Ресторан стоял лицом на бульвар и заметен был крупной вывеской.
Зал почти пустой, только трое хорошо одетых мужиков, и похоже − опохмеляются.
Девушка сразу подходит улыбчивая − "мы к вашим услугам, куда вас посадить…"
− Насчет того, чтобы посадить, - достаю удостоверение, - оно больше к нам относится, но я по другому поводу − хочу поговорить с управляющим.
Шуточка немного смутила, девушка предлагает все-таки куда-нибудь сесть, пока он подойдет.
Сажусь в угол, подальше от мужиков.
По обстановке, ресторан хорошего класса: интерьер бежевато-розовых тонов, скатерти недешевые, удобные полукресла, по стенам небольшие картины.
А сзади меня… там два кабинета за обшитыми материей панелями с изображениями экзотических птиц.
Очень скоро в другом конце залы появляется мужик − явно тот, кто мне нужен.
…подходит…
Взаимно представились.
Физиономия вполне приличная и без признаков частой выпивки.
Сразу спрашивает - чай или кофе и очень убедительно говорит про отличный кофе в их ресторане.
Я соглашаюсь.
И с первых слов выражаю соболезнование ему и всему коллективу в связи с происшедшим.
- Да, знаете, мы в некотором шоке… дикий случай… и ведь пил он вчера совсем немного.
- Вы тут были, когда они отмечали помолвку?
- Нет, шеф мне позвонил, м-м… около часу дня, велел проехать по поставщикам - добиваться от них скидок на следующий месяц, у нас месячные договора.
- А что мало пил, вам сотрудники сказали?
- Они сказали, и сам я после шести появился. Мы тут с ним по бухгалтерии кое-что посмотрели. Так он был в полном порядке, чуть тянул из бокала сухое, а так… как мы с вами сейчас.
Мужики громко рассмеялись, морды заметно порозовели - опохмел, значит, в кровь пошел.
Он опять, дернув плечами, произнес: "дикий случай", и что люди в это "еще не въехали".
А я спросил вслед, и без задней мысли - "сотрудники его любили?" - ожидая вроде - "ну-да", а в лице собеседника… или глазах, промелькнуло чужое что-то к прежнему выражению.
И пауза понадобилась для ответа.
- Ну-у, уважали, конечно. И потом, такая вдруг гибель… жалко.
В последнем слове послышалось намеренное ударенье.
Девушка с кофейным подносом его явно обрадовала.
Показав ей, что свободна, он быстро начал сам разливать нам по чашкам.
Это и мне дало время решить, как вести себя дальше от неожиданного впечатления.
- Видите ли, не всё могу вам рассказывать, - начал врать я, - но у нас возникли подозрения, что его автомобиль был неисправен, возможно, по какой-то внешней причине, - я изобразил многозначительность: - Только это между нами.
- А-а, понимаю… - человек что-то начал обдумывать.
От еще горячего кофе пошел заманчивый аромат.
- Хм, у нас ведь нет своей парковки, - начал он, - вы ж видите - негде.
- Ставят у тротуара?
- Или в боковые улицы, они тут с двух сторон. − Он быстро взглянул на меня и отвел глаза. − Вы думаете, кто-то из наших?.. - Помотал отрицательно головой и решительно произнес: − Да некому!
− Понимаете, мы когда начинаем расследование, стараемся сначала собрать все возможные факты, чтоб думать над ними уже потом. О подозрениях, поэтому, говорить вообще рано. А кроме того, люди, порой, не знают, что обладают ценной для нас информацией. Нам все мелочи важны, какая-то из них сложится с другой мелочью, по отдельности не важны, а вместе могут дать нам "ниточку".
− Сложная у вас работенка, да…
- Так давайте об отношениях тут с людьми.
- Что сказать… люди его, конечно, больше боялись, чем уважали. Зарплата, правда, у всех хорошая, но "строить" очень любил - где надо и где не надо. Вчера, вот, погнал меня, ясно ж было - с чего это они цены сбросят, если другие клиенты по таким нормально берут, сейчас рестораны новые открываются - проблем нет.
Я слушал и не мешал.
- И подозрения разные… на меня, в том числе, косил. Что алкоголь достаю по липовым чекам.
- Обманываете его на ценах? А разве такое трудно проверить?
- Конечно, не трудно. Но надо ездить, узнавать, - нервные неприязненные нотки зазвучали в его голосе, - а у него спортзал, бассейн… невеста эта.
- Часто проводил с ней время? - я уже сделал один вывод, и похоже стало - других делать будет не из чего.
- Нет, здесь бывала не часто. Больше любила тот ресторан.
- На углу Садовой?
- Угу.
Он попробовал кофе и мне кивнул - что уже можно пить.
- А кто теперь становится владельцем ресторанов?
Я попробовал кофе и, кажется, пропустил ответ - такого кофе, действительно, не пил никогда. У нас дома культивировался чай, брат и отец, по-своему каждый, его заваривали, а кофе пили только для бодрости, растворимый из банки.
Но в неуслышанном до конца я уловил слово "сын".
- Замечательный кофе. Простите, еще раз - оба ресторана наследует сын?
- Если нет завещания на кого-то другого. Он давно еще, до Марины, разговорился - дескать, никого кроме сына от первого брака. Подождите… может, это он был здесь вчера?
Удивление в его лице было бессмысленно обращено на меня.
- Вы его видели?
- Нет, это в мое отсутствие. Я вообще его никогда не видел. Мне бармен сказал. Оказалось, парень наниматься приходил, а ему как раз сменщик нужен.
Управляющий, привстав, помахал рукой в другой конец зала.
Скоро у стола образовался молодой человек в положенных черных блестящих брюках и белой рубашке с черной бабочкой.
- Ты вчера какого-то парня видел, - не приглашая сесть, начальственно спросил тот.
- Ну-да, вот здесь у входа они разговаривали.
- Что за парень?
Бармен пожал плечами:
- Лет девятнадцать-двадцать, ростом, так, вроде вас.
- Сто семьдесят семь, - пояснил управляющий.
- А лицо вы запомнили? - спросил уже я.
- Да, он потом у меня у стойки сидел, кофе пил.
- Со Страховым долго они общались?
Бармен прикинул по памяти…
- Минуты две.
- А пока он сидел, разговаривали?
- Мало. Мне товар надо было принять и здесь управляться. Я даже имя не спросил. Он сказал, что до этого в Люберцах барменом работал.
- А что еще?
Парень пожал плечами.
- Да вроде, больше ничего и не запомнилось.
Поблагодарив, я не стал его больше задерживать и попросил управляющего:
- А официантку, которая их обслуживала, можно? Она, кстати, в каких с хозяином была отношениях?
- Ни в каких, только две недели как здесь работает.
Вот это главное действующее лицо я и оставил напоследок - всё, что попадало ему внутрь шло через нее. Только нужно очень соблюдать осторожность. И продолжать начатую "дезу". Всего работает две недели… пусть у самой не было мотива, но кто-то мог действовать через нее.
Или… или Марина?
Тогда мотив только один - завещание. Да, она говорила про сына наследника, но через полгода можно сказать с удивлением: "Ах, на меня составлено завещание? А я и не знала".
Лешка, наверное, уже вернулся в контору, надо срочно навести справки по нотариату.
- Я смогу потом от вас позвонить?
- Нет проблем, из моего кабинета.
Девушка-официантка уже у стола и старается улыбаться, у нас всё не в меру - учат прислугу раздирать рот до самых ушей.
Ей строго сказано - точно отвечать на мои вопросы, бедная улыбчиво кивает с заметным страхом в глазах.
А мордочка приличная очень.
И я сразу угадал:
- Вы учитесь где-нибудь? На вечернем?
- В юридическом на заочном, на втором курсе.
- О, коллега. - И начинаю издалека: - Они вчера где сидели?
Девушка почему-то обрадовалась:
- А прямо где вы сейчас! Он, вот, на вашем месте, она напротив.
Мне стало чуть неуютно, а управляющий подтвердил:
- За этим столиком. Я разве вам не сказал?
- Нет, но я и не спрашивал. А почему не в кабинете? - я указал себе за спину.
Оба промолчали.
Потом управляющий, слегка промычав, ответил:
- Не помню, чтобы он с кем-то сидел в кабинете. Друзья иногда приходили, по делу кто-то…
- А она такая вся, - девушка помахала руками, - вся такая модная, элегантная.
- Эффектная дама, - согласился ее начальник.
Мужики опять громко рассмеялись, управляющий, взглянув в их сторону, пояснил:
- Эти - случайные. По вечерам у нас публика очень приличная, и в фойе дежурит милиционер.
- Они не говорили при вас, - обращаясь к девушке начал я, уже подпуская "дезу", - про его автомобиль, ну, в смысле неполадок каких-нибудь?
Та замотала головой.
- А вообще о чем говорили?
- Я же приносила, уносила - быстро всё… А-а, про заграницу говорили, про поездку.
- Куда-то собирались?
- Я, куда, не поняла. Но что завтра, сегодня то есть, он должен заплатить за путевки.
Управляющий вспомнил:
- Сказал мне позавчера, что через неделю отъедет.
Девица порадовалась чужому счастью:
- Свадебное же путешествие!
Не было в ней совсем ничего подозрительного, однако отец не раз говорил, что у многих преступников дар - врать искренне, воплощаясь в придуманное "по Станиславскому", а опытный Михалыч делил преступников "по обстоятельствам" и от "рождения" - вот эти, по его словам, настоящие мастера лжи.
- Скажите, а кто-нибудь еще участвовал в их праздничном мероприятии?
Девица снова замотала головой.
- Значит, только вдвоем и никто не отвлекал?
- Никто, - и встрепенулась: - нет, вспомнила, один молодой человек приходил, разговаривал с шефом.
- Лицо запомнили?
- Да, он ко мне сначала обратился, что, вроде, шеф о нем знает. Я подошла, сказала… они тут у входа в зал разговаривали.
- Спасибо, успехов в учебе, коллега. - Я подождал пока она отдалится. - А вас прошу дать мне список всех сотрудников с их паспортными данными.
- Я дам на компьютерной дискете.
- Отлично. И я хотел позвонить.
…
Прошли через зал, дальше мимо туалетных комнат в боковой коридор - в конце коридора наружная дверь служебного входа.
Справа дверь с большой надписью "Продукты", по другую сторону - "Вещевая".
- Тут у нас служащие переодеваются, - управляющий впереди открывает уже третью дверь. - Сюда, пожалуйста.
На ней надпись "Дирекция".
Комната небольшая, с двумя рабочими столами - типичная офисная, по современным европейским стандартам.
- Это у нас кабинет на двоих… был. Правда, в основном, тут я обретался.
Управляющий тактично оставляет меня одного под предлогом небольшой отлучки по делу.
Без свидетелей лучше - кроме Лешки хочу еще позвонить новому знакомому в частное детективное агентство.
Через двадцать минут я на Сретенке, у подъезда с табличками нескольких фирм. Детективное агентство нахожу по названию - ООО "Рубин", профиль не указан.
Внутри охранник.
Называюсь.
Он смотрит в журнал, отмечает там время и приглашает подняться на второй этаж.
Оказалось, агентство занимает половину этажа; внутри оживленная обстановка; девушка за конторкой у входа любезно показывает, как пройти в кабинет начальника; пока иду, встречаю даже двух сотрудников с портативными рациями на поясе - импортное что-то, и таких у нас нет.
Нас вообще тогда техническими средствами не баловали, и крупные преступные группировки по техно-оснащенности превосходили милицию. Ельцину и демократам первого разлива было наплевать на жизнь простых людей, в том числе на то, как она охраняется. А то что я увидел и позже узнал об агентстве Аркадия Николаевича, вполне соответствовало ходившим у нас о КГБ слухах. КГБ, как уже было сказано, Ельцин начал усиленно разваливать - детали этого процесса сейчас неинтересны, интересно другое - легкость, с которой многие сотрудники, покинув свою организацию, бросились из социализма в капитализм. Главные защитники коммунистической идеи и все (в обязательном порядке) члены КПСС устремились в рыночную экономику, причем часто в не очень прозрачные ее сегменты. Как раз ко времени моего рассказа первый, по официальному статусу, борец с антикоммунистическими проявлениями, 15 лет возглавлявший знаменитое 5-е Управление КГБ Ф.Д. Бобков устроился работать руководителем аналитического центра к олигарху В.А. Гусинскому. А ведь 5-е Управление только тем официально и занималось, что слежкой и контролем за: творческой и научной интеллигенцией; студентами; религиозными организациям (включая РПЦ); национализмом в любых его даже самых невинных формах; самиздатом (за что давали серьезные сроки); вообще выслеживанием и наказанием любого недовольства советской жизнью и коммунистической партией. Само собой, это был беспощадный инквизиторский орган для каждого, кто посмеет публично симпатизировать капитализму. И вот, первое в нем лицо, уволившись и отгуляв отпуск, устраивается прямо в логово нарождающегося капитализма. Такие изменения личности, конечно, никакие, в действительности, не изменения, потому что коммунистическая система не любила само понятие "личность" и в публичной лексике оно фигурировало редко; зато постоянно звучал "коллектив". Однако чем дальше шли в коммунизм, тем больше смотрели на "коллектив" как в том анекдоте про Ленина, то есть "видали его в гробу". И коллектив, как нравственную основу советских людей, придумали отнюдь не большевики - это отрыжка того же 19-го века, непереваренная им идея русской церковной "соборности" (которая последних лет триста не соблюдалась) и идея "общинности" крестьянской жизни. Если "соборности" никто фактически не видел, и так до сих пор и не увидел, то общины в последние полвека царской России реально существовали, но: во-первых, верховодили там которые побогаче - они же были первыми эксплуататорами низов, пребывавших у них в постоянных долгах и, потому, очень послушных; а во-вторых, общинное самоуправление было ничтожным под царским и полицейско-чиновничьем самовластием. Так что основная крестьянская масса находилась под прессом с обеих сторон, и якобы общинно-соборный дух, менталитет и т. п. русского человека - брехня псевдоисториков, обслуживающих любую власть, а ей, всегда у нас авторитарной, только и нужно, чтобы никакая индивидуальность не рыпалась. Рыпаться вынужденно позволили только в короткие революционные годы и начальные 90-е, и получилось: не имея исторического опыта свободы как средства творчества и развития, индивидуальности поняли ее как возможность чего-нибудь своровать.
То есть выходит - "невиноватые мы?"
Да, но это не означает "хорошие".
Я сижу в прекрасно оборудованном кабинете невиноватого Аркадия Николаевича и рассказываю о полученной на этот момент информации.
- Но Марине не сказали о результатах анализов?
- Соврал, что еще не готовы.
- А завтра-послезавтра собираетесь говорить, что обнаружена отрава или, якобы, вы ничего не нашли?
- Хотел, как раз, посоветоваться: если она замешана, вряд ли поверит, что не нашли, даже наоборот - заподозрит, что взяли ее в разработку. А если не замешана, тем более можно ей рассказать, но только чтобы другим не болтала.
Собеседник немного подумал…
- Логично. Вполне. И если на нее нет завещания, мотив ликвидации жениха совсем не проглядывается. А у нас появилась деталь в ее пользу.
- Интересно.
- Мелочь, но тем не менее. Представим, что у нее действительно есть интимный друг.
- Простите, забыл сказать: управляющий упоминал о подозрительности в характере шефа.
- Это только подтверждает, что никого у женщины нет. Интимность ведь совсем без теплых отношений не бывает, правда?
- Пожалуй, - согласился я, хотя и подумал, что у братца моего, вполне возможно, бывает.
- Так вот, никаких визитов к ней, кроме одной подруги. И не было подозрительных приятельских разговоров с мужчинами по телефону.
- А телефонные разговоры…
- У нас свои люди на МТС.
И никакого разрешения прокуратуры не требуется; впрочем, сама информация не показалась мне сколько-нибудь значимой.
- Аркадий Николаевич, теперь, в свете отравления Страхова, надо снова послушать вашего наблюдателя. Он здесь?
- Вы правы. Сейчас уточню.
…
В кабинете очень скоро появился довольно молодой человек.
Нас друг другу представили, я коротко рассказал о смертельно опасной дозе, подлитой кем-то погибшему, и прибывший сразу напрягся:
- А почему вы уверены, что это произошло, именно когда я там был на контроле?
- Мы в этом не уверены, - успокоил шеф. - Давай, сосредоточься: кто подходил к столу, что там было вообще на этот счет подозрительного?
Я вдруг увидел чужую профессиональную работу - нечто, вызвавшее у меня уважение и зависть.
Молодой человек сел ниже в кресле, вытянул ноги… голова с закрытыми глазами удобно расслабилась, откинувшись на спинку… начальник приподнял руку, делая знак - не мешать.
Я слышал о гэбэшных психометодиках, и в том числе о каких-то приемах работы с памятью, а через минуту, или чуть более, убедился в реальном их действии.
Сотрудник сначала медленно стал менять позу… затем быстро открыл глаза и уселся в рабочее положение:
- Ничего, - решительно произнес он. - Кроме официантки никто не подходил, во-вторых, женщина, когда он отлучался, не протягивала руку к его тарелке или бокалу.
"Вот так" - легким жестом руками и выраженьем лица показал мне его начальник.
- Нет, кроме одного момента, - быстро поправил себя тот.
- Какого момента?
- Я не контролировал ее, когда подошел парень. Они очень недолго разговаривали, внимание шло на них.
- Вы сумеете узнать того парня?
- Конечно.
И начальник кивнул уверенно:
- Узнает.
- Да, умеют работать, - произнес с грустью Леша после моего рассказа, - вот повезло же людям. Но Марина, Дим, при одном условии, что он ей рестораны отписал.
- Ясень пень. Пойдем, пожуем чего-нибудь. И подумаем, как ее одногруппников прорабатывать.
- А два эти убийства никак не склеиваются.
- Не склеиваются. Но на нас же их оба повесили.
- А почему ты так уверен в мужике этом - управляющем?
- Я не уверен. Но если вспомнить всему, чему нас учили, поведенчески не подходит.
- Всё равно его надо вносить Михалычу в список подозреваемых.
- Внесем. Когда по нотариату окончательно справку дадут?
- Сказали, к вечеру.
…
В столовой оказалось совсем мало народа, и мы быстро управились.