Снова открылось окошко. Появился Андрей. Он просунул голову и насмешливо смотрел на нас:
- Не передумали?
- Вы передали профессору, что ничего писать она не будет?
- Нет, не передал, - он улыбался. - Не успел. Скончался наш профессор.
- Значит, теперь вы нас отпустите, - потребовала Мальвина. - Мы опоздаем на обед.
- На обед? - удивился Андрей. - Ах, на обед… Профессор распорядился: после того, как я получу записку, вас всех… в расход. А про обед он ничего не говорил.
- А ты сам догадайся. Или ты думаешь, нас в расход, и тебе ничего за это не будет?
- Только не пугай. Не я у тебя в гостях, а ты у меня.
- Нет. Ты у меня. Я бразилец, а ты из Сибири.
- Точно! - обрадовался Андрей. - Из Томска. Там холодно, а здесь тепло. Ну, да ладно. Доложу о вас Глебову. Как он скажет, так и будет.
Он исчез. Прошло минут десять. На этот раз открылась дверь. Появился человек в белом халате:
- Идемте.
Мы снова прошли через анфиладу пустых комнат.
Потом через лабораторию, там никого в лабораторных халатах не было. Только один человек в синей футболке развалился на стуле и внимательно провожал нас глазами.
Мы вошли в кабинет. За столом сидел человек лет сорока в светлом тропическом костюме, темно-розовом галстуке, в роговых очках. Все стены занимали шкафы с книгами.
- Профессор Янаев только что скончался, - начал он, не предложив нам сесть. - Перед смертью он распорядился не выпускать вас отсюда живыми. Поэтому…
- Опрометчивое решение, - оборвал его я. - Убить нас нетрудно, но полиция знает, что мы здесь. Избавиться от наших трупов будет нелегко.
- Не заблуждайтесь. Это химическая лаборатория. У нас есть бак с щелочью. Через несколько дней вы растворитесь, и никто вас не найдет. Так было бы, если бы профессор не умер. Но теперь… в связи с его смертью к нам сегодня же явится полиция. Так что считайте, вам повезло, у вас появился шанс.
- А почему вы нас боитесь? Мы ничего не знаем. Неужели вы подумали, что мы кому-то сообщим о секретах гена справедливости?
- Вы не производите впечатления дурака. Вы прекрасно поняли, что ген справедливости это так, как теперь говорят, для наивных спонсоров. Вы догадались, что мы производим. И не спорьте, догадались.
- Да, - согласился я. - Вы производите наркотики. Ну и что? Вы тоже не производите впечатление глупого человек. Вы тоже должны были догадаться, что мы пришли сюда не просто так. У полиции сильное подозрение, что вы делаете наркотики. Но были и сомнения. А смерть профессора и наше исчезновение… Дело примет для вас невыгодный оборот. Считайте, что тайны наркотиков уже не существует. Но за производство наркотиков и за убийство - разные статьи.
- Эта дама, - он указал на Исидору, - местная?
- Да. Она адвокат.
- Прекрасно. Спросите, какая разница в сроке, который мы получим за массовое производство наркотиков и который мы получим за убийство.
Я перевел.
- Я должна вас огорчить, - сухо отчеканила Исидора.
- Срок один и тот же.
- Не надо переводить, я понял, - сказал Глебов.
- Но ведь можно сделать так, чтобы вы не получили никакого срока, - сказал я. - Во всяком случае мы в этом заинтересованы.
- Действительно, - согласился Глебов. - Мы поступим с вами следующим образом: отправим вас в факторию.
- Там, где подопытные обезьяны? - поинтересовался я.
- Да нет у нас никаких обезьян! Мы опыты ставим на себе. Мы все-таки ученые, а не врачи из Освенцима.
- Великое открытие - наркотик.
- Не смейтесь, все значительно сложнее. Профессор - действительно доктор химических наук. По заданию… но это теперь неважно, он работал над синтезом вещества, которое парализовало бы волю и заставляло человека говорить правду. И он получил это вещество. Назвал его "эликсир правды". Оно действительно парализовало волю, и человек отвечал на вопросы, ничего не скрывая. На разных людей оно действовало по-разному, но для всех время действия было не более пяти минут. А потом глубокий сон. Пять минут. Что можно за это успеть… При нынешней системе юриспруденции человек откажется потом от всего. Конечно, экспериментировать было интересно. И профессор продолжал. Года два назад он подключил к опытам меня и некоторых моих друзей. Мы действительно пробовали все на себе. И однажды после одного из опытов я сказал: "Послушай, Марат, мы же синтезировали новый наркотик". Мы проверили. Действительно, совершенно новый наркотик. И прекрасный. Когда человек спал, он видел интересные видения, а когда просыпался, не чувствовал головной боли. Но порошок был неустойчив, плохо хранился и требовал дорогих компонентов. И мы стали экспериментировать. Когда Союз начал дышать на ладан, мы интенсифицировали работу и почти получили то, что нам надо. Сейчас буквально через несколько дней у нас будет первый экземпляр нового замечательного соединения. Жаль, Марат не дожил.
- Он пробовал наркотик на себе?
- Да.
- А вы говорите, что наркотик не опасен для здоровья.
- Я сказал, что то соединение, которое мы получили, для здоровья неопасно. Но были опыты. Он испортил здоровье еще год назад.
- Я даже слышал, что некоторые сотрудники погибли.
- Увы, было и такое.
- Мы знали погибшего Бойко. Только не понимаю, почему вы начали работать в Лондоне. Почему вы работаете здесь, мне понятно.
Он насторожился:
- Почему мы работаем здесь?
- Потому что именно здесь растет трава "уту".
- Теперь я понимаю, почему он распорядился, чтобы вы отсюда не вышли. Он так увлекся, что проболтался про "уту". В этом и состоит наш секрет. Зная химический состав соединения и зная, как его получить, мы можем завтра исчезнуть, появиться в любом конце мира и начать производить наше вещество. Но нам нужна трава, бразильская трава, которая здесь растет и которая здесь никому не нужна.
- Как вы догадались, что эта трава может послужить нужным вам компонентом?
- Случайно. Как и все великие открытия наше было совершенно случайным. Помог господин случай. Мы и в Лондон перебрались из-за этой травы.
- В Лондон? - удивился я.
- Именно. Эта трава растет в Королевском ботаническом саду Кью в западной части Лондона между Ричмондом и Кью. Там ее много. В это дело вошли несколько англичан. Но случилось несчастье. Один из разработчиков, Бойко, вколол себе новый образец и умер.
- И вы перебрались в Бразилию?
- Не сразу. До тех пор, пока существовал СССР, власти нам помогали. Горбачев с подачи министра финансов Павлова загорелся идеей обелять деньги, получаемые от продажи наркотиков. Но это были наркотики не наши. А мы предлагали наркотик свой. Ну, а когда распался Союз, мы оказались предоставлены сами себе, да тут еще нелепая смерть Бойко. Вот и все. Я очень сожалею, что Марат рассказал вам про "уту". Ведь если бы вы не знали про "уту", вас вполне можно было выпустить.
- А кто назвал это вещество "мефистофелем"?
- Вам и это известно?
- Да. Вы синтезировали не новое вещество, а использовали образец, полученный от немцев.
- Значит, вы все время шли по следу?
- Да. И наши люди ждут нашего возвращения.
- Где они?
- В городе.
- Это полицейские?
Я кивнул.
Глебов задумался.
- Вам перевести? - спросил я Исидору.
- Нет. По вашим глазам я понимаю, что ничего хорошего он не сказал. А умирать со знанием чего-то или без знания - все равно.
Практичная дама.
- Вы хотели отправить нас в факторию, - напомнил я.
- Верно. Я так и сделаю. Вы поживете там пару недель. Если вас не хватятся, я прикажу вас убрать… Если хватятся, то вы будете представлять предмет торга. Логично?
- Логично, - согласился я.
- Кроме того, мы испытаем на вас наш последний образец.
Я поморщился.
- Не бойтесь, он теперь совершенно безопасный. Хотя к нему можно привыкнуть.
Он повторил:
- Очень легко можно привыкнуть.
Потом встал:
- Так и поступим. Идемте. И без глупостей.
Мы снова прошли через лабораторию и оказались в комнате, где сидели два парня, лет под тридцать.
- Это Коля, пилот. Он доставит вас на факторию. А это Витя, наш сотрудник.
Оба парня встали. Глебов вежливо попрощался с нами.
* * *
Самолет, маленькая "Сесна", стоял во дворе.
- Ты тоже бразилка? - спросил Коля Мальвину.
- Культурные люди говорят бразильянка.
Колю это развеселило:
- Знаю. Все бразильянки - обезьянки. А мне даже лучше, что ты русская, быстрей договоримся.
- С тобой я договорюсь только картошку чистить.
- Ишь ты! Прилетим в факторию, заговоришь по-другому.
Вмешался пилот:
- Будешь говорить по-другому. И долго будешь говорить, пока мы не устанем.
Мы подошли к самолету.
- Залезайте! - скомандовал Коля.
Они были чем-то удивительно похожи друг на друга. Хотя, если присмотреться, казались совершенно разными. Пилот Коля - высокий, худощавый, с продолговатым лицом и светлыми глазами, коротко подстрижен. Сотрудник Витя - среднего роста, упитанный, длинные волосы почти до плеч, круглое лицо и бегающие маленькие коричневые глазки. И одеты они были по-разному, один в футболку и шорты, другой в майку и короткие шаровары. Но общим у них был взгляд: злой и усталый.
* * *
Взлетная дорожка начиналась за усадьбой.
Коля деловито распоряжался приборами.
Мы плавно взлетели, и самолет набрал высоту. Сначала внизу были кустарники, потом река. Мы полетели вдоль реки.
Я начал пересказывать Исидоре последний разговор.
- Как вы думаете, нас хватятся?
- Уже вечером будет тревога.
- Значит, у нас есть шанс спастись?
- Да… Но вот только… - Она показала на Мальвину.
- Когда прилетим, я скажу, что сам Глебов ее пожелал и никому не велел трогать. Ну, а если не поможет…
- Поможет, - успокоила Исидора. - Посмотрите, какие у них холуйские лица.
Синьоре Исидоре не откажешь в умении разбираться в людях.
Вдруг самолет пошел на посадку.
Глава одиннадцатая. Робинзоны
50. Вынужденная посадка
Самолет явно шел на посадку, хотя впереди не было видно ничего, кроме песчаного пляжа.
- Почему мы садимся?
- Перекур, - буркнул Витя.
Шасси стукнуло о песок.
- Выходите, - приказал Коля. - Курить только в двадцати метрах от самолета.
Мы выпрыгнули из самолета и медленно пошли вдоль реки. Витя шел за нами следом на расстоянии двух-трех метров. Коля оставался в самолете.
Я осмотрелся: слева река, справа метров в двадцати кустарники. Невысокие, густые.
- Стойте здесь, - распорядился Витя и направился назад к самолету.
Я не заметил, как из самолета выскочил Коля. В руках он держал автомат Калашникова. Он дал короткую очередь в нашу сторону.
- Девка остается на месте, а вы бегите к кустарникам.
- И он снова выпалил. - Быстро, а то всех уложу!
Исидора поняла, что от нее хотят, и побежала к кустам, я оставался на месте.
Снова очередь, пули совсем уже у ног.
- Беги! - закричала Мальвина. - Мертвые герои мне не нужны.
Я не побежал, пошел медленно. Это, видно, Колю устраивало, он прекратил стрелять, но оставался на месте в метре от самолета.
Зато вперед двинулся Витя, в руке у него блестел пистолет Макарова. Он подошел к Мальвине, осмотрел ее:
- А теперь снимай платье.
- С чего бы это? - неуверенно произнесла она.
- Живой хочешь быть? Или сначала твоих друзей пострелять?
И Мальвина сняла платье. Несмотря на отчаянность положения, я не мог не залюбоваться: "Какая же она красивая и как сложена".
Витя довольно чмокнул:
- Молодец.
Мальвина отошла на полметра и прикрывала платьем низ живота. Вите это не понравилось:
- Подними руки вверх.
- Не подниму.
- Поднимешь.
И он вынул из кармана складной нож, раскрыл его и приблизил острие к ее лицу. Для этого ему пришлось подняться на носки, Мальвина была выше его почти на целую голову.
Я сделал шаг вперед:
- Слушай, Витёк. Я сейчас тебе скажу одну очень важную вещь.
И тотчас пули засвистели у моих ног.
- Дурак, пожалеешь.
Витя держал пистолет Макарова в левой руке, а правой манипулировал ножом: то подносил его совсем близко к лицу Мальвины, то отводил.
Мальвина бросила платье на песок. Витя проследил глазами за платьем. И вдруг…
Все произошло в одно мгновение. Мальвина схватила его за руку, которая держала нож, повернула ее таким образом, что нож оказался немного выше его живота, и воткнула нож в тело.
Он завопил, пистолет выпал из его левой руки, сопротивляться он не мог, а нож уходил все глубже.
Его друг сначала не знал, что делать, потом побежал к ним. Мальвина резко отбросила Витю, он упал на песок, а она нагнулась и схватила упавший пистолет.
Коля дал очередь, но так как он бежал, пули влетели в песок в стороне от Мальвины. Он уже был метрах в десяти, когда она выстрелила.
Коля рухнул, как подкошенный.
Когда я подбежал, то увидел: пуля попала ему прямо в лоб.
Рядом, не подавая признаков жизни, лежал Витя с ножом в груди по самую рукоятку.
Мы все молчали, ошеломленные быстротой развязки. Первой пришла в себя основная героиня.
Большая, обнаженная, с распущенными белокурыми волосами, с широко раскрытыми голубыми глазами и кровью на руках - это ли не образ Афины-воительницы!
Афина осмотрела себя:
- Кровищи-то сколько… Пойду смою.
И направилась к реке. Исидора остановила ее:
- Стойте, Марина, не ходите! Здесь могут быть пираньи.
Этого еще не хватало! Я подошел к реке, сделал из песка запруду, она быстро наполнилась водой. Мальвина стала на колени и начала мыть руки.
Я подошел к трупам. Витя лежал на боку, рот у него был перекошен, глаза приоткрыты. Кровь уже не стекала. Исидора стояла рядом с Колей.
- Какая точность! В самый центр лба.
"А говорила, - отметил я про себя, - что ни разу пистолет в руках не держала. Так вот что такое "специально подготовлена". Чем еще она меня удивит?"
Возвратилась Мальвина.
- Смотри, - обратилась она ко мне, - какой красивый камень я нашла.
И показала длинный камень светло-золотого цвета.
"Ничего себе, - подумал я, - только что двух парней положила, а теперь спокойно камешки рассматривает. Уж точно, специально подготовлена".
- Что теперь будем делать? - спросила она.
Синьора Исидора немного помялась:
- Вообще-то у меня есть лицензия пилота. Но я ее с собой не взяла. Я постараюсь.
У меня был другой план.
- Садимся в самолет, и вы, синьора Исидора, покажете мне, как управляться с рацией. Надо связаться с полицией и вызвать помощь.
- Верно, - согласилась Исидора, - только лучше не с полицией, а с армией. Тем более, что у меня там много знакомых.
Я это давно понял.
Мальвина надела платье. Вручила мне пистолет:
- Держи, может пригодиться.
Я ногой перевернул Витю и вытер песком торчащую из груди рукоятку ножа.
- Затрудним задачу будущим следователям.
Мы залезли в самолет: Исидора села на место пилота, я - справа, Мальвина - сзади. Исидора начала колдовать с рацией. Она долго не могла установить связь. Потом что-то зашипело, раздались голоса.
- Кажется, получается, - обрадовалась она.
И в это время что-то ударило в самолет. Он покачнулся. Потом еще раз. Я посмотрел в иллюминатор.
Картина, которая предстала перед моими глазами, была достойна самого первоклассного фильма ужасов. С автоматом в руках, с ножом, торчащим из груди, Витя шел к самолету и стрелял. Его длинные волосы развевались по ветру. Он не очень соображал, что происходит, стрелял, куда попало, и шел как сомнамбула.
- Немедленно выходим! - закричал я. - Он попадет в бак, и мы взорвемся.
Первым выскочил я, потом Исидора, я хотел помочь Мальвине, но она ловким прыжком оказалась на песке.
- Бежим!
И мы побежали к кустам.
А Витя продолжал стрелять.
Когда добежали до кустов, я скомандовал:
- Ложись!
Мы залегли.
Я огляделся. Невысокий кустарник, довольно редкий, между кустами трава. Мхи, папоротники высотой с полметра. Что это за растения, я не имел ни малейшего представления, я и в подмосковных кустарниках не разбираюсь.
И тут раздался взрыв.
Мы прижались к траве. Теплый воздух, смешанный с песком, ударил в нас. Я подождал с минуту. Всё стало тихо. Я поднялся и вышел из кустов. Самолет горел. Дым уходил высоко в небо.
- Выходите, - скомандовал я.
Мы вышли.
- Ты пистолет не потерял? - спросила Мальвина.
- Нет.
- Дай мне. Может быть, он еще жив.
Я с уважением передал ей Макарова.
Но Витя лежал около самолета, на сей раз уже окончательно мертвый. Одежда его обгорела, лицо было покрыто пеплом.
51. Путь к океану
- Теперь мы почти робинзоны, - сказал я и на правах единственного мужчины осмотрел свою команду. - Задача наша проста: идти вниз по реке. Река должна нас привести к океану, а на побережье всегда люди.
- Как ты думаешь, сколько километров до океана? - спросила Мальвина.
Я посчитал скорость самолета, время в пути:
- Может быть, километров сто. Это займет три дня. Или меньше. Все завит от того, всегда ли будет песчаная полоса.
- Когда мы летели, - сказала Мальвина, - я отметила, что песчаная полоса только в одном месте сужается до узенькой полоски. Это приблизительно на полпути, то есть примерно километров пятьдесят отсюда.
Вот еще пример "специальной подготовки".
- Теперь, - сказал я, - надо посмотреть, курил ли Коля. Может быть, на наше счастье, курил.
Коля действительно курил, я вытащил из его кармана зажигалку. Проверил. Работает. Потом вытащил из груди Вити нож, почистил его песком.
- Итак, - констатировал я, - у нас есть всё для длинной прогулки в тропиках: автомат, огонь, нож и револьвер. Вода для питья рядом, если попадется какой-нибудь зверек, наш снайпер не промахнется. Для костра и для приготовления пищи у нас есть огонь. Вперед, робинзоны!
Мальвина вытащила из кармана Коли полупустую бутылку местной водки.
- Нам пригодится, если что случится, для дезинфекции.
- Пригодится и для того, чтобы набирать в нее воду, - добавила Исидора. - Наклоняться к реке и пить опасно, а вот набрать воду в бутылку можно безбоязненно.
Оставшуюся водку решили не выливать. Я скомандовал:
- Не будем терять ни минуты!
- Здесь попадаются маленькие зверьки? - спросила Исидору Мальвина.
- Да, маленькие обезьяны.
- В обезьян я стрелять не буду, - решительно заявила Мальвина. - Они человекообразные.