- Ньюарк от вашей гостиницы в двухстах пятидесяти милях. Можно доехать за четыре с половиной часа. Рейс в полдвенадцатого. Там надо быть в десять. Час на всякий случай. Выезжать надо в половине шестого. Дороги у нас хорошие. Сможете?
- Тогда мы лучше выедем сегодня и где-нибудь переночуем.
- Прекрасная мысль, - похвалил Билл. - Приезжайте завтра утром в аэропорт. Места вам будут заказаны.
- В таком случае нам лучше сразу тронуться в путь.
- Конечно.
* * *
Синьора Исидора вышла провожать нас до машины:
- Завтра вечером я вам позвоню.
- Вы тоже завтра вылетаете?
- Да. Но другим рейсом. С пересадкой. У меня есть еще дела. Не опаздывайте в аэропорт.
- Вот только если наш "кадиллак"…
- Он заведется, - успокоила нас синьора. - Обязательно заведется.
- Неужели правда?! - удивилась Мальвина.
Машина завелась сразу. А я констатировал:
- Американская машина, после того, как мы установили рабочие контакты с американцами, обязательно заводится с полуоборота.
* * *
Доехали до отеля. Быстро сложили вещи, рассчитались в регистратуре - и в путь. Я посмотрел на часы: десять двадцать.
- Будем ехать, пока я не захочу спать.
Мы покрутились по кольцевой дороге, потом выехали на девяносто пятую. Машин было мало. Мальвина изучала карту.
- Балтимор - это на полдороге. Проедем Балтимор и переночуем, - предложила она.
Я согласился. Проехали Балтимор, туннель и снова выехали на теперь уже совсем пустую девяносто пятую.
- Давай искать место для ночлега, - предложил я.
Проехали еще минут пять.
Появился показатель: до "Joppa" пять миль.
- Милое название, - отметил я. - Грешно не остановиться.
- Название, правда, необычное, - согласилась Мальвина.
- Самое что ни на есть обычное. По-английски "Joppa"
- библейский город Яффа.
И вот указатель: "Съезд в Joppa". Сразу же слева мы увидели двухэтажное желтое здание с машинами на стоянке. Это оказался мотель с нехитрым названием "Joppa hotel". Рядом расположился одноэтажный ресторанчик. С таким же нехитрым названием "Joppa restaurant". Будет, где завтра утром выпить чашку кофе.
Быстро сняли номер, попросили разбудить в шесть утра. Пожилая негритянка что-то записала.
- С какого часа работает ресторан? - спросила Мальвина.
- С шести.
- Отлично.
Встали мы в шесть, приняли душ и вышли на улицу. Солнце светило из-за высоких берез, вполне похожих на русские. Наше американское чудо, которое на этот раз всю ночь простояло на свежем воздухе, покрылось росой.
- Хорошо в "Joppa"! - воскликнул я, и мы отправились в ресторан. Оба взяли по стакану апельсинового сока, "два яйца солнечной стороной вверх", а попросту глазунью, запили обычным американским кофе со сливками, этот кофе мои канадские друзья называли "кофе с пугающим количеством воды", расплатились и вышли.
- Теперь, чтобы не оказаться в настоящей "Joppa", - сказал я, - нужно, чтобы машина завелась.
Раз, два - и завелась.
Неширокий по американским понятиям "parkway"
- две машины в каждую сторону плюс разделительная полоса, засеянная травой, - и через пару часов мы в Ньюарке.
Мы нашли сразу офис проката машин, куда и вернули наш в последние дни совершенно замечательный "кадиллак".
У багажного отделения прогуливался Билл:
- Счастливо долететь. И главное - успеха вам.
- Постараемся.
- Очень интересно узнать, чем занимается этот Янаев. Узнать хотя бы приблизительно.
- У вас есть какие-нибудь догадки?
- Есть.
Он замолчал. Потом спросил:
- Вы когда-нибудь пробовали наркотики?
- Нет, - ответил я.
- И я тоже, - сказала Мальвина, хотя у нее не спрашивали.
- Вы думаете, этот Янаев делает наркотики? - догадался я.
- Может, я и ошибаюсь. Но лучше проверить.
Мы дошли до паспортного контроля. На прощание он сказал:
- Мне понравилось работать с вами, Евгений Николаевич.
Мальвина глазом не моргнула, услышав мое уже забытое имя.
- Мне тоже, - вежливо ответил я.
* * *
Вечером мы уже были у себя дома.
Синьор Исидора позвонила в одиннадцать.
- Если не возражаете, выедем завтра в десять утра.
- Хорошо.
- Если не возражаете, я поеду с вами на вашей машине.
- Хорошо.
Глава десятая. В погоне за "мефистофелем"
48. Профессор
Выехали мы в двенадцать. В два остановились перед маленьким ресторанчиком с названием "Grandes esperanjas"
- "Большие надежды". Пообедали по-бразильски: пара кусков мяса без гарнира, кружка кофе. И в путь.
До Фалькао добрались около пяти. Синьора Исидора заблаговременно заказала отель. Трехэтажное здание на тихой улице, просторная комната.
Встретились за ужином. Обсуждать завтрашний день не стали. Договорились, что главной будет Мальвина, она хочет передать привет Янаеву от его брата.
Утром за завтраком я передумал:
- Мы не знаем, где сейчас брат. Да и жив ли он.
Решили просто полюбопытствовать, не является ли профессор Янаев родственником того Янаева, у которого работала Мальвина.
* * *
Выехали из отеля в девять. Поместье, где располагалось заведение Янаева, оказалось совсем близко, минутах в десяти езды. Большой забор и ворота. Мы позвонили. Вышел человек и спросил, кто нам нужен.
Я ответил:
- Мы пришли к господину Янаеву.
Он попросил нас войти в дом.
Массивный двухэтажный особняк, тяжелые двери.
- Подождите здесь.
Минут через пять вышел человек в светло-зеленой рубашке с желтым галстуком и в щегольских туфлях:
- Кто вы такие и что вам нужно от профессора?
Он говорил по-португальски с ужасным акцентом.
- Может быть, мы будем говорить по-русски?
- Как вам будет удобно, - голосом, лишенным каких-либо эмоций, ответил он.
Как можно более приветливо я сказал:
- Мы туристы. Случайно попали в этот город и узнали, что здесь работает профессор Янаев. Моя супруга в России работала с его братом и наслышана о профессоре. Поэтому мы сочли необходимым засвидетельствовать свое почтение.
Человек нас перебил:
- Я сообщу о вас профессору. Я уверен, что ему будет приятно. Но, к великому сожалению, он тяжело болен и уже две недели не встает с кровати.
- Вы все-таки доложите, - попросил я.
- Доложу.
И он исчез.
- Сейчас нас выставят, - высказала предположение Мальвина.
Я с ней согласился.
Снова появился человек в желтом галстуке и на этот раз не столь сухо, как раньше, сказал:
- Профессор вас примет. Только прошу вас, недолго. И постарайтесь ничем его не волновать.
Мы торжественно пообещали.
- Меня зовут Андрей, - представился он. - Если что-нибудь вам будет нужно, обращайтесь ко мне.
Мы поблагодарили.
Пройдя анфиладу из нескольких скромно обставленных комнат, мы остановились около двери.
Она открылась, и оттуда вышел человек. На его лице было столько грусти и скорби, что я ожидал услышать сообщение о кончине профессора.
Оказалось, что я ошибся.
- Профессор вас ждет, - сказал грустный человек.
Мы вошли в просторную комнату, которая служила спальней. На стоявшей у окна кровати я увидел лежавшего на высоких подушках старика. Бледное вытянутое лицо, сухие тонкие руки - все это говорило о том, что человек тяжело болен.
- Вы та девочка, которая работала у Артура? - спросил он Мальвину.
- Да.
- Помню, помню. Он все сватал вас за нашего племянника.
- Это правда.
- Увы, бедный мальчик умер. Он умер как герой. Он поставил эксперимент на себе. Увы, так часто бывает с настоящими учеными. Он был настоящий ученый. Вы ее муж? - обратился он ко мне.
- Да.
- Я надеюсь, вы счастливы?
- Мы счастливы.
- Я очень рад, что вы приехали. Вы нашли меня, как доложил Андрей, случайно.
- Случайно узнали… - начал я.
Профессор меня прервал:
- Пусть будет случайно. Теперь это не играет роли. Важно, что я посмотрел на девочку и понял, что она та, за которую себя выдает. Артур мне очень четко вас описывал.
- Как вы себя чувствуете? - спросила вежливая Мальвина.
- Скверно. Очень скверно.
- Спасибо, что уделили нам время.
- Я уделил вам время не любопытства ради. У меня к вам будет просьба.
- Мы обязательно выполним ее, - пообещала Мальвина.
- Не волнуйтесь, просьба будет несложная. Просто написать моему брату, что вы меня видели и пару слов о моей работе.
- Я обязательно выполню, - снова пообещала Мальвина.
- Но для этого вам нужно знать, над чем я работаю и каких успехов я добился. Я постараюсь рассказать о своей работе очень просто, так, чтобы вы поняли. Вы что-нибудь слышали о генной инженерии?
- В общих словах.
- Кто вы по специальности? - обратился он ко мне.
- Филолог.
- То есть у вас специальности нет. Уж извините, для нас, специалистов точных наук… Ну, да ладно. Филолог. Стало быть, человек, опирающийся на свой здравый смысл. И ваши дамы, естественно, тоже филологи.
- Да. И одна из них не говорит по-русски. Я ей переведу.
- Не надо. Она все равно не поймет, потом вы все ей объясните своими словами. Вы хоть окончили школу с медалью?
- Да. Даже с золотой.
- А вот это похвально. У вас по математике была пятерка. Это означает, что вы умеете правильно ставить задачи. Ведь это только неучи считают, что математика учит, как складывать квадраты. Нет. Математика учит правильно ставить задачи, правильно задавать вопросы, правильно находить пути их решения.
В комнату вошел тип, которого я про себя назвал грустным человеком. В руках у него был маленький чемоданчик.
- Извините, - сказал профессор. - Он меня просто так на тот свет не отправит.
- Вам надо снять боль.
- Боль, боль, - проворчал профессор. - Конечно, больно. Даже очень больно. Но это означает, что я еще живу. Потом уже больно не будет.
Доктор вынул из чемоданчик шприц.
- Отвернитесь, - попросил профессор.
Мы с Мальвиной отвернулись. Исидора, посмотрев на нас, сделала то же самое.
Я улучил момент и кратко пересказал ей, что говорил профессор.
- Технику мне переводить не надо, - сказала она. - Я здесь обеспечиваю правовую сторону. Когда речь пойдет о правовых вопросах, тогда и переводите. А так… Потом все расскажете.
- Сейчас он придет в себя, - сказал грустный человек и вышел.
Мы повернулись. Профессор вздохнул:
- И вот так каждые полчаса.
Он подождал минуту, потом продолжил:
- Сначала, что такое ген. Это единица наследственности. Сейчас с этим все согласны, но в годы моей молодости шла борьба. Тяжелая борьба. Ну, ладно. Ген - это такая штука, которая контролирует развитие какого-нибудь признака в человеке. Скажем, голубые глаза, прямой нос, маленькие уши. Я с детства очень страдал, что у меня большие уши. Посмотрите.
У него действительно были большие уши.
- Меня дразнили ослом. Но гены - это та штука, которая контролирует не только признак, но и свойство.
Это многие отрицали. Что это значит? Проще говоря, гены контролируют характер человека, его манеру поведения. Конечно, очень важно, чтобы у человека были нормальные уши, но еще важнее, чтобы в его характере были черты, полезные для развития общества.
"Это что-то близкое к идеям общей справедливости", - подумал я.
- За ум тоже отвечают гены? - спросила Мальвина.
- Нет. Но за усердие, с которым человек пользуется своими умственными способностями, отвечают они. Гены не что-то постоянное, то, что нельзя изменять. Многие ученые сосредоточили усилия на попытках разработать методы введения в клетку новых, совершенно определенных генов. Это верно. Но для этого нужно сначала получить желаемые гены. А это сложно, архисложно. Многие над этим работают, но мало кто получает желаемый результат. Мне повезло. У меня получилось. Но я продолжаю работать, а когда меня не станет, продолжат мои ученики.
- У вас их много?
- Нет. Но у нас есть необходимое оборудование, а главное, мы знаем, в каком направлении надо искать. Желаемый ген - это звучит очень заманчиво. Желаемый - это означает качественно новый. А это, в свою очередь, означает, что старый ген надо изменить. Изменение генов, как вы вероятно слышали, называется мутацией. Это слово теперь употребляют в том числе и для названия процессов, не связанных с генной инженерией. Но мы занимаемся мутацией в прямом смысле этого слова. Вы слышали, что такое мутаген?
- Нет, - честно признался я.
- Мутации происходят под действием так называемых мутагенов: излучений и химических ядов. Большинство ученых, да не просто большинство, абсолютное большинство ученых использовали и продолжают использовать для мутации излучения. Но для этого нужны сложные дорогостоящие аппараты. У нас таких нет. Не потому, что мы не можем их приобрести, а потому, что они нам не нужны. Только немногие, и я в том числе, для мутации гена используют химические яды. Я химик, специалист по различного вида ядам. И мне пришла в голову интересная мысль - найти подходящий яд для мутации, и не просто мутации, а для получения того гена, который мне нужен. Это проще. Значительно проще и дешевле.
Проще и дешевле. Это мы уже в генетике проходили. Я помню, как в мои студенческие годы мы спорили по поводу теорий Лысенко.
Профессор продолжал:
- Небольшая химическая лаборатория и эксперименты. Эксперименты, эксперименты. И задача близка к решению. Да не только близка. Искомый ген получен.
- Какой, если не секрет? - вежливо поинтересовался я.
- Ген справедливости. Ген, обладая которым, человек не может лгать. Честность - это дверь в будущее.
"А ведь он не Лысенко, - подумал я. - Он просто псих".
- Это возможно? - снова вежливо поинтересовался я.
- Многие считали, что нет. Главное было найти необходимый компонент. И я его нашел. Бразильская трава "уту". Природа. В природе есть все, что нужно человеку. Только надо искать. Надо уметь искать. Я уверен, что где-то есть травы, которыми можно вылечить любую болезнь. Человек должен быть бессмертен. Но для начала он должен быть честен.
- Но если вы сделали такое великое открытие, зачем держать его в секрете?
Он вздохнул:
- Требуются доработка и эксперименты.
- Вы экспериментируете на людях?
- Мы сначала вводим новый препарат себе. Настоящий ученый должен рисковать. Мой молодой друг умер. Да и я скоро уйду. Причина моей болезни - я ввел себе препарат, где были неправильно рассчитаны компоненты.
- Но, может быть, сначала пробовать на животных?
- Мы так и делаем. Недалеко отсюда у нас есть поместье, мы его называем фактория. Там у нас содержатся обезьяны. Мы их используем для эксперимента.
Он замолчал.
Я посмотрел на него. Лежал он недвижно. Глаза его были закрыты.
"А он, случаем, не…" - подумал я.
Снова появился очень скучный человек. Мы отвернулись. Он начал колдовать над больным. Потом бесшумно вышел.
Я посмотрел на профессора. На этот раз у него были открыты глаза.
- Я очень рад, что вы пришли. Я давно уже никого не принимаю. А вас принял, потому что эта девушка знает моего брата. И мой брат знает ее. Я вас прошу, напишите ему. Вы напишете?
- Конечно, - ответила Мальвина. - Но что написать?
- Напишите, что у Марата, то есть у меня, все получилось. Он создал ген справедливости. Мои коллеги тоже могут ему написать, но он им не поверит. А вам поверит. Напишите, что еще немного - и мир станет другим. Мир честных людей, мир справедливости.
Он помолчал, потом произнес почти шепотом:
- Я вас прошу, позовите кого-нибудь.
Я открыл дверь и натолкнулся на грустного человека.
- Вас просят зайти.
Тот зашел.
- Позовите Андрея.
Грустный человек вышел.
- Вы понимаете, какой это будет мир. Вы еще его увидите. Эта девушка доживет до того времени, когда люди станут бессмертными.
Глаза его блестели, и он улыбался.
"Псих, точно псих", - решил я.
- Выйдите, пожалуйста, - попросил профессор. - Я дам указания Андрею. И до свидания. И запомните: каждый человек должен стремиться к тому, чтобы мир стал лучше.
Мы вышли из спальни больного. Вскоре оттуда вышел Андрей.
- Следуйте за мной.
49. Знакомство с достижениями современной химии
Мы последовали за Андреем. Сначала мы прошли через лабораторию, там три человека в серых лабораторных халатах сидели за какими-то на вид не очень замысловатыми приборами. Потом спустились на один этаж.
- Уж больно простая лаборатория, никак не тянет на современную биохимическую, - сказал я Мальвине.
- Он же сказал, что у него совершенно новые методы.
- У Лысенко тоже были методы, - огрызнулся я.
Мальвина не поняла:
- При чем здесь Лысенко?
Андрей пропустил нас в комнату, заполненную какими-то мешками и пакетами. Высокие потолки и отсутствие окон указывали на то, что когда-то эта комната использовалась как склад. В углу стоял стол, на нем лампа. Было влажно и прохладно. Мне это начинало не нравиться.
Андрей порылся в ящиках стола, вытащил пару листов чистой бумаги.
- У вас есть чем писать?
Ни у меня, ни у Мальвины ручки не было. Я спросил у Исидоры. Она молча протянула шариковую ручку. Настало время ей все объяснить. Она внимательно выслушала, потом спокойно спросила:
- Когда Марина напишет то, о чем они просят, они нас убьют?
- Нельзя исключать. Ваш совет, синьора?
- Не надо ничего писать.
Я согласился.
- Не пиши ничего, Марина, давай сначала подумаем. Почему они нас боятся? Какие тайны мы узнали?
- Может быть, они нас пугают?! Неужели они боятся, что мы кому-нибудь выдадим этот ген? Мы же ничего толком не поняли.
- Дело в том, что никакого гена справедливости не существует. Это абсурд, сказка. Для генной инженерии нужно другое оборудование.
Синьора Исидора согласилась:
- Из того, что вы мне рассказали, я сразу поняла, что они получают не ген, а что-то более простое, но такое, что они скрывают.
- Наркотики, - предположил я.
- Наркотики, - согласилась Исидора.
- Они получают новый наркотик.
- В таком случае дела наши плохи.
Я посмотрел на дам. Внешне они были спокойны.
Открылось окошко, о существовании которого мы не подозревали. Просунулась голова Андрея:
- Готово?
- Передайте доктору, что писать я не буду.
- Хорошо.
И окошко закрылось.
- Мы в ловушке, - сказала Мальвина.
Самой хладнокровной оставалась Исидора:
- Расскажите мне всё, о чем говорил профессор, поподробней.
Рассказ у меня занял минут десять. Потом я посмотрел на часы. Подумать только, еще нет десяти!
Я стал осматривать мешки и свертки. Все они были набиты сухой травой. Не иначе как бразильская трава "уту".