой "т", короткая часть которой предназначалась для ВИПов.
Вдоль них, наблюдая за сервировкой, прохаживался молодой сотрудник общего отдела, ответственный за проведение мероприятия со, стороны прокуратуры. Рядом с ним шествовала очень красивая рыжеволосая девушка, которая непосредственно руководила командой одетых в черно-белую униформу официантов с затянутыми в белые перчатки руками. Молодые люди чуть слышно переговаривались.
- Та часть стола, где будут ВИПы, нас не очень интересует, там люди президента накрывают, - говорила девушка. - Нужно лишь проследить, чтобы ассортимент соответствовал тому, что будет стоять на остальной части стола. Насколько мне известно, президент в этом отношении очень щепетилен. Если увидит, что его потчуют омарами, а приглашенных - раками из подмосковной речки, - будет скандал.
- Я бы и от раков не отказался, - заметил молодой человек. - А вам, Дашенька, уже приходилось обслуживать подобные мероприятия?
- Разумеется, это моя работа, - бесстрастно ответила красавица.
- И доводилось видеть президента вживую, так сказать? - склонился к девушке прокурорский работник.
- Президента какой страны? - Даша заправила рыжие волосы за ушко. Прядь волос коснулась лица молодого человека. Тот жадно вдохнул волну легкого аромата духов. - Нашего не доводилось.
- И мне не доводилось. Какое счастье, что он сегодня к нам пожаловал!
- Вы его страстный поклонник? - чуть улыбнулась Даша.
- Я поклонник женской красоты. Тем более такой изысканной. Если бы президентская рать не изъявила желание присутствовать на нашем мероприятии, вряд ли грозный шеф расщедрился бы на такое угощение. И уж тем более не пригласил бы вашу замечательную фирму. Бегали бы вдоль столов девчушки из технического отдела, опрокидывая на себя миски с винегретом.
- Что это вы о них так… неуважительно? Чем же они плохи, ваши девчушки?
- Они у нас славные. Просто устают очень. Знаете, анекдот такой есть?
Даша надменно повела бровью.
- Ну-ну, извините. Конечно, вы таких анекдотов не знаете, - смешался Михаил под строгим взглядом и поспешил сгладить неловкость: - Девушки у нас действительно замечательные, но разве можно сравнить, скромную полевую ромашку с изысканной орхидеей?
- Ого! Какой слог! Наверное, так вы обольщаете фигуранток. Для получения нужной вам информации…
- Господь с вами! Я не разрабатываю никаких фигуранток. Здесь вообще-то не разведуправление, Дашенька.
Девушка не ответила, обратив взор полководца на поле брани.
- Дмитрий, поставь сюда соус, ты забыл. Внимательнее нужно быть! - строго выговорила она одному из подчиненных.
- Сейчас, Дарья Дмитриевна! Извините! - Молодой человек ринулся исправлять оплошность.
- Ого! А вы строгий руководитель!
- Но справный.
- Этого не отнять! Я-то думал, что мне придется бегать савраской, срывая голос и нервы, распутывать неизбежную в таких случаях неразбериху и путаницу: то салат не тот настрогали, то омара не тому генералу положили… А мне и делать нечего рядом с такими профи. Все четко, быстро, спокойно. Блеск! Уважаю профессионалов. Вы давно работаете в этой фирме, Дашенька?
- А вы давно, Михаил?
- М-да, похоже, что это вы из разведуправления неизвестной мне силовой структуры. Попробую угадать из какой…
- Не пробуйте, напрасный труд. Кстати, как напитки?
- Да вон в том углу, у дверей, как вы просили.
Даша обернулась. У входа в холл было организовано нечто вроде буфетной стойки. Официанты расставляли на ней подносы с бокалами.
- Замечательно! Через четверть часа можно разливать шампанское. Теперь давайте пройдемся по списку. Все ли на столах? Блюда с пирожными тоже вначале будут стоять на стойке, чтобы не смешивать композицию. Потом подадим их с кофе и чаем. Согласны?
- Разумеется, - кивнул распорядитель.
Доклад продолжался. Президент едва заметно кивал, благосклонно поглядывая на генерального. Тот, чувствуя, что песня поется правильная, перевел дыхание, перевернул пару страниц текста и, сделав небольшую паузу, выдал еще более неожиданный по форме пассаж.
- Давайте поговорим о стариках, - задушевно предложил он. - Есть такое рассуждение: странный народ эти старики. Они не родятся, а только умирают. Но все равно не переводятся. Те, кто рассуждает подобным образом, забывают, что сами пополнят их ряды. Говорю это для того, чтобы прокуроры никого не давали в обиду! Мы должны беречь наших стариков! Мы гордимся ими, их трудовыми и боевыми подвигами, их беззаветной преданностью Родине. Все, что задумало правительство по замене льгот денежными выплатами, - это пополнение зачастую слишком тонкого, если не сказать тощего, кошелька пенсионера. Уверен, старики скажут спасибо! За лишний рубль к пенсии, за путевку в санаторий, за дефицитное лекарство. Но нельзя допустить, чтобы закон о денежных компенсациях обернулся для граждан унизительным хождением по инстанциям. Мы должны вести разъяснительную работу, надзирать за исполнением каждого положения закона! Но и строго останавливать разного толка подстрекателей и провокаторов. С них следует спрашивать по всей строгости!
Что еще волнует? Не дает спокойно спать по ночам? Проблемы детей, подростков, молодежи…
Турецкий незаметно взглянул на наручные часы. Уже час вещает начальник. Доклад заявлен на полтора часа. Ладно, помучаемся еще. Детство, отрочество, юность… Что-то он в обратном порядке движется, от старости к младости… Александр прикрыл глаза под затемненными стеклами очков и задремал. В рваное, тревожное сновидение врывался громкий голос докладчика:
- …Подростки - самая беззащитная часть российского общества… Пьянство и побои со стороны родителей… Бездушие чиновников… Улица, объятия криминальной среды…
Саше привиделась "криминальная среда" в виде пышнотелой, декольтированной дамы с длинной сигаретой в фарфоровых зубах. Дама раскрывала объятия, к декольте припадали и исчезали в недрах необъятной груди прыщавые юноши порочной наружности. Он очнулся от весьма ощутимого толчка в бок.
- Ты с ума сошел! - шипел, не разжимая губ, Меркулов. - Храпишь как извозчик! Здесь не филармония!
Турецкий встрепенулся. Сзади, сдерживая смех, зашелся ненатуральным кашлем Грязнов. Александр почувствовал на себе взгляд самого, чуть было не покраснел, но твердо взглянул на президента. Тот тут же отвел глаза, губы чуть дрогнули от сдерживаемой улыбки.
"Все, высекут на конюшне! Как пить дать! - прикинул Александр. - Да и ладно. Двум смертям не бывать, а с одной как-нибудь справимся. Да когда же он иссякнет, златоуст наш? Дело, ей-богу, к обмороку…" Турецкий обратил взор на собственное руководство.
Но родник еще не иссяк.