- Нам было не до того, мистер Понс. Лишь бы ноги скорей унести!
Солар Понс погладил тонкими пальцами подбородок.
- Какая жалость!
Гримстоун шумно откашлялся.
- В тот вечер мы с племянницей засиделись допоздна, обсуждая это дело. Она предложила вызвать полицию, но по известным вам причинам я решил этого не делать. Итак, вчера я написал вам письмо. И вот я здесь, перед вами, чтобы уговорить вас приехать в Кент как можно скорее, мистер Понс. Человек я небогатый, но…
- Тсс, - перебил Солар Понс. - Плата не является для меня решающим фактором при выборе дела. Я уже давно понял, что ваш случай обещает быть весьма любопытным. Прибуду завтра утром, если не возражаете. Паркер, как думаете, сможете освободиться?
Я с энтузиазмом откликнулся:
- Конечно, Понс. Надо будет только позвонить замещающему меня врачу.
- Надеюсь, мне не придется платить еще и доктору Паркеру? - встревожился старый Гримстоун.
Понса, судя по выражению его лица, все это явно забавляло. Я же в крайнем удивлении повернулся к нашему алчному клиенту:
- Не беспокойтесь, мистер Гримстоун. Я поеду за свой счет.
Гримстоун облегченно вздохнул.
- В нашем доме жилье не ахти какое, - прохныкал он.
- Мы не собираемся вас обременять, мистер Гримстоун, - успокоил его Понс. - Наверняка в деревне есть какая-нибудь гостиница. Вероятно, получить пансион в таком месте и в такое время будет совсем несложно.
- Ну конечно несложно, - ответил наш клиент, явно вернув себе душевное равновесие.
- Тогда не будете ли вы так добры заказать нам две комнаты. Мы прибудем завтра днем.
- Прекрасно, мистер Понс. Я договорюсь насчет комнат в гостинице "Хэрроу".
Гримстоун поднялся, снова обдав меня запахом несвежей одежды. Он бросил взгляд на часы.
- Господи боже мой, неужели так поздно?! Обычно к этому времени я уже в постели. Утром мне рано вставать, чтобы встретить нашего почтальона на Чаринг-Кросс. Ему пришлось приехать сегодня в Лондон, так что я отправился вместе с ним, чтобы избежать лишних расходов.
- Вы, кажется, говорили, что прибыли на поезде, - усмехнулся Солар Понс. - Насколько я помню, вы еще жаловались на слишком высокую плату за проезд по железной дороге.
Гримстоун направился к двери в некотором замешательстве.
- Вы, должно быть, ошиблись, мистер Понс, - пробормотал он, не оглядываясь.
- Не сомневаюсь, - сухо сказал Понс. - Тогда до завтра.
- До завтра. Полагаю, вы вполне можете поехать скорым поездом.
- Ждите нас к четырем, мистер Гримстоун. До свидания.
IV
После того как наш посетитель удалился, на Солара Понса напал приступ смеха. Вдоволь насмеявшись, он спросил:
- Ну, что вы о нем думаете, Паркер?
- О нем или о деле, Понс?
- И о том, и о другом. Похоже, он рассказал нам далеко не все, будь я проклят!
Я удивленно посмотрел на своего компаньона:
- Господь всемогущий, что вы этим хотите сказать, Понс? Вы полагаете, светящаяся фигура - плод его воображения?
Солар Понс нетерпеливо прокашлялся.
- Ну конечно же нет, Паркер. Его племянница видела призрак на болотах. Нет, здесь все далеко не так просто. Но мне в любом случае хотелось бы услышать ваше мнение.
- Вы мне льстите, Понс!
- Вы явно себя недооцениваете, Паркер. Ваши замечания, хотя и не всегда уместные, помогают мне выйти на правильный путь.
- Очень рад это слышать, - сказал я. - Как вы справедливо заметили, Гримстоун - редкостный скупердяй. Но что касается этого странного и даже зловещего явления, здесь я сдаюсь!
- И все же, Паркер, не сомневаюсь, за этим что-то кроется. Об этом говорит вся логика событий. Верить в сверхъестественную природу явления так же нелепо, как и предполагать, что оно - плод воображения Гримстоуна.
- Ну, здесь вы определенно правы, Понс, так как и мисс Гримстоун его видела. Но как вы можете объяснить тот факт, что фигура не оставила следов?
- Это элементарно, мой дорогой Паркер. Гримстоун не отличается особой наблюдательностью, а болотистая почва отлично стирает следы. Дело это обещает быть весьма интригующим и может обернуться совершенно неожиданной стороной. Еще не факт, что фигура появилась именно тогда, когда мисс Гримстоун была вне зоны видимости! Вам стоило бы над этим поразмыслить, мой дорогой друг!
И когда на следующее утро мы отправились в путь, Понс уже больше не возвращался к этой теме. Был пронзительно холодный день, даже еще холоднее, чем накануне. Мы с Понсом тепло оделись, чтобы хоть как-то защититься от пробирающего до костей холода. Мы сошли с поезда на открытой всем ветрам станции в Грейвсенде, где пересели на местную железнодорожную ветку.
С устья реки Томас дул ледяной ветер. Я глядел из окна вагона на унылые, бескрайние акры жидкой грязи. Мой взгляд то и дело наталкивался на увязшие в иле остовы полузатопленных барж, облепленные морскими птицами. В жизни не видел более гнетущего пейзажа!
Но Солар Понс улыбался как ни в чем не бывало. Плотно закутавшись в пальто-реглан, он бесстрастно дымил своей любимой трубкой.
- Грандиозно, Паркер! - заметил он, - Атмосфера просто замечательная! Самая что ни на есть подходящая для выхода на сцену болотного кошмара нашего Гримстоуна!
Я бросил на своего компаньона удивленный взгляд:
- Вы меня просто поражаете, Понс! Никогда бы не подумал, что вы любитель природы.
- Атмосфера, Паркер! Я говорил об атмосфере, - укоризненно произнес Понс. - Это две большие разницы.
Поезд ненадолго остановился у маленькой захолустной станции. Дверь вагона открылась, впустив порыв холодного воздуха. В купе вошел какой-то бородатый здоровяк. Он извинился за вторжение, а мы, в свою очередь, сдвинули багаж в сторону и потеснились, чтобы дать ему место.
- Благодарю вас, джентльмены! - сказал незваный гость грубым, но не неприятным голосом.
Мужчина был одет в твидовый костюм, на голове красовалось плотное клетчатое кепи с наушниками, на ногах - тяжелые сапоги, заляпанные грязью. На шее у него висел бинокль в кожаном футляре, а откинутый клапан большой парусиновой сумки открывал любопытному взору образцы растений, корни которых все еще были покрыты льдом.
У него было красное обветренное лицо, глубоко посаженные серые глаза смотрели на нас с живым интересом.
- Ну и холод! - бросил я пробный камень.
Он от души рассмеялся:
- Ну, меня это особо не беспокоит, джентльмены! Я натуралист-любитель и привык собирать образцы и наблюдать за птицами на болотах в любую погоду. У сельского врача в таких местах не слишком-то много развлечений.
Я взглянул на него с интересом:
- Могу себе представить. Я ведь тоже врач.
- В самом деле?! - удивленно поднял брови наш попутчик.
- Моя фамилия Паркер, - продолжил я. - А это мой друг мистер Понс.
- Счастлив познакомиться. Доктор Стренджвейз. Когда-то практиковал в Лидсе. - Здоровяк привстал с места и обменялся с нами рукопожатиями.
- Значит, вы хорошо знаете болота, доктор, - сказал Солар Понс. - Вы наверняка сможете что-нибудь рассказать нам о поместье Гримстоунов. Мы как раз туда направляемся.
- Ну, тогда мы еще увидимся. У меня обширная практика, но живу я в деревушке Стейвли, неподалеку, - многозначительно усмехнулся доктор.
- Мы остановимся в "Хэрроу" и пробудем там несколько дней, - добавил я.
Доктор Стренджвейз бросил на меня пристальный взгляд.
- Мы здесь не избалованы гостиницами, но эта самая лучшая. - Чуть поколебавшись и переводя взгляд с меня на Понса и обратно, наш попутчик продолжил: - Вы уж меня извините, доктор, но здесь нечасто встретишь посторонних, а Гримстоунские болота - не самое подходящее место для двух таких джентльменов, как вы.
Я взглянул на Понса. Тот коротко ответил:
- Мы по делу к мистеру Сайласу Гримстоуну.
Доктор саркастически улыбнулся:
- Ну, тогда желаю вам удачи, мистер Понс. Он один из моих пациентов. Уже месяцев восемнадцать не платит по моим счетам, хотя богат, как Крез.
- Весьма прискорбно это слышать, - вежливо ответил я и снова обратил взгляд на безрадостные, скованные снегом болотные просторы, медленно проплывавшие за окном.
- Я наслышан о его скаредности, - сказал Понс. - Но как это недостойно, что он тянет с оплатой. Врачи, конечно, должны хранить медицинскую тайну, но хотелось бы узнать, не навещали ли вы его в последнее время.
Доктор Стренджвейз бросил на моего компаньона испытующий взгляд и покачал головой:
- Да нет, ничего страшного. С удовольствием отвечу на ваш вопрос, мистер Понс. Этические нормы тут ни при чем. Скорее, деловая мораль. Я не пользовал его уже месяцев восемь. Не стал с ним миндальничать и заявил, что не приеду, пока он не заплатит по счету.
- Исключительно правильная линия поведения, доктор Стренджвейз, - одобрительно заявил Понс и пустил в потолок струю сизого дыма.
Неожиданно мой друг сменил тему разговора:
- Вы много ходите по болотам, доктор, и, должно быть, не раз сталкивались со странными вещами.
Доктор пожал плечами и откинулся на сиденье.
- У нас здесь прелюбопытнейший уголок, - признался он. - Именно поэтому Диккенс выбрал наши места для наиболее эффектных сцен своего романа "Большие надежды".
- Ах да, - вмешался я в разговор. - Это когда юный Дэвид Копперфилд пробирается в Дувр.
- Вы ошиблись с книгой, - осуждающе заметил Понс. - Но ему действительно, наверное, пришлось немало покружить.
Доктор Стренджвейз весело рассмеялся:
- Доктор Паркер, конечно, пошутил.
- Без сомнения, - лукаво улыбнулся Понс. - Я тут слышал, что на болотах прячутся странные существа.
Доктор Стренджвейз устремил серые глаза к потолку, где клубились, словно не желая покидать тепло вагона, облака голубоватого дыма.
- Ну, у нас здесь полно бабушкиных сказок, - насмешливо заметил он. - Поговаривают и о всаднике-призраке. И каждый уголок, похоже, таит в себе немало утопленников-контрабандистов, ушедших на дно еще в восемнадцатом веке.
- А как насчет синих огней на болотах? - невинно спросил Солар Понс, наблюдая за кольцами дыма.
- Вы имеете в виду блуждающие болотные огни? Да, действительно, это естественное явление время от времени встречается. Суеверные люди называют их синими огнями.
- А как они выглядят?
- Болотные газы иногда светятся голубоватым светом. Но чаще желто-зеленым, - пожал плечами доктор.
- В сумерках или при дневном свете?
Бородатое лицо доктора неожиданно исказилось от страха.
- Никогда не слышал, чтобы они появлялись днем, - заявил он. - Естественно, при ярком свете их не увидишь. А в сумерках вполне возможно. И ночью, конечно. Но к чему все эти вопросы?
- Праздное любопытство, - ответил Солар Понс, потягиваясь. - Слышал, что кто-то видел на болоте призрачную фигуру, объятую синим пламенем.
Доктор изумленно уставился на Понса.
- Читал я эти журналистские россказни в дрянных газетенках! - сказал он и хмыкнул в бороду. - Я скорее склонен относить подобные видения на счет delirium tremens, а по-простому - белой горячки. Такие случаи нередки среди моих пациентов. Только на прошлой неделе один из них заявил, что видел нечто подобное. Старый Тобиас Джессел. Но он слишком часто прикладывается к элю в баре "Хэрроу"! Я так прямо ему это и сказал. - Доктор выглянул в окно. - Ух! Мы уже почти приехали. Приятное путешествие, джентльмены, и все благодаря вам. Сейчас я собираюсь в Стейвли. У меня автомобиль на станции. Могу я вас подвезти?
Мы с Понсом с благодарностью приняли его предложение. Сойдя с поезда, мы очутились на пустынной, заметенной снегом платформе. На станции мы обнаружили только одного служителя - носильщика и станционного смотрителя в одном лице. Мы же оказались единственными пассажирами, сошедшими в этом месте.
С облегчением покинув станцию, мы уселись в закрытый "моррис" доктора. И вот уже автомобиль, умело и с удовольствием управляемый нашим новым знакомым, быстро катил по дороге через болота. Пока мы ехали по плоской, невыразительной сельской местности, начали сгущаться сумерки. И мне было нетрудно представить, что пережил старый Гримстоун, когда увидел преследовавшую его призрачную фигуру. Время от времени доктор обращал наше внимание на местные достопримечательности, если можно так выразиться. На самом деле все это произвело на меня самое удручающее впечатление. Развалившаяся водяная мельница, башня старого форта и жалкие остатки деревянного мола - вот наиболее интересные из них.
Эта унылая местность с ее непролазной грязью и болотами, служащими пристанищем морским птицам, угнетающе подействовала даже на обычно жизнерадостного Понса. Когда же мы наконец увидели впереди огни домов и оказались на главной улице маленькой деревушки, то облегченно вздохнули.
- Ну вот мы и приехали! - сказал доктор Стренджвейз, остановившись у небольшой симпатичной гостиницы.
Гостиница эта, со своими кирпичными стенами и серой шиферной крышей, не отличалась особой красотой, но выглядела на редкость гостеприимно, так как в окнах горел свет, а фонарь над входом отбрасывал мягкие лучи.
Мы вылезли из автомобиля, и Понс вытащил наш багаж. Стренджвейз ткнул пальцем в здание напротив гостиницы:
- А это, джентльмены, моя приемная. Если вдруг вам понадоблюсь, то здесь меня всегда можно найти по вечерам от шести до восьми. А еще вы просто обязаны со мной отобедать. Дом мой стоит на боковой улочке, не более трехсот ярдов отсюда.
- Очень любезно с вашей стороны, доктор, - сказал я, пожимая ему руку.
Улыбнувшись в бороду, Стренджвейз махнул рукой в сторону деревенской улочки, которая, петляя, уходила вдаль.
- Поместье Гримстоунов примерно в миле отсюда, по дороге через болота, на юг. Дорога идет все прямо, и вы не пропустите поворот к дому. Я бы с удовольствием вас туда отвез, но мне надо еще успеть навестить парочку пациентов и подготовиться к операции.
- Мы и так ваши должники, - сказал Солар Понс. - Нам будет только полезно прогуляться, не так ли, Паркер? А если мы тронемся в путь прямо сейчас, то поспеем к Гримстоуну до темноты. Сейчас только четверть четвертого.
Проводив глазами автомобиль, который, прощально погудев, исчез из виду, мы направились в гостиницу. Хозяин, жизнерадостный, приветливый человек лет сорока, уже нас ждал и, сделав соответствующую запись, провел в простые, но чистые и удобные комнаты на втором этаже.
- Мы подаем обед с восьми вечера, джентльмены. Завтрак с семи до девяти утра.
- Чудесно. Это нас вполне устраивает, - заверил его Понс. - Мы собираемся вволю походить по болотам.
Хозяин, которого звали Плакетт, кивнул:
- Сейчас у нас самое спокойное время года, сэр. А мы уж постараемся, чтобы вы чувствовали себя как дома. Здесь неплохие места для прогулок, если вы, конечно, не имеете ничего против ветра с моря.
Я только-только успел помыть руки, привести себя в порядок и распаковать свой скромный багаж, как Понс уже стучался в дверь. И вот мы вышли из Стейвли и, ежась от колючего ветра, направились в поместье Гримстоунов.
V
Как и говорил старый Гримстоун, это была безлюдная дорога, а учитывая надвигающуюся темноту - довольно мрачная. Через несколько минут деревня, в которой едва ли было больше пяти улиц, осталась позади, и мы, в сущности, оказались совершенно одни на бескрайних просторах. Понс размашисто шагал в полном молчании, закутавшись в толстое пальто и оставляя за спиной шлейф из клубов сизого дыма.
Дорога стрелой шла прямо через болота. В дренажных канавах по обе стороны лежал серый лед. Над нами нависало чернеющее небо, хотя заходящее солнце еще отбрасывало слабые лучи, выхватывающие море вдалеке. В закатном солнце небольшие болотца казались лужами крови. Мысли мои были так же меланхоличны, как одинокие крики морских птиц, силуэты которых вырисовывались на вечернем небе. То тут, то там виднелись погруженные в ил останки судов.
К этому времени ветер усилился, и скрип наших шагов эхом отдавался за спиной. Кругом не было ни души, ни единого средства передвижения на пустынной дороге, уходящей в обе стороны за горизонт. Понс неожиданно прервал молчание.
- Идеально, не правда ли, Паркер? - спросил он, сопровождая свои слова постукиванием мундштука трубки.
Я остолбенел от удивления:
- Не понимаю, о чем вы говорите, Понс.
- Ну, для устранения, естественно. Ландшафт ограничивает возможности призрака, - усмехнулся Понс.
Его отношение к делу уже начинало раздражать меня. Я простер руки, чтобы подчеркнуть мрачность окружающих нас болот.
- Не вижу ничего смешного, Понс!
- Вы совершенно правы, Паркер. Это чертовски опасное дело, суть которого от меня пока ускользает. Однако ландшафт - весьма немаловажный фактор. Если этот пылающий призрак - человек из плоти и крови, как я сильно подозреваю, он ведет серьезную и чрезвычайно рискованную игру. Но атмосфера, как я вам уже говорил, имеет большое значение. С одной стороны, она способствует злу, угрозе, нависшей над нашим клиентом, но с другой - играет нам на руку.
Я посмотрел сбоку на резко очерченные, ястребиные черты своего компаньона.
- Что вы этим хотите сказать, Понс?
- Дело совершенно очевидное, Паркер. Давайте-ка рассмотрим, что мы имеем. Болота обширны и труднопроходимы для неподготовленного человека. Следовательно, он хорошо знает местность. Он способен появляться и исчезать, не оставляя следов. Однако материализуется он только в сумерках. Темнота и туман также немало способствуют его целям.
- Я, кажется, начинаю понимать, Понс.
Солар Понс рассмеялся:
- Но болото может играть и против него. Воистину оно скрывает его появление и маскирует все его передвижения, ибо моментально уничтожает все следы. Но трясина так же опасна для него, как и для любого человека. Один неверный шаг - и он в ловушке, совсем как заблудившаяся овца или корова. Ил тоже легко выдаст следы его присутствия. К тому же открыто являться он может только на болотах, так как если рискнет выйти на проезжую дорогу или появиться в населенном месте, то тут же попадет к нам в руки.
Я удивленно посмотрел на своего компаньона:
- Чему вы радуетесь, Понс?
- А почему бы нет?
Солар Понс потер тонкие руки, словно желая согреться, и бросил острый взгляд на унылый пейзаж.
- Итак, мы ищем кого-то, кто знает болота как свои пять пальцев. Он сильный и энергичный. Кроме того, можно сделать еще один важный вывод. Здесь прекрасное место для укрытия.
Тут Понс неожиданно хмыкнул. Ноздри его раздувались, глубоко посаженные глаза напряженно вглядывались в темноту. Он был словно чистокровная ищейка, взявшая след.
- Доктор Стренджвейз идеально подходит на эту роль, Понс. Он чувствует себя на болотах как дома.
Солар Понс ответил мне саркастической улыбкой:
- Один - ноль в вашу пользу, Паркер. Я как-то не учел эту возможность. Слишком уж он был обходителен там, в поезде. Ага! Вот мы и пришли, если, конечно, я ничего не напутал.
Он ткнул пальцем в темноту, куда-то влево от дороги, где стоял прочный деревянный забор и начиналась дорога через болото к дому, о которой говорил наш клиент. От земли, испаряясь, в ночной воздух поднималась влага. Высокая земляная насыпь простиралась вдаль, заканчиваясь довольно далеко в тумане чем-то вроде острова, где смутно вырисовывались тени деревьев и контуры строений.