Но оказалось, что Инге тоже не на чем ехать. А жила она на Речном вокзале. По пути. Короче, в машину они сели втроем: Валентин Борисюк за руль, Инга на переднее сиденье рядом с ним, а тихий Ваня привалился сзади. Букет роз Инга швырнула на заднее, виденье, туда же отправился подарок. Ранний отъезд любовника ее огорчил. У нее были виды на этот вечер и ночь. И вот ее поставили на место. Твой номер - последний. Интересы Семьи превыше всего.
Был первый час ночи. Когда Валентин Борисюк сел на руль, то почувствовал, что винные пары в организме еще присутствуют. И обратился к Ване:
- Слушай, ты как?
- В смысле?
- Может, поведешь машину?
И тут вмешалась Инга. Лукаво улыбаясь, спросила:
- А наш мальчик, розовая попка, всегда соблюдает правила дорожного движения? И боится злых дядей гаишников?
Валентин Борисюк побагровел. "Розовая попка" - обидное прозвище, которым его втайне наградили на фирме. По непонятным ему причинам. Разумеется, никто бы не решился назвать так в лицо начальника рекламного отдела. Но Инга! Любовнице шефа позволено все. Ко всему прочему, она сегодня была так хороша! По случаю дня рождения разоделась и сделала прическу. На Инге было короткое платье из кожи, поверх короткая куртка, и Валентин с замиранием сердца подумал, что если сядет за руль, то до самого Речного вокзала сможет наблюдать эти великолепные ноги во всей красе. Ведь короткая юбка уедет вверх. Далеко вверх. И он кивнул:
- Хорошо, я поведу. И с чего ты взяла, что я боюсь гаишников и никогда не нарушаю правила движения?
- Есть такое мнение, - загадочно ответила Инга.
Ожидания Валентина оправдались целиком и полностью. Юбка задралась почти до самых трусиков, но Ингу это не смущало. Напротив. Она сидела, полностью раскованная, безумно красивая и словно играла с Борисюком. Но такие игры были не по его части. Если бы не шампанское, Валентин бы и на ноги не прореагировал. Ведь это женщина шефа!
Сзади дремал безмолвный Ваня. У Валентина было ощущение, что в машине они с Ингой вдвоем. Эта мысль лихорадила. Вот он едет по ночной Москве, на своей машине, рядом сидит ослепительная блондинка… Чего еще надо человеку для счастья? Только чтобы эта блондинка была его. Фантазия мигом нарисовала соблазнительные сцены.
- Ты, как я вижу, грустишь? - спросил Валентин, покосившись на стройные ножки в блестящей лайкре. Шел месяц март, вечерами сильно холодало, но Инга словно и не мерзла, и Борисюк был уверен, что и белье на ней тоже тонкое, кружевное. Или у моделей к холоду иммунитет? При мысли о кружевном белье в голове помутилось еще больше. Он почувствовал возбуждение.
- А ты хочешь меня развлечь? - усмехнулась Инга.
- Ну, если ты не против… Я бы зашел на чашечку кофе.
- Мы не одни.
Тут и Валентин вспомнил о Ване. А что Ваня? Ваня, как всегда - подождет. И он сказал:
- Ну, это не проблема. В машине посидит.
Инга рассмеялась:
- Это шампанское сделало тебя таким смелым? Ничего и никого не боишься, да? Но почему ты решил, что я соглашусь? Я что, доступная? Так ты обо мне думаешь? А кто еще так думает? И за что мне это?
- Ты чего завелась? - слегка опешил Валентин. - Мне, знаешь, тоже обидно! За прозвище. Мне за что?
- Ты бы видел себя со стороны, - зло сказала Инга.
- А ты себя, - не остался в долгу Валентин.
- Ты такой… Стерильный. А твое лицо… Действительно, розовая попка, по которой шеф в любой момент может нашлепать. А ты ее с огромным удовольствием подставляешь.
- А ты ведешь себя как шлюха! - не удержался Валентин. - И все давно уже знают…
- Что знают? - вскинулась Инга.
- Так…
- Ну-ну, договаривай!
- Про тебя и Реутова. Напрасно вы конспирируетесь.
- А тебе, я вижу, завидно? - и красавица погладила блестящие колени. Валентин сглотнул слюну. И сказал:
- Давай не будем ссориться. Нет так нет.
- Мне просто интересно: а что я с этого буду иметь? С того, что ты зайдешь ко мне на чашечку кофе?
- Да, собственно… - растерялся Борисюк.
- Может, ты на мне женишься? Я слышала, у тебя отдельная квартира. Машина, хорошая зарплата. Ты жених-то завидный!
- Да. Но…
- Значит, не хочешь? Потому что я шлюха?
- Нет. Но…
- Сверни здесь направо. Так короче.
- Я по этой дороге никогда не ездил.
- Ничего. Я покажу, - многообещающе сказала Инга.
И он свернул. В час ночи улицы Москвы опустели, а здесь, в переулке, и вовсе никого не было. Дороги Валентин не знал, но ехал, куда сказали.
- А сейчас налево, - негромко сказала Инга. - Вот мой дом. А насчет чашечки кофе…
Тут это и случилось. Когда Инга понизила голос, словно заманивая его и обещая блаженство неземное, Валентин невольно отвлекся и вновь посмотрел на ее ноги. В это время на перекресток выскочил мужчина в черной куртке. Он шел из ближайшего магазинчика, работающего круглосуточно, держа что-то под мышкой. Видимо, хорошо выпил и спешил добавить, потому что почти бежал. Перекресток был нерегулируемый, без светофора. Но тем не менее! Перекресток! На асфальте "зебра"!
Днем пригрело, а ночью вновь подморозило. Дорога была скользкой. Валентин был слегка навеселе. Инга отвлекла его внимание. Короче, сложилось. Затормозить он не успел. И сообразить, что происходит, тоже.
Был удар, такой звук, что у него кровь в жилах заледенела. Потом отчаянный крик Инги. Визг тормозов. И Ванин голос, полный ужаса:
- Тикай!
Он развернул машину и рванулся обратно, на трассу. В голове билось: "Я пьян… Экспертиза покажет наличие алкоголя в крови… На перекрестке… Это конец! Тюрьма!"
Валентин был уверен, что мужчина, которого он сбил, тоже был пьян. Кто виноват больше? Вывод один - шофер. И он сбежал с места происшествия. Ни Инга, ни Ваня его не остановили. Когда "Дэу" выскочила на ярко освещенную трассу, Инга сказала:
- Какой кошмар!
- Свидетели были? - хрипло спросил Борисюк.
- Кажется… Нет, никого не было, - уверенно сказала Инга.
- Надо бы вернуться, - негромко заметил Ваня.
- Что-о?! - в ужасе переспросил Валентин.
- А вдруг он того? Жив?
- Завтра утром я это узнаю, - отрезала Инга. - Все случилось у моего дома. Разумеется, начнут сплетничать. Валя, успокойся. Мы никому не скажем! Ну не садиться же тебе в тюрьму из-за какого-то алкаша, которого посреди ночи послали в магазин за бутылкой? Ведь у него под мышкой была бутылка водки!
- Ты уверена? - упавшим голосом спросил Валентин.
- Ну, конечно! У меня отличное зрение! Поехали.
Теперь Валентин ехал к ее дому той дорогой, которую знал. Но из предосторожности высадил девушку чуть ли не за квартал.
- Боишься? - с усмешкой спросила Инга, выходя из машины. - Думаешь, я не боюсь в таком виде, глубокой ночью идти до дома пешком? Ведь далеко!
- Там наверняка уже милиция, - дрожащим голосом сказал Валентин.
- Ладно. Дойду. Но если меня изнасилуют, ты на мне женишься. Идет?
- Как ты можешь шутить в такой момент?
- А кто тебе сказал, что я шучу? - бросила Инга, захлопывая дверцу. И ее каблучки дробно застучали по тротуару.
Розы и подарок остались на заднем сиденье "Дэу". Никто о них даже не вспомнил. Валентин развернул машину и поехал в Зеленоград. Теперь ехал медленно, с опаской. Ему повезло - не остановили. Ваню он высадил на въезде в Зеленоград со словами:
- Извини, но по городу в таком виде боюсь.
- Понимаю, - коротко сказал личный шофер Реутова и вылез из машины.
Валентин поехал в гараж. Да, у него имелся и личный гараж, недалеко от дома. Валентину пришлось немного поджаться в расходах, но зато теперь он мог спрятать разбитую машину.
Первым делом осмотрел повреждения. Они были значительные. Помято крыло, разбита левая фара, да и бампер тоже разбит. Машина застрахована, но… Тут только сообразил - попал! Ну и попал!
Вспомнилось все, что говорил отец. Сомнений не оставалось: сидеть ему в тюрьме. А там такие ужасы случаются! Особенно с молодыми людьми приятной наружности, которые не могут за себя постоять! Нет, решение скрыться с места происшествия было правильное. И Валентин достал губку, канистру с водой и начал смывать кровь с разбитой машины…
…В ту ночь он глаз не сомкнул. Да и потом, спал плохо, вздрагивая от каждого резкого звука. Просыпался засветло и лежал, глядя в потолок. "Дэу" починил спустя два месяца, когда все улеглось. Участников, не прибегая к услугам страховой компании. Сказал, что врезался по пьяни в автобусную остановку. Но с тех пор "за рулем" не пил больше ни капли. Два месяца ездил на автобусе, но теперь это не казалось ему обременительным.
Утром следующего после наезда дня Инга сообщила, что пострадавший мужчина скончался на месте от полученных травм. Ударился головой об асфальт и получил сильные повреждения. Он действительно был пьян, а дома его ждала с добавкой разгулявшаяся компания, но поскольку водитель скрылся с места происшествия, идет расследование. Так говорят старушки у дома. Мол, милиция расспрашивала, не видел ли кто чего?
Валентин с ужасом ждал: вот-вот за ним придут. Не пришли. Насколько он был в курсе, предварительное следствие длилось два месяца, а потом дело приостанавливалось. Если преступника так и не нашли. Два месяца он жил в страхе. И ездил на автобусе.
И пока ехал в экспрессе, час на работу, час с работы, эта фраза и вспомнилась: "За все в жизни надо платить". Ну, помогут тебе теперь твои деньги? А дипломы? И как насчет страховки от всех бед на свете? Правильно говорят: "От тюрьмы и от сумы не зарекайся". Разные мысли лезли в голову. Нет, нельзя играть судьбой. И хвалиться тем, что ты от всего на свете застрахован, нельзя.
Потому что всего через неделю Валентина Борисюка стали шантажировать. Кое-какие сбережения у него были. Но пришлось оплатить ремонт машины. И вообще: при мысли о том, что приходится просто так отдавать триста долларов в месяц, Валентину становилось тошно. И до каких пор? Всю жизнь?
Шантажист настаивал именно на этом: на ежемесячных выплатах. Борисюк скрипел зубами, но платил. Регулярно отсчитывал из конверта с зарплатой триста долларов и молча перекладывал в другой конверт. Один становился толще, другой тоньше, всего-то! Но для Валентина это был просто нож в сердце! Да-да! В самое сердце!
Вот почему он не хотел жениться. С таким камнем на шее! А тут еще Маринка, ребенок… Опять-таки Инга виновата! Сосватала ему подружку на презентацию. Землячку, из того же провинциального городка, где родилась сама. Как не помочь! И разве Валентин мог ей теперь отказать?
Маринка была на пять лет моложе Инги, но для модели и двадцать пять - возраст солидный. Несколько лет в запасе еще есть, но если до двадцати пяти карьеры не сделано, потом поздно. Когда шестнадцати-семнадцатилетние девочки блистают на подиумах! Школьницы, которые смотрят на "старушек" свысока! Вот и ловят вышедшие в тираж модели женихов с квартирой и московской пропиской.
Что теперь будет с Маринкой? И тут Валентин невольно рассмеялся: ха-ха! Называется, поймала жениха! Уголовника! Придется ей теперь делать аборт. И искать новую жертву. А ведь Маринка и Инга - подружки. Секретничают, небось делятся друг с другом маленькими тайнами. Выходит, Инга подружку не предупредила? Или предупредила? Сколько же человек знают о том, что Валентин Борисюк сбил человека? Неужели всех убивать!
И за что ему все это? За что-о?!
…- Итак, - со значением сказал Даниил Грушин, - вы все думаете, что Валентин Борисюк - шантажист. Открываю карту: он шантажируемый.
- Как так? - ахнула Прасковья Федоровна.
- Да ну! - сказал Сид.
- А ты ничего не скажешь? - обратился Грушин к Инге. Та сидела бледная и молчала.
- Грушин, не тяни, - сказал Артем. - Кто его шантажировал? И за что?
- Полгода назад Валентин Борисюк сбил человека. Они ехали в машине с вечеринки. Кажется, отмечали день рождения Инги. В офисе. Их было трое: Валентин, Ваня Смирнов и Инга. Валентин за рулем. На перекрестке он совершил наезд. Пострадавший скончался на месте. Правильно я говорю? - обратился Грушин к Инге.
- Инга? - спросил Артем. - Ты что, его шантажировала?!
- Я… Нет, - сдавленно сказала она. - Но откуда ты узнал?!
- В марте ко мне приехал Ваня, - спокойно сказал хозяин дома. - Мой бывший личный водитель. Иногда он меня навещал. Так, по-дружески…
- Не говори ерунды! - отмахнулся Артем. - Какая дружба может быть у тебя с шофером? Чушь! Ты и Ваня? Бред! Его просто никто не замечал!
- А зря. О! Ваня - это же кладезь человеческих тайн! И кстати, интересный собеседник. Он рассказал мне о наезде. И попросил совета.
- И ты ему, конечно, посоветовал! Не сомневаюсь! - зло сказала Инга.
- Инга, - тихо спросил Артем. - Ты его шантажировала?
- Нет!
- Неужели Ваня?
- Да почем я знаю?! - взвилась девушка. - Я просто об этом забыла!
- Итак, - подвел итог Даниил Грушин. - Артем, ты думал, что Валентин Борисюк - шантажист. И что он передает конкурентам информацию о твоей фирме. Ты ошибся. Он сам - жертва.
- Но что ему мешает быть одновременно шантажируемым и шантажистом? - усмехнулся Реутов. - Поскольку ему нужны деньги, он платит и одновременно вымогает.
- Э, нет! - рассмеялся Грушин. - Я играю честно! Шантаж в чистом виде. Валентин Борисюк никого не шантажирует. Это значит, что тебе надо искать другого. И у тебя опять-таки есть выбор!
- Как ты меня достал! - сорвался Артем. - Выкладывай, наконец, все свои секреты!
- Чего тебе еще? Двое шантажируемых открыто. В моем кабинете три трупа. Ты же умный. Сообрази!
- Ваня - свидетель, которого убрали, или шантажист? - в упор спросил Артем.
- Догадайся.
- Слушай, ты…
- А надо спросить у Валентина, - догадалась Прасковья Федоровна.
- Точно! - спохватился Артем. - Я сейчас к нему поднимусь, и…
- Давай, давай, - усмехнулся Грушин. - Действуй.
- Как странно… Он ведь пытался мне сказать. Когда мы спустились вдвоем в гостиную. Сказал: "Не хотел я его убивать! Случайно вышло!" Я подумал, что он о следователе. Оказалось, об этом случайном убийстве. О наезде. Валентин так странно на меня посмотрел и спросил: "А вы разве не знаете?"
- Был уверен, что Инга тебе рассказала, - пояснил Грушин.
- Она мне ничего не рассказывала, - покачал головой Артем.
- Еще бы! Ценную информацию приберегает на черный день!
- Скотина, - сквозь зубы процедила Инга.
- Попрошу без оскорблений, - усмехнулся Грушин. - Я не заставлял тебя это делать.
- Но позвольте? Зачем же тогда он ходил к следователю? - вновь влезла в разговор Прасковья Федоровна. - Тут уже я ничего не понимаю! Если он шантажируемый, зачем ему делать признание?
- Он не делал признания следователю, - терпеливо пояснил Даниил Грушин. - Разве непонятно? Он просто хотел проконсультироваться. Со следователем по уголовным делам. Что ему грозит в случае, если шантажист придет в милицию. Его и проконсультировали.
- Он испугался и… убил! - с торжеством сказала Прасковья Федоровна. - А потом опять испугался и… опять убил!
- Киру? - удивилась Инга. - Но при чем тут Кира?
- Может быть, ты рассказала ей по секрету? - намекнул Артем.
- Да мы перестали быть близкими подругами, как только я отсюда уехала! - отмахнулась Инга. - С какой стати мне рассказывать Кире про человека, которого она не знает? Про Валентина Борисюка?
- Да мало ли! - пожала плечами писательница. - Мы частенько пересказываем друг другу истории. О людях. О незнакомых людях. Просто так. Потому что человек так устроен.
- Борисюк убил, - отрезал Артем. - И мы все это видели.
- Так что? - спросил Грушин. - Вызываем милицию?
- Погоди.
- Что такое? В чем дело? До полуночи осталось не так уж много. Или мы вообще не будем вызывать милицию?
- Надо подумать. В свете последних событий, - задумчиво сказал Артем. - Я поднимусь к Борисюку. А ты меня проводишь.
- Хорошо, - кивнул Грушин. - Трое остаются здесь, двое поднимаются наверх. Это меня устраивает.
- Этот безумный день никогда не кончится! - с отчаянием сказала Прасковья Федоровна.
Сид дружески потрепал ее по руке:
- Успокойся, мать. Все будет хорошо.
- Как трогательно! - не удержалась Инга.
- Вы тут побеседуйте, а мы с Артемом покинем вас ненадолго, - сказал Даниил Грушин.
И мужчины направились к дверям…
Вечеринка заканчивается
ТРЕТИЙ РАСКЛАД
Как только Грушин и Реутов покинули каминный зал, Прасковья Федоровна обратилась к Инге:
- Милочка, не хочешь ли еще выпить?
И дама еле заметно кивнула Сиду: налей! Тот потянулся к непочатой бутылке вина и начал искать глазами штопор.
- Не знаю…- покачала головой Инга.- Ничего не знаю…
- Да что это с тобой?
- Грушин… Он страшный человек! Он придумал что-то такое… Мне страшно! - и Инга принялась скручивать пальчиками золотую цепочку на нежной шее.
- Знает кошка, чье мясо съела! - с торжеством сказала Прасковья Федоровна. - Ну признайся, наконец, милочка! Ведь ты - шантажистка?
- Да. Я - шантажистка.
В голосе Инги послышалась обреченность.
- Так, - сказал Сид. - Неплохо.
- И тебе не стыдно? - укоризненно покачала головой Прасковья Федоровна.
- Нет! - с вызовом сказала Инга. - Представьте себе! Не стыдно! А как жить? Как молодой красивой женщине прожить в огромном городе? Одной? Без прописки, без крыши над головой, без образования? Чем прожить?
- Ну не шантажом же, - вздохнула Прасковья Федоровна. - Ведь это же преступление!
- Ха! А проституция не преступление? И если бы вы знали, как это противно! А деньги нужны. Ох, как нужны! Снимать квартиру - минимум четыреста долларов в месяц. Одеться-обуться, чтобы не быть хуже всех. Красота - она ухода требует. А еда? Проезд? А на черный день? Молодость уходит. Тридцать весной стукнуло. Как быстро время пролетело! Болячек не счесть. Богатого мужа нет. Никакого нет.
- Ну и ехали бы себе домой! - посоветовала писательница.
- Что вы в этом понимаете?! Домой! А дома что? На огороде, с тяпкой? Круиз по грядкам с консервной банкой для сбора колорадского жука! Привет тебе, Америка! А работать где? Да и смеяться будут. Ну что, девочка, вернулась? Мисс Первый Пролетарский Переулок? Он же тупик. Покорила Москву? Ну нет! - тряхнула Инга белокурой головой. - Уж лучше я буду шантажисткой!
- И кого же ты шантажируешь? - зловеще спросила Прасковья Федоровна.
- А вот этого я вам не скажу. Это мое личное дело. Мое и… того человека, которого я шантажирую. И мы с ним как-нибудь разберемся. Сегодня. Потому что я устала. Я вчера вечером предприняла кое-какие шаги. А сегодня скажу правду. Но не вам. Это мое личное дело, - повторила Инга.
- Да-а… - задумчиво протянул Сид. - Я тебя понимаю. Не всем повезло родиться в семье Рокфеллера. Сам в таком положении. Если бы не мать…